***
Гарри выдохнул, намереваясь, наконец, заняться своими делами, и вернулся за стол. Перед ним на деревянной поверхности лежал небольшой лист, на котором был расписан план его дальнейших действий. «Со слизеринцами жить — по-слизерински действовать», — промелькнула в сознании мысль перед тем, как он погрузился в дальнейшие размышления. Итак, пункт первый: вернуть волшебную палочку и добиться снятия ограничений. Гарри удовлетворённо вывел пером галочку напротив верхней строки списка, помечая, что всё же ограничения были сняты не до конца. Пункт второй: обдумать дальнейшее будущее. Парень задумчиво прикусил губу, он раздумывал над этим вопросом большую часть утра, но так и не пришёл к окончательному решению. С одной стороны, стать аврором было его давней мечтой, к которой он особенно стремился последние два года, с другой — это желание являлось следствием ожидания грядущей войны с Волдемортом и данью памяти его родителям. Но хотел ли он этого на самом деле? Всего полгода назад он ответил бы на этот вопрос без раздумий: «Конечно, да!». Однако сейчас, при отсутствии угрозы магической Британии со стороны Лорда и его Пожирателей, без необходимости тащить на себе знамя Избранного, Поттер задумался. Чем ему придётся заниматься во время службы в аврорате? Искать преступников, ежедневно подвергать свою жизнь опасности, наблюдать последствия преступлений. Как он мог хотеть этого, если самым первостепенным желанием было, наконец, покончить с постоянным противостоянием, отравляющим его жизнь, не подвергать больше своих близких опасности и просто-напросто спокойно существовать без страха, боли, не скрываясь от врагов, да и вообще не иметь врагов. Гарри повертел перо в руке, не отрывая взгляда от пергамента. Защита была его любимым предметом, который он знал и понимал лучше всех остальных вместе взятых, зачастую упуская теорию и действуя по наитию. Легко было принять тот факт, что именно она является его призванием. Помимо работы аврора, можно было выбрать стезю преподавателя, более того, опыт в Отряде Дамблдора показал, что у него действительно неплохо получается обучать. Но профессор Снейп не планировал покидать должность, к которой стремился на протяжении четырнадцати лет, да и опыта у Гарри было мало для того, чтобы серьёзно обучать новые поколения волшебников. Парень прекрасно осознавал, что Отряд был детским лепетом в сравнении с полноценным преподаванием. Возможно, в далёком будущем он рискнёт пойти по этому пути, когда будет готов. Был ещё квиддич, но он никогда не задумывался об этом всерьёз: слишком травмоопасный вид спорта в профессиональном его проявлении и слишком недолгой была карьера спортсмена, плюс постоянные разъезды по миру — не этого он хотел, только не когда обрёл истинный дом. Однажды он, заинтересовавшись своей родословной, нашёл любопытную информацию: род Поттеров некогда был известен по всему магическому миру, многие поколения являлись искусными артефакторами, этот дар был у него в крови и вызывал неподдельный интерес. Гарри жалел только об одном, что не нашёл этой информации раньше и не сделал попытки изучить предмет. Хотя, когда у него было время на это, он постоянно разрывался между учёбой, тренировками по квиддичу и враждой с Волдемортом — ни один год его обучения не прошёл спокойно. Перо было нервно отброшено в сторону, а парень устало потёр глаза, которые начало ломить от сосредоточенного вглядывания в пергамент, словно клочок бумаги мог выдать ему все ответы. Артефакторика… Стоило попробовать, это довольно интересная отрасль магии, к тому же, нет необходимости постоянно пересекаться с клиентами, любые вопросы легко решались перепиской. Он снова схватился за перо и добавил ко второму пункту приписку: «Собрать материал для изучения!». Следующий пункт: проверка знаний. Он прекрасно осознавал, что начал забывать основы, о важности которых регулярно напоминал тому же Отряду Дамблдора. Отложив письменные принадлежности, Поттер направился в сторону тренировочного зала, раз уж ему позволено покидать спальню, значит, нельзя упускать такую возможность — разнести личную комнату заклинаниями в его планы не входило.***
Том устало вглядывался в свиток, расположенный в воздухе перед ним на расстоянии вытянутой руки, и хмурил брови. Поттер рискнул передать ему письмо, не смотря на то, что он отчётливо дал понять, что не имеет желания разговаривать на эту тему. Конечно, он психанул, сам корил себя за это, но ничего не мог с собою сделать. Он не привык абсолютно доверять никому, а когда узнал, что Гарри влез в историю, связанную с его крестражем, естественно, в первую очередь подумал о том, что мальчишка — его бывший враг — предал. Он знал всё: как выглядят крестражи, где они находятся, знал как минимум один способ их уничтожения и многие годы был уверен в необходимости победить его, Тома. Невозможность добраться до правды выводила из себя ещё сильнее, сознание Поттера оказалось надёжно скрыто от него, а его соучастники были недоступны, он, конечно, мог покопаться в головах бессознательных детишек, но никто не мог гарантировать того, что они после этого не превратятся в овощи, как после поцелуя дементора. Игры с сознанием в таком состоянии магов были категорически противопоказаны. Письмо занимало все его мысли, неужели он ошибся… поддался бездумному страху и упустил из виду важную деталь. А ведь его постоянно преследовало зудящее чувство, словно он забыл что-то важное. Однако его извечный страх за жизнь и неожиданная боль от возможного предательства Поттера перекрыли собой обретённый с новым телом чистый разум.***
Гарри без происшествий добрался до тренировочного зала и начал отрабатывать привычные заклинания начального уровня на манекене, его вполне устраивал тот уровень, на котором находились рефлексы, пока не дошёл до заклинания патронуса. — Экспекто Патронум! — воскликнул Поттер, счастливые воспоминания привычно проплыли в памяти, из палочки начала сочиться голубоватая дымка, но тут же затухла. Парень поднял брови в немом удивлении: что могло пойти не так? Ведь поблизости не было дементора и даже боггарта. Нужны другие воспоминания? Он вновь взмахнул палочкой — ничего. На этот раз показалось ещё меньше светящейся дымки. Гарри начал взволнованно перебирать в голове десятки позитивных моментов, надеясь всё-таки увидеть родного оленя. Но с каждой неудавшейся попыткой тревога лишь усиливалась, мешая сосредоточиться на необходимых воспоминаниях. Поттер разочарованно опустил палочку, совсем рядом взорвался тренировочный манекен от невербальной Бомбарды, но парень не обратил на него ни капли внимания, сражаясь с внутренним беспокойством и пытаясь найти в своём разуме ответ. Ну конечно! Как он мог думать о друзьях, если на фоне витало понимание того, что они сейчас находятся в тяжёлом состоянии под присмотром медиков, как мог вспоминать о Сириусе, когда тот погиб по его вине, как мог думать о Томе, когда тот совсем недавно не то чтобы разбил сердце, но оставил довольно глубокую рану, не успевшую зажить за столь короткий срок. Всё не то. Даже привычные воспоминания о родителях, отражающихся в зеркале Еиналеж рядом с ним, не помогали. С теорией магии у него всегда были сложности, практика давалась намного легче. Вот он — ещё один пробел в знаниях, который необходимо записать в список. Парень опустился прямо на холодный пол зала и обхватил голову руками, стараясь вспомнить, что же он успел прочитать в школьной библиотеке. «Очистить разум!» — пронёсся в голове голос Снейпа, именно так он учил его окклюменции, именно на это делал упор Том во время их тренировок. Медитация — вот что могло ему помочь. Гарри глубоко вздохнул, наполняя лёгкие прохладным воздухом, что не удивительно для подземного этажа, постарался удобнее устроиться и принять естественную позу, сомкнул веки и настроился на потоки магии, медленно пробегающие по телу. Он не заметил, сколько времени провёл в одном положении, но когда, наконец, поднялся во весь рост, небольшие цокольные окна, расположенные под самым потолком помещения, озаряли верх противоположной стены в красно-оранжевые тона заката. Парень ещё раз глубоко вздохнул и поднял руку с волшебной палочкой на уровне груди. Нужные воспоминания сами потекли в его голову: полёт, он падает, но сильные и уверенные руки подхватывают его тело на подлёте к полу, тому самому, на котором он провёл сегодня несколько часов… нервно колотящееся сердце, ощутимая поддержка чужих рук, успокаивающая магия, обволакивающая и пронизывающая всё его существо, и глаза, два алеющих глаза совсем близко от его лица… — Экспекто Патронум! — слова сами собой сорвались с губ, подчиняясь бессознательному, полностью перехватившему контроль над телом. Гарри заворожённо наблюдал за образованием телесной формы его патронуса, но стоило яркому сгустку магии полностью сформироваться, как он в удивлении раскрыл рот, сделав шаг назад, однако палочки не опустил. — Привет, — тихо, на грани слышимости, прошептал парень, протягивая руку к кружащему рядом животному. — Ты кто? Патронус, естественно, не ответил, безмолвно очерчивая круги и восьмёрки около своего подопечного. А Гарри не мог оторвать взгляда от прекрасного сокола, изредка взмахивающего мощными крыльями.***
«Уважаемый Лорд Волдеморт!» — гласило письмо, что уже насторожило Тома при первом прочтении. Глаза запрыгали по строчкам, пропуская несколько абзацев, где Поттер, явно издеваясь, распинался в восхвалении его личности не хуже Люциуса. Лорд скривился, как бы он ни хотел всеобщего уважения и подчинения, но пустая лесть раздражала не меньше открытого неповиновения, а лесть, звучащая со стороны Гарри, выглядела ещё более чужеродно. «Я, Гарри Джеймс Поттер, выражаю Вам своё почтение и спешу уведомить в том, что летом прошедшего года мною было дано Вашему Темнейшеству несколько клятв. Ни в коем случае не хочу Вас обидеть, однако, видимо, Вы запамятовали об этом событии…» — Волдеморт фыркнул, какой странный стиль выбрал мальчишка: сочетание делового и светского письма, при этом не забывая припрятать ехидные намёки — и где только научился? «Исходя из данных мною клятв, хочу обратить Ваше внимание на то, что, при всём желании, я никоим образом не могу навредить Вам ни прямо, ни косвенно», — это-то он и упустил, хотелось хлопнуть себя по лбу, насколько же глупо было забыть об этом, сам ведь настоял на обетах основанных на парселтанге и сам же составлял тексты для их заключения. «В связи с вышенаписанным, прошу Вас снять наложенные на меня ограничения и вернуть мой магический проводник. Так же прошу Вас рассмотреть возможность посещения мной Гермионы Джин Грейнджер и Рональда Билиуса Уизли, находящихся на лечении в больнице магических болезней и травм Святого Мунго», — за этим следовало ещё несколько предложений, насквозь пропитанных фальшивой лестью, которые заставили Лорда поморщиться пуще прежнего и отдать приказ домовику, чтобы он принёс чай с несколькими каплями успокаивающего зелья. Письмо оканчивалось безмерным количеством синонимов к «заранее благодарю за ответ» и просьбами как можно скорее этот ответ предоставить. Том, наконец, отбросил перечитанное, казалось, сотню раз письмо. Возможно, право было пророчество: «Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой». Он принял решение ещё тогда, когда отправил Северуса с палочкой из остролиста обратно. Оставалось только не пожалеть об этом решении. Лорд твёрдо кивнул в пустоту, соглашаясь с собственными мыслями, и потянулся за исходящей паром чашкой чая.***
Гарри на полной скорости мчался в библиотеку, стремясь найти причину смены патронуса, но на одном из поворотов резко затормозил, словно врезался в незримое препятствие. Рваное дыхание на мгновение замерло, в памяти всплыло воспоминание: профессор Снейп встречает Гарри, опоздавшего на пир в Большом зале, его сопровождает Тонкс, на изменение патронуса которой обратил внимание зельевар. — Ч-ч-чёрт, — вырвалось у парня. Он признавал, что абсолютно точно испытывал влечение и, возможно, всё-таки влюбился в Тома, но, чтобы это была любовь, не верилось. «Он убил моих родителей», — так некстати проснулся голос совести. Гарри издал непонятный звук, походящий на бессильное рычание загнанного в ловушку зверя, однако продолжил путь в библиотеку. Об этом он подумает позже. Книги подтвердили его подозрение, но оставался вариант с сильным эмоциональным потрясением, которое могло повлечь за собой изменения в личности. Мозг начал работать в другом направлении, необходимо узнать вид патронуса Тома, но он никогда не слышал и уж тем более не видел, чтобы Лорд им пользовался. Сокол, почему именно он? В одном из фолиантов нашлось краткое описание характеров людей, имеющих определённые формы защитников. Сокол олицетворял собой целеустремлённых и бескомпромиссных личностей, зачастую готовых идти по головам, людей, которые тяжело сходятся с другими и склонны к повышенной категоричности в конфликтах — всё это было точным описанием Тома. Гарри закрыл книгу, безуспешно уговаривая себя перестать думать о нём. Однако эти мысли не покидали его голову ни на протяжении пути к спальне, ни во время ужина, ни когда он принимал душ, лишь уставший за день организм спас парня от беспокойных мыслей, утаскивая его в глубокий сон.