Ударная волна

Проснувшись поутру, Сюэцяо никак не мог понять, где находится. Почему он спит в одежде, а кровать такая жесткая и неудобная? Голова гудит, правая рука онемела. Что за черт… Проморгавшись, Сюэцяо поднял глаза и убедился, что он не дома — потолок явно был незнакомым. Постепенно воспоминания возвращались, перетекали из зыбкого тумана в четкие картины вечера. Дом Лина, вечеринка, выпивка. И, кажется… Чжай Цзосян. Дернувшись, Сюэцяо распахнул глаза и судорожно повернул голову. На его руке спал парень, тот самый, с которым они вчера протусили весь вечер. Спал, судя по всему, крепко, потому что даже не пошевелился от движений Сюэцяо. Дыхание сбилось, сердце замолотило, а по телу пробежала холодная колкая дрожь. Застыв, Сюэцяо огромными глазами смотрел на мирно спящего рядом Цзосяна, а внутри все завертелось с тошнотворной скоростью, словно содержимое блендера. Он вчера целовался с парнем. Твою мать!.. Паника перехватила горло, дышать стало трудно. Сюэцяо придавило невыносимым чувством, которое он мог характеризовать лишь одним словом — сожаление. Что он натворил… Разом и в полной мере дошло все, что он сделал накануне. Целовал парня и едва не переспал с ним. С мужиком! Хотелось исчезнуть, испариться, стереть вчерашний день, как навязчивый ночной кошмар. Как такое вообще могло произойти?.. Сюэцяо случалось напиваться, так, что потом полночи проводил в обнимку с унитазом. Так, что ввязывался в драки, портил чужое имущество, спал с девчонками сомнительной репутации. Но чтобы лезть к парню… Дрожа всем телом, Сюэцяо осторожно, чуть дыша, вытянул руку из-под головы Чжай Цзосяна. Только бы не проснулся… Но тот и не думал приходить в себя, лишь сонно поворчал, устраиваясь поудобнее, и снова затих. А Сюэцяо не мог отвести от него шокированного взгляда. Он помнил все, четко и в деталях. Помнил все эмоции, которые испытывал рядом с новым знакомым, и не мог лгать самому себе, что все это было только на пьяную голову. Нет, тихо посапывающий Цзосян и сейчас казался ему прекрасным созданием. Только теперь это ненормальное восхищение вызывало у Сюэцяо тошноту. Пульс задолбил в висках. В голове осталась одна мысль — бежать, и как можно скорее. На трясущихся ногах Сюэцяо осторожно поднялся, до смерти боясь разбудить Цзосяна. Нащупал в кармане телефон, быстро огляделся — никого. Видимо, остальные уже проснулись. И, конечно, видели, как он спал в обнимку с… Снова замутило, почти физически. Изо всех сил стараясь не шуметь, Сюэцяо натянул кроссовки, поднялся на ноги и чуть ли не на цыпочках направился к двери. Уже взялся за ручку, но, повинуясь порыву, обернулся. При взгляде на Чжай Цзосяна внутри что-то защемило. Нет, не может быть… Не может, что ему понравился парень! Мир словно дал трещину и пошел рябью, приводя в почти паническое состояние. Черт, нет, обо всем случившемся он подумает после. Сейчас нужно уйти, сбежать из этого кошмара наяву. Выйдя за дверь, Сюэцяо рванул к лестнице. Только оказавшись дома, Сюэцяо слегка пришел в себя. Трясясь всем телом, забрался под душ, пытаясь смыть с себя фантомный запах Чжай Цзосяна — он все еще его чувствовал. Выпил крепкий черный кофе, переоделся и завалился в постель. Привычная обстановка немного замедлила молотящие внутри жернова, но оттого все случившееся чувствовалось еще острее. Всего один гребаный вечер, а он… Сюэцяо застонал и потер глаза руками. Он ощущал себя грязным, словно всю ночь провел в невообразимой оргии. Лицо пылало от стыда, тошнило, свербило чувством огромной непоправимой ошибки. И ведь все это видели! Твою мать, как теперь с этим жить… Сколько себя помнил, Сюэцяо презирал геев. Он никогда не понимал и не хотел понимать, как можно хотеть человека одного с тобой пола. Как можно променять нежные девичьи прелести на твердое мужское тело? Как можно пойти против природы, которая не просто так создала мужчин и женщин и сложный процесс воспроизводства? Это же извращение, ненормальность! И что же он сделал сам? И ведь почти получилось — стоило сказать спасибо Чжай Цзосяну, что вовремя тормознул его. Иначе сейчас только в петлю лезть оставалось бы. Самым ужасным было то, что Цзосян у Сюэцяо неприятных чувств не вызывал. Совсем наоборот, и это вводило в состояние такого бредового осознания, что натурально не хотелось жить. Значит, Сюэцяо не нормальный парень, а гомосек, извращенец, готовый под градусом залезть в штаны другого мужика и схватиться за его член? Просто гребаный пиздец. Возникло непреодолимое желание снова залезть под душ и тереть себя мочалкой до крови, чтобы смыть все, что делало накануне его тело. Только как с головой быть? Мозги прополоскать не получится. А очень хотелось… Рядом на тумбочке загудел вибрацией телефон. Сюэцяо мгновенно прошиб холодный пот, сердце снова бешено забилось. А что, если это он звонит?.. Вцепившись пальцами в одеяло, Сюэцяо сжал зубы, не глядя на смартфон. Звонок завершился, но через несколько секунд возобновился. Понимая, что вечно прятаться не получится, Сюэцяо застонал и потянулся к телефону дрожащей рукой, безумно боясь увидеть там неизвестный номер. Но абонент был вполне себе знаком — Лин. Борясь со страхом, что это все-таки может быть Цзосян, одолживший телефон друга, Сюэцяо сделал глубокий вдох и принял вызов. Он скажет ему… Или просто пошлет, если тот не поймет по-хорошему. Но голос в трубке принадлежал именно тому, чье имя высветилось на дисплее. По телу пробежала волна облегчения, и Сюэцяо сперва даже не разобрал, что ему сказали. — Алло… что? — сипло переспросил он. — Привет, говорю, — рассмеялся Лин по ту сторону связи. — Ты как там, жив вообще? — Да, вполне. — Нечеловеческих усилий стоило говорить спокойно. — А куда рванул-то? Исчез с утра, ни здрасьте, ни насрать. Хотя, в твоем случае, до свидания. Хоть бы рукой махнул на прощание! Сюэцяо действительно убежал, не попрощавшись — как-то не до этого было. Почти не глядя на людей вокруг, он пулей вылетел из дома и вызвал такси за пару кварталов от дома Лина, пробежав все это расстояние в рекордное время. — У меня репетиция скоро, — хрипло проговорил Сюэцяо, чувствуя, как дрожит рука с телефоном. — Некогда болтать. — Да? А своего нового друга ты не забыл предупредить? Он тут распереживался, между прочим, не случилось ли с тобой чего. С Сюэцяо много чего случилось, только не то, чего он мог ожидать. И упоминание Чжай Цзосяна не добавило спокойствия. Помимо воли, в голове четко прозвучал чистый мягкий голос. «Обещай не уходить». — Со мной все в порядке, — помертвевшим голосом ответил Сюэцяо. И почти не удивился следующим словам Лина: — Так… Слушай, Цяо, ты не перегнул вчера? Не мое, конечно, дело, но ты весь вечер провел в обнимку с Чжай Цзосяном, а сейчас-то чего слился? Он тебя чем-то обидел? Голова разболелась так, что Сюэцяо хотелось выть. Дело принимало самый скверный оборот. — Ничем не обидел. — Сюэцяо собрал в кулак всю волю и язвительность, после чего вопросил: — А в чем проблема? Ну, потусили мы вчера, что с того-то? Я на нем жениться, кажется, не обещал, и в вечной дружбе не клялся. От собственных слов стало плохо. Но Сюэцяо, как никто другой, умел втоптать ненужных людей в грязь — на кой черт тратить время? Только вот сейчас ему снова казалось, что он делает что-то ужасное. Похуже ласк с парнем. — Вот как, — обронил Лин после паузы. Его голос заметно похолодел. — Знаешь, что… Ты как бы тоже мой друг, но Цзосян не заслуживает такого отношения. Если хотел развлечься, нашел бы себе на все согласную девчонку, но он — хороший парень. Зачем ты так с ним, Цяо? — Не зови меня так! — рявкнул Сюэцяо. — Что ты там мелешь? Как я с ним? К твоему сведению, я с ним не спал, мы просто потрепались под бухло, а сейчас самое время разойтись. Или ты намекаешь, что мы вчера трахались под твоей крышей, а теперь я, гондон этакий, слился? Честь дружка блюдешь? — Ну, ты и скотина-а-а, — протянул Лин, и Сюэцяо словно ледяной водой облили. — Сам себя слышишь? Конечно, не мне тебя учить, как с людьми обращаться, но тут ты конкретную хуйню творишь, Сюэцяо. Знаешь, мне не катит общаться с таким, как ты. Не люблю двуличных тварей. — Тогда у тебя проблема с самоопределением, — презрительно бросил Сюэцяо, хотя внутри все дрожало. — С собой сначала разберись. — Да пошел ты… Лин отключился, а Сюэцяо отбросил телефон в сторону и закрыл лицо руками. Что он, черт побери, делает со своей жизнью?.. *** Насчет репетиции Сюэцяо не соврал — на вечер они, действительно, договаривались собраться. Остаток дня его никто не тревожил, и он тупо провалялся в постели, перемалывая в голове случившееся. Получалось плохо. Как только первоначальная паника отступила, и Сюэцяо понял, что никто ни к чему его принуждать не собирается, накатили совсем иные чувства. С каждой минутой воспоминания о вчерашнем вечере захватывали все сильнее, и не было никаких сил сопротивляться им. Слова Цзосяна. Его удивительно красивое лицо, сногсшибательная улыбка, сияющие глаза… Сюэцяо помнил радость, с которой вчера проводил с ним время, а сейчас этой радости как ни бывало. Потому что от осознания, что Чжай Цзосян ему на самом деле понравился, сбежать не выходило. Сюэцяо не хотел этого, настолько, что впору биться головой об стену, чтобы вышибить оттуда дурные мысли. Конечно, дурные — какими же еще могут быть его желания? Постыдным извращением, отклонением, от которого снова и снова тянуло отмыться. А еще ему хотелось Цзосяна. Ничуть не меньше, чем ночью. Сюэцяо прекрасно знал себя, а потому понимал, что его влечение возникло отнюдь не под влиянием алкоголя. Бухло развязало ему рот и руки, а еще размыло собственные границы поведения, но позорное чувство родилось явно не в этой области. Отчасти Сюэцяо даже порадовался, что так много выпил накануне — его поступки Цзосян, скорее всего, списал на опьянение. Тем лучше, потому что если бы Чжай Цзосян вздумал увидеться с ним и потребовать объяснений, Сюэцяо не был уверен, что смог бы его отшить. Но тот не придет. Насколько Сюэцяо успел узнать этого парня, он понимал, что гордость никогда не позволит Цзосяну выяснять отношения. Наверняка, Лин передал ему смысл разговора, и… Зажмурившись, Сюэцяо бессильно застонал. Ведь Лин прав — с Цзосяном так нельзя было. Идиотская неестественная нежность к нему никуда не делась, и что-то внутри Сюэцяо выло и скреблось от осознания, как сильно он его обидел. Реально, исчезнуть после таких близких разговоров и общения… Даже черт с ними, с поцелуями — кроме них, было многое. Сюэцяо знал, что никогда прежде не встречал такого человека, того, с кем хотелось разделить все. Которого не хотелось отпускать. И он сам отшвырнул его от себя, как паршивую собаку. Какого же дьявола он полез к Цзосяну с поцелуями? Могли бы стать друзьями, и как было бы здорово… Сюэцяо угрюмо усмехнулся — серьезно? Врать самому себе не стоило. Его потянуло к Цзосяну, и совсем не по-дружески. Даже если бы он сдержался вчера, и они продолжили общение, Сюэцяо понимал, что при такой сексуальной напряженности между ними долго бы эти отношения не продлились. И тогда разрыв стал бы куда больнее, для них обоих. А сейчас… Сейчас еще есть шанс вычеркнуть все, раз и навсегда. В конце концов, всего лишь вечер. Они оба остынут, успокоятся, придут в себя. Цзосян забьет на придурка, который приставал к нему по «синей дыне», а сам Сюэцяо найдет себе классную девчонку. И мысли о стройном горячем теле, отзывчиво прижимающемся к нему, растворятся в новых и, вместе с тем, знакомых ощущениях. Сюэцяо же всегда любил девушек, они его заводили, и пара поцелуев с парнем не сделали его геем. Точно, все так и будет. Чуть приободрившись, он сходил на кухню и перекусил, а потом принялся собираться на репетицию. Привычные дела успокоили, мысли перестали вызывать тошноту своей бешеной круговертью, и Сюэцяо впервые за этот бесконечный день пришел в себя. Запихнув в самый дальний уголок сознания образ парня, едва не сбившего его с пути, он прихватил сумку и решительно отправился на базу. *** Базой их репетиционную пока, конечно, назвать можно было лишь с натяжкой — темное небольшое помещение, чуть лучше гаража. Но плевать, зато это место, где они смогут играть. По-настоящему! Сюэцяо смело шагнул вперед, улавливая запах табачного дыма, немного пыли и какой-то жареной еды. Разглядев басиста, Шэнь Юйци, оседлавшего лежащую пыльную колонку и уплетающего что-то из промасленного пакета, Сюэцяо невольно расплылся в улыбке. — Приятного, что ли, — кивнул он басисту, а тот промычал нечто неопределенное, но его глаза приветливо засияли. — Остальных пока нет? — На подходе, — выговорил, наконец, Юйци, озираясь в поисках салфетки и не находя. Сюэцяо шагнул вперед и сунул ему пачку бумажных платочков, на что парень благодарно кивнул и ухмыльнулся: — Всегда знал, что ты — сопливый. — Еще и выделывается, козлина, — расхохотался Сюэцяо. Напряжение, давимое внутри, слегка ослабло. — Спасибо бы лучше сказал! — Давай лучше поздравлю — с экзаменами развязался? — весело прищурился Юйци. — Да, позавчера еще. А ты? — Мы все, — кивнул басист. — Хотели замутить вечеруху в честь этого, что думаешь? Вчера не стали, все-таки репа сегодня. Сюэцяо снова замутило. — Я только — за, — обронил он, отворачиваясь к сумке. Да, вчерашней вечеринки ему уже хватило, пожалуй. Только вот… Здесь-то можно было не бояться подвоха — едва ли кто-то из его новых друзей по «этой части». Это он отличился. Достав палочки, Сюэцяо шумно выдохнул. Со всеми переживаниями совсем забыл про новые, остались дома в шкафу. Ладно, черт с ним, в следующий раз возьмет. — У тебя все нормально? — внезапно спросил Юйци, и Сюэцяо удивленно обернулся. — Ну, ты как будто чуток не в себе. Мурашки пробежали по коже, но Сюэцяо с деланным равнодушием пожал плечами. — Я вчера уже отметил, некоторым образом. Похмел, наверное, не до конца выветрился. — Шустрый какой, — усмехнулся Юйци. — О, а вот и парни! В репетиционную зашли трое оставшихся участников группы. Тихоня-клавишник Чжуан Тин, гитарист Гао Кай и вокалист, по совместительству лидер, собравший их всех — Ван Ибо. Его появлению Сюэцяо был особенно рад — непоколебимая твердость и уверенная энергетика Ибо с первой встречи тянула его, точно магнитом. Непростой парень, местами — та еще заноза, но бесспорно талантливый. Рядом с ним хотелось находиться, слушать его, с ним хотелось работать. Перехватив решительный взгляд Ван Ибо, Сюэцяо невольно улыбнулся. И какого демона он сомневался в себе? Просто стечение обстоятельств, совпадений, обстановки, и ничего более. Наваждение, что одолело накануне, растает, точно сон, потому что сейчас Сюэцяо был среди своих. По-настоящему своих, нормальных мужиков, как и он сам, и никаких тебе противоестественных желаний. Просто работа — отчаянно любимая, на которую они все возлагали большие надежды. — Чего такие шуганутые? — усмехнулся Ибо, вольготно рассаживаясь на маленьком видавшем виды диванчике. Одетый в простые джинсы и свободную голубую рубашку, он бы выглядел обычно — если бы не был самим Ван Ибо. Яркий, цепляющий взгляд — с таким вокалистом группа далеко пойдет. Девчонки в универе уже сейчас готовы были пойти, только вот гордому красавцу Ибо на них словно было наплевать. Видимо, подбирал самый лучший вариант. Сюэцяо усмехнулся собственным мыслям. Вот, он же признает, что объективно Ван Ибо очень привлекателен, но никаких «левых» мыслей тот у него не вызывает. А, значит, с ним все нормально, временное помутнение рассудка не в счет. — Растерялись от счастья, когда вы явились, — со смехом ответил, наконец, Сюэцяо. — Что, какие планы на сегодня? Ты дописал ту песню? Ван Ибо загадочно и несколько самодовольно ухмыльнулся, и полез в карман джинсов, доставая сложенный в несколько раз листочек. — Вот он, будущий шедевр, — возвестил он, разворачивая, судя по всему, результат собственного труда вперемешку с вдохновением. Послышался тонкий смешок: — Как скромно, Ван Ибо. — Гао Кай, худенький щуплый парень с улыбкой от уха до уха, любовно расчехлял свою гитару. — А вдруг нам не понравится? Ибо пренебрежительно хмыкнул, поведя широкими плечами, а Сюэцяо тут же рванулся в защиту: — Не доверять лидеру — значит, не верить в группу! Ибо уже доказал, и не раз, что способен на многое. Так что, давай, малыш, чуть больше оптимизма. Твои тонкие струнки души нам нужны. Послышался смех, а Гао Кай чуть скривил губы, но рассмеялся следом. — Да шучу же, чего завелся-то… — буркнул он. — Я ни в ком не сомневаюсь. — И правильно. При Сюэцяо я бы не советовал этого делать, — хлопнул его по плечу Юйци, подмигнув последнему. — Давайте, народ, у меня уже руки чешутся начать! — Не терпится подрочить своему басу? — заржал Ибо, и Юйци показал тому средний палец. Сюэцяо сел за установку, переводя взгляд с одного на другого, и, впервые с начала этого бурного на переживания дня, почувствовал себя спокойно. Он с друзьями, с единомышленниками, и жизнь обещает еще так много радостей. Все непременно будет круто! Репетиция пролетела, как один миг. Песня, написанная Ван Ибо, оказалась реально классной — впрочем, Сюэцяо и не сомневался. Они быстро разучили ее, прошлись несколько раз, а голос Ибо был словно цементирующей субстанцией, склеивающей не до конца подогнанные друг к другу части. Получилось цельно и вкусно, и от удовлетворения результатом приятно покалывало кончики пальцев. Остальное тоже не разочаровало — прогнали отдельные куски, обсудили спорные моменты, оторвались на полную катушку за любимыми инструментами. И все это перемежалось смехом, от которого болел живот, и закладывало уши. Сюэцяо был счастлив! Вот то, что ему действительно нужно. Ближе к концу он решил попробовать новую фишку, где-то слышал о ней. Уйдя в нужный ритм, Сюэцяо проверял движения так и эдак, пытаясь найти идеальный баланс, когда внезапно едва не сбился. Вспомнил, откуда узнал об этом — Чжай Цзосян рассказал. Мысль словно ударила под дых. Разом всплыло в памяти все, что тот говорил, и как наяву перед глазами возникла теплая улыбка. Чжай Цзосян вчера, когда они обсуждали технику игры, тоже был счастлив. Сейчас, наверное, уже нет. На миг показалось, что кто-то невидимой рукой выключил свет, погрузив их маленькую базу в холодный сумрак. «Цзосян — хороший парень, зачем ты так с ним?» — Эй, Цяо, ты чего завис? Бодрый голос Юйци выдернул Сюэцяо из тумана, и он решительно подавил ненужные глупые сожаления. — Все нормально, задумался… Не зови меня так, — проговорил Сюэцяо, отведя глаза. — Прости, забыл, — вскинул ладони Юйци. — Больше не повторится, мой суровый друг. Сюэцяо чуть улыбнулся его словам, а потом переключил внимание на Ван Ибо. Они еще долго обсуждали, пробовали, обкатывали, и, когда закончили, Сюэцяо почувствовал себя выжатым, как лимон. Но, по правде говоря, оно того стоило. Вечеринку решили провести завтра, а сейчас Сюэцяо возвращался домой в почти хорошем настроении. Главное, не думать о всякой ерунде, а сосредоточиться на делах. Скинув сумку в углу комнаты, Сюэцяо уже собирался развалиться на кровати, как вспомнил о новых палочках. Надо сразу приготовить, в следующий раз опять ведь забудет взять. Он подошел к шкафу и достал коробку. Повинуясь порыву, открыл и почти любовно погладил, но сердце отчего-то защемило. Сильно и нехорошо. — Американский орех… — хрипло проговорил он вслух. Собственный голос показался ему чужим, а внутри тянуло чувство, которому не хотелось давать определения. Но, чем дольше Сюэцяо смотрел на палочки, тем четче оформлялось в голове решение. Захлопнув коробку, он убрал ее в дальний угол шкафа.