Фея огня и криминала

      Блум относилась к тому крошечному проценту фей, которые вряд ли когда-нибудь получат новое превращение. Не потому что слабая.       А потому что нахер ей это не нужно.       Превращения фей требовали разного. Победить свой страх, свою слабость, быть искренней, открыться кому-то, быть всепрощающей.       В Тсуне, донне Королевской Семьи, нет больше страха. Все слабости выбиты ещё в четырнадцать. Выбиты пулей из головы, выбиты трупами на руках. Стёрты кровавыми слезами и предательствами.       Прощение? Ага, конечно. В пизду его.       Искренность? У Тсуны тайн и заговоров в первой жизни было больше, чем нервов. В этой? Тоже. Тсуна скрывает ото всех прошлое, перерождение. Скрывает новую пару трупов, врёт в глаза директрисе, прячет чертежи оружия, над которыми работала с Тимми и Текной. Умалчивает планы о будущем. Скрывает свои походы в магические библиотеки Магикса от Винкс.       Какая к хуям искренность?       С таким ей даже чармикс не светил, а что уж говорить про энчантикс? Пожертвовать собой ради близких? Проблема даже не в том, что Домино погибло вместе со всеми её родственникам. Плевать на них.       До по-настоящему родных людей Тсуне добраться ещё сложнее, чем до мёртвой планеты. Её любимые люди не в этой Вселенной. До них не долететь на крыльях или космолёте. Их не вернуть магией. Они недосягаемы для неё, лишь памятью осели в остатках души.       Так что да, Блум вряд ли получит превращение. Не то что до окончания школы, а вообще.       Правда… помешает ли ей это? Нужны ли ей они? Волшебная пыльца, сладкий запах которой раздражал нос? Нет.       У Тсуны – мощнейшая сила этого мира. Пламя и благословение Великого Дракона. Привычная стихия.       У неё – жестокость и полное отсутствие принципов.       Никакой чести.       Тсуна хватает за волосы ведьму, оскорбившую Флору на улице, и бьёт о стену. Тсуна выжигает крылья глупой фее, что посмела открыть поганый рот и сказать что-то о матери Музы.       Пламя Тсуны насыщается. Становится сильнее. И вот уже ничего не мешает фее сжигать тела до праха, как в прошлой жизни.       Блум – фея неправильная. С дефектами. На грани исключения из школы. На грани попадания в Омегу, если кто-то проболтается о её секретах.       Блум и человек-то неправильный. Без морали.       Героиня из неё тоже совсем-совсем не та.

***

      Валтор щурит свои пустые серо-голубые глаза, растягивает губы в лживой улыбке и говорит глубоким голосом, западающим в душу:       – Как интересно, не такую фею Огня Дракона я ожидал.       Обаятельный мужчина.       Тсуна повторяет его улыбку, чуть опускает взгляд и делает вид, что польщена… Она таких ублюдков знает слишком хорошо. Видела достаточно.       Занзас, так до конца и не отрёкшийся от желания занять её место. Бьякуран, не оставивший цель уничтожить их мир. Деймон Спейд, предатель, каких ещё нужно поискать. И ещё куча мудаков, готовых обмануть ради выгоды. Был опыт.       Хорошо, что она никогда на таких не велась. Реборн научил. Мудак мудака, как говорится.       Тсуна знает, что предложит Валтор, ещё до того, как он озвучивает это.       – Мы бы неплохо сработались, принцесса. У нас схожие взгляды, так что, поможешь мне, и я подарю тебе всё, что захочешь. Силу. Власть.       Блум мило улыбается, задумчиво поднося палец к губам. Но взгляд цепкий. Кусачий.       – Предлагаешь довольствоваться объедками со своего стола, я правильно понимаю?       – Что ты, дорогая. Скорее предлагаю стать моей королевой, – демон-искуситель, не иначе.       Жаль, что Тсуне нужно намного больше, чем он готов предложить. Да и предательств она не терпит.       – Отдашь мне Магикс? – проверяет его на прочность.       Магикс – центр магического мира. Лакомый кусочек.       – Конечно, – отзывается Валтор, в холодных глазах которого блестело победное высокомерие.       – А Солярию и Эраклион?       Вот тут он уже медлит. Ведущие планеты-державы, политические и экономические центры систем отдавать ему не так уж и хотелось.       Тсуна его ответа не ждёт.       – Хотя, пожалуй, мне и их будет мало, – она вскидывает подбородок гордо. – Зачем делиться с тобой, когда я могу забрать всё сама? К тому же…       Девушка смотрит чуть вбок. На раненную Музу, которая решила её защитить, потому что у неё есть энчантикс, а у Блум нет.       – Есть у меня дурная черта: своих я не бросаю.       «Своих» – эхом отдаётся в голове феи музыки. Она своя?       Муза, сознание которой утопало в боли, нашла в себе силы вздохнуть и признать поражение. Она держалась дольше всех против непонятного очарования Блум.       Первой пропала в чужой тьме Стелла. Прямо сразу. Наверное, с первой секунды. Пропала в любви. Однобокой, острой и бессмысленной любви. Нездоровой.       Потом пропала Текна. В амбициях и перспективах адского пламени. Как не повезло, что эмоциям её начал учить человек, в котором осталась лишь выжженная пустошь.       Флора пропала позже. Утонула в Блум, прыгнув в её омут с таким же рвением, как и в озеро под плакучей ивой. Только в этот раз не всплыла, запутавшись в чужих планах, как в склизких водорослях.       А Муза держалась. Порой отшатывалась от Блум, обижалась из-за Ривена, порой – подходила сама. Слушала её успокаивающие слова. Её советы про отца. Льстилась её вниманием к музыке. Порой тряслась, когда Блум делилась мыслями о мире. Порой – игнорировала кровь на кедах Блум и юбке Стеллы, которая везде ходила за своим огнём.       Муза металась. И вот теперь, окончательно и бесповоротно поняла: поздно, ей не выбраться. Ей нравится.       Нравится быть «своей» хоть где-то.       – Что ж, прискорбно, – кратко говорит Валтор, в чертах которого не было ни крупицы сожалений. – Значит, придётся действовать иначе.       Блум усмехается.       Как хорошо, что в ней нет ни чести, ни благородства. Сражаться один на один как в былые времена – затратно и так по-наивному глупо.       Винкс успевают прилететь, приземляются прямо перед Музой, готовые защищать. Стелла, разумеется, оказывается перед Блум. Загораживает собой, будто готовая принять грудью удар.       Глупенькая. Уж что-что, а Тсуна защитить себя сможет. Да и специалисты уже тут. С новым оружием. Не с теми бластерами со слабыми магическими ядрами, не способными навредить серьёзно, согласно Третьей Конвенции Магикса о запрете летального оружия.       Нет. В руках у них доработанные пистолеты контрабандистов, на которых навёл Ривен. С гениями вроде Тимми и Текны было несложно разработать механизм на основе идей Тсуны, взятых из той жизни, где в руках всегда был огнестрел и пламенные пули. А уж с эраклионовскими деньгами такое провернуть можно было без труда и в сжатые сроки. Новое оружие не только могло убить, но с помощью магии им и барьеры не были препятствием. И демоническая защита тоже.       Валтор отзеркаливает её усмешку. Оценивает обстановку, её вспыхнувшее пламя, любовно лижущее хозяйке ноги.       – Монстра победит только монстр, – понимающе тянет он.       Тсуна довольно скалится.       Вот уж точно. Монстр из неё куда лучше, чем фея.       И правильно, в мафии иначе нельзя.