***
Аарон подскочил в собственной постели и тут же скатился с неё. Ощутив что-то непривычное на лице, он приложил к нему ладонь. По пальцам стекали солёные капли. Золотые глаза в страхе смотрели на руку. Золотой лев ткнулся хозяину в основание шеи, замурчав, словно большая кошка. С роскошной постели на Бога Солнца ошарашенно смотрели несколько пар тёмных глаз. Полдюжины черноволосых девушек боялись издать малейший шорох, но безумный золотой взгляд слишком резко остановился на них, заставив вздрогнуть. «Жалкие, ни на что не способные подделки! Да как смеете вы стараться оказаться похожими на мою Кару? Вы — ничтожества!». И стоило этой мысли мелькнуть в сознании Главенствующего, как в покоях взвились душераздирающие крики девушек, сгораемых заживо. Золотой лев, заскулив, спрятал морду под рукой невозмутимого Аарона, с садистским удовольствием наблюдающего за муками дев.***
Райан вновь с трудом вырвался из забытья. Он лежал на кровати в собственных покоях, в рубашке и брюках прямо на покрывале, а сокол разлёгся на груди Райана, но тут же вскочил, почуяв пробуждение хозяина. «Что это было?», — задался вопросом Райан, поглаживая Мёда по голове. — «Я прочитал мысли Оскара? Но как? Хотя, боги ведь могут так делать… Но я ведь не Бог! Пока что…». Раздался стук в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошёл Оскар. Он был привычно невозмутимым, словно ничего и не происходило накануне. Райан стал всматриваться в лицо Оскара. Каждая черта забывалась, стоило лишь на мгновение отвести взгляд. Тёмные волосы неопределённого цвета, загорелая кожа, карие глаза. Придворный маг выглядел как сотни, а то и тысячи других мужчин солнечной стороны. Даже о его аристократизме говорила не внешность, а поведение. Слишком гордое и высокомерное для простого мужчины. — Лорд Райан, вы очнулись, — утверждающе произнёс Оскар, старательно игнорируя столь пристальное разглядывание. — Почему вы такой обычный? — внезапно сорвалось с языка Райана. Он тут же зажал себе рот руками, с какой-то долей страха взглянув на окаменевшее лицо Оскара. — Вам стоит лучше работать над своими манерами, лорд, — произнёс придворный маг скрипучим голосом. — Но вы ведь сын Аарона? — едва не сказав «тоже», всё же спросил Райан. Словно все рамки приличия ушли куда-то назад, утратив свою ценность. — С чего вам такое в голову пришло? Нет, разумеется, — холодно отрезал Оскар, едва заметно дёрнувшись. — Ложь, — вновь сорвалось с языка Райана. Словно что-то безмерно кислое залепляло его ноздри, оставляя мерзкий привкус на языке. — Вы точно знаете! — Лорд Райан, вы переходите границы дозволенного! — с трудом сдержавшись от криков, произнёс Оскар и развернулся, чтобы покинуть покои. — Расскажите! — рявкнул Райан, глаза которого горели пуще очагов во тьме. Эхо его голоса заставило магические светильники лопнуть, а стёкла задрожать. Дверь с грохотом захлопнулась перед носом придворного мага, неведомой силой откинутого в сторону. Резко придя в себя, Райан заскулил, словно раненный волчонок, и схватился за виски, хрипло прошептав: — Простите… Оскар склонился, держась одной рукой за живот, а другой упираясь в стол. Откашлявшись и вытерев кровь с губ, он резко вскинул голову, с вновь загоревшейся ненавистью взглянул на Райана, в глазах которого застыли слёзы боли, и голосом, донельзя наполненным презрением, произнёс: — Я не обязан перед вами отчитываться. Не рискнув приближаться к поблескивающей магией на солнце двери, Оскар распахнул окно и встал на перила балкона, создав в руке заклинание левитации. Райан попытался вскочить, чтобы сказать хоть что-то, но придворный маг прыгнул. Мёд взвился следом за ним. Виски Райана вновь прожгла острая боль. В глазах мелькнул аккуратный полёт Оскара, словно с высоты летящей птицы. Райан вновь потерял сознание, привычно погружаясь во тьму.***
Томас издали молча наблюдал за мерно текущей жизнью деревни. Лишь всмотревшись пристальнее, он начал замечать ранее не очевидные отличия. Жители этой деревни были бледнее обычных, волосы некоторых из них, так же как и глаза, тоже были чуть светлее. Вроде тот же серый цвет, но словно ярче, будто за счёт тёмной кожи, но нет, их глаза изначально светлее. Когда Томас смотрел только на них, подобные отличия заметить было невероятно трудно, но когда мимо проходил один из рыцарей отряда, всё становилось очевиднее. — Томас, смотрите! Небо действительно темнее! И облака какие-то странные, — уже полностью оправившаяся Эмили стояла за спиной Томаса и с интересом оглядывала небо. Повернувшись к ней, Том застыл на пару мгновений. Понимая невозможность в их условиях сохранять привычный образ жизни, Эмили стала заплетать свои роскошные кудри в простые косы или хвост. Вот и сейчас её по-детски нежное лицо обрамляли выбившиеся кудряшки, пока вся остальная копна волос была стянута в толстую косу, достававшую до пояса. — Кхм, да, Эмили, местные жители сказали, что, когда к ним приходит дождь, облака становятся тёмными, — прикрыв глаза и тут же распахнув их, ответил Томас, улыбнувшись. Эмили перевела на него взгляд и тоже искренне улыбнулась. — Это очень странно: никогда не видела тёмного неба, даже представить не могла. — Мир полон неизвестности, — пожал плечами Томас. — Причём даже в обычных вещах. — Например, неизвестность в вере? — неожиданно спросила Эмили с мелькнувшей холодной сталью в глазах. Но тут же привычно зарделась и, очаровательно улыбаясь, добавила: — Или в любви? Спрятав напряжённость где-то в глубине собственных мыслей, Томас кивнул. — Ваши Милости! — раздался позади них крик одного из рыцарей. Тяжело дышащий, он подошёл к ним и склонил голову. — Его Светлость вернулся с отрядом. — Жив, — задумчиво произнёс Томас. Покосившись на него, Эмили быстрым шагом направилась в сторону леса. Кристиан Виэльский, за несколько часов в тумане, полностью поседел, а в его глазах плескался первородный ужас. С его правой ноги лентами свисала кожа. Движения были неуклюжими, непослушными. За ним с трудом следовало трое выживших. Из пяти десятков. — Ваша Светлость! — всплеснула руками Эмили. За её спиной будто из ниоткуда появились местные жители и тут же потянули всех в шатры.***
— Это было настолько ужасно? — заживив ногу, Эмили присела на стул, крепко сжимая ладонями горячий отвар. Томас сидел рядом на соседнем стуле. — Я совершенно ничего не видел, — клацая о собственные зубы, начал герцог, направляя испуганный взгляд в никуда. — Повсюду была вонь, крики, визги, вой. Он и сейчас есть! Слышите? Эмили переглянулась с Томасом. В их глазах было непонимание. — Нет, не слышим, — осторожно ответил Томас. — Врёте! Он есть! Я его слышу! — закричал Виэльский, задёргавшись, словно в припадке. Эмили вскочила, но тут же едва не упала, если бы её не подхватил Томас. — Спасибо, — прошептала она, зарумянившись, и всё же подошла к герцогу. — Кажется, он сошёл с ума. Ты можешь исцелить безумцев? — спросил Томас, оставаясь за её спиной. — Я исцеляю тело, меняю его, но души мне не подвластны. Только главный жрец Талилы или она сама, — водя клубком золотистых нитей над грудью герцога, тихо произнесла Эмили. — А покровитель? — вздёрнул бровь Томас. — Его покровитель Нирая, Богиня Сочувствия, Печали и Сожалений. Хоть она из Старших, но излечить душу не способна. Только оплакать, — дёрнула бровью Эмили. Томас распахнул глаза и внимательнее всмотрелся в Эмили, не понимая, откуда в ней появилась язвительность. — Тогда всё зависит от Талилы? Главный жрец же не может заниматься подобным без её одобрения? — Именно, — устало встряхнув руками, произнесла Эмили, поворачиваясь к Томасу, оставив герцога спать. — В любом случае нужно отправить письмо королю о том, что людей хватит только на одну вылазку. — Будьте добры, не уточняйте, что Виэльский, скорее всего, сошёл с ума, а я жив, — добавил Томас с напряжением в голосе. — Хорошо, — кивнула она. — А что насчёт помолвки? — Отправимся раньше того времени, что укажем после последней вылазки, и поедем через баронство моего отца. Оно ближе, если к виконству ехать, то придётся ведь огибать столицу. — Хорошо, — вновь ответила Эмили, дёрнув уголками губ.***
— Что-о-о?! — вскричала Талила, стоя на облаках и рассерженной кошкой смотря вниз. — Без моего благословения замуж за этого выродка?! — Какая ты шумная, — раздражённо произнёс Кирас, подходя к Богине Жизни и смотря вниз. — Забыла, что божественное благословение нужно лишь от жениха? — Рали! — вскричала Талила и, рассыпавшись горкой белых перьев, исчезла. — Бард, беги, — флегматично произнёс Кирас, склонив голову. — Стоило бы предупредить Главенствующего, что его опекаемый скоро лишится невесты, но он не в духе, а значит подходить к нему ближайшие месяцы небезопасно.***
— Где ты, бардовская твоя морда? — шипела Талила, мечась в облаках, пока не столкнулась с Нираей. Её вечно печальное лицо и слезящиеся серые глаза ещё больше раззадорили Богиню Жизни. — А твой опекаемый сошёл с ума! — Значит, такова судьба, — печально произнесла Нирая, проходя мимо Талилы. — Рали не видела? — Он успел нарваться на гнев отца и сейчас путешествует где-то на солнечной стороне, благословляя бардов, — мерно покачиваясь, сказала Нирая. — Аарон не в духе, — нахмурилась Талила. — Опасно. Разберусь! Взметнув рыжеватую копну волос, Талила умчалась в неизвестном направлении. Нирая молча пожала плечами и отправилась в свой храм.