***
Вивиана свесилась вниз, удерживаясь за верхнюю раму окна и, раскачавшись, спрыгнула на пол. Из соседней комнаты тут же раздался шум, и через мгновение на Вивиану вылетел встрёпанный вихрь по имени Доминик. — Почему тебя так долго не было?! Ты нигде не пострадала? Почему не связалась и не предупредила? Иоланта уже собиралась выламывать двери твоей лаборатории, я едва смог убедить её оставить эту затею! — встряхнув сестру за плечи для порядка, Доминик тут же крепко её обнял, длинно, устало, со свистом выдохнув. — А меня назвали крысой, — не ожидав такого яркого всплеска эмоций, Вивиана немного робко обняла брата в ответ, прижимая голову к его плечу. Послышался смешок. — И где могила этого несчастного? — нарочито суровым тоном спросил Доминик. — Ты опять поссорился с Иолантой? — невпопад спросила Вивиана. — Неважно, — фыркнул Доминик. — Ты расскажешь мне, что произошло? Почему тебя не было так долго? — Я планировала короткую вылазку, но кое-что узнала, и пришлось задержаться. А если тебе что-то не нравится, сам туда лезь или плати наёмникам, — всё это Вивиана говорила безэмоциональным голосом. — Учитывая, насколько де Литтера сильные маги… — Вот раз я твой единственный способ добычи информации, заботься обо мне лучше. Доминик поднял лицо сестры за подбородок. — Что такого там произошло, добытчик? — Тебе лучше сесть, — спокойно встретив обычно пугающий окружающих взгляд холодных серых глаз, ответила Вивиана. — Предпочту постоять, — Доминик выпустил сестру из объятий и тут же сложил руки на груди. — Твоё право, — пожала плечами Вивиана и прошла в спальню, скидывая по дороге плащ и сапоги. В своей спальне она забралась на одно из кресел, стоявших рядом с кроватью, и внимательно посмотрела на брата, словно ожидая от него чего-то. Доминик остался стоять посреди спальни, гордо вскинув подбородок. Вивиана хмыкнула. — Что же, пожалуй, начну сначала. Я не ждала ничего особенного от этой вылазки, поэтому как обычно прикрывшись магией, следила то за Робертом, то за Долорес. Однако стало куда интереснее, когда на территорию практически вышел монстр… с детёнышем. Доминик поражённо распахнул глаза. — Вот это степень доверия, — прошептал он. — Де Литтера, — вновь пожала плечами Вивиана. — Если монстрам предложат выбрать между де Литтера и Луноликим, они явно выберут герцогов. В общем, они принесли письмо. С границы, как ты понимаешь. Доминик нахмурился, крепко задумавшись. — Скорее всего, монстр почуял меня. Пусть от герцогини я смогла скрыться, но точных данных о возможностях монстров у нас нет. По крайней мере, этот монстр сильно волновался на протяжении всего времени, что я была рядом и, кажется, даже смотрел в мою сторону, — Вивиана передёрнула плечами. — В общем, потом Долорес открыла письмо и понеслась к брату. А теперь лучше сядь. — Я постою, — упрямо мотнул головой Доминик. — Долорес написал её сын, сказав, что у них большие проблемы, и они решили покинуть солнечную сторону. Доминик медленно нащупал кровать и присел на неё. — Что? — сипло спросил он. — Ты меня прекрасно слышал, — усмехнулась Вивиана. — Разумеется, я осталась понаблюдать. Письмо отправить не могла, потому что не планировала оставаться надолго, а утаскивать бумагу из кабинета была не лучшая идея. Спустя, примерно, короткий цикл, из тумана выехали четверо. Сама Долорес, её сын, судя по внешности, его жена и, мгновение для осознания, муж Долорес. — Чего-о?! — у Доминика вытянулось лицо. Вивиана понимающе кивнула, подтверждая, что брату ничего не послышалось. — Потом сквозь обрывки, с трудом удавшиеся собрать внутри замка, могу заключить вывод, что слуги дали клятву о неразглашении. — Подожди, — Доминик поднял руки. — Ладно, сын Долорес, он наверняка выглядит как обычный де Литтера, но его жена и отец ведь солнечные? — Судя по тому, как они вглядывались, да. — А внешность? — Они выглядели как подлунные жители, в том и проблема! У них светлые волосы, глаза и кожа. — Но как подобное возможно? Ладно волосы и кожа, можно покрасить или заменить париком, но глаза?! — Дальше будешь слушать? — Вивиана склонила голову к плечу. Доминик лишь кивнул. — Потом были представления, объяснения и прочее, прочее, прочее. Эрик, муж Долорес, был довольно молчалив, лишь постоянно держал за руку Долорес, хотя подозреваю, что он вообще ничего не видел. А вот Эмили, жена Томаса, сына Долорес, показалась мне весьма неглупой девушкой, взгляд у неё был… вот вроде и наивный, но при этом что-то постоянно не давало мне покоя, — Вивиана положила подбородок на ладонь. — Она точно не знала о столь могущественных родственниках своего мужа, так что не думаю, что она меркантильная, но есть в ней какая-то… загадка. — Мне кажется, ты её переоцениваешь, — скептично произнёс Доминик. — А кто всё-таки назвал тебя крысой? — Томас, — махнула рукой Вивиана. Её брат удивлённо открыл рот. — Я уже собиралась возвращаться, когда он внезапно заметил меня на стене. Подозреваю, это связано с его полукровностью. Он решил словить меня, и потом мы поговорили на тему моей личности. Томас считает меня аристократкой, что добывает информацию для королевской семьи. Он сказал, что всё равно расскажет обо всём своей семье, как и я своей. — А скажи-ка мне, сколько лет этому Томасу? — пристально вглядываясь в сестру, спросил Доминик. — Правильно мыслишь, Дом, — кивнула Вивиана. — Томасу двадцать один. — Теперь понятно, где пропадала Долорес эти пять лет, — желчно усмехнувшись, произнёс Доминик. — Что же, тайн достаточно. Тебе я запрещаю в ближайшее время использовать порталы. — Я и без тебя прекрасно знаю, насколько они выматывающие, — фыркнула Вивиана, перебивая его. — А вот к герцогам наведаться не помешает. Что же они, даже не представят ко двору нового наследника? Доминик поднялся с кровати сестры и направился в сторону двери. Вивиана провожала его немного печальным взглядом. Никто из них не смог заметить вспорхнувшего ворона за окном, что сидел всё это время на ветке дерева.***
Стоило завтраку закончиться, как Долорес подхватила Эрика вместе с Томасом под локти и утянула их в сторону семейной галереи, знакомить с наследием и историей. Под недовольный взгляд Роберта, которому выпала честь представить такую же недовольную Эмили слугам. — Может, Эмили тоже стоило бы к нам присоединится? — спустя всего пару шагов спросил Томас у матери. — Пока я ничего не вижу, разве в этом есть смысл? — одновременно с ним заговорил Эрик. Томас кивнул в сторону отца, смотревшего пустым взглядом в стену, решив метания Долорес. — Ты совсем не хочешь? — поглаживая мужа по плечу, ласково спросила Долорес. — А смысл? Я ведь не увижу портреты, — печально ответил Эрик. — Все де Литтера очень похожи между собой, можешь просто представлять меня, Роберта или Томаса, в любом случае будешь недалёк от истины. — И всё же я пока предпочту отказаться, лучше представлюсь слугам. Возможно, леди Эмили сможет мне помочь. — Ох, — Долорес с укором свела брови. — Если таково твоё решение… Я провожу тебя. Томми, иди прямо до конца коридора, потом поднимись на второй этаж по лестнице справа и иди налево. Я скоро приду. Томас кивнул, разворачиваясь. Долорес, поддерживая Эрика под локоть, повела его обратно к брату и невестке. Разглядывая чёрные холодные стены, практически не отражавшие лунный свет, Томас и не заметил, как пересёк весь коридор. Свернув к правой лестнице, он начал подниматься по ней. Лестница была винтовая и, разумеется, тоже из какого-то чёрного камня, только более блестящего. От соприкосновения каблуков и ступеней раздавался звонкий звук, казалось, разлетавшийся по всему замку. Вчера Томас в основном сидел в главном зале, практически не выходя за его пределы. Он успел узнать где располагалась кухня и его покои, остальное же было лишь на словах, затерявшихся среди остальной информации. Как он и сказал «воровке», на втором этаже были покои гостей, но только в западном крыле. В восточном же была, судя по всему, галерея. Покои хозяев располагались в северном крыле, отдалённом от остальных. Исполнив указания матери, Томас стал медленно продвигаться по галерее, рассматривая множество картин. Полотна тоже были, но в куда меньшем количестве. Ещё одно небольшое различие между сторонами. Как и у всех аристократов, у де Литтера была картина, изображавшая Покровителя. Томас приблизился к ней. Знакомая безумно печальная женщина. Её чернильные волосы развивались за её спиной, обрисовывая изящный стан. Взгляд бездонных омутов с загорающимися внутри золото-лиловыми искрами был направлен вверх. В её руках зажат серебристый серп. Божественное оружие. На плечах покоился огромный чёрный питон. Богиня была облачена в шёлковую чёрную ткань, лишь подчёркивающую совершенную фигуру. Томас разглядывал фарфоровые руки Покровительницы. По плечам струилась чёрная вязь, непохожая ни на один из известных Томасу языков: скорее она походила на изящную роспись… завораживающую. Убрать это… Я должна избавится от этого… Кто-нибудь… Заберите это… Моё проклятие… Моя свобода… Эхом, сторонним шумом, шелестом листвы пронеслись странные слова будто бы в самой голове. Томас мотнул головой, избавляясь от очередного наваждения. И тут же зацепился взглядом за выбивающееся из черно-белых красок кольцо. Золотое переплетение нитей, внутри которых сверкали аметисты. Память… Это будет наша память… Мы ведь всегда будем вместе… Несмотря ни на что… Я верю тебе… Томас со стоном схватился за голову, оттягивая всегда ухоженные пряди. Шаг назад. Ещё один. И в сторону. Чем больше Томас отходил от будоражащей картины с изображением Карлитты, тем легче ему становилось. Словно сжимающие тонкую шею руки исчезали, оставляя свою жертву в покое. Давая возможность дышать. Выдохнув, Томас откинул голову и боковым зрением заметил знакомое изображение. Резко развернувшись к картинам, отчего голова нещадно затрещала, Томас до рези в глазах всмотрелся в семейный портрет. Женщина с гордо поднятым подбородком, с высокой прической из вороных прядей, со слегка высокомерным взглядом чернильных глаз. Она была облачена в пышное тёмно-синее платье, а на её волосах поблескивала серебряная корона. Рядом с ней стоял высокий широкоплечий мужчина. Рыжеватый, с зелёными глазами. Он казался благородным рыцарем, но отчего-то совсем не понравился Томасу. Перед семейной парой стояло двое детей. Старший, с немного острыми чертами, такой же бледный, черноволосый и черноглазый, как и мать. И младший. Копия Райана. Только взгляд золотых глаз больше подошёл бы загнанному зверю. — На самом деле, Эвелин умерла после родов второго мальчика. Но всё же решили написать один портрет, — внезапно произнесла из-за спины Томаса Долорес. — Догадаешься, кем является младший? — Мьёрк, — задумчиво рассматривая когда-то встреченные черты ответил Томас. — Тогда его звали Терри. — Разве Терри не Бог Надежды? — Да, только вот после Разделения Карлитта отдала ему часть своей силы — и так появился Мьёрк, Бог Смерти. — Понятно, — Томас вновь взглянул на картину. За ней явно скрывалась большая история, узнавать которую Томас не хотел. Для него и так слишком много информации. — А помнишь, я говорила про нашего предка, который похож на тебя, как две капли воды? — резко заулыбавшись, Долорес подхватила Томаса под локоть. — Пойдём! Спустя ещё несколько картин, где всегда были одинаковые де Литтера и их спутники жизни, Долорес остановилась около одной из них. — Смотри! Томас, порядком устав, вновь принялся разглядывать предков. Действительно, мужчина на картине выглядел так, как может выглядеть Томас, когда ему исполнится лет сорок. Насмешливый взгляд, знакомый гордо поднятый подбородок и едкая усмешка на губах. Этот мужчина казался хитрым лисом, змеем, что плетёт интриги и наслаждается ими. Перед ним, на кресле, сидела женщина. Пожалуй, она была самым светлым и добродушным созданием, что Томас когда-либо видел. Она не была красавицей, но довольно симпатичной. Лицо было будто детским, с нежными и мягкими чертами. В серых глазах искрились нежность и понимание. Несмотря на высокую причёску из пепельных прядей и богато расшитое голубое платье, эта женщина напоминала добрую нянюшку, матушку, которой хотелось рассказать все секреты, не боясь, что о них кто-нибудь узнает, получить совет и какую-нибудь сладость. От неё веяло уютом, домашним согревающим очагом. Рядом с супругами расположилась ещё одна пара. Уже знакомый Томасу Стефан с ехидной усмешкой и гордо поднятым подбородком отца и добрым взглядом матери. А вот перед ним сидела одна из самых прекрасных девушек, что доводилось встречать Томасу. Она была, безусловно, похожа на мать пепельными прядями, серебристыми глазами и мягкостью фигуры. Вот только лицо было куда изящнее, тоньше, в глазах горел игривый огонёк, скрывающий цепкий ум и проницательность. Эта девушка совсем не походила на отца Стефана. — Мужчину звали Константин де Литтера, его жена — Изабелла, и их дети Стефан и Шарлотта. Ты ведь встречался со Стефаном в видениях, ты говорил мне, — Долорес заинтересованно посмотрела на Томаса. Вот только его внимание приковали нежные руки Шарлотты. На ребре левой ладони у неё было три родинки. — А почему Шарлотта не похожа на Константина? Насколько я успел понять, все де Литтера похожи между собой. Долорес поморщилась. — Это не самая приятная часть нашей истории. Видишь ли, я не буду рассказывать тебе всю подноготную, по крайней мере сейчас, потому что это слишком сильно затянется, но Изабелла, как позже выяснилось, имела связь до брака с мятежным принцем Ричардом Тарирским. И именно от него появилась Шарлотта. — Тарирские? То есть короли солнечной стороны? — Надо же, они всё ещё удерживают власть, — уважительно кивнула Долорес. — Хотя с таким Покровителем… Да, ты прав, Ричард был наследником тогда ещё даже не империи, а королевства Тарира. Но он ушёл в жрецы к Карлитте. — Сложно, — мотнул головой Томас. — Константин искренне любил Шарлотту, настолько, что ради неё изменил привычным правилам своей семьи, где царил полный патриархат. Шарлотта стала герцогиней Каэрской, так как ни Изабелла, ни её запертая в монастыре сестра Габриэлла не могли больше принести наследников. Именно Константин обучил Шарлотту, как управлять целым герцогством. Именно благодаря Константину и его любви к Шарлотте женщины смогли получить возможность стать главой рода, — Долорес говорила с необычайной гордостью в голосе. — У вас ведь правит королева, — задумчиво добавил Томас. — Иоланта потомок Шарлотты, — дёрнула плечом Долорес. — Не знаю почему, но эти три родинки, — она повела рукой в сторону ладони Шарлотты, — стали передаваться по наследству. — Ты же говорила, что королевский род де Дейллире? — сипло спросил Томас. — Каэрские и де Дейллире один и тот же род. Просто наименования менялись в зависимости от правил королевства, империи, а теперь и стороны. К тому же, их Покровитель — сам Луноликий. Томас повернулся к матери с очередным вопросом, но он застыл на его губах. — Что это? — спросил он, подходя к окну. С второго этажа был виден целый отряд, в центре которого ехала роскошная карета, а по бокам от неё несли гербовое знамя. На тёмно-фиолетовом фоне серебряная коса, впереди неё белая бабочка, а внизу лаванда и жасмин. — Это королевская карета, — хрипло произнесла Долорес.