***
Доминик уже отдавал последние приказы своему сотнику, когда услышал перестук каблуков за своей спиной. Ничем не выдав удивления, всё же он надеялся, что Иоланта узнает о вылазке позже, кронпринц медленно обернулся к разъярённой королеве. — Что столь резко пробудило вас от грёз, Ваше Величество? Неужели вас посмели мучить кошмары? И что привело вас ко мне? Её Высочество наконец соизволили выйти из своей лаборатории, так что она сможет предоставить вам целебное средство для крепкого сна, — заливаясь певчей птицей, Доминик продолжал безмятежно улыбаться, оставаясь весьма напряжённым внутри. — Остановить подготовку! — тихим, но пробирающим до костей голосом произнесла Иоланта. Никто из солдат не рискнул оспаривать её слова. Пусть королева была довольно хрупкой и миниатюрной, а в лёгком платье и с распущенными волосами походила на юную деву, никто и никогда не решался спорить с ней. Пронзительный ледяной взгляд исподлобья, строгий голос, будто ломающий волю — Её Величество имела неограниченную власть и умело ею пользовалась. — Доминик Маркелл Ливерий де Дейллире! Извольте объяснить своё вопиющее поведение. Едва заметно поморщившись от упоминания своего полного имени, Доминик ещё больше расправил плечи, пытаясь взглянуть на королеву сверху вниз. Вот только несмотря на внушительную разницу в росте, именно Доминик чувствовал себя опущенным под уничижительным взглядом Иоланты. — Не понимаю о чём вы, Ваше Величество. Эта часть королевской армии официально принадлежит мне и лишь я вправе ею распоряжаться. И не обязан докладывать вам о каждом их действии. — Не в том случае, когда я посчитаю ваши действия несущими угрозу для моих поданных и вассалов, — несмотря на поистине распущенный вид, никто из солдат не смел отрывать взгляда от лица королевы. — Могу вас заверить, Ваше Величество, что в данный момент они будут лишь моим сопровождением. Никак не угрозой. — Сопровождением куда? — Иоланта сделала небольшой шаг навстречу сыну. — Я изъявил желание посетить великий замок де Литтера. К тому же, всё ближе подходит срок совершеннолетия герцога Роберта де Литтера. Её Высочество должна лучше узнать свой новый дом. — Её Высочество отправляется с вами? Неужели только покинув стены собственной лаборатории, где она провела два коротких цикла, принцесса Вивиана сразу решила отправится к жениху? — Иоланта прищурила глаза, становясь невероятно похожей на дочь. — Именно так, Ваше Величество, — Доминик склонил голову. — И почему же ваше отправление не может дождаться даже завтрака? Неужели вы считаете, что солдаты будут бодры и полны сил, если прервать их сон? И отправляли ли вы извещение к герцогам, дабы они смогли оказать вам достойный приём по прибытии? — Столь великое герцогство всегда должно быть в состоянии устроить грандиозный приём, — Доминик дёрнул уголками губ. — Не так ли? — Отнюдь, — незаметно сжав и разжав руку, оставив на ладони лунки от ногтей, ответила Иоланта. — Прибытие королевских наследников — событие весьма масштабное. К подобному нельзя быть готовым всегда. — К безмерному сожалению, я смогу перенести недостаточный уровень подготовки, если таковой всё же случится, — демонстративно печально понурив голову, ответил Доминик. — Вы в любом случае намерены отправляться именно в этот час? — чувствуя многочисленные взгляды стражи, Иоланта всё больше раздражалась. Она не могла просто пресечь этот выезд, так как уже совершеннолетний принц вправе сам распоряжаться своей армией, пусть здесь и была лишь её малая часть. Отправить письмо Долорес... А зачем? Если Долорес не предупредила о приезде собственного сына, почему Иоланта должна? Любое доверие в определённый момент может закончиться. — Именно так, Ваше Величество, — Доминик же, чувствуя, как королева решила отступить, не стал сдерживать победную улыбку. — Тогда пусть Звёздная госпожа сделает ваш путь быстрым и лёгким, — склонила голову Иоланта, делая шаг назад. Кажется, в её глазах одновременно мелькнули и печаль с обидой, и… гордость? Почему-то Доминик почувствовал вину. Но ведь он так хотел переспорить королеву, добиться своего! Так отчего сейчас на его сердце появилась эта неуместная проклятая тяжесть? — Сияющей луны над головой, Ваше Величество. Неужели вас измучили кошмары? — раздался голос Вивианы позади Иоланты. — Отнюдь. Я лишь хотела дать вам напутствие в дорогу, — прямо взглянув в глаза дочери, ответила королева. Вивиана, изменяя себе, была облачена пусть и в дорожное тёмно-синее платье, но куда более дорогое и изысканное, нежели обычно. Никаких рюшей, воланов или излишних драгоценностей, лишь тончайшее кружево на руках и груди, превращающее изящную красоту Вивианы в настоящее произведение искусства. — Благодарю, Ваше Величество, — присев в грациозном книксене, Вивиана прошла к подъехавшей карете. Приняв руку Доминика и забравшись внутрь, принцесса тут же отвернулась к окну. Иоланта, в последний раз обведя отряд пристальным взглядом, словно стремясь разглядеть помыслы каждого, развернулась и направилась обратно в свои покои, провожаемая виноватым взглядом Доминика.***
— Если это Доминик, у нас огромные проблемы! — рычала Долорес, подхватив подол платья и довольно споро для своего возраста спускаясь по винтовой лестнице. Томас лишь молча следовал за ней, витая в своих мыслях. Разумеется, он легко соотнёс характерные родинки и, пусть и не узнал точно у матери, всё же решил, что так называемая «воровка» скорее всего была принцессой. Но почему принцесса ползала по стенам замка, хозяев которого она считала не самыми благонадёжными личностями? У Томаса было слишком мало информации, чтобы делать выводы, поэтому оставалось лишь следовать за Долорес. — Подготовьте самые лучшие гостевые покои! На троих! Приготовьте блюда! Вычистить основные коридоры! — по пути раздавая команды, Долорес буквально бежала в главный зал, где должны были находится оставшиеся члены её семьи. — Откуда такая спешка? К нам гости? — нахмурился Роберт, заметив всполошенную Долорес с Томасом позади. — Королевское знамя! Через час уже будут здесь! Роберт посерел. — И что мы будем им говорить? — спросил он сиплым голосом, кивая в сторону Эрика и поддерживающей его нахмурившейся Эмили. — У вас есть какая-нибудь деревенька, о которой все забыли? — внезапно спросила Эмили. — Что? Н-наверное, но зачем? — Долорес широко распахнула ресницы, глядя на невестку. — Для легенды, — пожала плечами Эмили. — Можно сказать, что… из-за чего-то вы решили кардинально поменять свою жизнь, отвлекаясь от проблем, забрели в деревеньку, где представились простолюдинкой, завели семью, а потом, боясь того, что её не признают, вернулись в герцогство. Одна. — Мне кажется — или это может сработать? — Роберт задумчиво склонил голову к плечу. Наспех сложенная легенда была весьма похожа на правдивую. Ведь практически так всё и было. Эрик лишь поджал губы. Он совершенно не умел лгать и предпочитал банально уходить от ответа. — Вряд ли. Скорее всего, королевская семья уже знает, что здесь солнечные, — внезапно произнёс Томас. Долорес вздрогнула, словно от сильного удара, и медленно повернулась к сыну с широко распахнутыми глазами. — Как? — шёпотом спросила она. — Тут был один… разведчик. Во время сна. Он сбежал, — не сумев даже себе объяснить причину, по которой он не рассказал о Ви, ответил Томас. Эмили удивлённо посмотрела на него. Долорес со стоном спрятала лицо в ладони. Эрик сделал осторожный шаг вперёд. Протянув руку, ощутил знакомый шёлк волос и обнял жену. Долорес, всхлипнув, спрятала лицо у него на груди. — И что нам делать? — спросил Роберт. — Может, стоит хотя бы попытаться высказать свою легенду? Ваша Светлость, у вас хорошие отношения с королевской четой? — спросила Эмили, обернувшись к плачущей Долорес. — С правящей четой — хорошие, а вот с наследниками — отвратительные, — вместо сестры ответил Роберт, поморщившись. — И нам крупно не повезёт, если не Её Величество Иоланта сейчас к нам едет. — Наследники… что с ними не так? — спросил Томас. — Кронпринц Доминик просто высокомерная сволочь. Не удивлюсь, если однажды он подольёт яд собственным родителям, чтобы сесть на трон. А Вивиана… вобла холодная, ни эмоций, ни чего-либо ещё, кроме красоты, силы и титула, которые ей дала природа, а не труд, — постоянно морщась, ответил Роберт. Эмили лишь удивлённо приподняла брови. Томасу же в словах дяди слышалась какая-то детская обида. Возможно, у него действительно отвратительные отношения с наследниками, из-за чего он преувеличивает их возможные грехи. Хотя в то же время Райан лишь на год его старше, но, пусть порой и неловок, проницательнее и даже мудрее Роберта. Неужели воспитание настолько влияет? Но тогда… Томас куда пристальнее взглянул на мать, всё ещё орошающую слезами отцовский жилет. Судя по всему, дедушка и бабушка Томаса погибли около пятнадцати лет назад. Возможно, тогда случилось что-то ужасное, откуда у Долорес и появились шрамы на руках, ведь раньше их не было. Сразу после родов Райана она вернулась в герцогство, где ей дали младенца Роберта. Возможно ли то, что через Роберта Долорес пыталась заглушить свою вину и тоску по детям? Вполне в её характере. Томас перевёл взгляд на Роберта. Богато вышитый жилет, шёлковая рубаха с воланами, сапоги, словно никогда не ходившие по земле, обивая лишь мраморные полы… И при этом совсем не по-аристократически завязанные лентой волосы на затылке, мозоли на ладонях от тренировок, и раздражённый взгляд на холёном лице. Практически не общаясь с дядей, Томас, тем не менее, сделал вывод, что Роберт был избалован сестрой, из-за чего в самый сложный для себя возраст перехода из детства во взрослую жизнь позволяет себе проявлять бунтарский норов. Ведь он не привык к тому, что хоть кто-то мог его остановить. А потому и верить его словам можно было лишь частично, уменьшая накал эмоций. Судя по взгляду Эмили, она сделала схожие выводы. — Посмотрим, кто едет в карете. Если там будет Её Величество, стоит признаться сразу, если же нет… Эмили, сможешь продумать подробности легенды? — произнёс Томас, повернувшись к жене. — Пожалуй, только мне нужно знать название деревни и какие там есть дворяне и есть ли вообще, — спокойно кивнула Эмили. Ей явно нравилось, когда использовали её знания и таланты не только в лечении, но и в интригах. — В библиотеке может хранится перепись, — кивнул Роберт и бегом бросился в сторону восточного крыла. Эмили припустила за ним. Покачав головой и немного печально улыбнувшись, Томас повернулся к родителям.***
Посеребрённая карета подъезжала к главному входу. Отряд солдат разошёлся в стороны, перекрывая всякую возможность нападения. Едва сумевшая успокоиться Долорес стояла под руку с Эриком на ступенях. Позади них были Томас с Эмили и, практически у дверей, Роберт. Дверка кареты распахнулась. Первым из неё вышел очень красивый юноша. Если на солнечной стороне Томас считался диковинкой, а здесь на фоне ещё не до конца сложившегося Роберта и многочисленных портретов, Томас действительно был очень красив, то стоило кронпринцу улыбнуться и выпрямиться в полный рост под светом луны, стало понятно, что Томасу, если бы он этого желал, было куда стремиться. Идеально ровные блестящие пепельные пряди спадали по спине, буквально сверкая от лунного света. Серые раскосые глаза казались серебряными. Высокие скулы, тонкий прямой нос, по-женски пухлые губы. И при этом достаточно широкие плечи, тонкая талия и длинные ноги. Томас вполне мог представить, что именно так выглядит Луноликий, настолько прекрасным казался принц в свете луны. Вот он подал руку кому-то внутри кареты, и герцоги затаили дыхание, ожидая увидеть королеву. Однако из кареты выплыла принцесса. Очень похожая на брата, с высокой прической из пепельных прядей, аккуратными серьгами, в тёмно-синем дорожном платье, верх которого был кружевным. Томас сначала даже выдохнул, считая, что обознался, но тут же заметил те самые родинки под её губами. Больше Доминик никому не подавал руку. Карета была пуста. Королева не поехала. — Сияющей луны над вашими головами, Ваши Высочества, — первой присела в реверансе Долорес, а за ней склонились остальные члены семьи. — Что привело вас сюда в столь ранний час? — Сияющей луны, герцогиня, — растягивая губы в насмешливой улыбке, произнёс Доминик, прищуриваясь, — Нас привела необходимость официально познакомиться с новым наследником герцогства де Литтера. Роберт и Томас вздрогнули.