Матери и дочери

- Рано ты сегодня, Густав! – бас демона-стеллажа отразился от сводов пустой столовой и словно сжал мальчика со всех сторон. Вел себя Густав, действительно, как-то забито. Нервно оглядывался, всматривался в двери и окна. Словно проник в школу незаконно. - Что?.. А, да… – Гас смотрел на демона так, будто впервые его увидел. Голос у Густава тоже был сегодня какой-то… не такой. Он у него итак мужественностью не отличался, – кажется парень перескочил пару классов. Но сейчас и вовсе звучал… мягко? Звонко? Ну… скорее, как у девчонки, у которой он уже сломался: - Чего, говорю, забыл тут в выходной? – повторил стеллаж. Сам он притопал сюда на своих четырёх когтистых лапах, потому что учителя сегодня всё-таки работают. Но в этот час даже они досматривают сны в своих спальнях. - Что? Выходной?.. Оу… я и не заметила… то есть… не заметил. Да! Не заметил! - Не думал, что ты так старательно учишься. – Морда демона, напоминавшая укороченную крокодилью, оскалилась широким зубастым ртом. – Это больше похоже на какую-нибудь заучку Блайт. Или какую-нибудь сумасшедшую вроде Носеды. - Вообще-то… – Густав нахмурился и сложил руки на груди. – У меня сегодня интервью в оранжерее. Я просто за кофе зашл… зашёл! - Оранжерее? Так она ж сегодня закрыта. Ты же вчера заходил сюда с Парк, она об этом говорила. Мол не будет сегодня занятий, можно провести время с отцами. - Эм… да, она мне говорила… ну, то есть, разумеется, говорила. Вы… то есть ты сам же всё вчера слышал… Просто интервью не с ней, а с её одноклассницей. Да! С той, которая цветы выращивает в мерзопакостях! Я как раз статью пишу про них… про экспериментальных студентов! - Так она же вчера шла за вами в очереди. И вы все втроём разговаривали, – демон снова ухмыльнулся. – Ты забыл какая у меня великолепная память, Портер? Я знаю своих клиентов, как облупленных. Это позволяет мне угадывать их желания раньше, чем они их озвучат. Например, по твоему лицу прямо-таки видно, что кофе тебе нужен как кислород. - Эм… ну да, как ты догадался? Может, потому что я его и попросил? Можно, кстати побыстрее? У меня мозги уже в фигу скукожились! – Возмутился Гас, видимо, надеясь заставить демона забыть про оранжерею. - Погоди, готовится ещё! Я его высмаркивать не умею, не та модель! – возмутился демон в ответ. Но план сработал. Он либо забыл, либо просто решил больше не поднимать неудобную тему. – Будешь что-нибудь к кофе? Стеллаж широко разинул огромную пасть. На широком и плоском, похожем на ковёр, языке ожидали клиентов нарядные пирожные и блестящие от масла пирожки. Из мешочков, которые росли у монстра прямо из нёба, торчали разноцветные леденцы на палочках. Вместо зубов мудрости из дёсен росли (это не фигура речи, они оттуда именно росли) стаканчики для чая и кофе. На гортанном язычке чудовища расклеились два жёлтых глаза без зрачка. Голосок у язычка был тихий и писклявый, но благодаря замечательной акустике разинутой пасти, его могли услышать даже в нескольких шагах от стеллажа: - Я недавно на операцию сходил. Теперь мои слюнные железы выделяют сахарную вату. Попробуешь? - Не, давай лучше пирог с феями. - Серьёзно? Ты что, снова их полюбил? - А я что, когда-то говорил, что нет? - Слушай, Густав, ты не заболел? Серьёзно, ты ведешь себя странно, – язычок демона смерил мальчика обеспокоенным взглядом. – Я же сам видел, как Носеда вон за тем столом прочитала тебе лекцию о том, как это жестоко, есть такие кексы. И ты тогда ещё разревелся на всю столовую, выколупал эльфов из своего пирога и во двор понёс, чтобы они сбежали. А Носеда стояла, такая важная, и обещала с кем-то там серьёзно поговорить… Ты, действительно, не помнишь? - Да уж, я с ней серьёзно поговорю… – процедил Густав, а затем снова обратился к демону: – Да… если честно, поэтому я сюда и пришёл… пока никого нет вокруг. Дай мне каких-нибудь залежалых… которых уже ничто не спасёт. - А вон крайних слева возьми. Неделю тут уже разжижаются. Такую чушь уже несут! Ты только послушай! И, опустив голову к кексу, Гас, действительно, услышал тоненький писк: - Все мы лишь ягодки в этом огромном пироге… Но есть ли что-то за пределами пирога? Вы слыхали легенду о пироге? Ту, где фей наблюдал за тенями на тесте? То-то же! Мы не знаем, кто и зачем собрал нас вместе, что это за могучая сила. Может, это был сам рок… нам ли, мелким сошкам, судить о его делах неисповедимых!.. Наверное, у этого есть какая-то цель… - Я такого и под яблочной кровью не наговорю… – сказал Гас, выпрямившись. – Давай их. Прерву их страдания… - Как хочешь… О, вот и кофе! К собеседникам на тонких насекомоподобных ножках проковылял другой демон. Круглое металлическое туловище венчала голова обычного колдуна, которой, судя по выражению лица, самой бы не помешала чашка другая ароматного напитка. Он как раз кипел в чугунной турке на костерке, разведенном у демона-баристы прямо на голове. Когда Гас поднёс взятый из пасти стеллажа стаканчик под дымящуюся тёмную струю, выяснилось, что турка прикреплена к голове, и безрукий хозяин может разливать кофе, просто наклонившись. - Наконец-то, спасибо! – Гас взял стаканчик, закрыл его кексом, словно пробкой, и кинул в пасть стеллажа монетку. Улитка стукнулась о язычок и исчезла в бездонной глотке. - Эй, аккуратно! Больно же! Кто убирать всё это будет, если я кашлять начну? – возмутился демон своей «язычковой» сущностью. Но Гас уже не слышал демона. Он добежал до двери в коридор, выглянул, осмотрелся и продолжил путь… свернув в прямо противоположную от оранжереи сторону. Чуть позже… Эмити всё ещё не вернулась. Луз это, конечно, немного беспокоило. Но гораздо больше её беспокоило, что они с Гасом уже полчаса висели в полуметре над землёй в объятиях огромной (нет, серьёзно, эта была какая-то прям огромная, они помещались у неё в кулаке) мерзопакости в золочённых доспехах. Ещё штук двадцать таких же, но поменьше, ходили по тайному коридору, охраняли двери или раскладывали на лестницах какие-то розовые кристаллы. Зеленоволосая хозяйка сиреневых чудовищ всё это время вышагивала по дну лестничного колодца, проводя рукой по исписанным граффити бетонным плитам. - Сколько понаписали, пока меня не было, – говорила она, разглядывая рисунки былых бунтарей. – Даже немного ревную от этого. Им всё это время, значит, можно было появляться, а мне… Хотя, не сказать, что мне это было прямо-таки нужно… Пока не появился ты, Густав. - Густав?.. В смысле… я? – мальчик даже огляделся, словно пытаясь найти мерзопакость, которая откликнулась бы на имя Густав. - Ох, а ты и не заметил, – хохотнула Одалия. – Во время интервью ты сказал, что не разглядел моего имени на портрете Идалин… кстати… – женщина подбежала к портрету и внимательно к нему присмотрелась. Не найдя, чего искала, она досадливо протянула: – Аааааргх! Вредина! Жалко, что ли!? - Миссис Блайт, прекратите! Вы ничего этим не добьетесь! – воскликнула Луз, болтая ногами над полом. – Эмити сделала свой выбор. Вы не можете… - Выбор? И что же она там… хм… выбрала? – ухмыльнулась Одалия, подперев кулачком подбородок. - Ну… она была очень неплоха в строительной магии, вроде бы у неё неплохо получалось управляться с растениями и иллюзиями, а ещё… – Луз не успела договорить. Мерзопакость закрыла ей рот своим большим пальцем. - Да-да, нам это так знакомо, правда, Густав? – женщина щёлкнула пальцами и к ней подошла другая мерзопакость с подносом, на котором возвышались сиреневого цвета чайник и чашка. - Гус… вы о чем? - Ты не понял? Странно, ты мне казался более сообразительным, – Одалия уселась на сделанную Эмити табуретку, пока мерзопакость наливала ей чай. – В строительной магии, Носеда? А что ты знаешь о строительной магии? По-твоему, это убожество, – уровень Эмити? – Одалия посмотрела на бюро и опять щёлкнула пальцами. Стоявшее рядом с ней сиреневое чудовище, оставив поднос с чайником в одной руке, с размаху трахнуло второй по бюро. Страшный треск досок потонул в противном хлюпанье мерзопакостной жидкости. Пара листков с конспектами чудом спаслись, вылетев из сломанного ящика и выпорхнув в одну из приоткрытых дверей. - Вы чего? – теперь уже Гас тряс ногами над полом, стараясь выбраться из мёртвой хватки фиолетовой руки. – Она его полдня собирала, а вы… – Мерзопакость закрыла и его рот. - Зачем, когда его мог собрать профессионал, положивший на это всю свою молодость? – высокопарно вопросила Одалия, словно начиная речь в парламенте. – Что Эмити покажет всем, когда выпустится из школы? Вот это? – Одалия продемонстрировала своим немым слушателям фиолетовую лужу с торчащими из неё деревянными обломками. – Это не уровень дочери семейства Блайтов, которая ещё до окончания школы должна демонстрировать высокие показатели! Она ничего не добьётся, пока будет заниматься с вами всякой ерундой. И сегодня я ей это в очередной раз напомню. К их компании присоединилась третья мерзопакость, которая что-то показала Одалии жестами. Женщина взглянула на часы. - Но что-то Эмити задерживается… наверное придётся начинать без неё. Что ж… – Одалия встала и достала из кармана брюк какой-то пульт с пурпурной кнопкой. – На правах одной из создательниц этого коридора я единогласно принимаю решение о смене интерьера. Палец с зеленым маникюром утопил фиолетовую кнопку в её нише. Раздался страшный грохот, как будто в движение пришло само мироздание. Бетонные плиты выкарабкались из своих ниш, медленно поплыли поперёк лестничного колодца, начали складываться в новые стены и дополнительные полы. Пока невиданная сила тасовала их, словно игральные карты, сверху на них вылились тонны неизвестно откуда взявшейся мерзопакостной жидкости. Она стекала по новым стенам и лестницам, застревала между ними, словно жвачка, связывала их, растягиваясь между ними липкой сиреневой паутиной, нарастала сталагмитами и сталактитами. Через какое-то время вся эта лавина из плит и мерзопакости плюхнулась рядом с пленниками и слугами Одалии. Пока силы, пробуждённые странным пультом, заканчивали мешать эту серо-сиреневую кашу, а коридор медленно приобретал свои новые черты, перед большой мерзопакостью приветливо открылась дверь. За ней ребята увидели мрачный пещерный пейзаж. - Аладор великолепен, как всегда, – Одалия вернула пульт в задний карман брюк и обратилась к Луз и Гасу: – Если вы послушно просидите там и дождётесь мою дочь, с вами ничего не случится. Если же решите выбраться сами, то знайте: этот лабиринт заставит поломать голову и Эмити, когда она, наконец-то явится вас спасать. Но если в прошлый раз, подвергнув друзей опасности, она ничему не научилась, придется повторить неусвоенный урок. Одалия опять щёлкнула пальцами. Большая мерзопакость с меткостью профессионального футболиста швырнула ребят в дверной проём перед собой. Прежде чем они успели приземлиться, дверь захлопнулась, и вся огромная розово-серая масса снова пришла в движение, будто кто-то начал мять её большими невидимыми руками. Когда лабиринт окончательно поменял свою конструкцию и застыл, Одалия снова уселась на созданный её дочерью табурет. Под ней что-то хрустнуло. - Не сломалось бы хоть это убожество, пока его хозяйка бродит чёрт знает где, – проговорила Одалия, отпивая поданный её фиолетовым слугой чай. И едва успела отпить, как открылась одна из уцелевших дверей. - Ну, как тебе? – спросила она у вошедшего. И выплюнула не проглоченный чай, когда увидела остолбеневшего в проходе Густава. Стаканчик с кофе выпал у него из рук, щедро оросив пол коридора остатками кофе. - Миссис Блайт? Что за… – мальчик огляделся, видимо, пытаясь понять, про что ему спросить в первую очередь. - Оу, точно! Ты же иллюзионист! Совсем за дуру меня держишь? – Одалия кинула в сторону Гаса чайной ложкой и попала тому прямо в лоб. - Ай! Вы что делаете? Шишка останется! – Вскрикнул Гас, потирая ушибленное место. - Э… то есть… иллюзия все это время была здесь? Со мной? Что ж, а вы талант, молодой человек! Между прочим, очень полезное умение для журналиста – пускать пыль в глаза! - Да о чем вы говорите? Что здесь происходит?.. – Гас заметил сиреневую лужу у Одалии за спиной. – Вы что, сломали архив Эмити?! Она его целый вечер собирала! И наполняла целую неделю! - Так твой же клон только что был здесь, ты сам должен был… – Одалия чисто рефлекторно повернулась в сторону раздавленного бюро и заметила то, чего не видела раньше. Чудом не утонувшую в фиолетовой жидкости книгу «От слоновьих ушей до полноценного клона всего за месяц». - Погоди… то есть… – Одалия обеспокоенно посмотрела на дверь, в которую мерзопакость несколько минут назад запулила её дочь. – Да ладно!? Одалия встала и запустила руку в карман брюк. Нащупав там острые осколки пульта, женщина поняла, что минуту назад под её весом хрустнула не табуретка.