Контргамбит

Ханджи и Эрвин прибыли в Трост, когда сумерки уже робко вклинились на брусчатые улицы. Штаб Разведки встретил их относительной тишиной и тусклыми оранжевыми оконцами в офицерском корпусе. Ему нравились летние месяцы за эти спокойные коридоры и пустующий буфет на первом этаже. Солдаты не галдели в столовой, не шаркали на лестницах и не попадались на глаза. Складывалось ощущение «нормальности» жизни. Как будто они не засели за стенами, как куча канареек в клетках. Лишь назойливые комары раздражали. Ханджи постоянно пыталась шутить, а Смит лишь снисходительно кивал в ответ. Ее напускное хорошее настроение было лишь защитной реакцией. Проводив Зое в лазарет и отдав ее на попечение дежурных медсестер, Эрвин двинулся в свой кабинет, беспокойно озираясь по сторонам. Он думал о делах, о куче бумажек на его рабочем столе и о Рене Бишоп, которая обещала наведаться к нему в ближайшее время. Визит огненных прядей не радовал. Он не до конца разобрался в своем мнении про нее. Его рабочее место было в полнейшем беспорядке. Бумаги с отчетами валялись на полу, на столе раскуроченные книги и журналы. Как будто кабинет ему более не принадлежал. Эрвин ожидал, что Ваннц здесь камня на камне не оставит. Майк писал, что отряд Военной полиции обыскал каждый угол. Что искали — непонятно. Ведь все самое важное он всегда держал при себе. Сжав губы, Смит обреченно присел на корточки, собирая запачканную бумагу в неаккуратные стопки. Едва он очистил пол от макулатуры, как в дверь постучались. За дверью стоял Кельвин Ваннц с вызывающей белозубой улыбкой на лице. Он виновато посмотрел на Смита из-под опущенных ресниц и спрятал руки в карманах. Эрвин часто видел этого угодливого щеголя на общих собраниях. Он ошивался около Найла Дока, подавая тому документы на подпись. Смит не любил таких выхолощенных сотрудников. Безвольные, безыдейные, безучастные. — Добрый вечер, Смит. Надеюсь, не очень помешал вашей уборке? — Ваннц, наслышан. — Надеюсь, говорили только хорошее? — Безусловно. Вы что-то хотели? Насколько я знаю, ваша группа должна была покинуть стены Разведки. Наше гостеприимство не безгранично. — Решил попрощаться лично и уведомить о том, что один мой сотрудник останется под вашей крышей до окончания расследования, — Кельвин почесал побагровевшую шею. — Расследования? — Эрвин устало потер глаза. — Врач Кросби, — уточнил Ваннц. — Майк, наверняка, вам все уши прожужжал. — Ах да, — вспомнил он. — Спасибо за то, что решили помочь нам. Капитан Захариус писал мне об этом. Разведка никогда не оставляет происшествия со служащими без внимания. — Захариус смог заинтересовать меня. Однако, сам я нужен в столице. Вынужден переложить обещание на Окато, — Кельвин пропустил половину фраз мимо ушей. В дверях резко появился Майк. Удивленно взглянув на Кельвина, он нахмурился и сухо кивнул Эрвину. Его тело вытянулось по стойке смирно, а из горла вырвалось сдержанное покашливание. — А вот и наш славный капитан, — Ваннц положил ладонь на его плечо. Полицейскому пришлось вытянуть руку вверх, чтобы достать. Выглядела сцена довольно комично. Эрвин прижал ладонь к губам, чтобы спрятать секундную хитрую усмешку. — Вынужден попрощаться, господа, — пропел Ваннц и, откланявшись, скрылся в коридорах. Смит пропустил Захариуса в кабинет и закрыл за ним дверь. Шаги неприятного человека набатом раздавались в загруженной голове. — И что же ты ему пообещал, Майк? — тут же спросил Эрвин, устало потирая виски и раскладывая бумаги по полкам. — Сказал, что похвалю его задницу в прессе. — Креативно. — Как Ханджи? — поспешил задать вопрос Майк, усаживаясь на маленький гостевой диванчик и закидывая ногу на ногу. — Жить будет, — отмахнулся Эрвин. — Вы продвинулись с Кросби? — Есть зацепка. Но пришлось прибегнуть к помощи гражданского. Местное хулиганье видело, как ее тащат два огромных ублюдка. Одного из них пацаненок, возможно, видел у администрации. Видать работает на какого-то богатенького или еще хуже. У Захариуса были воспаленные красные глаза, которые он постоянно тер. Смит отчего-то обратил на это внимание. — Но зачем им обычный врач Штаба? — Смит крепко задумался и присел в свое кресло, бросив очередную гору бумаг на стол. — Возможно, затем, что она ухаживала за некой Агатой Сейдж? — Майк хмуро посмотрел на него, ожидая реакции. — Кто тебе рассказал? — Эрвин подтянулся на стуле, устраиваясь удобнее. — Я спас эту дуреху от двоих, — отрезал Майк. — А потом и Леви подоспел. С объяснениями. — Ты думаешь, что ее похитили из-за Сейдж? — спросил Смит, игнорируя его злой и недовольный взгляд. — Пока что это самая правдоподобная причина. Эрвин глубоко вздохнул, пытаясь сбросить раздражение, которое, словно раскаленный винт, вкручивалось в голову. Очередное последствие его интереса. — Давно это было? — Почти неделю назад. Я помог им перебраться через стену на УПМ. Других вариантов и не было особо. Персона Сейдж вызвала просто дикий интерес среди всех дежурных полицейских и гарнизонщиков. — Зачем им нужно за стену? — Аккерман не особо распространялся про приказ, который ты отдал. Отделался сухим рассказом про Агату. Соответственно и про дальнейшие планы меня не уведомил. В открытое настежь окно залетел особенно писклявый комар, принимаясь кружить по комнате. Проклятое насекомое весьма успешно разбавляло колкую тишину, которая повисла между ними. — Послушай, Майк. Думаю, что ты и сам понимаешь, почему я оставил вас без объяснений. — Не утруждайся, Эрвин. Я осознаю, что наши охуевшие от резкой проверки лица были весьма кстати. Однако, предпочту, чтобы впредь ты делился любой важной информацией, которая касается офицерского командования. — Я тебя услышал. В кабинете снова повисла тишина. Смит, чтобы занять руки, принялся прибираться, гремя мебелью и шурша бумагами. Выдвинув один из ящиков стола, он увидел зеленую бутыль с заманчивой слегка пыльной этикеткой. Мысль в голове пронеслась мгновенно. Слишком устал. — Будешь? — вытащив алкоголь, он показал его Захариусу, что хмуро теребил жесткие рукава на рубашке. Через час они уже вполне расслабленные вели незатейливый диалог об армии и новом построении в экспедиции. Ни слова про ситуацию, в которую ввязли. Как будто очередной вечер перед вылазкой за стены, когда все делали вид, что потоки страха не витали, как чайки у воды. — Эрвин, — внезапно позвал его Майк. — Я думаю, что если мы найдем Кросби, то выйдем и на людей, что ищут Сейдж. Их же ты хочешь найти? — Предлагаешь бросить силы на поиски? — Думаю, это будет разумно. — Я не уверен, что это те люди, которые мне нужны, — Смит глотнул из кружки и слегка поморщился. Вино было чуть горьковатым и вязало на корне языка. — Мне нужно съездить в Кетлуэлл. Как Ханджи оправится, можем отдать ей часть рабочих задач. — Зная Зое, уже завтра будет скакать по лаборатории и устраивать пожары. Зачем тебе в Кетлуэлл? — Мы с Леви договорились встретиться там, если будет возможность. На крайний случай он отправит письмо в ближайшую деревню. — Что за фрукт такой, эта Агата Сейдж? — удивился Захариус. — По виду совсем непримечательная. Кому она насолила? Королю? Эрвин тяжело вздохнул, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Ему хотелось выложить все карты на стол. Выговориться. Избавиться от тяжкого груза, который буквально с ума его сводил. — Сейдж абсолютно непримечательна, — вторил Смит. — Просто заложник ситуации, который оказался не в том месте и не в то время. Майк снова замолчал, словно пытался вникнуть в слова Эрвина. Словно пытался найти в них какой-то смысл. — Ты позволишь мне продолжить поиски? Майк не стал и дальше расспрашивать его. Смит все больше уходил в себя и все больше злился. Его нахмуренные брови не предвещали милого диалога. — Значит, слухи не врут, Захариус? — усмехнулся Эрвин. — Не думал, что у кого-то из солдат хватит на это смелости. Майк вытащил из кармана потертое металлическое кольцо. Не дорогое, тонкое, помолвочное. С изящной гравировкой, которую он осмотрительно прикрыл пальцем. — Даже так, — горько протянул Смит. — Даже так. …………………………………………………………. На следующий день Эрвин был уже в Кетлуэлле. Знакомый тренировочный Штаб, что уже несколько лет служил им верой и правдой, встречал главнокомандующего потными запыхавшимися солдатами и мутным лягушатником, в котором они пытались скрыться от знойной жары. Команда Леви не сообщила Эрвину никаких новостей об Аккермане, поэтому оставшуюся половину дня он просидел в своем кабинете с плотно закрытыми шторами. Кто-то из офицеров притащил тому охлажденный морс из подвалов, поэтому разбираться с кучей бумаг стало не так утомительно. Когда за окном стали зажигать уличные фонари, в дверь постучали. Смит удивленно поднял голову от очередной ведомости. Эрвин медленно поднялся и зашагал к двери, зевая на ходу и прикрывая рот ладонью. — Эрвин, — чувственный голос заставил Смита застыть на месте. — Рене Бишоп, — перед ним стояла Рене и легко улыбалась, удерживая в руках большую кожаную сумку. — Вы быстро. …………………………………………………………. — То есть как? — Эрвин Смит задумчиво стучал ручкой по бумаге. Глаза заинтересованно следовали за ходящей по его кабинету Рене, которая, словно шаровая молния, металась из угла в угол. Вот уже долгих два часа они обсуждали ситуацию вокруг Штреддера и отца Агаты. Тяжелый разговор высосал из Смита почти все силы. А Бишоп как будто совсем не устала. Все еще полна энтузиазма. Все еще полна энергии. — Ты должен выгнать ее. Вышвырнуть, как побитую собачонку, — из ее уст грубые слова вырывались восторженно. — Она может и правда уйти. Скрыться где-нибудь. Именно об этом она и просила в нашу первую встречу. Чтобы ее оставили в покое, — он сомневался. Она посмотрела на Эрвина, как на глупого несмышленого ребенка, застыв посреди кабинета. Глаза снисходительно прищурились. — Я знаю Сейдж больше, — Рене уселась в кресло, скрещивая ноги и хватаясь за легкое хлопковое платье. Невесомое касание привлекло его внимание, заставляя задержать взгляд на тонких пальцах, что нежно теребили ткань. Бишоп вообще выглядела так, словно приехала загорать в поместье очередного богатого любовника. Белое развивающееся платье до щиколоток и премилая плетеная шляпка, которая лежала на его столе и мозолила глаза. — Агата очень слабая девочка, — Рене плотоядно улыбнулась, как будто вспомнила что-то приятное. — Она не может жить самостоятельно. Ей обязательно нужен хозяин. Который приголубит, скажет, что ей стоит делать и как себя вести. Карлин сгинул за стенами, упокой его душу. Остался только бывший лысеющий возлюбленный, который с удовольствием примет свою птичку обратно. А мы понаблюдаем издалека. Куда наша птичка полетит, с кем будет щебетать и в какую клетку ее посадят. А при должном везении сможем застать нашего владельца вшивой голубятни с поличным. — Почему бы просто не сделать Сейдж приманкой? Она довольно внушаема, надавить будет просто. — Не выйдет, Сейдж плохая актриса. — Я, кажется, не спрашивал, откуда ты ее знаешь? — Я ее бывшая лучшая подружка, — Бишоп вскочила, словно не могла усидеть на месте. На лице расцвела невинная улыбочка. Она издевательски подмигнула. Эрвину думалось, что ей нравится вести себя так, чтобы ее общество казалось неприятным. Как будто играла типичную злодейку из детских книжек. Обаятельную, злую и чертовски красивую. — Даже не хочу вникать. По правде сказать, Эрвину все больше импонировала Рене. Он почти признал, что ее помешательство ему очень нравится. А еще тонкие щиколотки и остроносые легкие туфли на маленькой ступне. Она порхала на них, как будто ничего не весила. И глаза эти зеленые. Он тряхнул головой, возвращаясь в реальный мир. Бишоп застыла посреди комнаты, вопрошая о чем-то. — Ты меня не слушал? — Ты говорила, что давно знаешь Штреддера. — Именно. И этого ублюдка должны вздернуть на виселице, — глаза ее чуть подобрели, и Рене продолжила: — Я почти уверена, что он скрывает что-то. Смит закатил глаза, невесомо касаясь ручки шкафчика под столом. Там, в отделении двойного дна лежал дневник Сейдж. Тот самый, что заботливо принес ему Леви, когда они вытащили Агату из того поместья. За этой информацией гоняется свора Штреддера? Это пытается скрыть Верховное правление? На первый взгляд, корявые строчки показались Смиту первосортным бредом. Но как же сильно все завертелось вокруг обычной до мозга костей Агаты Сейдж. — И что потом? — внезапно спросил он. — Нам всего лишь нужно найти его. Штреддер скрывает свое местоположение. И никогда не задерживается на одном месте надолго. Замаячил на улицах лишь потому, что почувствовал жареное. Если поймет, что его ищут, то сразу скроется, и ищи его по всей Розе. — Сомнительно это все, — возразил Эрвин. — Мне не нравится затея. Отпускать нашу единственную зацепку в лапы того, кто так неистово хочет ее найти. — За Сейдж переживаешь? — она усмехнулась. — Не переживай, Колл слишком привязан к этой крошке. — Он отправил ее за стены вместе с отцом. Не тянет на сильную любовь. — Ах да. Помню это замечательное время. Штреддер тогда ходил мрачнее тучи, срывался на своих подчиненных и сравнивал с землей все склады Троста. Видимо, дело было действительно серьезное, раз даже Сейдж под раздачу попала. И поэтому мне еще сильнее хочется взять его за яйца. — Может, все-таки попробуем поговорить с Агатой? — Слишком много «может», не находишь? — она усмехнулась и присела на краешек стола рядом, заглядывая ему в глаза. — Может, — как идиот повторил Смит, недоверчиво поглядывая. — Хватит строить из себя наивную девочку, Эрвин. Ты хочешь сохранить лицо, но я не понимаю зачем. Эрвин Смит прищурился, наблюдая за ее плавными движениями. Рене ухмыльнулась, чуть сдвинув ладонь к его расслабленным на столе запястьям. — Вы, солдатики, все такие зажатые, — она проредила волосы пальцами, поправляя беспорядочные тугие локоны. — Аж смешно. — А вы, журналисты, такие беспардонные, — продолжил Смит, вступая в ее перепалку без сомнений. — Врываетесь, устраиваете хаос и беспорядок. И плевать, какое пепелище за плечами. — Я еще даже спичку не зажгла, — улыбнулась Бишоп, наклоняясь к Смиту. — А ты уже так забеспокоился. Ее вызывающий шепот вызвал волну мурашек по коже. Эрвин стиснул челюсти. В глазах ее, таких зеленющих и коварных, бушевало пламя. Пламя помешательства и чего-то по-настоящему страшного. И верь Смит в ад, он подумал, что Рене прибыла прямиком оттуда. Первой скоростной повозкой, выглядывающая из окошка, с развевающимся легким шарфом на тонкой длинной шее. Что движет Рене Бишоп? Вопрос часто всплывал в его голове. Так часто, что этот набор слов вызывал легкое помутнение в мозгах. Эрвин с трудом понимал, зачем она вообще решила помочь ему на суде. Что до более сакральных вопросов… За всеми этими размышлениями Эрвин не заметил, как неловко и долго он смотрит Бишоп в глаза и молчит. Как бесстыдно разглядывает ее лицо и не двигается. — Командор Смит, что же вы так притихли? — поинтересовалась Рене, прикусывая свою блядскую нижнюю губу. Яркую, как клубничное варенье. Эрвин поднялся из-за стола, пытаясь отойти к окну и немного отдышаться, однако Рене загородила проход, встав перед ним, как изящная статуя. Крепкая, смелая, гранитная. Не сдвинешь. Смит с трудом мог вспомнить, когда женщины так настойчиво вторгались в его пространство. — Хочу обдумать, — твердо проговорил он. Легкий налет замешательства спал с него, как тонкая яичная скорлупа. Бишоп только усмехнулась. Силы в ней на них двоих бы хватило. Силы и уверенности. И это, честно признаться, настолько восхищало Смита, что ему очень хотелось поучаствовать в этих странных заигрываниях. И подмять ее под себя наконец, чтобы не слишком вздергивала подбородок. Мысль была болезненной и притягательной одновременно. И когда он хотел отодвинуть ее, она уже ускользнула от его прикосновения, отходя на несколько шагов. — Проводишь до комнаты? — спросила Бишоп, откидывая прядь за плечо. — Я, честно сказать, не особо сориентировалась в ваших лабиринтах. Эрвин хотел было позвать кого-то из дежурных, но потом чертыхнулся про себя и открыл перед ней дверь. Ему вдруг начало казаться, что он ведет себя как робкий мальчишка. Эту дымку необходимо было развеять. …………………………………………………………. — Так ты знал? — воскликнул Леви, глядя Эрвину в лицо. В его голове вспыхнула злость, растрепанные волосы то и дело лезли в глаза. Он рассказал Смиту и увидел только спокойствие и легкую задумчивость. — Я не был уверен, — ответил командор. — Сначала мне показалось, что это обычные бредни. Она долго была одна. Могла и умом тронуться. — Как видишь, не тронулась, — Леви прищурился, ощущая, как тонкая венка на лбу начинает пульсировать. — Когда ты собирался мне сказать? — Леви, я еще раз тебе повторяю… — Нет, ты убедился в этих бреднях, когда началась охота, — перебил его Аккерман. — Еще тогда в Тросте. Ты знал, что Сейдж скрывает, но все равно играл в ее игру. Или лучше сказать, устроил свою? — Это было необходимо. Агата решила это скрыть, я подумал, что разбираться со всем сейчас не лучшая идея. А ты бы взбесился. Леви сжал кулаки, застыв посреди душной комнаты. Стояла глубокая ночь. Агата уехала с солдатами Разведки в Трост. Он наблюдал ее поникшую голову из окна, чувствуя, как горят губы. Как горят уши и все тело. То ли от ее робкого поцелуя, то ли от гнева. — Что же, я взбесился сейчас, — Аккерман хмуро поднял взгляд. Он вспомнил слова Агаты. О чертовом доверии. О чертовом Смите, который давит и влезает в голову. В душе что-то неосознанно кольнуло, и ему захотелось выйти из кабинета. Стены давили на мозг и не давали успокоиться. — Теперь направь свой гнев в наше общее дело, — посоветовал Эрвин. — Думаю, ты понимаешь, зачем я отпустил Сейдж. Она приведет нас прямиком к нужному человеку. — Я до сих пор не могу поверить в то, что она сказала. Столько жертв. Гражданские и Разведкорпус. Как думаешь, Штреддер и в падении стены как-то замешан? — В записях Сейдж ничего про это не написано. Но думаю, мы сможем выбить много информации и самого Штреддера, — глаза Эрвина загорелись. — Кстати, об информации, — добавил Леви. — Притащил тебе одного из его прихвостней. — Одного из? — Пришлось импровизировать, — голос Аккермана поник. — Они устроили резню в приюте. Выкрали Сейдж и скрылись. Моя ошибка. — Сколько жертв? — Порядка десяти человек, — Леви наконец присел в кресло. — Надеюсь, твои планы того стояли. Эрвин открыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал. В мыслях командора выстраивался кирпичиками план дальнейших действий. — Что за женщина? И почему Агата ее чуть взглядом не уничтожила? — Рене Бишоп. Журналистка из столицы. Она помогла мне вытащить Ханджи. Она частично замешана во всей этой истории. Подсказала, как действовать дальше. Об их взаимной ненависти я ничего не знаю. — Так это ее идея? Выгнать Агату и использовать как приманку? — Леви сжал кулаки, стараясь держать себя в руках. — Этой Бишоп вообще можно доверять? — Ее идея показалась мне действительно толковой, — отрезал Эрвин. — Рене лишь обладательница полезной информации. Ничего больше. Я максимально осторожен. — А ты не думал, что Штреддер ее просто убьет? — внезапный вопрос заставил Смита отвлечься от бумаг на его столе. — Госпожу Сейдж и господина Штреддера связывают противоречивые чувства. И это нам на руку. — Она его ненавидит и боится до усрачки, — возразил Леви. — Она так сказала. И люди этого ублюдка не любезничали. Один промах, и Агата просто исчезнет. — Главная цель — Штреддер. Наши люди будут за ней приглядывать, и как только враг покажется, мы будем тут как тут. В комнате повисла тишина. В глазах напротив Аккерман видел лишь твердую уверенность в своей правоте. Лишь жгучее желание достигнуть цели. Узнать правду. Одобрял ли он методы Смита? Одобрял ли жертвы, которые кровавой дорожкой тянулись за командором и его безрассудным помешательством? — Пойду допрошу Грега, — спустя мгновение среагировал Леви. — Надеюсь, хоть от этого будет какой-то толк. Он быстрым шагом вылетел из кабинета Смита, хлопнув за собой дверью. То ли намеренно, то ли случайно. В голове сталкивались противоречия, сомнения, мысли. А кулаки чесались просто зверски. …………………………………………………………. Агату трясло от лихорадки. Организм как мог справлялся с ноющими увечьями. В повозке сидело еще пару Разведчиков, лениво развалившись на твердом деревянном полу. Кто-то дремал, кто-то ухаживал за УПМ, трепетно ковыряясь в механизме устройства. Периодически в воздух бросались дежурные фразы и вопросы, но лишь между собой. К Сейдж никто не лез. Как будто не существовала. Тихонько забившись в угол, она сжимала твердый переплет дневника в складках своего пальто. Пыталась подремать немного, но проселочная дорога была полна выбоин и их мотыляло из стороны в сторону. Так она и просидела всю дорогу до Троста, прижав колени к подбородку в полусонном состоянии. Голова раскалывалась от долгой дороги. Солдаты периодически предлагали ей бурдюки с водой, наблюдая со стороны за выбившейся из сил бедняжкой. Агата никак не могла унять дрожащие от страха руки. Собственное решение казалось ей безрассудным и глупым. Сделанным наспех. Она совсем не готова к тому, чтобы воплотить этот план в жизнь. Сейдж думала, что разберется со всем по дороге, но дорога не принесла ей ничего, кроме ноющих ягодиц и раскалывающейся черепушки. Как была смела, когда поцеловала Леви. Как была смела, когда принимала решение рядом с ним. А сейчас? Трясется, дрожит, раскачивается из стороны в сторону, чувствуя, как тело полыхает не то от болезни, не то от накатывающего ужаса. Ей хотелось вернуться обратно. Вдохнуть полной грудью, почувствовать запах Леви и его тенью нависшую защиту. Успокаивать себя, баюкать лживыми придумками в голове. В голове все плыло. Один из солдат дал Агате какой-то отвар. Она помнила, как заставила себя проглотить горькую воду. Проехав внутренние ворота, Сейдж чуточку расслабилась. Она думала, что ее задержат сразу на входе в город. Длинные руки Колла, что раскинулись внутри стен, заставляли предполагать худшее. Нет. Они с легкостью миновали большие стены и въехали в Трост без каких-либо проблем и вопросов. Агата выпрыгнула из повозки чуть дальше за поворотом, чтобы у гарнизонщиков не возникло лишних подозрений. Добравшись до квартиры, она уперлась в дверь лбом, едва соображая. Ключ затерялся где-то во время ее недолгого путешествия. Она не подумала, как попадет в свое жилище. Хлипкая деревяшка со скрипом отворилась. Не закрыто? Плевать. Агата закрыла за собой, провернув щеколду. С трудом поднялась по винтовой лестнице, путаясь в ослабевших ногах. Плюхнулась на мягкую кровать, проваливаясь не то в сон, не то в обморок. Мыслей почти совсем не осталось. Страхи превратились в белесую дымку. Все, чего хотелось — так это забыться на пару часов. Выбросить из мыслей эти гадкие игры взрослых, Аккерманов, Смитов, Штреддеров, отца, Бишоп. Все, все, все. И она забылась. Словно прыгнула в черное бездонное озеро, медленно опускаясь сквозь толщу воды. В этой теплой жидкости она чувствовала себя, будто в животе у матери. Горячо, безопасно. Сквозь сон раздался громкий стук. Стук в дверь.