Пока не стало слишком поздно

      Чувства постепенно начали возвращаться к его телу вместе с сильной вялостью. В то же время он пытался вспомнить, что произошло.       «Я потерял сознание».              Картинка отодвинулась чуть назад, давая наблюдателям рассмотреть всю поляну с высоты.              У него не осталось сил, и он отрубился. Кейл понял, что ему пора открывать глаза. И причиной этого был голос, который раздавался в голове:       — Три, два, один… Человек, я буду отсчитывать от ста. Проснись до того, как я достигну нуля, или я уничтожу этот континент. Сто, девяносто девять, девяносто восемь…              «И в который раз ты отсчитываешь от сотни, малыш?»       Судя по идиллической картине мирного отдыха и тишине вокруг, то Кейл пролежал там какое-то время.       А картину действительно можно было назвать таковой, если опустить пару моментов. На цветочном ложе с зеленым венком на голове и видимым-невидимым драконом на животе лежал чистенький, но очень растерянный даже с закрытыми глазами Кейл, а по периметру полянки, тоже в цветах, сидели его спутники.       Все в крови.       Чистыми на всей поляне были только четыре вещи: Кейл, Раон, цветы и кинжал Рона Молана, который блестел на краю экрана.       Чхве Хан снова вспомнил что-то из своего родного мира. Вроде была популярная сказка про спящую красавицу и семь чудовищ.       «Или это была Красная Шапочка и семь гномов?»       Чхве Хан был не совсем уверен, но там должен кто-то спать, а рядом ошивалось семь других существ, что было довольно жутко, если вы спросите мечника.       Эти сказки были популярны больше в западных странах, чем в Корее, так что он в любом случае был знаком с ними лишь поверхностно, а подобных сказок в Корее Чхве Хан не припоминал вообще.       Странно, что эльфы рядом плотной стенкой не стояли, но, возможно, они просто стоят в другом месте.              Услышав голос Раона, Кейл сразу открыл глаза и был шокирован увиденным.       «Цветочный сад?»       В воздухе плавали лепестки цветов. В этот момент голос Раона раздался рядом с ним:              — Эй, Сладкий принц, — Раон наклонился к уху Его Высочества, позволяя себе иллюзию, что его никто больше не слышит.       — М? — протянул тот также тихо, подыграв ребенку.       — Откуда падают лепестки, если цветы растут внизу?       Никто не знал, почему Раон интересовался именно этим из всех возможных вещей, но продолжили делать вид, что этого разговора не происходит вообще.       — На дворе весна, Раон-ним, — улыбнулся Альберу, — деревья тоже цветут.       — Аааа, — Дракон вернул мордочку на макушку принца, — я понял.       Эрухабен подумал, что рядом с Мировым Древом или его ветвями цветы цветут всегда, независимо от времени года, но посчитал эту информацию бесполезной. Тем более, что принц не соврал. На дворе весна? Весна. Деревья весной цветут? Цветут. Остальное просто детали.              — Д-девяносто пять!       Голос, который был тихим, как шёпот, звучал потрясённым.       Кейл опустил взгляд к источнику голоса, который раздался у него на животе. Затем он поднял руку и почувствовал что-то невидимое. Это был Раон.       «Он всё время был здесь?»       Кейл испугался, представив себе, как этот Чёрный Дракон всё время повторял свой обратный отсчёт. Он ощутил естественно холодную кожу рептилии, погладив Раона по спине. Другие подумали бы, что он гладит воздух.       Затем он перевёл взгляд.       «Мм».       Почему первое лицо, которое он увидел, должно было принадлежать Рону?              — Это работа дворецкого, Молодой Мастер, — хмыкнул старик.       Альберу, честно, считал своего дворецкого излишне исполнительным — дворецкий наследника трона и тому подобное — но он ошибался.              Рон, чья добродушная улыбка отсутствовала, выглядел серьёзным, и прекратил делать то, что делал, сосредоточившись на Кейле. Однако то, что делал Рон, ещё раз напугало Кейла.       «… Почему он точит свой кинжал?»              Будто слыша возмущенно-взволнованный щебет ребенка про то, что Кейл провалялся в отключке целых три дня — ещё день и научился бы считать до двухсот, человек! — выражение лица дворецкого становилось все более нечитаемо-порицательным, а кинжал визуально острее.              Рон точил кинжал на границе цветочного сада. По-видимому, он стёр всю кровь с кинжала, так как тот сиял под голубым небом. Кейл почувствовал, что одного его прикосновения будет достаточно, чтобы порезать его кожу.              Убедившись, что его отец в полном здравии еще минуту назад, когда показали всех, Бикрос вновь сосредоточился на лежащем Кейле.       Он надеялся, что тот не будет долго тянуть и быстро попросит для себя еды. Ему все еще было не по себе от того, что тот вырубился с таким сильным чувством голода.              Он тупо смотрел на Рона, пока слушал голос Раона.       — Человек! Почему ты не приходил в себя три дня?! Я могу сделать сотни таких молний! Никогда больше так не делай! Слабаки должны жить как слабаки!       «Три дня? Я проспал три дня? Я?»       — Кейл-ним!       — Он проснулся! Наконец-то он проснулся!       — Мяууу!              Пока команда кровавого караула осознавала возвращение своего лидера в мир бодрствующих и спешила подойти к нему поближе, Розалин озвучила мысль, которую про себя обдумывали многие:       — Огонь Разрушения, несомненно, очень силен, но его последствия…       Она не знала, какое слово подобрать, чтобы закончить, но все кивнули.       С какой стороны ни посмотри, а пользоваться ей без отряда, который тебя поддержит, просто опасно. Остаться без сил посреди врагов, которые могли не попасть под удар молнии? Почти гарантированная смерть.       «Несчастный ублюдок, конечно, ударил со всей силы, и последствия его настигли соответственные, но даже если откат равен приложенным усилиям, это все равно не целесообразно. Атака — это не та вещь, где ты можешь сэкономить силы».              Кейл видел Чхве Хана, Он, Хонга и остальную часть группы, все шли к нему. Увидев их всех, он нахмурился.       «Почему они всё ещё в таком виде?»       Раон сказал, что прошло три дня. Однако Чхве Хан и Лок, которые всё ещё носили чёрные одежды, выглядели так, как будто они даже не смыли прилипшую к их телам кровь. Затем он посмотрел на себя и почувствовал облегчение.       Хотя он был в том же чёрном костюме, на нём не было ни крови, ни грязи.       — Я очистил тебя своей магией! Я чистый Дракон!       Раон и вправду был лучшим. Кейл видел, что даже на телах Он и Хонга всё ещё была чёрная краска. Однако он не встал, так как даже вставать было досадно.              «Он ранен, он ранен, он ранен…»       Кейл был не то чтобы прямо ранен, просто без сил, так что в каком-то смысле считалось, поэтому Альберу заставил себя никак на это не реагировать. У Кейла был непостижимый талант делать самые нормальные вещи, типа признания собственной усталости, невероятно раздражающими.       Раон, который использовал голову принца в качестве подушки, чувствовал, как он прилагает невероятные усилия для того, чтобы не закатить глаза.              — Наконец, наконец! Ты наконец-то проснулся.       Чхве Хан говорил от имени всех. В его голосе были смешаны облегчение и восхищение.       Последние три дня Чхве Хан и остальные оставались рядом с ним, не покидая этого места. Эльфы сказали, что это безопасное место, и они могут довериться им, однако ни Чхве Хан, ни остальные не могли доверять им так легко. В конце концов все они были личностями, имеющие проблемы с доверием.              На самом деле, учитывая, *кхм*, действия эльфов во время прибытия компании в деревню, доверить им безопасность ключевой фигуры смог бы только человек, который доверяет всем и вся.       И даже такой наивный человек все равно крутился бы рядом.       А то вдруг опять замрут?              Чхве Хан посмотрел в глаза Кейлу, взгляд которого будто спрашивал, где они находятся. И он был прав. Кейл определённо думал об этом, глядя на Чхве Хана:       «Что я здесь делаю?»       Чхве Хан решил ответить на незаданный вопрос Кейла:       — Они говорят, что это место обладает наибольшим количеством жизненной и природной силы. Эльфы сказали, что это лучшее место для восстановления.       Кейл сразу понял, что это был цветочный сад деревни эльфов, который был описан в романе. Ветвь Мирового Древа находилась рядом с этим садом. Кейл пошевелил всё ещё слабой рукой, чтобы коснуться головы.              — Кажется, деревню в книге мы-таки посетили, — Розалин задумчиво рассматривала цветочную поляну. Она была уверена, что их книжных прототипов эльфы в святая святых не пускали.       — Похоже на то, — согласился Альберу, после чего добавил, — но и сама «книга» любит описывать все на свете.              Ему было любопытно узнать, что у него на голове. Оказалось, это была корона из листьев Мирового Древа. И почувствовав эти листья, он не мог не улыбнуться.       «Они дали мне самое лучшее отношение».       Эльфы дали человеку корону из листьев Мирового Древа и положили его в место рядом с ветвью Мирового Древа. Это выходило за рамки отношения, которое они могли показать за оказанную помощь. Причиной для такого отношения могла быть только одной.       Кейл вспомнил шокированный голос, который услышал перед тем, как потерял сознание:       «Защита великого и могущественного существа!»              Эхо голоса из прошлого услышали и наблюдатели, которые ухмылялись при виде того, как Кейла перекосило от одного только воспоминания.              Староста эльфийской деревни, казалось, признала Дракона.       Проблема была в том, знала ли только она или все остальные тоже знали.       Кейл указал на свой живот, и Чхве Хан отвёл взгляд от Кейла, заставив того нахмуриться.       Как бы рассматривая цветы в саду, Чхве Хан сказал тихим голосом, так, чтобы никто больше не мог услышать:       — Гм, Раона никто не видел, но староста и Рыцарь-Хранитель знают, что он находится рядом.       Кейл спросил взглядом Чхве Хана: «только они?»       И Чхве Хан, который ещё раз взглянул на Кейла, снова отвёл взгляд.       — Другие, вероятно, подозревают.              Мастер меча был удивлен, как быстро его двойник научился читать по обычно ничего не выражающему лицу молодого Хэнитьюза.       Даже зная, что происходит в его голове большую часть времени, Чхве Хан не был уверен, что сейчас подумает или скажет красноволосый, а у его двойника такой проблемы, кажется, не возникало. Можно было бы объяснить это тем, что они больше проводили времени вместе, чтобы изучить друг друга, что технически было верно, но прекрасно помня любимое времяпрепровождение Кейла в кресле у окна и его самого в Лесу Тьмы, Чхве Хан сильно сомневался, что они прям так часто взаимодействовали, как может показаться.       На самом деле, у него появлялось все больше вопросов к своему двойнику, но в отличие от более раннего периода, где-то начали появляться признаки ответов, и неподросток не знал, хорошо это или плохо.       Для его двойника, несомненно, хорошо, а вот для него самого…              В этот момент Кейл услышал бормотание Раона в своей голове:       — Я-я не показывался им! Я сдержал своё обещание! Я незаметно оставался рядом с тобой, человек! Я даже игнорировал старосту, когда она пыталась поговорить со мной!              Альберу пытался представить себе эту картину. Староста деревни, стоя на коленях, как его собственный прадед, около окровавленного бессознательного Кейла, окружённого цветами, взывает к высшему существу, которое тем временем педантично отсчитывало время до момента, когда он смог бы разрушить и эльфийскую деревню, и всю страну, и весь мир в конечном результате, даже если только в собственной фантазии.       Ужас какой.              Прошло 3 дня. Он спал слишком долго и теперь понятия не имел, что эти дураки могли сделать, пока его не было.              Те самые «дураки» оскорбились. Они все взрослые — не считая Лока — разумные люди. Они вполне способны действовать разумно.       Переводя взгляд с надутых соседей на их окровавленных двойников и обратно, Витира решила, что это было здравое опасение.       Розалин просто порадовалась, что ее двойника там не было вообще, а значит, в группу «дураков» она вообще не попала.       Хотя с другой стороны, если ее двойник прибыл в город в тот момент, когда группа отдыхала среди вереска, лилий и одуванчиков, то она застряла в гостинице вместе с взволнованным Гансом, который не имеет представления, куда пропал его господин.       Самой Розалин было не сильно принципиально, но она была уверена, что ее экранная копия с большим энтузиазмом разделила бы нелицеприятный титул с остальными.              Кейл посмотрел мимо Чхве Хана, который не хотел смотреть ему в глаза, оглядев каждого, начиная с Он и Хонга, затем Лока и Бикроса, заканчивая Роном.       — Юный господин-ним, у вас есть силы говорить?       После вопроса Рона все посмотрели на Кейла. После создания молнии он закашлялся кровью и потерял сознание. Они знали, что Кейл был хорошим человеком, который на самом деле любил помогать другим, но также понимали, что Кейлу не нравилось действовать лично и получать раны.              — «Любил помогать другим» — это несколько преувеличено, — хмыкнул Эрухабен.       — Несколько? — поднял бровь Наследный принц.       — Если смотреть только на то, что видят все остальные и отбросить то, что знаем мы, — вмешался Чхве Хан, которому стало обидно, — то это заблуждение вполне объяснимо.       Справедливое замечание.       — Зато со второй частью не ошиблись, — примирительно подняла руки Китовая принцесса.              Но в тот момент Кейл использовал столько силы, что потерял сознание. Это сильно их потрясло, поэтому они сражались ничуть не сдерживаясь.       И сейчас они сосредоточились на губах Кейла, которые медленно открылись.       Его обычный равнодушный голос звучал всё так же безразлично:       — Никто не пострадал?       На лице Рона медленно появилась улыбка. Он и Хонг мяукнули, начав тереться лицами о ногу Кейла, оставляя чёрную краску на одежде Кейла.       — Да, господин. Никто не пострадал. Вам не нужно беспокоиться.       «Беспокоиться?»       Кейл удивлённо ответил:       — Так и должно быть.       Врагам нужны силы на уровне Короля Китов чтобы поранить Чхве Хана. Они никак не могли пострадать.              Чхве Хан все еще чувствовал себя чертовски странно, когда Кейл вот так хвалил его силу и навыки. Он конечно же знал, что он силен, но такая непоколебимая вера в то, что он не может пострадать, заставляла его краснеть.              Глядя на улыбающегося Чхве Хана, Кейл начал испытывать раздражение. Он также был раздражён, глядя на Бикроса, который снимал окровавленные белые перчатки, как от взгляда на Рона, который вновь притворялся доброжелательным стариком.              Младший Молан посмотрел на своего двойника крайне недовольным взглядом.       За три дня он вполне мог найти время сменить перчатки, так как на собственном примере прекрасно знал, что ему ничего не мешает сделать это даже посреди кровавой бойни.       Но с другой стороны…раз он этого не сделал, то должна быть причина, верно?              *Кхм*       Его взгляд вернулся к Чхве Хану, услышав его фальшивый кашель. Ему нужно было встать. Кейл чувствовал, что восстановил достаточно сил, однако этот цветочный сад был намного комфортнее, чем он ожидал.       — Кейл-ним.       Чхве Хан, издавший фальшивый кашель, начал говорить. Ему нужно было доложить Кейлу о результатах битвы трёхдневной давности.              Все уставились на экранного Чхве Хана с неподдельным интересом. Тот не выглядел таким виноватым, как в столице. Другие тоже не выглядели обеспокоенными чем-либо, кроме состояния Молодого Мастера. Все указывает на то, что все завершилось благополучно.       Рона позабавил тот момент, что из всех людей перед Кейлом отчитывался именно Чхве Хан. Он пока не разобрался, какой именно иерархии придерживается группа на экране, но формально Чхве Хан считался наемником, так как церемонию принятия в рыцари не проходил.       Щенок бы посчитал это очень утомительным и раздражающим действием, так что Бог Смерти вряд ли пропустил бы этот момент.       Так что, как верный слуга, коим являлся его двойник, отчитываться перед Кейлом должен был сам Рон, но все же это не так.              Они должным образом обо всём позаботились, но, возможно, немного переборщили.              «Или даже очень благополучно…»       Взгляды стали еще более заинтересованными.              Все отвели взгляды, не решаясь смотреть в глаза Кейлу.       — После битвы три дня назад все враги отступили. Убийца, которого называли Первым, мёртв, а магический копейщик не сможет двигать своей нижней частью тела в будущем. Что касается укротителя…       Чхве Хан увидел ладонь Кейла перед своим лицом. Он перестал докладывать, увидев жест, который говорил ему прекратить говорить, и посмотрел на Кейла. Хоть лицо Кейла выглядело здоровым, он в то же время казался усталым.       — Я голоден.              «Наконец-то!»       Внутреннее беспокойство Бикроса наконец-то пошло на спад. Если Молодой Мастер изъявил желание поесть, значит, он будет накормлен в кратчайшие сроки.       Вспоминая все те года, когда Кейл, который настоящий, оскорблял его еду, Бикрос решил, что для его двойника это был тот еще опыт.       Ему не обязательно докладывали о каждом таком случае, но слухи в поместье распространялись как лесной пожар, даже если одни и те же каждый день. Не то чтобы Бикроса это сильно задевало. Только если слегка. Он знал, что прекрасно справляется со своей работой, а если избалованному подростку со скверным характером что-то не нравится — это проблема избалованного подростка. Пока это не сказывалось на пребывании его самого и его отца в поместье, он не видел причин что-то кому-то доказывать.       Кроме пекаря Томаса.       Инцидент с тем конкурсом выпечки, в котором Бикрос по трагическому стечению обстоятельств участвовать не смог, все еще ярко сиял в сознании шеф-повара.       Но возвращаясь к настоящему, на экране прошло уже приличное количество времени, и они все друг к другу привыкли, но вот с самого начала его двойник должен был растеряться, хотя виду не подавал.       Насколько мог судить шеф-повар, там, где у Кейла было слово, он ел только то, что выходило из-под его руки, как бы он ни ворчал про яды и прочие прелести поварской профессии.              —… Простите?       — Мясо.       — А?       Он хотел мясо в деревне эльфов, где были только овощи. Перед тем, как упасть в обморок, он молился получить хотя бы кусок хлеба, но теперь ему хотелось мяса. Его силы восстановились, но чувство голода не исчезло.              Раон покрепче вцепился в принца.       Он прекрасно знал, каким мучительным бывает голод. Также он прекрасно знал, что сон если и притупляет это ужасное чувство пустоты внутри, то ненадолго.       Чувствуя напряжение дракона, Альберу не стал задавать вопросов. Вспоминая условия его жизни первые четыре года, если это вообще можно так назвать, несложно было догадаться, что у такого ублюдка, как Венион, хватило бы мозгов использовать голод как один из способов заставить Дракона страдать. Особенно когда сам Венион наслаждался всем самым изысканным, что мог себе позволить.       — А там вообще реально найти мясо? — спросила Розалин.       Кейл может и хотел теперь что-то питательнее хлеба, сильно питательней, но это не значит, что эльфы могут ему это предоставить.              Кейл уверенно сказал растерянному Чхве Хану. Однако его голос хрипел после того, как он не использовал его в течение нескольких дней.       — Скажи им, чтобы принесли мясо.       В этот момент Бикрос встал.       — Я пойду приготовлю немного.              — Это реально, — кивнул Бикрос с той самой уверенностью, будто каждый день в эльфийских поселениях стейки готовил.       Никто не стал с ним спорить.              «Как и ожидалось от шеф-повара».       Бикрос впервые показался Кейлу надёжным. Проводив взглядом шеф-повара, который надел новую пару перчаток и отправился готовить, Кейл медленно поднял своё тело.              — Ай-яй, Молодой Мастер, — улыбнулась Витира, — а вы ведь говорили, что у вас память хорошая.       — Ты о чем? — спросила подругу магесса.       — Он уже так думал, — напомнила принцесса китов, — тогда, на острове на территории Убарр, и в Джунглях, если я не ошибаюсь.       — И на территории Маркиза Стана.       Улыбка сползла с лица синеволосой красавицы, но она тем не менее кивнула. Там немного не то имелось в виду, но тоже подходило.              Корона из листьев упала ему на бедро. Корона, сделанная из листьев Мирового Древа, была зелёной, как будто состояла из обычных листьев.       Кейл почувствовал себя не в своей тарелке, размышляя о том, как он лежал здесь с этой причудливой и выглядящей святой короной из листьев в течение последних трёх дней. Вот почему он поднял корону всего двумя пальцами и посмотрел на вход в цветочный сад.              «Такое кощунственное отношение к реликвии…»       Эрухабен хотел бы покачать головой, но не стал.       То, что эльфы расщедрились на такое лечение было не иначе, чем чудом, которое объяснялось другим чудом, копия которого сейчас использовала венценосную голову вместо мягкой игрушки. Но при всей своей святости ветвь Мирового Древа все еще была частью самого Мирового Древа, древнейшего из всех существ в мире, и не была такой хрупкой, какой ее видели фанатичные длинноухие дети природы.       «Вполне вероятно, что несчастному ублюдку это пошло на пользу больше, чем просто поправить здоровье после драки».       В месте, пропитанном силой природы с артефактом на макушке, который является чуть ли не ее олицетворением, Кейл мог несколько сбавить негативные последствия того, как природные атрибуты негативно влияли на него самого.       Кто знает, проснулся ли он вообще, если бы не все эти факторы, а если и проснулся бы, то через сколько времени?              Изначально там никого не было. Но когда Бикрос ушёл, прибыла группа людей.       Смотря на них, Кейл сказал:       — Я хочу лечь на кровать.       Человеком, ведущим группу, была староста эльфов Канария, которая являлась таким же дополнительным персонажем как Пендрик. С белыми волосами, которые были аккуратно собраны, и с улыбкой на старом морщинистом лице она поклонилась.       — Я предоставлю дом для нашего уважаемого гостя, который получил защиту великого и могущественного существа.              То ли это было влияние Кейла на все свое окружение, то ли из-за стечения обстоятельств, что более вероятно, но Чхве Хан пока не наблюдал того знаменитого эльфийского дурного отношения к людям, о котором постоянно размышлял Кейл, и с которым не спорили даже знающие люди в Черной комнате. Все и каждый подтверждал, что эльфы должны быть надменными засранцами, но верилось пока с трудом.       Взять к примеру Эрухабена. Сколько советов и умных мыслей услышал Чхве Хан только в свой адрес? Множество. Особенно по началу.       Так что, даже держа в уме знания об истинной личности эльфийской расы, мечник смотрел на старосту вполне дружелюбным взглядом.       Она одна из первых пришла в себя среди эльфов, обеспечила группе лучшее из возможных лечений, а теперь была готова предоставить лучший дом.       У всего этого, правда, было одно конкретное объяснение, черное и очень милое, но все же.       Чхве Хан молился, чтобы в «книге» эльфы никогда не узнали, что он убил Дракона. Насколько он знал себя, ему хватило бы собственных мук совести без того, чтобы за ним по континенту охотились фанатичные мстители с Элементалями под боком.       Хватало того, что он сам в «книге» являлся фанатичным мстителем и охотился за секретной организацией.       И если про последние мысли его экранный двойник знать не мог, потому что понятия не имел, что мог совершить, не встреть он Кейла, то вот с мыслями об эльфийском гостеприимстве он, кажется, был согласен.              Это было чрезвычайно уважительное поведение.       Чхве Хан наблюдал за этим в течение последних трёх дней, но всё ещё чувствовал себя ошеломлённым таким уважительным отношением. Несмотря на то, что они помогли эльфам, этот уровень уважения, казалось, превосходил тот, что они заслуживали. Он подсознательно нахмурился и посмотрел в сторону Кейла.       Он знал, что Кейлу не нравится подобного рода поведение, даже во дворце. Тем не менее ему пришлось промолчать, чтобы соответствовать нынешнему поведению Кейла.       — Конечно.       Он вертел корону в руке и небрежно отвечал, как будто это было естественно.              Все видели, как напряженно эльфы смотрели на небрежно качающийся артефакт, но ни слова против не сказали.       Венок из листьев Мирового Древа — это не сама ветвь, но все равно очень почитаемая вещь.       «Удивительно!»       Витира была впечатлена.       Серьезно.              — Показывайте дорогу.       Другие могли бы подумать, что Кейл был Драконом.       Однако Кейл просто принял ситуацию как есть, показывая безразличное отношение.              Облегченно выдохнувшая Розалин приковала к себе множество странных взглядов.       — С ним все в порядке, — поспешила объяснить свою реакцию она, — он просто еще не до конца проснулся, чтобы иметь с этим дело.       — Похоже на то, — согласился Альберу, — но он вряд ли бы сознательно отказался от любого предложенного комфорта в месте, где в ином случае другого человека могли бы оставить спать на улице на травяной подстилке.       — Он спал на улице три дня, — заметил дракончик.       — Это другое, Раон-ним, — поспешил добавить Альберу, радуясь, что мало кто увидел его сконфуженное — всего на мгновение! — выражение лица.       «Кейл Хэнитьюз и его мистическое умение обесценивать метафоры!»       Раон и так прекрасно понял, что имело в виду Его Высочество, ведь не каждая полянка была такой полезной для здоровья, как эта, но спросил просто для того, чтобы отвлечься от внезапно выбившегося из идеально уложенной королевской прически хохолка, который щекотал дракону нос, а поднимать лапу так высоко он не хотел.              По крайней мере, пока не увидел дом, который ему предоставили.       — Вот он.       Это был дом, сделанный путём вырезания отверстия в самом большом дереве в деревне эльфов. Дом внутри большого дерева был волшебным.       Кейл посмотрел на старосту Канарию.       — Это мой дом.       Староста отдала ему свой дом. Это был лучший дом во всей деревне.       Кейл на мгновение вздрогнул, после чего неуверенно сказал:       — Могу я войти?       Не было причин отказываться от такого хорошего дома.              — Очень интересное архитектурное решение, — заметила Витира.       Как житель океана, она такое видела в первый раз, хотя это казалось ей смутно знакомым.       — Это чем-то напоминает мне архитектуру Джунглей, — поделилась Розалин.       — Мы ведь не видели в Джунглях ничего, кроме палаточного лагеря, — Витира недоуменно нахмурилась, глядя на подругу.       — На экране — нет, но я читала описания в книге, — пояснила та.       — А еще у Темных эльфов есть что-то похожее, но они сумели перенести это на построенные дома, а не естественно выращенные.       Эрухабен согласно кивнул. Он вообще искренне считал Темных Эльфов более практичными.        На экране время сместилось дальше, явно посчитав устройство всех героев в новом доме бесполезной тратой времени.              Кейл, сидевший на мягком диване из листьев, услышал остальную часть истории, произошедшего три дня назад, в то же время уплетая хлеб.              «Пусть этот хлеб приготовил Бикрос!»       Раон все еще искренне верил в магические свойства хлеба, так что опасался тех моментов, когда хлеб был из непроверенного источника.              Приняв стакан фруктового сока от Рона, он посмотрел на Чхве Хана, Канарию, Джита и Пендрика, которые все сидели перед ним.              Альберу не мог не удивиться, что дворецкий подал Кейлу не фирменный лимонад.       «Переживал, наверное».       Кто бы что ни думал по поводу нестандартного выбора напитка, вслух озвучивать не стал.       Тем более улыбка Рона явно предостерегала от необдуманных действий.       Когда-нибудь они научатся не смотреть на него.              — Укротитель лишился глаз и потерял сознание, после чего телепортировался с магическим копейщиком.              — Тцк, — Чхве Хан расстроено покачал головой, — опять сбежал.       Как и тогда, на острове, копейщик поспешил сбежать, прихватив товарища.       Успокаивало только то, что в этот раз он не ушел невредимым, если вспомнить то, что они уже успели доложить Кейлу. Да и укротитель больше не сможет лишать свободы воли всех животных в округе.              Кейл повторил результаты битвы:       — Магический копейщик потерял копьё, а его ноги были повреждены, поэтому, скорее всего, в будущем он не сможет использовать нижнюю часть тела. Только им двоим удалось сбежать, в то время как мечник средних лет и несколько членов организации были пойманы и сейчас находятся в тюрьме. Что касается остальных…       Они были мертвы. Животные тоже были упокоены.              — Если не считать верткого копейщика, то все кончилось вполне благоприятно.       — Действительно.       Да и копейщик вряд ли теперь может называться вертким.              Кейл посмотрел в глаза старосты Канарии. У неё был мудрый взгляд, который мог быть только у того, кто прожил долгую жизнь. Затем он снова заговорил:       — В таком случае мы можем уйти прямо сейчас.       Когда всё улажено, им больше не было нужды оставаться здесь.       Пендрик вздрогнул и поспешно заговорил:       — Мы должны вознаградить…       Группа Кейла вышла за рамки того, что изначально ожидали эльфы. Однако Пендрик не договорил, увидев, как Кейл поднял руку.       — Не нужно. У эльфов и так будет достаточно проблем с восстановлением деревни и границ, так как я могу просить о чём-то? Я уже рад, что никто из моей группы не пострадал.              — Он серьезно хочет уйти побыстрее?       — Денег у эльфов все равно нет, — пожал плечами Эрухабен, — также Мери вернулась домой, а значит, «погасить половину долга» перед ней он сейчас все равно не сможет, ему просто нет смысла задерживаться там.       — Но он всегда может вернуться и попросить отплатить за помощь?       — Именно.              Зрачки Пендрика задрожали. Он думал об этом и в прошлый раз, но как мог существовать такой хороший человек? Он слышал, что дворяне были жадными и видели только власть, но вся эта информация, казалось, была неверной.              — Да нет, — нахмурился Альберу, слегка покачав головой, — в целом именно так оно и есть за редким исключением.       Случайные движения Его Высочества нисколько не помогали Раону с его щекотливой проблемой, а наоборот, только усугубляли ее.       Он свел глаза в кучку, пытаясь прожечь злобным драконьим взглядом несчастный хохолок.              В этот момент Пендрик услышал, как староста заговорила:       — Теперь я понимаю, почему вас защищает Дракон.       Пендрик вздрогнул. Как он и ожидал, великим и могущественным существом был Дракон. Староста и Рыцарь-Хранитель ничего не говорили подозревающим эльфам.       Однако всё обретало смысл только если это был Дракон.       Та подавляющая природная сила, которая уничтожила врагов, принадлежала Дракону. Хотя боги существовали, эльфы верили, что Драконы были богами, которые жили рядом с ними. И Кейл был человеком, получившим защиту существа, которое было богом всех форм жизни.              Раону пришлось отвести глаза от отравляющего его существование чубчика и посмотреть на эльфов.       Он знал, что драконы были великими и могучими созданиями. Он чувствовал это даже тогда, когда совершенно ничего не знал о мире, в котором все окружающие его существа пытались внушить ему, что он не более чем безмозглая тварь, которая существует только для подчинения.       Но боги?       Это уже перебор, даже по мнению четырехлетнего дракона.              — Я уверена, есть причина, по которой Дракон-ним остаётся рядом с вами, не раскрывая себя.       Староста Канария наблюдала за Кейлом.       Дракон скрывал свою личность, но раскрыл свои силы. Кто-то вроде неё, прожившей долгую жизнь, естественно, понимала намерения Дракона.       «Он не хотел, чтобы мы поклонялись ему. Но он, скорее всего, хочет, чтобы мы относились к его человеку так, как мы относились бы к нему».              «В общем и целом да, но мой двойник бы предпочел, чтобы вы не делали это так явно».       Хоть странный человек пока не жаловался, но, как подметила умная Розалин, он еще не до конца пришел в себя.       Будто поняв, что внимание представителя сильнейшей расы в мире сейчас сосредоточено где-то в другом месте, дерзкий хохолок предпринял еще один акт кощунства, напав на чувствительную драконью ноздрю.       Левую.       В глазах маленького дракона потихоньку разгоралось пламя возмездия, но лапы оставались на месте.              Сначала они сомневались, когда Пендрик сказал, что на помощь им придёт человек. Однако если это был кто-то, у кого была любовь и защита Дракона, особенно такой человек как Кейл, который защищал эльфов и Мировое Древо до такой степени, что кашлял кровью…       «Мы можем его принять».              «Ужас, как великодушно с вашей стороны…»       Эрухабен был готов поверить, что даже если бы Кейл все также защищал Мировое Древо до кровавого кашля, но без опознанного дракона поблизости, ему бы просто заявили, что защита Мирового Древа — долг всех и каждого, и это было в порядке вещей. Но дракон тут присутствовал, так что ударить в грязь лицом они не могли.       Хотя Пендрик в конце концов ушел с Чхве Ханом в книге, так что не все так однозначно.       «Какова вероятность, что уйдет и в этот раз?»       Кейлу все еще нужна была его помощь с лечением девушки-некроманта, он не узнает, что Пендрик такое не потянет, пока не убедится в этом собственными глазами, а привести Мери в деревню Светлых эльфов даже у несчастного ублюдка наглости не хватит.        Оставался только вариант, где добрый и благодарный Пендрик окажется как можно дальше от своих чуть менее благодарных сородичей.              — Как человек, у которого есть защита Дракона-нима, я верю, что у вас есть право услышать правду.       «Право?»       Кейл нахмурился. У него появилось плохое предчувствие. Всё, что он хотел сделать, это взять как можно больше у этой деревни эльфов перед отъездом.              — Я все еще не понимаю, что именно он хочет «забрать», — нахмурился Лок, оглядываясь по сторонам. Судя по лицам соседей, это была загадка не только для него.       — Он посылает смешанные сигналы, — поджала губы магесса.              Поэтому он поспешил остановить её.       — Подож…       — Кажется, они ищут Мировое Древо.       Но он не успел и услышал нечто бесполезное. Зрачки Кейла задрожали, и, увидев его реакцию, на лице старосты Канарии появилась странная улыбка.              — Айгу…       — Несчастный ублюдок? — Альберу повернулся к своему светловолосому соседу.       — Именно.       И пока Его Высочество крутил головой туда сюда в легкой насмешке, его взбунтовавшаяся прическа, вопреки зову эльфийской крови, напала на правую ноздрю раздраженного дракона.       «Наверное, потому что она крашеная».              — Местонахождение Мирового Древа неизвестно. Практически нет людей, которые знают о нём.       Однако Кейл знал это место.       Мировое Древо находилось в последней из 5 запретных областей, Долине Отчаяния.       Лишь немногие эльфы знали об этом месте.       —… Это не то место, о котором люди должны знать.       Кейл сделал вид, что не знает местонахождения Мирового Древа.              — Ты одним этим предложением практически расписался в том, что знаешь, где Мировое Древо, — закатил глаза Древний дракон. — Хорошо, что эльфам просто не могло прийти в голову, что об этом может знать человек.       Розалин в свою очередь снова удивилась, сколько информации могли содержать в себе несколько томов приключенческой истории.       То ли дело было в том, что миры были разными, то ли в том, что книга была скорее руководством, чем книгой, но там было подробно расписано даже то, что в обычной жизни не вызывало вопросов.       «Молодой Мастер тоже отметил, что книга весьма скрупулезна в деталях, но не казался сильно удивленным данным фактом. А это показательно на фоне того, что он обмолвился, что любит читать».       В Королевской библиотеке ее родной страны ей не попадались истории подобного вида, так что она решила узнать об этом больше.       Благо рядом сидел еще один любитель читать, если верить Кейлу, и из того же мира.       Как удобно.              Он также не хотел узнавать об этом у старосты эльфов. Однако староста, должно быть, неправильно всё поняла, потому что она улыбнулась.       — Вы совершенно правы. Но жадные люди всегда хотят узнать его местоположение. Как эта организация в этот раз. Но всегда будут существовать и противоположные им люди.       Она чувствовала, что этот хороший человек, который готов пожертвовать собой, не желая никакой прибыли взамен, должен узнать всё.       Кроме того, рядом с ним был Дракон.              «Это не повод!»       Серьезно, как только они выйдут, Эрухабен, забрав малыша из пещеры, направится в эту деревню и заставит на камне высечь, если придется, что нельзя никому рассказывать, что не надо, даже если там дракон.              Тот факт, что Дракон, раса, известная своим эгоизмом, был готов использовать свою силу для кого-то другого, означало, что этот человек был единственным в своём роде. Он будет героем, о котором будут говорить целую вечность. Существовала причина, по которой человеческие герои в древних легендах всегда имели Дракона-Хранителя. К сожалению, люди забыли об этих древних легендах.              — Как хорошо, что она этого вслух не сказала, — Мастер меча прикрыл рот рукой.       Он вполне допускал, что, услышав о «герой на вечность», Кейл уйдет в глубокое отрицание еще дня на три, а они не были уверены, что он успел нормально поесть. Хлеб был единственной едой, кроме странного вида фруктов, которую было видно в обозримом пространстве.       — Драконы правда так делали? — спросил Раон непонятно у кого, так он внимательно смотрел на затихший чубчик.       Если не сводить с него глаз, то он не шевелился.       — Хммм, — Эрухабен нахмурился, вспоминая, — только если очень давно. И, вероятно, все было не так просто.       Никакой подобной истории Древний Дракон припомнить так и не смог, но вроде поговаривали, что был Дракон, который неплохо ладил с людьми, а с привычкой людей обобщать и романтизировать старые истории, Дракон, который не убил раздражающего человека, вполне мог превратиться в Дракона-Хранителя раздражающего человека за тысячи лет людской фантазии.       «И что ты нашел такого интересного на голове Его Высочества, малыш?»              Драконы, как правило, помогали только самым талантливым людям с сильной волей.       «Хотя на этот раз, похоже, Дракон выбрал слабака. Но он тот, у кого было много судьбоносных встреч, позволившие ему получить множество Древних Сил. В будущем не будет никого, удачливее него».              Так как слабый человек был общепринято слабым человеком, Раон нисколько не обиделся на мысленный комментарий старосты деревни относительно его выбора.       «Он хоть и слабый, зато мой».       И вообще, у Раона были проблемы посерьезней ничего не понимающей в людях эльфийки.       Нахальный чубчик снова пошевелился.              Староста сразу перешла к делу:       — Именно поэтому мы планируем послать Пендрика к господину Золотому Дракону-ниму, чтобы попросить помощи. Защита вокруг Мирового Древа в настоящее время контролируется его магией.       Кейл вздрогнул.       «Что она сказала?»       — Золотой Дракон?              — Дракон?       Раон, как и почти все в комнате, резко вскинул голову, за что тут же получил щекотунчик от взбесившейся прически — на этот раз Раон, так и быть, простит — и уставился на экран.       Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не скосить глаза на старшего сородича и не выдать его раньше времени, но упоминание другого дракона было слишком неожиданным.       Альберу, который ничего знать не знал о вопиюще некоролевском поведении собственных волос, на Эрухабена, который не выдал себя абсолютно ничем, все же посмотрел. Незаметно.       По мнению Его Высочества, тот вполне соответствовал определению «золотой» — одни только волосы чего стоят — но также ничего не сказал.       Он хотел увидеть реакцию остальных, когда это раскроется на экране.       И всегда оставалась вероятность, что, несмотря на все свои мысли, он может оказаться неправ.       Сомнительно, но всё же.              Раон показал аналогичную реакцию. Она отличалась от мэра Тёмных эльфов. Староста Канария, казалось, знала местоположение другого Дракона.       «… Я хочу изобразить невежество».       Естественно, Кейл не хотел знать местонахождение другого Дракона, тем более, что тот был связан с Мировым Древом. В конце концов ничего особенного не случится, если Мировое Древо исчезнет с Западного континента.              — И что же тебя останавливает, несчастный парень?       Сам Древний Дракон был совершенно точно уверен, что его двойник тоже не горит желанием встречать незваных гостей.       Даже таких любопытных.       Он слишком стар для этого дерьма.       И все же… он здесь.       И то, что исчезновение ветви ничего за собой не повлечет, зависело только от того, что с ней собирались сделать. Это вполне могло привести к каким-нибудь последствиям. Просто потому, что этого никогда не случалось, сложно было представить к каким именно.              — Человек! Мне любопытно!       Однако Раону было любопытно.       — Спроси её! Мне любопытен Дракон!       Почему этот Дракон проявлял такое любопытство к другому Дракону? Их раса была известна тем, что любила только себя. Кейл долго колебался, пока в итоге не спросил:       — Куда отправится Пендрик?              — Он…       — Он спросил это ради Раона-нима!       Сказать, что принцессы-сестренки смотрели на экран так, будто там показывали кучу котят, и пушистых, и морских — значило не сказать ничего. Их глаза горели так, будто им транслировали откровения Бога Нежности и Ласки.       Но оно и понятно. Кейл-ненавижу проблемы-Хэнитьюз явно собрался навестить самое проблемное существо из всех возможных просто потому, что его об этом попросил ребенок.       То, что «проблемное существо» не такое проблемное, как кажется, в комнате знали только трое.       В том числе само существо.       «Ты слишком мягок с ним», — Эрухабен покачал головой.       Но даже это он сделал скорее просто для того, чтобы мысленно поворчать.       Как-никак Раон вырос в совершенно особенных обстоятельствах.       Редко, но выходило так, что яйцо дракона вылуплялось уже после смерти родителя. Сроки рождения детенышей были крайне ситуативны от дракона к дракону, так что сироты не были такой уж редкой вещью среди драконов.       Но, было одно но.       Драконы чувствовали свою смерть задолго до ее прихода, если не случалось нечто из ряда вон выходящего, типа Убийц Драконов, которые тоже давно вымерли, и обычно находили кого-то из сородичей, чтобы присмотрел за детёнышем, когда родитель этого сделать уже не сможет.       Драконы могут быть сколько угодно эгоистичными, но дети — это святое для любой расы. Особенно для драконов, которых и так мало, и после себя они могут оставить только одного потомка.       Раон же родился и жил без какого-либо взрослого дракона поблизости. Его желание увидеть хотя бы одного совершенно понятно и объяснимо.       Как и желание Кейла ему это позволить, какими бы проблемами это не обернулось для него самого.       «Повезло тому Раону с опекуном».       Если бы существовала премия «Отец года», Эрухабен отдал бы ее Кейлу безоговорочно. Такое внимание к детским потребностям дорогого стоит.       И судя по лицам двух принцесс, они бы ему еще парочку премий всучили. Эрухабен даже не хотел знать каких.              Он не спрашивал напрямую, где находится логово Дракона. Кейл надеялся, что староста не ответит на вопрос, сказав, что это не его дело. Но староста без колебаний дала ответ:       — Он в Королевстве Вайпер.              «Я заставлю вас высечь правила безопасности и определение конфиденциальности на камне, под которым я вас похороню».       Эрухабен прекрасно понимал позицию Кейла, его нежелание, но необходимость идти, но совершенно не понимал, какого черта эльфы такие разговорчивые.              Плечи Кейла вздрогнули, а Раон начал кричать в его голове:       — Человек! Разве нам не нужно обдурить того идиота? Мы также должны пойти уничтожить Магическую Башню!              Возможно, просто предположим, «Отец года» — это немного чересчур, но не сильно.              Раон был прав.       Им нужно было увидеться с Витирой, а затем направиться в Королевство Вайпер, чтобы встретиться с Тункой.       Он всё ещё мог извлечь выгоду, а также ему нужно было взорвать Магическую Башню.              — Ну кто бы сомневался… — хмыкнул Альберу.       Раон, удостоверившись, что человек начал свой курс самоуспокоения и в целом смирился с фактом, что они идут в гости к другому Дракону, вернул свое внимание к теперь мирно лежащему чубчику, который, видимо, решил слиться с остальными волосами.       «Голди дядя хороший, не волнуйся так, человек».              — Охххх!       Раон был взволнован.       «Во что я опять вляпался?»       Это была единственная мысль Кейла.       Дракон.       Это был настоящий Дракон, не такой, как Раон.              — Я настоящий Дракон!       — Он не это имел в виду.       Судя по отсутствию ответа сверху, Раона не сильно интересовала эта тема и возмущался он просто по привычке, что немного задело Чхве Хана, которому приходилось лицезреть душераздирающий детский взгляд, стоило его двойнику вдруг усомниться в величии этого самого ребенка.       А Альберу не мог понять, что такого интересного происходило наверху, что так сильно отвлекало Раона последнее время.       «Может быть, у меня перхоть?»       Вообще, он ею не страдал, но на его душу выпало много очень нервных моментов, которые могли вызвать какие угодно последствия. Он вдруг пожалел, что в комнате не было ни одного зеркала.       Причины для беспокойства у него были обоснованные, тут он себя полностью оправдывал, но если это отразилось на его внешности, тогда дело плохо.              Кейл не хотел встречаться с другим Драконом.       В большинстве фэнтезийных романов старые Драконы выполняли роль помощников, которые давали главному герою ключ к переходу заключительного этапа истории. Но Драконы в [Рождении героя] были всего лишь эгоистичными и высокомерными существами.              — В вашем мире и правда так? — Эрухабен с интересом глянул на Чхве Хана. За ним к мечнику повернулись и остальные.       Чхве Хан, который в этот раз очень хотел, чтобы его подвела память, но она не подводила, совершенно не горел желанием объяснять эльфу, что в их мире, по крайней мере в фантазиях авторов разных книг, драконы чаще всего были этим самым финальным этапом истории, и вообще, в сознании большей части огромного населения Земли — тупой огнедышащей ящерицей, так что он просто кивнул со стоическим выражением молодого лица.       Увидев, как перекосило Мастера меча, Эрухабен понял, что детали лучше не уточнять.              «Разве в романе не говорилось, что все Драконы невероятно эгоистичны?»       Раон был исключением. Кейл нахмурился, начав беспокоиться.       — Я знаю, что в этом мире нет таких великих и могучих Драконов, как я, но мне любопытно! У всех есть другие представители своей расы, кроме меня.       Когда Раон сказал «кроме меня», Кейл вздрогнул.       — Ну, ты тоже единственный в своём роде. Нет никого слабее тебя. Но не беспокойся. Я буду рядом с тобой!              — Это так мило!       Обе принцессы все еще пребывали в своем розовом мире, полном морских котиков, сладких облачков и милых папочек. Причем погрязли в нем так сильно, что Розалин все еще, кажется, не до конца поняла, куда они скоро направятся.       Или привыкла уже.              *Хааа*       Из уст Кейла вышел глубокий вздох. Продолжая думать, он закрыл лицо руками.       «Почему всё закончилось так?»       Каждый шаг он делал по плану, так почему продолжают появляться другие назойливые вещи? Могло ли причиной этого быть то, что он находился рядом с Драконом и главным героем, Чхве Ханом?              Чхве Хану было жалко Кейла, вот честно, но он был категорически не согласен с этим предположением.       Это не Кейл находился рядом с его двойником и Раоном, а наоборот, они находились рядом с Кейлом.       Если бы Кейл не отправился за новой Древней Силой, они бы тоже остались дома, и ничего бы этого не произошло.       Так что не надо перекладывать с больной головы на здоровую.              Обеспокоенный голос Раона прозвучал в голове Кейла:       — Человек, ты снова болен?       *Хааа*       Всё ещё закрывая лицо обеими руками, он спросил эльфа:       — Вы можете сказать, где он находится?       — Даа!              Раон, который заранее знал, чем все это закончится, медленно поднял левую лапу поближе к своей мордочке, чтобы быть готовым отразить неожиданную атаку, которая, он чувствовал, скоро последует.              Староста Канария улыбнулась, услышав его вопрос.       Кейл почувствовал себя неловко, когда опустил руки и увидел её улыбку. Она была похожа на фанатку, которая вот-вот увидит, как две её любимые знаменитости встретятся друг с другом.       — У Дракона хорошая личность?       — Я не смею говорить о личностях таких почитаемых существ. Все они великие и могущественные существа.       Ему не стоило задавать такой вопрос поклонникам Драконов.       — Это взрослый Дракон?       — Он — древний Дракон-ним. Он также общительный Дракон.       — Старый Дракон!              «Голди дядя не старый!»       Раона возмущало, что эта староста называет его Древним Драконом. Это просто доказывает, что она никогда его не видела. Это она древняя, а Эрухабен выглядел едва ли моложе шеф-повара.       «Я бы не назвал себя общительным», — подумал тот самый виновник переполоха, вспоминая десятки, если не сотни лет мира и покоя в своем логове. А потом он вспомнил, где находится и что делал все это время, и подавил вздох.       Для Дракона он действительно был довольно общительным.              Услышав от Канарии, что Дракон был древним, Раон ещё сильнее был взволнован. С другой стороны, выражение лица Кейла было не слишком хорошим.       «Общительный Дракон всё ещё эгоистичный Дракон».       Но Кейл всё равно испытал облегчение. Слова старосты Канарии означали, что золотой Дракон, как минимум, проявит любопытство к Раону.              «И не только к нему».              — Я докажу величие себя, Раона Миру!       Кейл сдержал вздох, услышав ответ Раона. Сможет ли такой глупый Дракон, как Раон, выжить перед древним Драконом? На самом деле, он немного беспокоился из-за этого.              Раон хотел обидеться. Правда.       И за себя, так как его двойник не слабый, а значит, и он тоже, и за Голди дядю, так как он лучший дядя и не станет нападать на гостей, но не мог сделать этого, пока не сможет победить сумасшедшие волосы Его Высочества.       Просто сказать принцу, чтобы тот поправил прическу, ему в голову не пришло.       Да и вряд ли помогло.              Однако это беспокойство быстро исчезло из-за последующих слов старосты Канарии:       — Но я беспокоюсь, потому что Дракон-ним испытывает проблемы со своим здоровьем. Я надеюсь, что встреча с другим Драконом-нимом сделает его счастливым и поможет восстановить силы.              «С чего ты это взяла, глупая женщина?»       Куда более вероятным вариантом был тот, где эти клоуны сведут его в могилу раньше положенного времени.       Причем в результате какого-нибудь особенно лютого недоразумения.       И если к комментарию о возрасте Раон отнесся пренебрежительно, то вот это замечание заставило его вздрогнуть.       Эрухабен выглядел вполне молодым и здоровым и не подавал виду, что сказанное его хоть как-то касается, так что был вариант, что Золотым Драконом мог оказаться и вовсе не он.       В таком случае все его рассуждения о безопасности похода в гости становились бессмысленными.       А вот это уже была проблема.              К счастью, Дракон был слаб.       Это уменьшило беспокойство Кейла, ведь их шансы сбежать, даже если Раон в конечном итоге сразится с этим золотым Драконом, автоматически становились выше.       «Мы можем сбежать, если всё будет плохо».       Если он возьмёт с собой Чхве Хана и остальных, Раон не обязательно будет в невыгодном положении. Кейл обдумывал, как ему собрать достаточно сильную группу, чтобы на равных быть с этим Древним Драконом. Однако его размышления прервала улыбающаяся Канария.              Эрухабен даже не знал, льстило ему то, что на него собирают такую колоритную компанию, или раздражало?       С одной стороны хорошо, что, даже учитывая состояние его здоровья, к нему относились со всей серьезностью, а с другой…       «Тебя бы это не спасло».       Эрухабен знал себя достаточно хорошо, чтобы точно сказать, что нападать он на них с порога не станет. Особенно если Пендрик тоже будет там. Выслушает и отправит восвояси.       Ну, или попробует это сделать.       Явно безрезультатно, но все равно попытки будут.              — Думаю, это будет прекрасное зрелище, когда два Дракона-нима встретятся.       «Прекрасное?»       Кейл боялся, что прольётся кровь. Однако сейчас у него в приоритете было другое беспокойство. Рыцарь-Хранитель подал знак старосте.       Заметив его взгляд, выражение лица Канарии немного напряглось. Затем она посмотрела прямо ему в глаза.       — Молодой мастер-ним, если это возможно.              Тон старосты не понравился никому из тех, кто ее слушал.              Канария говорила слова, которые заставляли Кейла плохо себя чувствовать. Он взял ещё один кусок хлеба и начал жевать.       — Не могли бы вы встретиться с мечником?       «Чёртовы эльфы».              Мери удивленно смотрела на Кейла.       Темные эльфы были куда более приятными собеседниками, тут она могла его понять, но причины столь грубых мыслей пока не видела.       Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать.              Кейл откусил последний кусочек хлеба и проглотил слова, что хотел сказать эльфам.       Эти эльфы ничего ему не давали, но продолжали что-то просить. Даже если Кейл продолжал говорить, что ему ничего не нужно, разве не правильно было давать что-то, когда о чём-то просишь?              Если раньше Чхве Хан даже внимания бы не обратил на то, что его постоянно просят помочь просто так, посчитав это своим «долгом хорошего парня», то, глядя на это со стороны, он был согласен, что смотрелось это так себе.       Да, ему все еще было стыдно за то, что Эрухабену пришлось объяснять ему элементарный принцип отношений работодатель-наемник. По крайней мере с материальной стороны.              «В романе они были такими же. Эта староста заставляла Чхве Хана много работать».       Кейл подумал, что староста похожа на енота. Она не давала никакого вознаграждения, говоря, что материалистическая жадность это плохо, но всё равно просила о большой помощи.              Чхве Хан поморщился.       Как он и предполагал, он просто помогал эльфам, как старался делать это всегда и со всеми. Ему как-то в голову не приходило, что им могут воспользоваться в угоду своим интересам, и плевать на лицемерие.       Сколько еще было таких существ, как Канария? Которые просили и просили, даже не думая что-то предложить взамен.       Киты вроде отпадали, так как предложили ему морской путь, как Кейл любезно припомнил, даже если он Чхве Хану совершенно не нужен от слова совсем. Как говорится, чем богаты, тем и делимся, так что к ним вопросов нет. Тем более он оказался ценнее, чем думали даже сами киты.       Альберу Кроссман? Он тоже не совсем подходил.       Еще во времена фрагментов в столице Чхве Хан признал, что был бы не против, чтобы его использовали для обеспечения благополучия граждан королевства. И судя по действиям принца как здесь, так и на экране, Чхве Хан был уверен, что тот не поскупился обеспечить своих ставленников всем тем, что им было необходимо, в пределах своих возможностей.       Кейл хоть и говорил, что использует всех и вся, пока соблюдал какой-то свой кодекс неприятия бесплатной работы, и за выполненные задания платил более чем щедро, зачастую вещами более важными, чем деньги.       Также Мастер меча допускал, что к нему обращались за помощью люди, которым просто нечего было предложить взамен. Как тот старик на территории Тольца.       Но эти эльфы… Чхве Хан с грустью признал, что его первое впечатление о старосте были ошибочно. Совершенно потребительское отношение было на лицо, и от этого становилось противно. Даже если им нечего было предложить Кейлу и всем остальным, они хотели слишком многого от людей, которые вообще были не обязаны им помогать.       И даже «защита великого и могучего существа» им не мешала.       Но если отбросить эти мысли в сторону…       — Значит, мы были в деревне?       Выходило, что так. Контекст их пребывания там все еще был окутан тайной, но как факт они это установили.              Естественно, у Кейла не было планов быть обманутым старостой эльфов.       Он посмотрел на Канарию с безразличным выражением лица и спросил:       — Зачем мне с ним встречаться?       Увидев его безразличие и холодный голос, Канария начала осторожно подбирать слова. Она никогда раньше не была так осторожна с людьми. Но он был тем, кого защищал Дракон. Этот великий и могущественный Дракон, вероятно, наблюдал за ними прямо сейчас.              «Как минимум, было бы неплохо, если бы ты узнал побольше о «Руке», но да, поставь ее на место».              — Мечник ничего не говорит, сколько бы мы его не допрашивали. Вы упомянули, что не знаете их личности, но мы подумали, что вы могли бы получить от него больше информации, так как уже несколько раз встречались с этой организацией.       Канария видела, как Кейл жуёт хлеб, смотря только на неё. Только когда этот дворянин дожевал кусок хлеба, он улыбнулся.       Это было похоже на её собственную улыбку.              — Он включил режим Сладкого принца, да? — поинтересовался Раон, даже не глядя на экран, благо голос комментировал почти все происходящее. Он был слишком занят. Чубчик, почуяв когтистую опасность слева, явно начал двигаться в противоположную сторону. Глаза дракончика были полностью черными, являя собой огромный зрачок в синей окантовке, вот как внимательно он за ним следил.       Странное поведение дракона привлекало все больше внимания.       — Что за режим Сладкого принца? — Альберу догадывался, что имел в виду Раон, но молился что бы это было не так.       Не хватало, чтобы «это» еще и свое название получило.              — Я помогу Вам только до этой просьбы, так как это для всеобщего блага.       Выражение лица Канарии стало странным. Однако Кейл не проявил никакой реакции на её выражение, вместо этого он посмотрел на остальных, продолжая говорить:       — Пендрик, ты не согласен? Мы должны помогать друг другу, чтобы каждый мог жить хорошо. Конечно же, пока это в пределах наших возможностей.       — Вы правы, Молодой Мастер-ним.       — Да. Помогать друг другу без какой-либо материальной выгоды — это действительно очень круто. Вы ведь тоже с нами согласны, Рыцарь-Хранитель?              «Это так отличается от нашего с ним разговора!»       Витира смотрела на происходящее с растущей довольной ухмылкой.       Она была в восторге. В который раз.              Рыцарь-Хранитель вздрогнул от неожиданного вопроса к нему, после чего опомнился и сразу же ответил:       — Гм, да, вы правы. Я никогда не встречал Молодого Мастера-нима, *кхм*, другого человека, который знает цену таким поступкам. Вы определённо заслуживаете защиты Дракона-нима.       — И вправду. Как вы уже упоминали, Рыцарь-Хранитель-ним, такие поступки могут быть погашены только действиями.              Пока Кейл совершенно точно и прицельно блокировал все возможности Канарии попросить его еще о чем-нибудь несомненно раздражающем, Чхве Хан размышлял о том, как хорошо для его двойника, как для героя, иметь в своем окружении, ну, грубо говоря, афериста.       Самая неожиданно действенная защита от моральных травм.              Вопреки мягкому поведению Кейла, его выбор слов был довольно специфичен. Однако его добрая улыбка заставила эльфов услышать только то, что они считали словами доброжелательного человека. Пендрик с восхищением сказал в ответ:       — Вы совершенно правы! Сердце не может быть наполнено материалистическими вещами!              Лок все еще не понимал, почему он в «книге» считал Пендрика похожим на своего дядю, когда это было совершенно не так, но продолжал внимательно наблюдать. Возможно, он еще не увидел достаточно.       Он и Молодого Мастера принял за дядю в первый раз, когда увидел, но он был в бреду, так что ему простительно.       Как только он пришел в себя, то быстро опомнился.              Пендрик показал реакцию, которую и хотел Кейл.       «Вот и хорошо. Поэтому в следующий раз вам всем придётся выложиться по полной, чтобы помочь мне».       Вместо того, чтобы поделиться своими мыслями, Кейл посмотрел в сторону старосты и улыбнулся ещё более доброжелательной улыбкой, чем была у неё.              «Прав был маленький Дракон, это действительно похоже на взаимодействие Молодого Мастера с Его Высочеством!»       Очень-очень отдаленно, но все равно.              В деревне эльфов не было ничего, кроме ручного труда. Сотрудничать с эльфами также означало, что он заставит работать Элементалей. Как он не мог использовать их, раз уже помог? Кроме того, деревня эльфов находилась в отличном месте между Королевством Роан и Королевством Брек.       — Человек, почему ты улыбаешься так же, как когда с Наследным принцем? Они что-то сделали не так?              «То есть оба дракона так думают, да?»       Альберу пока не знал, как он исправит эту ситуацию, но он обещал себе заняться этим вопросом.              Вместо того чтобы ответить на слова Раона, Кейл встал со своего места.       — Давайте пойдём прямо сейчас.       Кейл и староста посмотрели друг другу в глаза.       — Не должны ли мы сделать всё возможное, чтобы помочь как можно быстрее, если в этом есть необходимость?              Судя по тому, что Кейл не жаловался на голод и хлеб жевал больше в медитативно-успокоительных целях, чем в каких-то еще, а также по тому, что двойник Бикроса тоже находился в комнате, как оказалось теперь, когда сменился ракурс, кризис миновал и Молодого Мастера успели покормить, что несомненно улучшило настроение всех. Сами они голода не ощущали, но посочувствовать вполне могли.              Выражение лица старосты снова стало странным. Как будто этот человек перед ней давил на неё, чтобы она сделала, как он сказал. Она также ощущала источник этого давления.       «Какая уникальная Древняя Сила».              — А вот староста сразу поняла, что это Древняя Сила, — заметил Лок.       — Староста, в отличии от Рыцаря-Хранителя в городе, точно знает, что Кейл человек, а не Дракон. Так что она сделала вполне логичный вывод на основе того, что уже про него знала.       — Про множество Древних Сил?       — Именно.              Эта неизвестная Древняя Сила давила на неё. Для неё Кейл был интересным человеком. У него была несравненная удача, уникальная Древняя Сила и…       «Его речь также красноречива».       Канария встала, как и Кейл. Она видела любопытство в глазах Пендрика и Рыцаря-Хранителя, когда те смотрели на Кейла. Другие эльфы, вероятно, смотрели на него с похожими эмоциями.              И снова эльфы. И снова стоят.       Не то чтобы они должны были вмешиваться в разговор, но можно прекратить изображать из себя статуи?       Серьезно, на их фоне даже Бикрос выглядел похожим на Ганса, а это что-то да значит.              Это был интересный человек. Она задавалась вопросом, что он задумал, привлекая любопытство эльфов. Ей тоже было любопытно, но она не могла оставаться рядом с Кейлом.       — К сожалению, мне нужно вернуться к работе по восстановлению, поэтому Пендрик составит вам компанию.              Что ж, по крайней мере не все эльфы настолько любят деревья, что готовы изображать их в жизни.       Были еще эльфы-садовники, которые ухаживали за этим лесом.       Шутки в сторону. Деревня сильно пострадала за время осады секретной организации, по крайней мере по периметру, так что работы там должно быть много, как и эльфов, ее выполняющих.       Что сильно расходилось с тем, сколько эльфов присутствовало в комнате и совершенно ничего не делало.       Старосте и правда нужна была такая делегация для присмотра за людьми, которые три дня отдыхали в их святая святых?              — Вот как.       Кейл перевёл взгляд на Пендрика.       — В таком случае, пойдём?       — Да, сэр.       Пендрик взял на себя инициативу и открыл дверь, через которую прошёл Кейл и вся группа. Однако вскоре Кейл вдруг остановился.       — Что-то случилось, Молодой мастер-ним?              — Опять проголодался?       Никто бы не удивился.              Кейл рылся в своём волшебном мешочке, пока отвечал:       — Всем нужно надеть маски.       Маска, что Кейл снял во время еды, вновь была на нём. Группа выпустила коллективный вздох, после чего каждый вытащил свои маски. Когда все прикрыли лица, Кейл отдал группе несколько указаний.              — А это не перебор? — нахмурился Чхве Хан.       Ну не любил он эту форму, что поделать?       — Он ревностно относится к своей безопасности, а мечник вполне может каким-то образом сбежать или передать информацию другим способом, — задумался Альберу, попутно размышляя, что в этом решении сыграло большую роль: предусмотрительность или паранойя? Выходило примерно поровну. — Я бы на его месте тоже перестраховался. Если организация выйдет на ваш след, никому не поздоровится.              Спокойно наблюдающий за ними Пендрик вздрогнул, услышав указания Кейла:       — Мы можем идти.       — Д-да, сэр.       Кейл последовал за Пендриком в заднюю часть резиденции старосты. Они направлялись в противоположную сторону сада, прямо к большому камню, под которым оказалась скрыта лестница, ведущая под землю. И когда они спустились по ней, выражение лица Кейла стало странным.       Это место никогда не описывалось в романе.       Ранее он думал, что эльфы устроили несколько простых допросов заключённому мечнику из тайной организации.       «Это не то, чего я ожидал».       Однако подземная комната перед Кейлом была окрашена кровью. Хотя правильнее было бы назвать это подземной тюрьмой.              Судя по тому, что в книге этого не было, приход Чхве Хана в деревню эльфов был вполне мирным, и описание подобного места не имело под собой никаких оснований.       Это Альберу зафиксировал у себя в сознании, недоумевая, почему Дракон вдруг решил почесать ему голову?       Это было несомненно приятно, но непонятно.       «Боже, это и правда перхоть».       Он, честно, не видел другого объяснения.              Кейл не знал, что эльфы будут пытать мечника. В этот момент он ещё раз убедился, что верить в стереотипы нельзя, и указал подбородком на Пендрика.       — Как мы можем разговаривать, когда он в таком состоянии?       — Ну…       Пендрик был в растерянности, неловко улыбаясь. Эльфы, охранявшие подземную тюрьму, тоже неловко улыбнулись.              — А казались такими праведными…       Мастер меча прекрасно понимал желание эльфов отомстить за нападение и всех убитых животных, просто это мало вязалось с его представлением об эльфах в целом.       И если к потоку постоянных просьб у него было крайне негативное отношение, то тут к эльфам вообще не было вопросов. На их месте он бы точно так же поступил.       Если бы был в состоянии преодолеть свой гнев и не убить ублюдка на месте.              Мечник средних лет в настоящее время был практически неузнаваем, сидя со скрученными ногами и руками, а также покрытым кровью телом.              Он смутно напоминал Розалин одну из фигурок убийцы Фрезии, только более реалистичную.              «Чхве Хан сказал, что парализовал его».       Кейл посмотрел на эльфа с инструментами для пыток и невольно пробормотал:       — Эльфы и люди, они все одинаковые.              Несмотря на все свои различия, все расы были похожими друг на друга, когда присмотришься повнимательнее.       Сколько отличий не ищи, сам скелет останется примерно тем же.              Пендрик вздрогнул от слов Кейла. Слова этого человека, который не имел жадности и действовал только чтобы спасти всех, были холодными и резкими.       — Пендрик, можешь отослать других эльфов? Ты можешь остаться. Я хочу поболтать в спокойной обстановке.       — Да, сэр. Я понимаю.       Пендрик подал сигнал охранникам, которые сразу же покинули подземную тюрьму. В это время Кейл осматривал окровавленного человека.              «Удивительное послушание», — отметил Эрухабен.       Насколько он знал, Пендрик не пользовался большим авторитетом среди своих, несмотря на таланты и учебу у Дракона.       Нет, он не был изгоем в собственной деревне, вовсе нет, но и беспрекословное подчинение двух охранников важного пленника в список его достижений не входило.       Должно быть, роль сыграло то, что именно он привел подмогу, чем по сути спас всех ее обитателей.              Он был с укротителем и магическим копейщиком. Также этот мечник казался довольно талантливым для своего возраста.       — Ты знаешь, как его зовут?       — Нет, он ничего не сказал, — в ответ пробормотал Пендрик.       Кейлу показалось странным, что целитель, вроде Пендрика, мог спокойно стоять в этой наполненной кровью тюрьме.              Возможно, Лок нашел одну черту характера, которую Пендрик разделял с его дядей. Несмотря на внешне мягкий характер, они оба обладали внутренним стержнем, который помогал им держаться спокойными в ситуациях, подобным этой.       На его памяти к Племени Синего Волка пленные не попадали, поэтому сравнение было гипотетическим.              И когда он перевёл взгляд на мечника средних лет…       — Хе-хе-хе.              Все вздрогнули от неожиданности. Чего-чего, а смеха от него никто не ожидал.              Мечник внезапно начал смеяться. Это был довольно жуткий смех. Однако Кейл посмотрел на него и заговорил безразличным тоном:       — Я рад, что ты решил не притворяться спящим.              — В таком случае нам просто пришлось бы его разбудить. Хо-хо…       Как хорошо, что Кейл этого не слышал. Его обычный уровень утреннего стресса уже был тревожно высоким, и добавлять ему поводов для беспокойства никто не желал.       Ну, почти никто.       А ведь парень, казалось, только недавно отошел от кроликов.