***
Порой события в нашей жизни определяет Его Величество случай: американо вместо латте, потому что у бариста небольшого кафе, в которое ты заходишь по пути на работу, задерживается утренняя доставка продуктов, пропущенный вагон метро, потому что человек перед тобой идет слишком медленно, случайная встреча со старым знакомым или знакомство с новым человеком на вечеринке, на которую ты не собирался идти. Иногда случайность даже то, какие люди тебя окружают. Речь не про судьбу. Нет. Судьба — это оправдание для тех, кто не хочет брать жизнь в свои руки, принимать ответственность за свои действия и находит оправдание своим неудачам, а порой придает чарующего мистицизма тому, что является простым совпадением. И тем не менее, часто самые важные события в нашей жизни происходят совершенно случайно, а множество решений, которые мы принимаем каждый день, ни на что не влияют. «Величайшие моменты вашей жизни не всегда являются результатом ваших действий.» — фраза появляется в голове сама по себе, и это крайне предсказуемо. «Черт. Нужно перестать пересматривать один и тот же сериал каждое Рождество.» Хотя это Рождество для Йен было пропитано ощущением неотвратимости происходящего, заставляющим желать переключиться на более счастливый сериал, чем ее жизнь. В юные годы Йен и мечтать не могла, что сможет действительно самостоятельно определять свою жизнь. Сейчас все, чего она добилась, было ее заслугой, на это повлиял каждый выбор, который она совершила. И тем не менее порой жизнь будто отбирает контроль, когда от чего-то важного отделяет короткий шаг, который никак не получается сделать. Или же спасает, когда непоправимое не затрагивает лишь потому, что тебе захотелось съесть картошку фри после работы. «Да, она ни в какую не хочет вставать и выходить из дома. Говорит, какое-то предчувствие.» В ответ на сообщение Трисс Лютик присылает голосовое. «Какое ещё предчувствие? Йен, живо вставай!» — Я не пойду сегодня никуда, — по слогам вновь повторяет Йен. Она уже говорила это Трисс, четыре раза, если честно, и теперь Лютик, ещё более упрямый чем Меригольд. «Она отказывается. Уже не знаю, что делать.» «Я заеду через 10 минут. Приготовь ей кофе.» Трисс понятия не имеет, что может сделать Лютик, чтобы заставить передумать кого-то столь упрямого, как Йен, но прямо сейчас у нее нет сил бороться с подругой. Она хочет выпить кофе и почувствовать себя лучше, пока не успела дать обещание больше никогда не пить. Дрипы, которые она находит на кухне, не заменят кофе, который делают в кофейне в фойе офиса, но значительно лучше той коричневой жижи, что она может приготовить в комнате отдыха. Когда Трисс делает очередной глоток, в дверь стучат. Молясь всем богам, что позволили Лютику приехать так быстро, она впускает друга и молча указывает в направлении комнаты Йен, потягивая из кружки горячий кофе. Девушка не выглядит сонной, но при этом свернулась под одеялом в клубок, словно желая раствориться в собственной постели. — У тебя есть пять минут, чтобы убедить меня в том, что тебе действительно стоит остаться дома, прежде чем я стащу одеяло с твоих тощих ног, — заявляет прямо с порога Лютик. Вчера он выпил больше всех, но сейчас в его образе и внешнем виде нет ничего, намекающего на то, что у него был очень веселый вечер. — Ты не можешь просто по своему желанию остаться дома. — Спорим? — то, что должно было звучать как вызов, вызывает желание лечь рядом и тоже укутаться в одеяло. — Сколько у тебя статей в работе сейчас? И наверняка есть встречи, которые ты не можешь перенести? — ответное молчание означает то, что его доводы верны. — Так что за чувство? — Я не знаю. Просто чувство, будто сегодня случится что-то плохое. — Как если Майли вернется к Лиаму? Какой масштаб? — Лютику не видно лица подруги, а вариантов интерпретации молчания слишком много. — Что за хрень ты несешь, Йен? Эй, я серьезно. Что это значит? — У меня чувство, что со мной что-то случится. Собьет машина, на встрече в галерее будет сумасшедший, который подожжет все здание, или я сверну в переулок, стану свидетелем преступления банды, и меня уберут, — Йен спокойно перечисляет первое, что приходит в голову при погружении в эти мысли. — Я не знаю, но я умру. — Сегодня? Завтра? Через сорок лет? — вопросы риторические, и Йен понятно, к чему все это говорит Лютик, но оттого раздирающее изнутри беспокойство не становится тише. — Мы все умрем, но прямо сейчас мы опаздываем. Вставай! — Нет. — А может что-то случится не с тобой? Что-то впечатляющее, массовые протесты против текущей власти, например, а тебя не будет рядом, чтобы ты могла об этом написать. Я действительно читал в твиттере о каких-то акциях. Даже если бы Лютик знал наверняка, что сегодня Йен сможет написать статью, которая изменит ее жизнь, создаст резонанс и повлияет на жизни множества людей, ее ответ остался бы прежним: — Мне плевать. Ему остается только устало выдохнуть, прежде чем продолжить. — У тебя экзистенциальный кризис или что? — Может быть, но это никак не связано… — Ты думаешь, что можешь умереть, но это не связано с кризисом? Серьезно? — Да. Конечно, в словах Лютика есть доля правды, даже больше, чем ему кажется, ведь он не знает Йеннифер достаточно хорошо, не знает, что происходит у нее в жизни, но она уверена, что все это не связано с преследовавшем ее ощущением. Вчера то же предчувствие было значительно слабее, ей даже удалось не обращать на него внимание весь день, но сегодня словно захлестнуло с головой. — У всех куча проблем, Йен, а твои пять минут вышли, поэтому немедленно вылезай из постели, пей кофе и тащи свою задницу на работу, пока мы не опоздали и не получили выговор! Она не уверена, что именно помогает, возможно, непривычное амплуа Лютика, раздающего указания, но Йен наспех одевается и допивает кофе. Времени остается впритык, чтобы добраться до офиса на такси. Трисс подходила к своей работе слишком ответственно и всегда появлялась в офисе заранее, чтобы иметь возможность разобрать вечернюю почту, прочитать новости и настроиться на новый день. В том, как часто она проверяете время, пока они едут, читается ее нервозность. Несмотря на то, что они приехали раньше на десять минут, она буквально вбегает в здание, отказываясь стоять в очереди за приличным кофе. Лютик исчезает так же быстро, оставляя ее одну. — Апельсиновый раф, пожалуйста. Слышит Йен перед собой, пытаясь не переступать нервно с ноги на ногу, смотря на время. Она опоздала на двадцать минут во вторник и была уверена, что Тиссая заметила, что ее стол пустовал какое-то время. Повторять то же самое сегодня не хотелось. Пока что она успевала впритык. — Привет. Йеннифер вздрагивает от неожиданности и вовремя одергивает себя от того, чтобы выругаться, поворачиваясь и встречаясь взглядом с Тиссаей. «Потрясающе!» Она тяжело выдыхает, восстанавливая сбившееся дыхание. — Привет, — уже спокойнее произносит она. — Что-то мне подсказывает, что ты снова опоздаешь, — Тиссая смотрит на горящий экран айфона с абстрактной заставкой. — Кажется, это входит у тебя в привычку. — Получается, я соответствую твоим ожиданиям, — де Врие приподнимает бровь, ведь опоздания точно не входят в то, что она ожидает от сотрудников. — Прости. Сложная неделя. И технически я уже на работе, пришла раньше на восемь минут. — Конечно, — усмехается Тиссая. — А мне сперва показалось, что ты ждешь кофе. Йеннифер открывает было рот, чтобы что-то ответить, но апельсиновый раф ставят на стойку, и человек перед ней уходит. — Доброе утро. Что для вас приготовить? — спрашивает бариста, заставляя Йен обратить внимание на улыбчивую девушку с ярко-рыжими волосами. — Флэт уайт без сахара, тыквенно-пряный латте и… — она поворачивается к Тиссае, вопросительно приподнимая брови. — Латте с корицей. «Как я могла забыть?» — Восемнадцать долларов сорок центов, — подсчитывает бариста, пока Йен достает карту. — Спасибо, — произносит сбоку от нее Тиссая, когда бариста отворачивается к кофемашине. — Это всего лишь кофе. Обещаю через пару минут вернуться к своей привычной надменно-саркастичной манере. — Лучшая твоя сторона, — усмехается Тиссая. — Как прошло твое выступление на прошлой неделе? Йен отвечает не сразу, ей требуется пара секунд, чтобы удивленно вспомнить, что они с Тиссаей действительно не обсуждали форум. — На самом деле, замечательно. Хорошая организация, интересные спикеры, и я… в порядке. — Я не удивлена, что у тебя все получилось, — с легкой улыбкой произносит Тиссая. — Нам стоит как-нибудь выпить кофе и обсудить все это. — Мы почти пьем кофе, — смотря на то, как бариста наливает в одноразовые стаканы молоко, отмечает Йен. — Уверена, в двух словах ты не расскажешь, ты явно впечатлена, — поясняет Тиссая, а затем поспешно добавляет. — Если ты хочешь. — Да, конечно, — тут же соглашается Йен, не желая выглядеть так, будто ее комментарий был для того, чтобы вежливо отказаться, ведь это не так. — Мне есть что рассказать. — Флэт уайт без сахара, тыквенно-пряный латте и латте с корицей, — ставя на стойку по очереди три стакана, произносит бариста и улыбается Тиссае. — Спасибо, Нэнси. «Ну, конечно, она настолько вежлива, что знакома с бариста.» Для Йен это удивительно, ведь еще полгода назад в фойе располагалось другое кафе с другим персоналом. Кофе в новом кафе делали лучше, а меню было шире. Несмотря на то, что Йеннифер часто брала одно и то же, она считала это плюсом. — Все ведь в порядке? — уже подходя к лифту, спрашивает Тиссая. — Ты о чем? — Ты опаздываешь и будто немного рассеянная. Как бы ты ни утверждала обратное, технически, мы ещё не на работе, поэтому я хочу знать, все ли у тебя в порядке. Не потому что ты не справляешься с работой, а потому что я волнуюсь. — Я просто… — Йен делает паузу, будто подбирая слова, но вместо этого произносит, — да, у меня все в порядке. Правда. Интересно, когда-либо такие слова как «правда» и «честно» придавали искренности? — Окей, — ловя внимательный взгляд Тиссаи, продолжает она, — я буду в порядке. — Если тебе что-то понадобится, я… если я как-то могу помочь, только скажи, — оценив, насколько убедительно выглядит кивок Йен, Тиссая продолжает, усмехаясь. — И больше не заставляй меня обращать внимание на твои опоздания. Мне бы этого не хотелось. — Я уже на пути к привычному совершенству, — Йен с веселой улыбкой на губах показывает Тиссае телефон, на котором отображается 8:58, когда перед ними открываются двери лифта. — Ах, вот что я наблюдала до этого? В ответ на свою усмешку Тиссая получает легкий толчок в бок от Йен, прежде чем успевает зайти в лифт. Несмотря на то, что лифт просторный, в здании располагается много компаний с большим количеством сотрудников, поэтому утром, в обед и вечером, лифты всегда полные, буквально вызывающие удушающее чувство при одном взгляде на них. Но, поднимаясь с каждым этажом все выше, народ расходится. На их этаже несколько ее коллег и Тиссая быстро выходят, оставляя Йен одну. Она застывает. Кажется, будто проходит вечность, на деле даже двери не успевают закрыться, когда она слышит тихое «Эй». Появившаяся перед ее взором Тиссая кладет руку на двери и вопросительно приподнимает брови. — Спасибо, — немного рассеянно произносит Йен и выходит из лифта, который уже явно ждут внизу. Реальность кажется туманной, лишь касание пальцев Тиссаи к ее плечу возвращает ее к привычному мироощущению. — И все же что с тобой происходит? — вновь спрашивает Тиссая, отходя вместе с Йен немного в сторону от основного холла. — Ничего. Просто плохое предчувствие, — отмахивается девушка. С Трисс и Лютиком сработало бы. — Какое именно? Возникает желание соврать, придумать что угодно, лишь бы не говорить правду. Трисс и Лютик не восприняли ее всерьез, но, возможно, именно это ей и нужно: чтобы кто-то сказал, что это ерунда и нужно забыть об этом, заниматься своими делами, думать о работе, а не о дурацких ощущениях, в которых нет никакого смысла. Возможно, то, что Тиссая воспримет ее серьезно, пугает ее, ведь тогда и она не сможет поверить, что это ерунда. — Что я сегодня умру. Это чушь какая-то,— тут же добавляет она, — но никак не идет из головы. Трисс и Лютик говорят, что у меня кризис. — У меня такое было, — Тиссая звучит серьезно, но мягко, не усиливая ее тревожное предчувствие, и Йен не понимает, как ей это удается. — Как и дурные предчувствия. — Правда? — она будто забывает как дышать, невольно задерживает дыхание и ждёт ответа, напряженно всматриваясь в голубые глаза напротив. — Да, редко, но бывает. Это не всегда что-то значит. — И что мне делать? — Нужно немного подождать, и чувство пройдёт, — в конце концов, Тиссая сейчас перед ней, жива и в полном порядке. — Обещаю, — добавляет она, внимательно смотря в фиалковые глаза. Йен успевает только кивнуть, когда к ним, точнее к Тиссае, подходит Кейра, явно обеспокоенная какой-то проблемой. — Спасибо, — добавляет она, пытаясь показать, что все действительно в порядке, что они закончили. — Спасибо за кофе, — с мягкой улыбкой на губах произносит Тиссая и позволяет Кейре увести себя в сторону отдела соцмедиа. «Чертов латте с корицей!» — проносится в голове. Будто пытаясь оправиться от наваждения, Йен качает головой и направляется к своему столу. Пить кофе перед работой практически каждый день, стало привычкой не менее пагубной, чем курить после тяжелого дня. Тиссая не может точно сказать, есть ли у нее зависимость, ведь порой она не курит несколько дней, но как правило это происходит каждый день в попытке снять стресс. Ближайшая приличная кофейня располагается через дорогу от ее офиса, а в фойе находится веганское кафе, в котором она может купить разве что голубое матча латте на кокосовом. Она часто в обед видит в нем молодых сотрудников своего журнала и других компаний, располагающихся в здании. Чтобы спуститься и перейти дорогу в положенном месте к любимой кофейне ей требовалось 10 минут, поэтому Тиссая взяла за привычку пить кофе только утром, ведь обычно в середине дня ей едва удается выделить полчаса на перекус. День предстоит отвратительный. Она знала об этом ещё вчера. Несколько встреч подряд в середине дня, новый стажер, фотосессия с приглашенным фотографом, в то время как Рита в отпуске. Одежда и декорации были выбрана, но с любым форс-мажором придется разбираться ей, в отличии от Риты, она не уверена, что Лютик справится с неожиданными проблемами так, как могла Ло-Антиль. Несмотря на то, что он кажется легкомысленным, свою работу он делает хорошо, но они и так рискуют, приглашая фотографа на одну съемку, а не работая с привычной командой, поэтому Тиссая предчувствует множество проблем в конце рабочего дня. У нее есть 20 минут спокойствия, чтобы насладиться кофе и запастись терпением на будущий день. Де Врие берет со стойки стаканчик с кофе, снимает крышку и добавляет щедрую порцию корицы. — Я Йеннифер, — слышит она сбоку женский голос, явно обращённый к ней. Тиссая поворачивается к девушке, добавляя в кофе один пакетик сахара и перемешивая. На губах темноволосой девушки застывает несколько смущенная улыбка. — Привет, Йеннифер, — немного удивленно отвечает она, не понимая, откуда появился этот странный порыв для знакомства. — Нет, я имею в виду… Я Йеннифер… Йен, как на кофе, в который вы добавили корицу и пересластили, — указывая на стаканчик, уточняет она. — О, простите, — наконец читая надпись на стаканчике, виновато произносит Тиссая. — Я не заметила. Я куплю вам другой кофе. Что вы заказывали? В это время на прилавок ставят второй стаканчик, и Йеннифер тянется к нему. — Все в порядке. Это ваш? — пробуя кофе, спрашивает Йен. — Был, — внимательно наблюдая за девушкой отвечает де Врие. — Меня устроит ваш кофе, Тиссая, — читая надпись, произносит Йеннифер удивлённо, хоть и с небольшой улыбкой. — Хорошо. Ещё раз простите. — Ещё увидимся, — бросает напоследок Йен, ухмыляясь, и поспешно покидает кафе. Короткая ухмылка застревает в памяти сильнее, чем должна, ведь она, ухмылка, принадлежит случайной девушке, кофе которой Тиссая перепутала со своим. Она даже толком не рассмотрела ее, запомнила образ, да перекинулась парой слов, но произносящий ее имя голос и ухмылка будто маячат перед глазами всю дорогу до офиса и ещё с полчаса. — Прости, что оставила тебя без приличного кофе, — Йен ставит стаканчик с тыквенно-пряным латте перед Трисс. — Ты не обязана... — начинает было Меригольд. — Вообще-то я задолжала тебе кофе несколько месяцев назад, — перебивает ее Йен и, не дожидаясь нового возражения, возвращается к своему столу. Открыв свой календарь и посмотрев список дел на сегодня, Йен жалеет, что согласилась вчера пойти выпить с Трисс и Лютиком. Особые планы этих двоих на ближайшие выходные не позволяли встретиться сегодня, в пятницу, но достаточно было припомнить, что Йен уже дважды переносила их встречу, чтобы она наконец согласилась. В этот раз бар выбирал Лютик под ехидный комментарий Трисс о том, что заведение, наверняка, будет гейским, а это не те мужчины, что были ей интересны. Лютик позиционировал себя как би, но последние несколько его партнеров были мужчинами, и Трисс с Йен видели только одну девушку, с которой он спал. Несмотря на то, что вечер обошелся без попыток Трисс уйти домой с кем-то ещё, ушла она с Йен. Точнее Йен помогла ей добраться до своей квартиры, располагающейся в нескольких кварталах от бара. Возможно, стоило просто посадить ее в такси или доверить Лютику, тогда бы ей удалось избежать утренних уговоров прийти на работу. Неприятный разговор с Тиссаей стоил возможности избавиться от преследующего ее предчувствия. В наставники она получает Феликса Рихтера, который должен ввести ее в курс всей работы журнала и выдать ряд поручений. Так говорит оформлявшая ее сотрудница отдела кадров. Но Феликса ещё предстоит найти. Случайный сотрудник, выглядящий достаточно дружелюбно, указывает Йен на кабинет главного редактора, в котором также стоит светловолосый мужчина с планшетом в руках. Ее взгляд задерживается на женщине, укравшей ее кофе сегодня утром. Когда она прочитала имя на стаканчике, то поняла, что перед ней главный редактор журнала, в котором ей предстояло стажироваться, но почему-то именно сейчас у нее перехватывает дыхание. Первое впечатление она уже произвела. Второго не будет. Поэтому Йен глубоко вдыхает и направляется к офису де Врие. Вероятно, стоит просто дождаться, когда мужчина выйдет из кабинета, но тихие появления никогда не были в ее стиле. Короткий стук, тут же ловит на себе пару светлых глаз Феликса и толкает дверь. — Добрый день, я прошу прощения, что прерываю, но я новый стажер, — начинает она, смотря на мужчину, потому что Тиссаю, кажется, она совсем не интересует, та не отрывает глаз от своих записей в ежедневнике. И Йен совершенно не удивляет, что кто-то вроде Тиссаи все еще предпочитает писать от руки, а не печатать. — Мне сказали, что моим наставником будет Феликс Рихтер. Вы, полагаю? — обращается она к мужчине. — Да, я введу вас в курс дела, а пока… Де Врие поднимает взгляд на раздражитель, который не дал им закончить разговор, в конце концов, эта девица должна стажироваться в ее журнале, и не может не вымолвить: — Йеннифер? Да, она точно не обозналась, но имя девушки показалось знакомым ещё в кафе и застряло в голове как заевший винил. Вероятно, она видела имя в письме о назначении стажировки, прочитала и забыла все кроме сути и впечатления, которое произвела на нее работа девушки. — Так вы знакомы? — вскидывает брови Рихтер. — Да, — отвечает Йен. — Нет, — одновременно с ней произносит Тиссая, а затем поспешно исправляется, — встретились утром в кофейне. — Когда вы украли мой кофе. Добавляет Йен с легкой усмешкой, но вместо ответной улыбки встречается с внимательно изучающими ее голубыми глазами. Кажется, Тиссая рассматривает каждую деталь в ней, от уложенных темных волос, до ботинок. Затем взгляд поднимается к ее глазам, и де Врие холодно произносит: — Феликс вам все расскажет о журнале и ваших обязанностях на время стажировки. Можете оба идти. Невольно на лице Йен рождается ухмылка, которую она не может сдержать, но это и не нужно: Тиссая более не смотрит на нее и возвращается к бумагам. Сомнительное начало. День проходит достаточно незаметно: она продолжает редакцию статьи по протестам в Иране по комментариям Тиссаи к ее черновику, и, кажется, не успевает закончить сегодня. Также незаметно проходит и обед. Единственное, что намекает на то, что прошел почти целый день, — снегопад (который скорее можно назвать бурей, захватившей улицы Нью-Йорка и вызвавшей дневные пробки) сменился сумерками и едва заметными редкими хлопьями снега. Только он отвлекает Йеннифер от статьи. Он и сообщение Трисс: «Все еще не могу поверить, сколько у этого просмотров.» К сообщению прилагается очередная статья Марти. Йеннифер не часто читает ее статьи, а восторженные комментарии читателей в таком количестве вызывают у нее скорее недоумение, ведь чаще всего описываемое не является для Йен откровением, но она помнит одну статью слишком хорошо и не может сказать о ней ничего плохого. — Интеллектуально проводишь время? Йен ни за что бы не призналась, что она действительно увлеклась этой статьей на сайте, поэтому предпочитает думать, что это Тиссая обладает магическими способностями тихо подкрадываться, хотя, конечно, она могла обратить внимание на то, что она выключила душ минуту назад. — Я не фанат статей Марти, я их даже никогда не обсуждаю, но, черт возьми, это ведь ужасно неудобно. И достаточно сложно, — немного задумчиво произносит Йен и наклоняет голову, чтобы лучше рассмотреть изображение. — Хм... — с другого конца гостиной Тиссае видно лишь интерфейс их сайта и что на изображении, которое рассматривает Йен, явно поза для секса. Она подходит ближе и, облокачиваясь позади нее на диван, внимательно рассматривает картинку. — Не так уж и сложно. Хотя и не слишком впечатляет. Если бы Йен что-то пила, она бы наверняка в этот момент поперхнулась. — Да? — девушка вздергивает брови и, откидываясь назад, переводит любопытный взгляд на Тиссаю. Та неопределенно пожимает плечом. — И при каком президенте для тебя это было легким? Рональде Рейгане? — легкий, но хлесткий удар обратной стороной ладони обрушивается на ее плечо, и Йеннифер притворно возмущается. — Ау! — Я родилась в год его избрания! — О, прости. Тогда может при Клинтоне? — с усмешкой спрашивает Йен, и тут же чувствует ещё один, более сильный, шлепок. — Ты действительно будешь шутить насчет моего возраста? — Тебя ведь это на самом деле не задевает. Мы уже говорили об этом, — на всякий случай произносит Йен, чтобы убедиться, что Тиссая злится не по-настоящему. — Так что? Какая это эра? — Заткнись, иначе я найду, чем занять твой рот. — Обещаешь? — вздергивая подбородок нахально спрашивает Йен. Тиссая лишь качает головой, пытаясь справиться с количеством шуток, которые ей пришлось услышать за минуту, но замечает, как ухмылка на губах Йеннифер приобретает уже иной характер. — Идем! По крайней мере, это должно быть весело, — девушка быстро переставляет макбук на столик, берет Тиссаю за руку и тянет в сторону спальни. — Ты серьезно? — она уже знает, что да. И совсем не хочет сопротивляться. — У меня мокрые волосы. — Я найду тебе резинку. — Ты прочитала? — голос Трисс прямо над ее ухом выдергивает Йен из воспоминания. — Поверить не могу, что для кого-то это откровенная статья о сексе. — Марти нашла свою аудиторию, — Йен не прочитала дальше заголовка, поэтому не вдается в подробности. — Для меня это странно. Конечно, посетители сайта не только из Нью-Йорка, но я смотрела статистику, это жители крупных городов и вовсе не старики. Ладно, забей, это просто интернет-загадка, которая сводит меня с ума, — кажется, что Трисс говорит сама с собой. — Ты идешь? — Нет, я собираюсь доредачить статью. — Не щадишь себя? — не то что бы Йеннифер часто задерживалась после работы, уж точно не вынуждено, но часто погружалась в журналистику с головой, забывая о времени, еде и обычной жизни. — Не хочу начинать с этого свое утро, так что это забота о своем будущем. Отправлю Тиссае и смогу провести выходные без мыслей об этом. — Если передумаешь насчет воскресенья, пиши, — добавляет Трисс, кладя руку ей на плечо. По правде говоря, у Йен не было планов, даже Цири сказала, что они не смогут встретиться из-за школьной поездки. Йен ни за что бы не призналась себе, что не хотела встретиться с Цири, но ей действительно нужны были выходные, которые она сможет полностью посвятить себе. На статью она тратит ещё минут сорок, а затем отправляет Тиссае. Она не уверена, что ей это поможет забыть о работе на эти выходные. Работа обычно была для Йен тем, во что она погружалась, чтобы избежать одиночества. Когда-то это были встречи с совершенно неинтересными ей людьми, когда она пыталась заполнить свою жизнь множеством связей на одну ночь. Сейчас она окуналась с головой в журналистику, если мысли в голове начинали звучать громче реальности. Галочка в отправленных письмах — и она может со спокойной душой выключить компьютер, вызвать Uber, собрать вещи и после минуты ожидания войти в лифт. Вновь одна. Хорошо это или плохо, Йен ещё не понимает. Мысли все ещё звучат слишком громко. — Почему ты так поздно уходишь? Лифт останавливается на пятнадцатом этаже, но Йеннифер поднимает глаза от пола, только когда к ней обращаются. — Мой ответ у тебя на почте. А твой? — Позднее собрание, — Тиссая входит в лифт и нажимает на кнопку паркинга, прежде чем встать рядом с Йен. — Ни одного срочного вопроса. Так что я понятия не имею, почему ни у кого из правления нет планов на вечер пятницы. У Йеннифер даже появляется желание спросить, какие планы на вечер у самой Тиссаи, но она может назвать с десяток причин, почему не стоит. «Это не мое дело» и «Мне точно не понравится ответ» возглавляли список, поэтому они едут пятнадцать этажей в напряженной тишине. По крайней мере так тишину ощущает Йен. «О каких разговорах за кофе вообще может быть речь, если мы не можем проехать десяток этажей не в тишине?» — Хороших выходных, — вежливо улыбается Йен, прежде чем выйти из лифта. — Йеннифер? — окликает ее Тиссая и, подаваясь вперед, кладет руку на двери, мешая им закрыться. — Да? — Ты пережила этот день, — отмечает она. — Предчувствие прошло? Кажется, пару минут назад ее все еще сводило с ума ощущение неминуемой гибели, заполняя грудь тяжестью, но сейчас, после вопроса, Йен ощущает, как давящее чувство отступает, оставляя в ее голове только привычный хаос. — Да, — немного удивлённо отвечает она. — Я ведь говорила, что нужно просто подождать. — Спасибо. Йен смотрит на Тиссаю дольше, чем следует, и одергивает себя только тогда, когда Тиссая отстраняется и делает шаг назад, чтобы позволить дверям лифта закрыться. От того, что Тиссая ей помогала и понимала как никто, не становилось легче. У Йен нет сомнений, что она приняла верное решение, завязав со всем, это точно. Но в такие моменты сожаление накатывало как никогда. Уведомление на телефоне, что такси уже давно ее ждёт, заставляет идти через холл быстрее. Она знает, что практически всегда водители останавливаются в тридцати метрах направо от входа, ведь там разрешена парковка, но решает проверить точное местоположение, хоть и продолжает идти. Отвлекает от телефона и приводит в чувства ее громкий звук удара буквально в метре перед ней. Инстинктивно Йен отскакивает в сторону и только через несколько секунд понимает, что нестабильная погода за день сотворила огромную сосульку, которая чуть не упала на нее, проткнув брюшную полость и оставив на тротуаре истекать кровью в ожидании, когда охрана офиса заметит ее. Лучше уж сумасшедший в галерее.***