Случайности

«Я смогу легко утонуть в твоих глазах и расствориться в твоей душе. Но только не становись королем льда, не заставляй меня просить о внимании. Ведь ты знаешь, я буду.» — Профессор Сакуса, здраствуйте! — Господин Сакуса! — Профессор, мне срочно нужна ваша помощь — Вы выглядите как всегда шикарно, профессор Сакуса! По крикам и обращениям к приглашенному из Японии профессору теории и практики перевода, определить местоположение последнего в учебном корпусе Международного Университета Флориды можно было с точностью до десятых координат. Высокий статный мужчина, обладатель черных кудрей он притягивал внимание окружающих, не прилагая особых усилий. Одним своим существованием развеивал все стереотипы о японцах, которые только могли быть в недалеких умах студентов. Японцы низкие, некрасивые и неуверенные? Да вы только посмотрите на Сакусу Киеми! Один из самых строгих и непреклонных преподавателей на факультете иностранных языков, человек которого любили за внешность, точнее за черные глаза, за две родинки над правой бровью, за длинные пальцы, за загадочный взгляд и многое другое. Сакуса Киёми был образом, недостижимым идеалом, о котором можно было лишь мечтать. Профессора Сакусу ненавидели. Ненавидели за строгость, за жесткие требования к выполнению работ, за нетерпимость к ошибкам, чересчур справедливое оценивание и абсолютное бесприкословное безразличие ко всем. Первокурсницы купили кофе? Спасибо, не нужно. Второкурсницы купили кофе и пирожное? Я не завтракаю, оставьте себе. Третьекурсницы в честь дня переводчика пригласили пойти в ресторан отметить? Мне запрещено пить вместе со студентами, да, даже чай. Четверокурсницы в день первого учебного дня последнего года пришли в супер откровенных нарядах вместе с подарками «Самому лучшему преподавателю курса/группы/семестра/университета/мира? Давайте начнем лекцию, у нас в конце пары контрольный перевод. А магистранты? Магистранты уже сдавались. Безразличие выматывало намного больше прямого отказа. Поэтому Киёми и любил занятия с ними больше всего. Спокойные лекции, посещение ради знаний и отсутствие малейшей заинтересованности в личной жизни профессора — отдушина, не иначе. В языках бывают слова исключения, которые не подходят под общее правило. На факультете была исключительная студентка- магистрант, которая не сдавалась. Но выбрала самую странную стратегию по завоеванию сердца профессора — даже не пытаться, не высовываться и не признаваться. Знакомьтесь, Лана Мальтер. Президент студенческого совета, староста группы и потока, которая могла бы занимать сугубо верхние строчки рейтинга успеваемости. Могла бы если бы не постоянные незачеты, долги и низкие оценки по практике перевода, преподаваемой профессором угадайте-кто, -конечно-же-кто-еще Сакусой Киёми. 5 лет. 5 лет Лана грызет гранит науки и не только, чтобы стать квалифицированным переводчиком в языковой паре английский-японский. И все преподаватели в полной мере довольны такой студентокой. Все кроме… — Мисс Мальтер, за перевод удовлитворительно. — Лана Мальтер, незачет. — Я проверил ваши доклады, большая часть отлично справились, Мальтер, а также те, кого я назову далее жду переписанные работы к обеду завтрашнего дня. — Подписать вашу характеристику для стажировки? А вы считаете себя образцовым студентом, мисс Лана Мальтер? 5 лет слушать такое не каждый сможет. Особенно если это говорит человек, который тебе нравится. Лана Мальтер — отличный пример мазохизма. И ладно бы она действительно не готовилась и не училась, но даже те, кто получал высшие баллы у профессора Сакусы, изначательно брали конспекты лекций у нее. Так в чем же причина? Лана даже не пыталась обворожить Киеми или добиться особого отношения, она не надоедала, не липла, да даже свои оценки не пыталась обжаловать! Возможно тайна таковой бы и осталась если бы не один вечер, когда девушка вновь засиживалась в библиотеки после заката, чтобы подготовить семинарский доклад на пару сами-знаете-кого. Мальтер практически заснула, утопая в книгах, когда услышала до боли знакомый голос за стеллажом на расстоянии вытянутой руки от нее. — Зачем ты опять звонишь мне, Комори? — То что ты сбежал от меня на другой континент, ничего не меняет, Киеми. — И обязательно по видеосвязи? У меня же даже наушников нет с собой. Кричишь тут на всю библиотеку. — Не будь занудой, сам же сказал там нет никого в такой час, рассказывай давай, как ты там? — То есть ничего не случилось и ты беспокоишь меня просто так? — И ничего не просто так, хотел раньше всех узнать о твоей личной жизни. — Разве она не поэтому называется личной? — Да да да, ну как вы там? — Кто мы? — Ну ты и эта… студентка, как её там? Макартер, Матер? — Мальтер и я не все еще не понимаю как она имеет ко мне отношение? — Точно, Мальтер! А отношение самое прямое, когда уже ты наконец объявишь о ваших отношениях и повезешь ее в Японию знакомить с родителями, а что важнее со мной? — Лучше замолчи, а то тебя не спасет даже другой континент, что за чушь ты несешь, она всего лишь моя студентка, каких у меня сотни. — Просто студентка, копии работ которой ты хранишь у себя в столе. Просто студентка, к которой ты предъявляешь практически невыполнимые требования только чтобы видеть ее на пересдачах. Просто Мальтер, которую ты считаешь талантом и надеждой переводческих кругов, но обращаешься с ней как будто она ничего не смыслит.Она ведь тоже не железная, Сакуса! А если ты доведешь бедняжку до нервных срывов? Начнет ненавидеть тебя и все, пиши пропало. Хотя я удивлюсь если за пять лет такой тирании она до сих пор не мечтает придушить тебя подушкой. — Придушить подушкой еще не мечтала, а вот машину поджечь подумывала, если честно, — произнесла Лана, выходя из своего так называемого укрытия. — Доброго времени суток, профессор Сакуса. — Киеми, очень плохо слышно тебя пип пип пип....... — Здраствуйте, Мисс Лана Мальтер. Не поздновато ли для посещения библиотеки? — Поверьте, была бы моя воля, я бы уже видела десятый сон в кровати, однако есть у нас в университете один преподаватель, которому так сильно не нравятся мои работы, что приходиться переписывать их по несколько раз. Место в столе еще не закончилось хранить мои работы? А то я их прилично написала за четыре года бакалавриата и год магистратуры. И я вижу как вы пытаетесь двигаться к двери, не стоит — Все хорошо, я взял дополнительный стеллаж у коллег. — Думаю нам нужно поговорить? — Пожалуй стоит. Но для начала, позволь поцеловать тебя. — Долго ждал? — Достаточно. — А я то сколько, ходишь окруженный студентками всех курсов, а мне вздыхай от невзаимных чуств. — И вовсе не невзаимных. Сама не лучше, госпожа президент-студсовета-магнит для озабоченных балбесов. — И про озабоченность мне заявляет тот, кто бесцеромонно лезет ко мне с поцелуями в библиотеке университета посреди ночи??? — Я спросил разрешения, и неужели ты против? — Конечно же нет. *** Через полтора года Лана Мальтер поднималась на главную сцену университета за своим красным дипломом, отвоевав его практически с боем, исправляя все оценки во время летних практик у профессора в университете. На пальце поблескивало миниатюрное колечко с небольшим драгоценным камнем, в сумке лежал паспорт и билеты на самолет. Что впереди? Счастье и его такие теплые объятия. Ведь холодным Сакуса Киеми был для всех. Для всех кроме нее.