Водопад омытый кровью

Приятное шуршание волн ласкает слух, ветерок разгуливает по комнате, как хозяин, запах соленого моря просачивается сквозь приоткрытое окно, а солнечные лучи проникают в комнату ровной яркой полосочкой, тянущейся через кровать. Чувствую чье-то теплое дыхание на своей макушке, но не спешу просыпаться. Тяжелая мягкая рука придерживает краешек одеяла, не давая ему сползать с меня. Большей частью спины лежу на чем-то рельефном и согревающем меня всю ночь. Раскрываю глаза, вспоминая вчерашний вечер, когда мне пришлось плыть на Цербер, как холодная вода сковывала мое горло, мокрая одежда тянула на дно, а потом я просто... Уснула? Или же потеряла сознание? Теперь это неважно, раз уж я нахожусь в своей постели. На одеяле расположилась рука с хорошо знакомым перстнем. Я поднимаю голову и вижу Петра. Он спит. Волосы цвета вороньего крыла немного взъерошены, с ними играется ветерок, губы расплываются в еле заметной улыбке. Я впервые заметила на его лице маленькие веснушки, а раньше мне казалось, что его кожа похожа на фарфор, такая же белоснежная и холодна на первый взгляд. Даже под лучами палящего солнца он остается без загара, в общем, как и я. Вспоминаю, что под кроватью томится мокрая одежда, которую я вчера снимала в полуобморочном состоянии и скидывала в корзину, лишь бы поскорее согреться и отдохнуть. Слегка приподнимаю ладонь Пита и отодвигаю в сторону, освобождая себе путь из самого уютного места на всей земле, самого теплого и нежного. Привстаю на локтях, хочу убедиться, что он спит. Без скрипа покидаю постель, тихо, но быстро нахожу штаны, наспех натягиваю их, меняю ночную рубашку на обычную. Откинув волосы назад, залезаю под кровать и достаю корзину, которая уже немного пахнет тухлым, ударяюсь головой, и, потирая макушку, выползаю из-под кровати. Проскальзываю в рабочую половину, где быстро умываюсь, пытаюсь расчесать немного спутавшиеся волосы, возясь с гребешком у зеркала не меньше двух минут, и наконец выхожу из каюты. Развешиваю мокрые вещи на снасти и ставлю под них корзину, потому что даже со всеми утраченными на выжимку силами, вода неспешно продолжает скапывать на палубу. Рядом оставляю берцы, – вымокшие вчера до нитки – чтобы они просохли. Все то время, что нахожусь на палубе, стараюсь впитать в себя каждый лучик солнца, которое вот-вот будет закрыто тучами. – Надеюсь это все успеет высохнуть, – говорю сама себе, чувствуя запах приближающегося дождя. Пока все спят, я спускаюсь на камбуз, минуя комнаты парней, неохотно заглянув к Грифу и Чарли, постели которых пустуют уже второй день. Невольно вспоминаю Итана, но тут же гоню прочь все мысли, когда моего носа касается приветливый запах корицы и печеного картофеля. Спешу на кухню, бедром толкаю массивную тяжелую дверь и оказываюсь в не менее райском месте, чем то, где я была полчаса назад. Замечаю горшочек, в котором все еще катается пара картошин, предназначенных мне, и яблочный пирог с корицей - мой любимый - дожидающийся, когда же я его съем. – Прелесть, – сглотнув слюну, бурчу я. За один раз уминаю картофель и приступаю к десерту. Живот радостно бурчит. Мягкое тесто, кислый сок, вытекающий из кусочков яблока, и корица дают идеальное сочетание вкусов. Не думаю, что сегодня найду время пообедать, поэтому наедаюсь с утра. Помыв за собой посуду, и, расставив ее по своим местам, я направляюсь наверх. Из кают доносится слабый храп и скрип кровати. На цыпочках, чтобы никого не разбудить взбираюсь вверх по лестнице, освещенной еще не затянутым облаками солнцем. Проскальзываю к двери своей каюты, открыв которую, впускаю сквозняк, сбивающий все, что ему по силам, на своем пути. Как только дверь закрывается, маленький ураган исчезает, а гулкий звук растворяется в воздухе. Заглядываю в спальню, где до сих пор мирно спит Петр, зарывшись в белое пушистое одеяло. Улыбка сошла с его лица, но появилась на моем от того, как мило он посапывает. Закрываю окно и сдвигаю поплотнее шторы. Решаю заняться уборкой того, что разбросал ветер, внезапно ворвавшийся в каюту. Письма собираю в одну кучу, связывая красной лентой, и убираю в стол, одну за другой развешиваю все карты на доску. Приходит мысль убраться полностью. Нахожу старую тряпку, которую буду использовать в качестве оружия против грязи. Стираю со всех полок пыль, расставляя в новом порядке все статуэтки и шкатулки. С помощью стула дотягиваюсь и до верхушек шкафов, с которых тоже снимаю слой грязи. Разбираю тумбу с бумагами, большинство которых оказывается ненужной макулатурой, поэтому по прибытии в порт, я отдам их первому встречному. За уборкой не замечаю, как засияла вся комната: стекла блестят отражая солнечный свет, мебель "дышит" чистотой, а содержимое шкафов осваивается на новых местах. Успеваю насладиться тишиной и результатом уборки, до того как проснется Пит. – Доброе утро, – хрипло приветствует он. Просто молчу, наблюдая за каждым его движением. Почему-то хочется улыбаться при его виде, но по спине проносится липкий холодок, а по телу - мурашки, что совсем противоречит моим мыслям. Прохладные брызги долетают до меня, когда Пит в очередной раз наполняет полные руки воды и плескает себе в лицо. Он разворачивается ко мне, облокотившись руками о тумбу. Несколько минут исследует испепеляющим взглядом, а затем решается заговорить. – Чем ты думала? – беззвучно произносит он. Капельки неспешно сбегают с его волос и щек, приземляясь на рубашку. – Что? – Когда полезла в воду, чем ты думала? – осуждающе спрашивает Пит. – Шлюпок не было, и что мне оставалось делать? Вас ждать? Я вам сказала плыть на корабль. Молодцы, что послушались. – Мы то молодцы, никто не спорит. Ты вчера... – начинает он. – Я вытащил тебя из воды без сознания, как тебе еще сил хватило переодеться? Тебя трясло. Переохлаждение и усталость. А еще синяки. – Ты о чем, нет никаких... – хочу оправдаться я, но Петр меня опережает. Рывком отталкивается от тумбы и в два шага преодолевает расстояние между нами. Я вообще не понимаю, почему он меня отчитывает. Мы едва ли знакомы, но его преувеличенная забота мне даже нравится, хотя выглядит это, конечно, странно. Он приподнимает край моей рубашки и кладет ладонь на середину позвоночника. Я издаю приглушенный болезненный стон, как и тогда в баре. Пит легонько касается моего бедра в том месте, которое вчера стискивал Фил, и по всей ноге разносится боль и онемение. Я прикрываю глаза. Пит даже не видел, куда указывал, но был прав, как будто досконально изучил каждое повреждение. – На тебя вчера напали? – уже обеспокоено спрашивает он, усаживаясь на стул рядом со мной. – Скорее, я подралась, – улыбаюсь я, отводя взгляд на стену. Не хочу ничего вспоминать, а уж тем более говорить, что чуть не проиграла пьяному мужчине... Или это что-то другое? Я просто не хочу его расстраивать? С чего вдруг я стала считаться с его эмоциями и переживаниями? Зачем он меня спасает и ругает за глупости? – Стой... Ты что? С кем? – Один мужчина начал приставать, я его и ударила, потом он сильно разозлился и начал нападать... – И что, его никто не остановил? Ну да, как по-человечески, хотя, что я говорю о гуманизме, если ты одна находилась в баре, где нет ни одного нормального человека, – рассуждает Пит с нервной ухмылкой на лице. – Не хочешь дослушать? Я же победила, а сейчас он скорее всего валяется где-то там под столом. – Уже столько времени прошло, скорее всего он в том же баре хлещет пиво, – с отвращением произносит он. – Не думаю, я его хорошо приложила. А вот с Тайлером все же пришлось повозиться. Я узнала, что нам нужна вовсе не часовня в этом порту, – замечаю, как Пит оживляется, поежившись на стуле, показывает готовность слушать меня дальше. – На карте написано "Gabriel kulcs", но это не значит, что нам нужен порт Калкс и часовня Габриэля, нам нужен порт Габриэль, в котором мы найдем ключ, ведь "kulcs" в переводе с венгерского – ключ. Пит продолжает меня слушать, но уже продумывает, где может находится то, что нам нужно. Его щеки снова превратились из малиновых в фарфоровые, а руки не сжаты в кулаки до такой степени, что проявляются вены. Он переводит на меня свой взгляд, в синеве которого больше не читается осуждение или злость, скорее беспокойство и забота. – Но это не стоило того, чтобы ты... – не закончив, он вылетает из каюты. Дверь за ним захлопывается с такой силой, что дрожат не только стекла, но и пол. Мне становится не по себе. Решив, что это я его так разозлила, ухожу в спальню. Я не понимаю, почему его вдруг стало так беспокоить мое состояние, в то время как два дня назад он был готов перерезать мне горло за карту или же вообще скинуть в воду. Мне нравятся эти перемены, но где доказательства, что это не для того, чтобы в одну прекрасную ночь придушить меня в собственной постели? Если посмотреть с другой стороны, он мог вчера меня оставить в холодной воде и не дежурить на палубе всю ночь, ожидая моего возвращения. В конце концов мог задушить подушкой, списав все на несчастный случай в море, вместо того, чтобы посапывать со мной в обнимку. Бережно заправляю кровать, расправляя каждый миллиметр простыни, поправляю подушки и одеяло. Все это теперь пахнет мной и им вперемешку, что мне очень нравится. Нескончаемый поток мыслей прерывается тихим скрипом двери и приближающимися к спальне шагами. – Прости, – заговорила я, уже наверняка зная, что вошел Пит. – Что? – Ну ты так злишься, но я даже ничего такого не сделала. – Ты думаешь я на тебя? – смеется Пит. Не знаю, что его так раззадорило. Что я начала оправдываться или что не понимаю, почему он злится? Сажусь на край кровати, а он занимает место напротив в кресле. – Я злюсь на себя. Нужно было послушать Джо и идти вместе с тобой, – начинает Пит. – помнишь я рассказывал о сделке с Итаном? Просто качаю головой, но не понимаю, что еще должна знать, и к чему он начал это вспоминать. Я почти уже забыла про это, обида, конечно, никуда не делась, но я над этим работаю. – Есть еще одна деталь нашего договора. Ему было мало корабля с командой... – И он попросил еще огромный дом и денег? – ухмыляюсь я. Пит замолкает, обдумывая, нужно ли мне знать или нет. Запустив пальцы в волосы, массируя виски, он опускает голову и прикрывает глаза, как будто внутри него борются два человека, тот, который хочет рассказать, и тот, что должен промолчать. – Он просил безопасности для тебя, – не выдержав, бросает Пит. Я прокусываю щеку от неожиданности, во рту появляется железистый привкус, но больше меня волнует продолжение и объяснения, которые следуют после моего красноречивого взгляда. – Я должен обеспечить тебе полную защиту от других охотников и от себя, в том числе. – Тогда можешь не переживать. Итан не сдержал свое слово, а ты можешь не сдерживать свое, все равно никто не узнает. Да и не думаю, что избил меня охотник, это был...Хм, обычный пьяница, – пожав плечами, говорю я. – Ты не понимаешь, – снова начинает он, но его прерывает стук. Кто-то очень настойчиво барабанит в дверь, пока мы с Питом переглядываемся. Хочется притвориться, что мы спим, чтобы дослушать Пита, но, когда он отклоняется на спинку кресла, головой указывая на дверь, мне приходится впустить гостя. – Входите, – командую я, – Ну конечно, проще дверь выломать, – ворчу значительно тише себе под нос. Никто не входит, мы не слышим шагов или скрипа половиц, как будто тот, кто хотел войти, испарился точно также, как и настойчивый стук растворился в воздухе. Я поглядываю на Пита, он выглядит совершенно спокойным, но я чувствую, как напряглась каждая мышца в его теле, это напряжение становится настолько осязаемым, что я смогу слепить из него что-нибудь. – Пойду посмотрю, – поднимаюсь с кровати, но далеко уйти не получается. Пит преграждает мне путь рукой, одним лишь взглядом заставляя сесть обратно. – Но, – начинаю я. – Не хочу, чтобы ты еще и с дверью подралась, – недовольно, но с улыбкой на лице произносит он. Как только он выходит, я, скорчив недовольную гримасу, передразниваю Пита. Безмолвная тишина, не нарушается ничем: вой ветра за окном значительно стихает, волны перестают качать корабль, да и сам Цербер замолкает. Все это заставляет меня прислушаться, заправляю за ухо выбившийся локон и подхожу ближе к выходу. Выглядываю из-за угла... – Что за... Не нахожу Пита, он тоже растворился, как лед в стакане с водой, беззвучно, даже не скрипнув дверью. Присаживаюсь на край стола, беру в руки карандаш и перебираю его пальцами, думая, куда капитан мог деться. С каких это пор я начала бояться чего-то или кого-то на собственном корабле? Жуткие удушающие видения прекратились, но я до сих пор не поняла, к чему они. Скорее всего страх пришел вместе с Петром, страх того, что на нас снова нападут, но в этот раз пощады ждать будет бессмысленно. Мне придется что-то придумать до того, когда я начну пить валериану и сидеть в каюте с нервным тиком. Собираюсь выйти на палубу. Я встаю с края и размеренным шагом, успокаивая сердцебиение, подхожу к двери, касаюсь кончиками пальцев ручки, но дверь раскрывается с той стороны сама. Отпрыгиваю подальше. Вместо того, чтобы успокоиться, сердце начинает отколачивать бешеный ритм по ребрам. Хватаюсь за шею, восстанавливая сбитое дыхание, поднимаю голову и замечаю смеющегося Пита. – Черт побери, Берг! Еще раз так напугаешь, и я не знаю, что с тобой сделаю! – кричу я, а он послушно стоит, выслушивая меня. – Ну что, закончила? – складывая руки на груди, спрашивает он. – Да, – обижено отвечаю я. – Тогда хорошо, идем, нас ждут. Выхожу следом за Питом, который направляется на капитанский мостик, где собралась вся команда. Небо заволакивает тучами, они клубятся и нарастают, облепив солнце, как репейник. Ветер разгуливает по морю, наматывая на палубе круги, завывает, как раненный зверь и заигрывает с каждым из нас по очереди. Серое небо напоминает илистое дно, присыпанное речным песком. Порт остался позади, сейчас штурман ведет корабль подальше от этого места, при одной мысли о котором, по спине прокатывается холод. – Итак, подведем итоги, друзья, – говорит Крис, – Мы с парнями были в часовне, но ничего не нашли там, кроме двух облезлых кошек, одного бродяги и семи прогнивших ступеней. – Восьми, – тихо поправляет Джо. – Именно. Вики – как я понял – тоже ничего не нашла, зато вернулась глубоко за полночь. – Вообще-то чуть раньше, – вступает Пит, – И она, как раз-таки узнала побольше нашего. – Спасибо, Пит. Итак, нам нужен порт Габриэль, а ключ начнем искать с кладбища, – уверенно заявляю я. – Почему именно оттуда? – Потому что оно самое старое в порту, – объясняет за меня Джо. Я оглядываю парней, все они бодрые и веселые на вид, но на самом деле уставшие от раздумий. Надеюсь, что после того как найдем клад, мы сможем выдохнуть. – Да, именно так. Поэтому держим курс на Габриэль, – командую я. – Наматываем круги. Вы уверены, что нам именно туда? – взвывает Дейв. – А ты нет? – награждая укорительным взглядом, обращается Джо к брату. Тот лишь пожимает плечами и отправляется следить за снастями, – Так-то, – добавляет Джо. Я тяжко вздыхаю, но остаюсь на месте, дожидаясь Брайна, чтобы рассказать все, что мы нарешали. – Доброе, капитан, – внезапно появляется на лестнице кок. – Привет, Брайн, мы направляемся обратно в Габриэль, мы думаем, что там спрятан ключ. Ты знаешь этот порт, как свою кухню. Какие в порту места, могут являться современниками Эреста? – Ну, – почесав затылок, начинает Брайн, – Сначала следует осмотреть старую колокольню, кладбище, а еще можно посмотреть на площади или в библиотеке, она чуть старше чем Эрест. – Хорошо. Когда мы будем в порту? – обращаюсь к Крису. – Думаю, к ночи, – отвечает за него Стив. – Значит, завтра мы приступим к поискам, а сейчас нужно подготовиться. Крис, изучи карту, чтобы она была у тебя в голове, если вдруг что-то пойдет не так, и мы ее лишимся. Стив и Дейв пусть приготовят все к завтрашним походам по городу, Джо, замени брата, Брайн, ну ты как обычно, – командую я. Брайн улыбается в ответ, Джо занимает место Дейва, а тот вместе со Стивом спускается вниз, чтобы найти что-нибудь полезное, Кристиан идет ко мне в кабинет, чтобы в тишине изучить карту досконально. – А мне что делать? – спрашивает Пит, которого я почему-то пропустила. – Даже не знаю, можешь помочь Крису или Брайну, хочешь – помоги Джо со снастями. – Ну не знаю, в готовке я не силен, думать сейчас не хочется, значит, поболтаю с Джо. Пит медленно шагает в сторону Джо, как будто надеется на то, что я сейчас его остановлю и попрошу побыть со мной. Конечно, я бы попросила, но Джо сидит один, ему явно скучно, мне нужно о многом подумать, а для Пита и впрямь нет дел. Может, нужно было заставить его помыть пол? Точно! Собираюсь окликнуть его, но Пит, увидев, как загорелись энтузиазмом мои глаза, ускорил шаг, чтобы побыстрее занять болтовней Джо. Я остаюсь одна, мне нравится, что солнце больше не сжигает мои плечи и не испепеляет каштановые локоны, а ветер обдувает лицо, охлаждая кожу настолько, что она снова становится фарфоровой – холодной и гладкой. Невольно – всего лишь на миг – прикрываю глаза, но эти секунды, которые можно пересчитать по пальцам, становятся почти самыми счастливыми за последние дни. Пасмурная погода мне нравилась всегда больше, чем солнце, потому что с меня не стекают соленые капли, вызванные не щадящими лучами, буквально выжигающими душу. Если в городе можно спрятаться в тени, то море – адское пекло, от него, кажется, чахнет даже Цербер. Распахнув густые ресницы, рассматриваю палубу. Джо рассказывает какую-то историю Питу, жестикулируя при этом так, что не заметив, он смог бы ранить кого-то. Пит внимательно слушает, изредко поглядывая в море, грустно улыбаясь, но стоит ему отвести взгляд от морской глади и посмотреть на Джо, веселая гримаса возвращается на его лицо. Сама не знаю, насколько долго наблюдаю за этой парочкой, смеясь каждому услышанному слову, ведь по рассказыванию историй – особенно смешных – Джо нет равных. Они поочередно оборачиваются в мою сторону, а я делаю вид, что смотрю куда-то вдаль. Джо продолжает рассказ, а Пит – наблюдать за мной с легкой улыбкой на лице, еще секунда и я бы засмеялась, если бы не увидела, как Джо толкает Пита в бок, чтобы проверить, слушает ли его собеседник. Затем они оба затихают, что слегка настораживает, но до меня долетают обрывки их перешептываний. Кажется, парни нашли общий язык и не просто нашли, а еще и стали друзьями, у которых на моих глазах рождается секрет. – "Надо было сразу тебя слушать..." – "Ты же не мог предугадать, что там случится, а она у нас девушка боевая, не зря, именно она наш капитан..." – "... Вернемся, я его убью" – последнее, что удается услышать, после чего Джо замечает, что я могу подслушивать, поэтому прерывает шептания, начав новую историю. Интересно, кто начал этот разговор? Неужели, Пит открылся кому-то кроме меня, и почему именно сейчас, но еще интереснее, как он будет искать Фила? Решаю, что не заговорю ни с кем из них об этом, на то они и мужские секреты, чтобы не обсуждать их с нами и никому не рассказывать. Поклявшись себе, что притворюсь, будто не слышала ничего, возвращаюсь к мыслям о ключе. В голове, уже распределяя, кто куда пойдет и в каком месте будет искать, я чую дивный запах, витающий в воздухе, приглашая спуститься на камбуз, заманивая не только меня, но и парней. – Чем так вкусно пахнет? – спрашивает Пит. – Ах, это... Это, Пит, священный запах запретных плодов, исходящий из райской кухни, а шеф повар – бог. У меня пока нет аппетита есть, поэтому остаюсь у штурвала, а парни отправляются вниз, следуя на зов. Слышу приглушенные приближающиеся шаги, хотя, они наоборот должны отдаляться. Из шлюза показывается сначала темная голова с серебряными вставками, а затем и сам Брайн. – Слушай, Вики, ты не собираешься есть? – упираясь руками в бока, спрашивает кок. – Нет, я поела утром. Кстати, твой пирог не идет ни в какое сравнение с теми, что подают в барах. Печеная картошка тоже отдельный вид искусства, может, стоит стать торговым судном, чтобы распродавать твои шедевры? – Не заговаривай мне зубы, – нахмурясь, говорит Брайн. – Может, я хотя бы принесу тебе что-нибудь? – Нет, спасибо. Слушай, а сколько у нас осталось запасов еды? – Пара мешков фруктов и овощей, несколько булок хлеба, воды совсем немного и маленькая бочка рома, – загибая пальцы, перечисляет кок. – Хорошо, воды наберем сегодня же, рома нам достаточно, ну и докупим пару булок хлеба, – уже рассчитывая расходы, проговариваю вслух. – Может, все-таки принести? – настаивает Брайн, и я сдаюсь. – Хорошо, попроси Стива, пусть захватит мне яблоко, когда они с Дейвом придут показывать то, что нашли. Покачав головой, не то от недовольства, не то от облегчения, что он меня уговорил, Брайн спускается вниз, аккуратно перебирая ногой и протезом по лестнице. Скрипы расшатанных досок становятся тише, а потом и вовсе поглощаются свистом ветра, который как пастух, следящий за стадом овец, разгоняет тучи от солнца. Если бы отец был еще жив, скорее всего я бы продолжила поиски с ним, но с другой стороны не собрала столь сильную и верную команду. Что, если на Елизавете тоже был предатель, а отец об этом не знал? Но если бы это было так, Павел рассказал бы мне все. Я никогда не спрашивала его о том дне, но теперь, когда навещу Павла, обязательно узнаю все детали, чтобы иметь представление, с чем столкнулась их команда. Я никогда не говорила ребятам о том, почему продолжаю поиски именно этого клада. Во-первых я считаю правильным закончить дело отца, хоть Павел и протестовал. Во-вторых Бернард всегда говорил, чтобы я не бросала поиски, ведь в сундуке что-то ценное. Я бы непременно забросила это дело, но в последнее время меня что-то толкает покончить с этим. Если найду клад, буду в авторитете у остальных корсаров, и никто больше не станет говорить о некомпетентности девушек-капитанов. За размышлениями меня застает Дейв. – Вики, а нам все тащить сюда, на палубу? – Да, лучше сразу сюда. Слушай, чем сегодня удивил Брайн? – Рагу из овощей, булочки с черникой и жаренная рыба. Просто объеденье, тебе стоило пойти со всеми, – поглаживая живот, рассказывает Дейв. – Так, пойду найду Стива, и мы притащим весь наш хлам на палубу. Надеюсь, что-нибудь выкинем, за ненадобностью. И еще, может разобрать каюту Чарли и Грифа? Там мог бы поселиться Пит. Последнее предложение режет слух. И почему я так остро воспринимаю это? Ведь если бы в ту ночь у нас оказалась свободная комната, Петр ночевал бы именно там. Наверное, поселив его у себя, я пыталась обезопасить команду, но теперь, когда я могу быть хоть немного уверена в капитане, он может спать где-то там, с парнями... – Нет, у меня есть для всех объявление, так что поторопи ребят. Дейв в ту же секунду направляется к шлюзу. – Нет, я не то имела ввиду, просто скажи, что я хочу кое-что сказать. Боцман кивает головой и спускается вниз, шумно продавливая половицы массивными ботинками. Солнце начинает выходить из-за облаков, луч касается моей руки, передавая часть своего тепла. Барашки-тучи бросаются в рассыпную, уступая место законному королю дня, кажется, кровопролитная война неба закончилась с результатом 1:0 в пользу полноправного правителя. Ветер не стихает, но становится значительно теплей и намного игривее. Волны расходятся в разном направлении, не мешая Церберу выполнять свою работу: переправлять нас из одного порта в другой. Замечаю риф, выкручиваю штурвал так сильно, что Цербер уходит в сторону, обходя злополучную преграду. Но вот парни, которые плотно поели и всходят по лестнице, падают один за другим. Стив, который вместе с Дейвом тащит огромный сундук с прочим хламом, спотыкается о шлюз, парней заносит в сторону так, что они остаются сидеть у левого борта, переводя дух. Джо смеющийся еще секунду назад с Питом, падает на ступени, снося руками собеседника, а тот в свою очередь наваливается на изучающего карту Кристиана, который, видимо, не вынимал план даже за обедом. И только Брайн устойчиво прижат к двери своей каюты, находящийся по правую сторону от подножия лестницы. – Что это было, – выкрикивает Стив, у которого голова до сих пор кружится. – Может, акула? – предполагает поднимающийся Джо. – Ну да, какая? Мегалодон? – шатаясь, подает руку Стиву Дейв. – Нет, это просто, – начинает Пит, который хорошенько приложился головой о ступень. – Вик, это ты? Невинно улыбаясь, пожимаю плечами, но мою радость разделяет, похоже, только Брайн, такой же целый и невредимый, как я. У Пита рассечена бровь, из которой медленно, красивыми струйками вытекает багровая кровь. Стив и Дейв холят и лелеют притащенный ими сундук: вытирают от пыли, поправляют замочек и спорят о том, кто же из них должен был взять ключ. Крис лишь на секунду отрывается от пергамента за тем, чтобы не споткнуться о сидящего у бортика Брайна. – Что ты хотела сказать? – отзывается Пит, размазывая кровь по лбу, пытаясь ее стереть. – Я хочу, чтобы Крис переселился в комнату Грифа и Чарли, теперь она твоя. Мы поможем все разобрать. Пит, теперь ты мой квартирмейстер, ну до того момента, пока путешествуешь с нами. У братьев будет отдельная большая комната, Брайн и Стив раздельно. Очистим ваши комнаты от всего хлама и сделаем небольшую перестановочку. – Конечно, – соглашается Дейв. – Мы согласны, – в один голос произносят Брайн и Стив. – Отличная идея, Вики, – хвалит Джо. – Вы уверены, что никто не хочет занять ту комнату? – уточняет Крис, видно подумавший, что занимает "священную" каюту и не заслуживает ее. – Нет, давно пора бы, – отзываются остальные. – Квартир... Кто? Может, Крис хочет? - отнекивается Пит. – Нет уж, мне хорошо и штурманом, еще вами руководить мне не хватает, тоже мне, счастье, – ухмыляется Кристиан. – Нет, – без сомнений отвечают рыжеволосые братья и Стив. – Определенно нет. – Я – повар, не забывайте, – смеется Брайн, когда все взгляды устремляются в его сторону. – Вот и замечательно, разобрались. Так, мы возьмем только лопаты, сумки и фляжки, а остальное, думаю, пускай стоит под лестницей, – рассматриваю сундук, – До лучших времен, – добавляю я. Парни передвигают сундук под одну из лестниц. – Стив, подменишь меня? – спрашиваю я. Парень поднимается ко мне, перехватывает штурвал и перенимает временное управление кораблем. Дейв и Джо, дурачась, перебирают снасти, чтобы проверить на наличие запутанных, а Брайн спускается на камбуз, чтобы закончить уборку. Кок вообще очень редко находится наверху, предпочитая свою кухонку. Кристиан рассказывает Стиву куда и как повернуть, они обмениваются шутками, разряжая обстановку. – Пошли, – зову я Пита. Направляюсь к каюте, Пит, держа рану, плетется за мной. Как только мы оказываемся за дверью, я раскрываю все шторы, чтобы впустить свет солнца, которое уже вышло из-за облаков полностью, но теперь стремительно падает за горизонт. Открываю окно, через которое врывается ветерок, охлаждающий душное помещение. Достаю из шкафа бинты, вату и разные травы, уже заключенные в раствор в стеклянной баночке. Раскладываю все на столике перед кроватью, усаживаю Пита и принимаюсь откупоривать пробку. Отрываю кусок ваты, на которую выливаю часть отвара, вторым кусочком, смоченным водой, смываю засохшую кровь. Прикладываю вату с отваром к рассеченной брови. Пит прикрывает глаза, а я, приподнимая волосы, обматываю вокруг головы на уровне лба бинт, чтобы вату не приходилось держать. – Спасибо, – шепотом произносит Пит. Собираю бинты и склянку с отваром в охапку и выхожу в рабочую часть каюты, где бережно укладываю на полку все "инструменты", использованные в лечении Пита и возвращаюсь обратно в спальню, натыкаясь на озадаченный профиль Берга. Я отвожу взгляд на стену, вновь и вновь мысленно возвращаясь во вчерашний день. - Виктория, - подает голос Петр, привлекая все мое внимание и бесцеремонно вырывая из мыслей. - Да? - заинтересованно отвечаю я. - Помнишь, ты спрашивала, зачем мне нужно с тобой работать? - становясь серьезнее, припоминает он. Я коротко киваю головой, присаживаясь на кровать, предчувствуя, что разговор будет напряженным и мало приятным. Покрывало мнется подо мной, а солнечные руки хватаются за полупрозрачный балдахин, раскрашивая его золотой краской. - Я тебе соврал. Мне не нужна была ни ты, ни твой корабль, - резко произносит он, отчего я шумно выдыхаю, сжимая ткань покрывала в кулак, - Да, я являюсь охотником за картой, но я не знал о тебе, не мог даже думать, что половина может быть на этом корабле. Мне нужна была лишь некоторая информация. Встреча в баре - никакое не совпадение. Итан мне сказал, что вы будете там. На протяжении месяца он писал мне письма о вашем расположении, о тебе и твоем отце... - Зачем ты это рассказываешь? - осуждающе спрашиваю я. - Я хотел тебя использовать в своих целях. Для начала меня интересовала твоя родословная, требовалось знать все о представителях фамилии Мэй, затем твой дружок растрепал все о твоих поисках, говорил о проверенных местах. Я использовал тебя и твою команду еще до того, как ты обо мне узнала. Вы были для моей команды пехотой, пушечным мясом. Где были вы - туда мы не совались, зная, что ничего не найдем, - продолжает Пит, будто не слышит меня, - Мне было необходимо произвести на тебя впечатление, втереться в доверие, чтобы потом потихоньку тянуть информацию, чтобы везде пихать вас вперед, укрываясь за вашими спинами... - Прекрати, - тихо, надрывно приказываю я. На глаза наворачиваются слезы. Как можно быть такой дурой, чтобы повестись на уловки пирата? Что говорил Джо? Правильно, Петр Берг, хитрый капитан, проворачивает все дела мозгами, не убивает, но делает куда больнее, чем даже если бы прирезал. - Какая тебе нужна была информация о моей родословной? - Вик, - начинает Петр, протягивая руки в мою сторону. - Мне спросить еще раз?! - Каждое поколение наших семей было как-то связано, я подумал, что ты сможешь мне рассказать что-то о моей семье...Об отце, дедушке и до самых истоков. Это важно, ты понимаешь? - Хочешь знать то, что знаю я? - громко спрашиваю я, унимая боль, появившуюся откуда-то изнутри, - Так вот слушай. Я знала только своего отца и мать. Мать - Гарт по происхождению, отец - Мэй. Он никогда мне не рассказывал о своей матери и отце, не говорил ничего и о твоей фамилии, за исключением Эреста. Он запрещал мне даже спрашивать его об этом, а когда я задавала эти вопросы - игнорировал их. Я сама ничего не знаю! - слезы льются рекой, ком в горле не дает продолжать. - Я знаю. У тебя в каюте нет даже фотоальбомов с ними, нет никаких бортовых журналов или дневников. Рывком встаю с кровати, рукавами вытирая слезы. - Убирайся. Ты понимаешь, что я тебе начала верить, действительно думала, что ты можешь нам помочь! Уходи! Я не хочу подвергать команду опасности, зная, что твоя где-то неподалеку ожидает указов. - Послушай, - в один миг Пит оказывается рядом со мной. Я уворачиваюсь от его рук, ныряя под подушку, где хранится нож. Перехватываю рукоять, вынимая оружие наружу. - Не подходи, - угрожающе произношу я. Петр подходит ближе, сдвигая меня к стене, куда направлено изголовье кровати. Я пячусь назад, крепко держа кинжал в руке, нацеленный на Берга. - Я не стану повторять дважды, - предупреждаю я, но он продолжает надвигаться. Вжимаюсь спиной в стену, освещаемая лучами солнца. Петр продолжает движение, пока между нами не остается расстояние размером с ладонь. Я поднимаю клинок к его шее, взгляд без труда находит пульсирующую вену под металлом моего оружия. - Хочешь - можешь меня убить, но я тебе клянусь, что в тот же момент, как я узнал, что ты ничего не знаешь сама, я не собирался уходить, я твердо решил остаться. Мой корабль вместе с командой сейчас и вправду перевозят товары. Я мотаю головой в разные стороны, пытаясь не слушать его, не верить больше никогда, но все же что-то во мне противится этому желанию, тянется к Петру. Я нажимаю на рукоять ножа, придавливая артерию, но капитан терпеливо стоит на месте, глядя только в глаза. Еще одна слезинка скатывается по щеке. - Позволишь мне? - шепотом спрашивает он, но не дождавшись ответа, большим пальцем смахивает соленую капельку. Его прикосновение кажется неимоверно горячим, будто по щеке провели раскаленным углем, но оно не доставляет боли, скорее вызывает приятную волну дрожи. - Как мне тебе верить? - опускаю глаза в пол я, боясь снова ошибиться, рискуя командой и всем, что у меня есть, но в то же время всем сердцем продолжая верить каждому его слову. Недолго думая, Петр обхватывает мое запястье, притягивая меня еще ближе, затем бережно кладет мою ладонь поверх совей рубашки прямо под сердцем, стук которого закладывает мне уши. Я чувствую его, слышу, будто могу без труда забрать себе. - Виктория Мэй, я клянусь тебе, что никто из команды не пострадает, что я буду защищать всех и каждого на этом судне, буду верен тебе. Ты можешь быть уверена, что я рассказал тебе правду, ну а если не веришь, то можешь убить меня прямо сейчас. Это больше похоже на исповедь. Равномерный стук сердца под моей ладонью доказывает, что на этот раз капитан честен со мной. - Я задам тебе один вопрос, - произношу я, наконец обретя дар речи. - Сколько угодно. - Почему ты вытащил меня из воды? - Не знаю, если честно...

***

Кристиан все постоянно записывал в свою книжку, редко обращая на нас с Джо внимание. По пути к старой часовне, нам попалось не меньше трех миленьких с виду барышень, пытавшихся заговорить с нашей весьма странной компанией. Джо болтал со всеми подряд, заряжая окружающих позитивом, да так, что улыбки сверкали на лицах каждого. Кристиан на время похода по городу вообще замкнулся в себе, лишь только вовремя сворачивал на очередную улицу. Из всего этого я сделал вывод, что разговорчив он только в присутствии Виктории. Часовня встретила нас облупившейся известкой, высокой зеленой травой, обклеившей цилиндр здания. Дверь еле держалась на петлях, скосившись набок. Скептически оглядев всю конструкцию, я пошел первым, вытаптывая дорожку, парни следовали за мной. Кристиан оторвался от карт и еще пристальней стал рассматривать часовню. Солнце припекало так, что наши рубашки стали моментально мокрыми, и если мы с Джо выглядели как вонючие скитальцы, то штурман, - в своей жилетке, с закатанными рукавами и мелиссой, растертой по всей его коже, отчего он пах лимоном, - выглядел самым настоящим джентльменом. Из кустов щирицы и крапивы вылезла облезлая кошка, села прямо передо мной и начала вылизываться. Она была настолько тощей, что на нее было жалко смотреть. Следом за ней выбежала еще одна, выглядевшая не лучше. Я искривил губы, прогнал их с дороги и поплелся дальше. Когда мы попали внутрь, Джо стал считать ступени, прикрыв нос рукавом рубашки, отвлекая себя от запаха мочи и гнили. В полуразрушенном помещении оказалось довольно светло за счет того, что оно не имело крыши. Деревянные ступени шли вкруговую по стене, ведя всех нас на верхнюю площадку, где когда-то под крышей находился рабочий часовой механизм. Сейчас ржавые детали наталкивали на мысль о возрасте постройки, но никак не о красоте и инженерной мысли строителей. Обойдя все вдоль и поперек мы сделали вывод, что никаких ключей мы тут не найдем. Спустившись вниз, Джо наткнулся на какого-то бродягу, который рассказал нам, что этой часовне от силы лет сто, поэтому современником Эреста она быть не может. Конечно, информацией он поделился не за бесценок, поэтому мне пришлось раззориться на два золотых. Мы вернулись с парнями на Цербер как только село солнце. Шлюпок было много, поэтому я не особо беспокоился за эту безбашенную крошку. На корабле нас встретили Дейв и Стив, а также Брайн, отчитавший нас за то, что мы оставили Викторию. Парни устроили игру в кубики, а я и Кристиан обошли корабль. Проиграв Брайну по серебрянику, рыжие ушли к себе в каюту. Стив обнес кухню и со спокойной совестью ушел спать. Мы втроем еще немного посидели на палубе, но вскоре нас покинул и Кристиан. Он долгое время наматывал круги по палубе, не находя себе место, но в итоге сдался, поддавшись сонливости. Брайн остался со мной. - Знаешь, сынок, я тебе кое-что расскажу... - начал кок, а я от скуки принялся его слушать, - Если ты собираешься обидеть ее, то будь готов напороться на каждого из нас. Ни одному корсару никогда не понять, почему мы выбрали Викторию. Она юна, наивна и доверчива, но она не испорчена. Башковитая девка, имеет кой-какой опыт, да и ошибается редко. Но это не те качества, за которыми погнались все мы. - Я должен спросить за какими? - выгнул бровь я. - Она умеет быть лидером, лихо справится с любым, она дает нам понять, что мы ей нужны, в то время как остальные капитаны обращаются со своей командой как с теми, кто им постоянно должен. Она любит нас всех. Видел, какими влюбленными глазами созидает море? Знаю, что видел, можешь не отвечать. Ее жизнь никогда не будет прикована к суше. Как и многих из нас, как и твоя... - на этом Брайн закончил свою речь, пожелал мне покойной ночи и спустился в шлюз, закрыл за собой дверь в каюту и больше оттуда не выходил. Я подумал, что это бред, но в то же время понял, что не могу больше ее обманывать. Я в первую же ночь передумал использовать ее, но каждое мое действие говорило об обратном. Перерыл ее каюту, заставил силой работать с собой, хотя уже некоторое время назад отказался от затеи обмана. Я зашел в каюту и попытался читать. - Чтоб тебя, Виктория Мэй, - тихо выругался я, метнувшись к входной двери. С немалой силой захлопнув ее, я направился к борту. Вода была такой же черной, как небо, меня обдал холодный ветер, тем самым заставляя поежиться. В воздухе отчетливо улавливался солоноватый запах, но было в нем что-то странное. С моря несло копченой рыбой, дешевым алкоголем и еле уловимой мятой. Я напрягся, разглядывая водную гладь. Мне пришлось зажечь все фонари на корабле, чтобы увидеть что-то в радиусе нескольких метров. Теплый фонарный свет разлился по морскому черному зеркалу, поэтому я без труда отыскал ее. Виктория лежала на воде лицом вверх, раскинув руки в стороны. Ноги в берцах опускались вниз, утягивая девушку за собой. Мокрая рубашка местами прилипала к телу и слегка просвечивалась. Я стянул с себя обувь, скинул рубашку и, разбежавшись, спрыгнул вниз. Всплеск должен был напугать ее, но девушка даже не шелохнулась. Тревожное чувство закралось ко мне под кожу, с неимоверной быстротой наполнив голову и грудную клетку. Я решил аккуратно подплыть к Виктории, чтобы ненароком не ударить. Когда я настиг девушку, в нос ударил сильный запах бара, в котором она была. Несколько ржавых пятен мне напомнили размытую водой кровь, так что я постарался быстрее доставить капитана на корабль. Все парни спали, в каютах не горел свет, а я забыл скинуть лестницу. - Черт, - тихо выругался я, вглядываясь в миловидное личико Виктории. Ее губы были приоткрыты, на ресницах красовались соленые капельки, отражающие свет палубных фонарей. Опущенные веки скрывали обсидиановые глаза, а темные волосы разбросались по поверхности воды. Сквозь мокрую рубашку я впервые увидел, как сложено ее тело. Такая хрупкая. Я оставил ее в уже остывшей воде, ловко взобрался на Цербер и из толстой веревки соорудил что-то вроде подъемника. Спустил для себя лестницу и вновь нырнул в волны. Без особого труда я надел на Викторию петли: под руками и в районе талии. Мне пришлось бы ещё раз подняться наверх, затем поднять ее, если бы на палубе вдруг не возник Кристиан. Он молчал, осуждающе рассматривая меня, ее и мои несчастные попытки вытащить капитана. - Снимай все это. Так мы ее не поднимем, - скомандовал он, и я послушно снял веревки с Виктории. - Тогда помоги мне спустить шлюпку, мы поднимем капитана на ней. Кристиан, как и было сказано, спустил в одиночку шлюпку, которая громко ударилась о воду, накрыв волной брызг меня и Вики. Я взял девушку за предплечья, закинув ее руки на свои плечи, и, крепко держа холодные тонкие запястья, поплыл к шлюпке. Сначала поднялся сам, а затем аккуратно затащил туда ее. Уложив поудобней девушку, я провел мокрой рукой по ее волосам, жалея, что не послушал Джо, и снова спустился в холодную воду. Пока я забирался по веревочной лестнице, Кристиан гасил по очереди фонари, чтобы не привлекать внимание возможных проплывающих кораблей и русалок, в которых я, увы, не верю. Как только я оказался на борту Цербера - сразу кинулся на помощь Кристиану. С двух сторон шлюпки были привязаны веревки, за которые мы сейчас ее и тянули. Уперевшись ногами в бортик, я принял и вторую веревку, пока штурман доставал капитана. Кристиан бережно взял ее на руки, открывая лицо, спрятанное за локоном волос. Слегка улыбнувшись, когда Виктория поморщила нос, он усадил ее на ступень, рядом с каютой. Не знаю, как она вообще могла сидеть, но она это делала, всеми силами удерживая сознание. Вернувшись ко мне, парень натянул маску безразличия и помог закрепить шлюпку. - Унесешь ее в каюту, или снова бросим? - припоминая нашу оплошность, спросил штурман. Я ничего не ответил. Без труда поднял маленькое обездвиженное тело и ушел в каюту. Чертыхнувшись пару десятков раз, я донес ее до кровати, отыскал корзину и заставил Викторию прийти в себя. - Дьявол, Вик, я не смогу тебя переодеть, - застонал я, когда она в очередной раз чуть не упала на кровать. - Дай мне минуту, - хрипло ответила она, опираясь руками о стену. Я вышел из спальни, сложив руки за спину, вслушиваясь в каждый звук. Она хлюпала носом, что меня позабавило. Я переодел штаны, чтобы не замочить тут ничего. - Ты как? - решил узнать я, но не получил ответа. Полминуты не решался войти, но беспокойство взяло верх, так что я буквально ворвался в ее спальню. К моему великому счастью, Виктория была уже одета в свою сорочку, но до сих пор стояла, прижавшись спиной к стене. Ее мокрые волосы небрежно рассыпались по ночной рубашке. - Не смотри на меня так, - возмутилась она, что вызвало улыбку. - Нужно расчесать, иначе завтра их можно будет только отстричь. И девушка указала на свои волосы. - И? - Я не могу найти гребень, - все также с закрытыми глазами, легко, но устало ответила она. Я тихонько посмеялся, но все же отыскал ее расческу, усадил капитана на середину кровати и сам сел позади нее у подушек. Она покорно сидела, немного покачиваясь, совершенно не понимая, что говорит или делает. Но впервые в жизни я видел, что она что-то делает без всяких возражений. С волос уже не капало, поэтому было сложнее. Я старался как можно аккуратнее справиться с ее "прической", но даже после того, как выдернул расческу из ее волос, она не издала ни звука. - Да уж, - пробубнил я себе под нос и продолжил. Через пару мучительно долгих минут я закончил. Она погладила меня по руке, но ничего не сказала, неуклюже устроившись на моем колене, перепутав его с подушкой. Я переложил ее со своего колена и тихо встал, чтобы уйти на свои матрасы, но вдруг меня остановило прохладное прикосновение. - Я замерзла, - тихо шепнула она. Не знаю почему, но уйти я уже не смог. Я сел рядом с ней, думая, что чуть позже, когда она заснет, смогу незаметно ускользнуть. Я держал ее ладони в своих, согревая, а затем она перебралась ко мне на грудь, прижав руки к себе. Я приобнял ее, но после того, как девушка скривилась и болезненно ойкнула, отдернул руку. Край ее сорочки загнулся, поэтому, когда я потянулся, чтобы его поправить, увидел начинающий проявляться синяк. - Черт, Виктория, что это? - грубо уточнил я, но понял, что сейчас она мне не ответит. Я перевернул ее на спину, так что она лежала большей половиной спины на моем торсе, а головой на плече. Что-то заставляло меня вернуться в порт и отыскать ублюдка, который ее ударил. Это странное чувство, которое я испытывал лишь впервые растекалось откуда-то из сердца, заставляя его пропускать удары. Я прижался губами к ее макушке, задыхаясь в собственном гневе. Мне удалось уснуть далеко за полночь. *** – Пойдем? – спрашиваю я, не дождавшись внятного ответа. Пит молча встает, и мы вместе выходим на палубу, где собрались все. Солнце напоминает лимонную дольку, утопающую в терпком малиновом чае-море. Красный закат у меня всегда ассоциировался с проказами дьявола: вот-вот раскроются врата и мы на Цербере вплывем в царство мертвых, из которого, увы, уже не сможем выйти. Демоническое солнце скрывается за горизонтом также быстро, как появилось утром. Ватные облака слишком быстро плывут по небу, поэтому кажется, что даже время ускорилось, а часы, наверняка, отматывают наши последние дни, часы и секунды. Вся команда находится на палубе и залипает на горизонт. Кто-то сидит, а кто-то, облокотившись о край, стоит. Позади меня подкрадывается Джо, закрывает ладонями глаза и заставляет меня напрячь мозг, чтобы угадать, кто это. – Джо? – Так не честно, – всплескивает руками бондарь, а я чуть треплю его рыжие волосы. Дейв ревниво оглядывает нас, но тут же переключается на Криса. Он отбирает у последнего карту и перенимает все внимание штурмана на себя. Брайн мечтательно созерцает небо, в его глазах отсвечиваются первые звезды. Начинает смеркаться. День нехотя отступает. – Мы приблизились к порту как можно близко, но вплывать сегодня не будем, сделаем это завтра. С утра разберем места, лопаты и направимся на поиски. Сейчас, кто хочет, могут пойти перекусить, остальные идут отдыхать... - Почему нельзя ближе? - интересуется Пит. - Наш корабль многим известен. Да и если начнется шторм, то Цербера просто разобьет о причал. Пит кивает, а затем уходит с парнями вниз. - У вас мальчишник? - наклонив голову набок, спрашиваю я. - Н-нет, - недоуменно отвечает Крис, глядя на Стива. - Отличная идея, - потирает подбородок Джо, а я продолжаю ждать ответ. Все какое-то время молчат, пристыженно замявшись, будто я уличила их в чем-то непристойном. - Мы на камбуз, - выпаливает Дейв. - Хотели стащить по булочке, - улыбается Крис, почёсывая затылок и еле заметно улыбаясь. - Я и тебе захвачу, - подталкивает всех к шлюзу Пит, а затем оборачивается на меня, подмигивая. Я остаюсь на палубе, глупо улыбаясь и думая о том, как же взрослые парни собираются стаскивать из-под носа Брайна выпечку...