Водопад омытый кровью

Мы находимся в пути уже больше пары часов и с нами ничего не случилось, так что я считаю, что это прогресс. Каждый пытается проглотить тот факт, что паранормальное и вправду существует, по-своему. Например, Кристиан снова взял в руки карту, дабы придумать ход действий. Я уверена, что уже через час он прибежит ко мне с гордо поднятой головой, воодушевлением и планом острова, исчерченным указателями, стрелками и пунктиром. Джо пытался поговорить с Эджи, но ничего не вышло, так что сейчас мой бондарь сидит на ящике в нескольких ярдах от меня и распутывает снасть, очень напоминающую змеиный клубок. Его братец в это время в подвешенном за рею состоянии штопает парусину, которую разрезало льдиной, упавшей с потолка пещеры. Я частенько поглядываю на Дейва, надеясь, что он всё-таки хорошо себя закрепил. Петр долго спорил со мной о том, что мы будем делать, но в итоге оставил меня на капитанском мостике, а сам ушел в каюту, чтобы рассортировать все вещи из мешков, которые я разбирать не очень хотела. Сейчас он, вероятно, пьет вторую кружку терпкого чая с имбирем, ведь в каюту Стив вошел с напитком, а вышел уже без. К слову, Стив решил приготовить нам ужин, поэтому сейчас гремит чем-то на кухне, откуда доносится запах жженого лука. - Ты в порядке? - задаю вопрос Эджи, который появился из ниоткуда прямо рядом со мной. Холодная сдержанность и усталость сховала мягкие черты лица ангела, его глаза стали почти белесыми, такими холодными и тусклыми, что готовы потягаться со снегом в горах. Немного сутулые плечи выдают настроение хранителя, ведь обычно он держится прямо, словно для него это не составляет никакого труда. - Вполне, - кратко отвечает Эджи, чем заставляет подавить поток слез. Я больше ничего не спрашиваю, стараюсь придать выражению лица непринужденность и расслабленность, но получается отвратительно. Ведь у нас есть способ! Я знаю, что именно от меня зависит появление Кэссиди. Но никто не собирается одобрять мой план. Если бы от них зависело что-то подобное, они бы без оглядки бросились даже в омут с головой... И я бы остановила. Но это несправедливо, ведь я не настолько смертная, насколько таковой они привыкли меня считать. - Прекрати об этом думать, - безэмоционально бросает Эджи. - Ты снова прочел мои мысли? - больше с сожалением, чем с раздражением уточняю я. - Нет. Это Петр просил тебе передать. Я только что от него. Не знаю, как он догадывается об этом, но в данной ситуации я и без мыслей знаю, чего ты хочешь. Это первый не однословный ответ хранителя за последние несколько часов, так что я радуюсь даже этому. - Помогу Стиву, - комментирует Эд и исчезает. Я тяжело вздыхаю и перевожу взгляд, полный разочарования, в море. Солнце проходит сквозь воду, делая перывые слои слегка зеленоватыми и позволяет разглядеть стерлядь и другую рыбу, чья чешуя поблескивает, как драгоценность. - Вики, - осторожно произносит Кристиан, словно я могу упасть, если он меня потревожит. Я рассеянно поворачиваюсь к штурману, в руках которого замечаю конверт из плотной почтовой бумаги с печатью на бордовом воске. - Что это? - Письмо, - отвечает Крис. - Я вижу. От кого и кому? - протягивая руку, спрашиваю я. - Я его еще не вскрывал. Думал, ты захочешь посмотреть сама. Кристиан вкладывает в мою протянутую руку конверт, и я не раздумывая его вскрываю. Чтобы мне было удобней читать, штурман предлагает поменяться местами и встает за штурвал. - Это письмо Итана. Он не успел его отправить, - глухо произношу я, поэтому мой голос напоминает шелест листьев. - Прочтешь? - просит Крис. И я начинаю читать. - Некоему капитану Бергу. Не буду делать лирических вступлений, так как пишу по делу. У Вас уже итак достаточно информации о Виктории. Больше я не предоставлю ничего, надеюсь, что Вам хватило тех подсказок, которые я оставлял. Впредь я требую, чтобы Вы оставили моего капитана в покое и не смели искать с ней встреч. Я польщен обещанной мне неприкосновенностью и отсутствием угроз, но считаю, что променять команду на собственный корабль - глупость. С почтением ХХХХ. - Почему он не подписался? - интересуется Крис. - Без понятия. Думаю, стоит узнать об этом у Петра. Мне интересно только одно: почему он нас бросил, ведь в письме обещал, что не променяет нас ни на какой корабль? - Спросишь у Петра? - приподнимая одну бровь, предлагает штурман. Я согласно киваю, но не тороплюсь спускаться. - Чего-то ждешь? - улыбается Крис. - Да... или нет. Я не знаю. Мне легче смириться с его предательством, когда он о себе не напоминает. А он в последнее время только это и делает, - жалуюсь я, облокотившись на перила капитанского мостика. - Ты о нем думаешь, спрашиваешь себя постоянно о том, плохой ли ты капитан или не совсем. Но скучаешь ты по тем временам, когда Итан еще приносил пользу, радовал, играл роль друга. Ты не хочешь, чтобы вернулся настоящий квартирмейстер, ведь цепляешься только за то, каким он был раньше, а это не одно и то же. - Может и так. Может, я действительно скучаю по прошлому, - признаю я. - Не отпускают прошлое лишь те, кто несчастен в настоящем. Ты сейчас несчастна? - не глядя на меня, уточняет Крис. Я молчу какое-то время, пытаясь понять себя. - Виктория! - буквально выпрыгивает из шлюза запыханный Джо, - Там, там... На кухне! Стив там... Пошли скорее! - Вот это переполох, - спокойно комментирует штурман. - Думаю, я вполне счастлива. У меня есть все вы, есть Цербер и место, куда мы сможем вернуться. - Открою тебе тайну. Теперь таких мест у нас даже не одно и не два, - подмигивает Кристиан. Я дотрагиваюсь до его плеча в знак благодарности и спешу к Джонатану, который пытается отдышаться. Мы вместе спускаемся по лестнице шлюза и преодолеваем коридор, в котором отчетливо различается запах гари. Я втягиваю носом воздух и тут же закашливаюсь. - У нас что, пожар? - осведомляюсь я, но Джо только хватает меня за руку и тащит к огромным тяжелым дверям камбуза. Мы наваливаемся всем весом на двери и, прикрыв рукавами носы, заходим на кухню. Под самым потолком витает серо-угольный дым, стол и лакированные полки обьяты рыжим пламенем, а пол пропитан водой и бульоном супа. Полувареная картошка и морковь распластались на досках и превратились в овощное пюре. Печка открыта, и в ней ничего нет, а труба для выхода дыма не справляется со своей задачей. Я прилагаю массу усилий, чтобы притянуть к себе огонь, который яро сопротивляется. Стихия прыгает с одной полки на другую, прячется за бочками с водой, а я все сильнее натягиваю нити, за которыми следует и пламя. После нескольких особенно жарких минут мне удается втянуть все в себя, но утихомирить огонь внутри получается не сразу. Он пытается вылезти, делает кожу раскаленной, отчего жар не спадает, а все, чего я касаюсь, тут же плавится и вспыхивает, так что я просто стою, молясь Посейдону, чтобы одежда осталась целой. - Что тут вообще произошло, - наконец подаю голос я. Джо стирает с мебели нагар и копоть, Стив отмывает пол от овощей, и никто из них не дает ответов. - Где Эджи? Он сказал, что пойдет сюда. - Эджи не появлялся, - округляет глаза Стив, поглядывая то на меня, то на Джо, который, судя по всему, тоже не в восторге от пожара на производстве. Мои мысли блуждают где-то далеко, но в то же время находятся рядом, чтобы сию же минуту помочь, если огонь снова вспыхнет. - Нужно его найти, - как бы невзначай роняет Джо, - Может, ты его поищешь? - обращается ко мне бондарь. - А если вы еще что-нибудь спалите? - сверлю взглядом Стива. - Постараемся поджарить только овощи, - натянуто улыбается Джо. - Верится с трудом, но, так и быть, я его поищу, - отвечаю и с радостью выскальзываю за двери камбуза. Голова все еще трещит от втянутого к себе постороннего пламени, оно будто не может ужиться с тем веселым огоньком, который могу наколдовать я. Стараюсь долго ничего в руках не держать, ведь если остальные части тела уже успели остыть, то руки до сих пор горят и плавят все, к чему прикоснутся. Я поочередно открываю каюты парней, заглядывая в каждую, чтобы убедиться, что ангел не спрятался где-то в них. Рассеянно поднимаюсь на палубу, где меня встречает обеспокоенный взгляд Кристиана. Я безмолвно прохожу до двери каюты и тихо скрываюсь за ней, надеясь обнаружить ангела там. Очищенные от пыли полки привыкают к новым книгам и побрякушкам. Мои "скучные романы" делят один шкаф с изящными статуэтками в виде богини Афродиты и окаменелым всплеском волны, различными шкатулками из черного жемчуга и простого лакированного дерева, где выжжен мой портрет. Весь второй шкаф занимают очерки плаваний, инструкции по кораблестроению и управлению флотом, рядом с ними расположились корабли в бутылках, бинокли и маленькая подзорная труба Бернарда. Все дышит порядком и переменами. Эджи я так и не нашла. Мне нравится, когда он находится со мной и Петром в нашей каюте. Здесь сразу становится светлее и уютнее, будто само солнце решилось удостоить нас короткого визита. Но в последнее время наше солнце зашло и не торопится восходить. Петра в рабочей зоне нет, хотя я не видела его и на палубе. Все куда-то стали пропадать. Стоит мне продвинуться вглубь комнаты, как я начинаю чувствовать едва ли уловимый запах сена и чего-то домашнего, запах Эджи, который следует за ним по пятам. Я осторожно заглядываю в спальню и нахожу там хранителя. От него веет каким-то теплом, а волосы в полоске солнечного света походят на жидкое золото. Эджи сидит на сундуке. Он прячет лицо в ладонях, и его плечи чуть заметно содрогаются. Он не услышал, как я вошла, поэтому и не скрывает того, что на самом деле с ним происходит. Я не привыкла видеть его таким... разбитым, опустошенным, поэтому бесшумно прохожу к сундуку и опускаюсь рядом с ангелом на колени. - Эд, - мягко начинаю я. Хранитель молча опускает руки и осторожно поднимает взгляд опухших красных глаз. Я теряюсь, не могу произнести ни слова, поэтому мы сидим пару секунд в тишине. Эджи переодевался здесь, что можно понять по рубашке, застегнутой не до конца. Чтобы занять чем-то руки, пока придумываю речь, я тянусь к одеянию хранителя, а он и не возражает, безразлично глядя в одну точку. Мои руки дрожат, пока я пытаюсь продеть верхние пуговицы в петли, но для ангела это не имеет никакого значения. Он лишь отрешенно благодарит меня, когда я заканчиваю. – Ты должен мне помочь, – наконец шепчу я, подавляя слезы, готовые Митисом нестись из глаз, – Ты должен быть "за" то что я собираюсь сделать. - Нет, - четко произносит он. – Не будь как Пит! - бросаю я, - Я не могу смотреть, как с каждым днем тебе все хуже! Не будь эгоистом. Прошу, - уже не сдерживая слез, почти кричу я. – Меня казнят, если узнают, что я одобрил твою идею! – в такт мне отвечает Эджи, его глаза тоже наполняются слезами. - С Дейвом ничего не сделали, - напоминаю я, но аргумент выходит слабенький. - Эд, пожалуйста. Мы только разочек попробуем. Никто даже не узнает, - подстрекаю я, но ангел вновь становится безучастным к разговору. Я раздумываю еще несколько секунд, продолжая сидеть на полу подле хранителя, поджав под себя ноги. Жар прошел, но голова ясней не стала, поэтому мысли до сих пор кружат смерчем, не собираясь в скором времени стихать. - Какая разница? - подаю голос я. Эджи вопросительно вглядывается в мое лицо, а я не отвожу глаз от окна, где виднеется спокойное Вечное море, где оно играется с бликами. - Я спрашиваю: "Какая разница?". Если ты сейчас не захочешь выступить на моей стороне, я все равно сделаю все сама. Ты и сам это прекрасно знаешь. Это знает и Петр. Он только надеется, что я имею голову на плечах и буду сидеть сложа руки. А я не стану сидеть. Только суть в том, что вместе мы сможем продумать все так, чтобы никто не узнал, так, чтобы был запасной план, - выдаю я, совладав с дрожью в голосе. Ангел молчит. Может, он раздумывает над предложением, может вновь проверяет связь с сестрой, но я не люблю ждать, даже при том, что теперь у меня впереди целых несколько веков. Я снимаю берцы и забираюсь на кровать, подмяв под себя подол платья. По привычке проверяю кулон на шее, ведь теперь я стала панически бояться его потерять. Мне бы стоило уделить хоть толику времени практике заклинаний, но настроения и особого желания пока не возникает. Я знаю, что это безответственно и глупо, что я должна... И тем не менее мне не нравится делать что-то, только потому что я, якобы, обязана. Эджи тоже перебирается ко мне на кровать, занимая самый краюшек на огромном ложе. – Да брось, я не кусаюсь, – вяло улыбаюсь я. Эджи садится ближе ко мне, упирается спиной в изголовье перины, а я кладу разболевшуюся голову на его плечо. Мягкая обволакивающая сила Эджи действует на меня ничуть не хуже чем прохлада ночи, шелест перекатывающихся волн и мятного чая, она навевает на меня сонную дремоту. - Что ты хочешь сделать? - внезапно задает вопрос ангел, разрушая спокойствие, которым налилось мое тело. - Мы инсценируем падение в воду. Тебе лишь требуется выловить меня из моря. - А если ты, - сглатывает ангел. - Вдруг ты снова продержишься дольше, чем обычный человек? - Я намеренно прыгаю, глупенький. Моей задачей будет не как можно дольше не дышать, а наоборот - наглотаться воды и потерять сознание, - кратко излагаю я давно уже приготовленную основу плана. - Сомнительно, - хмурится Эджи. - Еще раз спародируешь Петра - и я стукну тебя. Скажи, что ты мне поможешь. – Хорошо, – шепчет Эджи. – Ну вот вы так всегда, почему нельзя просто меня выслушать и сделать так, как я хочу, – взрываюсь я. – Я сказал: "ладно". – Правда? – спрашиваю я, а перед глазами все будто плывет, но я быстро перевожу себя в чувства. – Только если не получится в этот раз, мы перестанем пытаться тебя угробить! – Если это твое единственное условие, я согласна, – скрещивая пальцы за спиной, проговариваю я. Мы лежим еще какое-то время, обдумывая то, как мы встретим Кэсс. Очень хочется приободрить ангела, ведь чтобы перейти на мою сторону требуется немало мужества и нервов. Затем Эджи стаскивает на палубу все необходимое, а я меняюсь с Кристианом местами для того, чтобы тот отдохнул. Врать штурману мне совсем не хотелось, но я подключила все силы, чтобы все казалось как можно более правдоподобным. Я подхожу к перилам у кормы, откуда собираюсь прыгать. – Ты просто пойдешь ко дну? Всплывёшь же? – начинает Эджи. Я хватаю один из пушечных снарядов, заранее приготовленных хранителем, и пока он недоуменно поглядывает то на меня, то в воду, с разбега перепрыгиваю через перила. Момент полета мне даже не запоминается, потому что длился меньше двух секунд. Ядро еще в полете придало мне тяжести, отчего столкновение с поверхностью моря едва ли можно назвать приятным. Чтобы создать больший эффект несчастного случая, я подпалила себе одежду, и мы с хранителем придумали историю о том, как я не справилась с силой, она вышла из под контроля и начала меня обжигать, именно поэтому мне пришлось броситься в воду. Сейчас, облегчая себе задачу, я начинаю выпускать кислород из легких и в это же время выпускаю из мертвой хватки снаряд. Ядро уходит под толщи воды быстрее, чем я окончательно теряю сознание. Голова начинает нещадно кружиться, словно я попала в водоворот, на языке отчетливо ощущается горькая соль, проникающая в легкие, делая их тяжелее, сквозь звон в ушах проникает чей-то голос, обволакивающий шелком слух, но приглушенный водой. Кто-то пытается меня отчитывать, а мое тело, наполненное водой, опускается все ниже. – Откуда я мог знать, что она все предусмотрела? – кричит Эджи. – Если Виктория что-то задумала, то она предусмотрит даже такую мелочь, как ядро! – выкрикивает Джо. – Заткнись, Джо, – спокойно, но в то же время встревоженно проговаривает Дейв. – Заткнитесь все, – процеживает сквозь зубы Петр, раз за разом надавливая на мою грудную клетку. – Пит, она даже не дышит, – пытается подойти кто-то, скорее всего эти слова принадлежат Кристиану. – Твою мать, Эджи, ты не мог остановить ее?! – рычит Пит. – Так ты же сам сказал тебя сразу звать! – оправдывается хранитель. – Да, но речи о дополнительном грузе не было! Мне бы хватило минуты, чтобы вытащить ее, а тут она была на глубине, размером с Цербера! - намеренно преувеличивает Берг. Ритмичные нажатия на грудь давно завели мое сердце, но вода до сих пор стоит комом в горле вместе со словами, которые понравятся не каждому. Соленые волосы прилипли к нежной коже шеи и расползлись во всему декольте. В глазах стоят то ли слезы, то ли вода, а в ушах звон, через который можно еле различить голоса. Кулон обжигает кожу, поэтому я подрываюсь с половиц, и вся вода разом выходит из легких. – Предатель, – первое, что срывается с моих губ, второе – стон. Не знаю, как меня закидывали на палубу, но правый бок отзывается болью при каждом движении. – Извини, я не хотел, – поникшим голосом, говорит Эджи. – Сколько пальцев? – прорывается через всех Крис. – Одиннадцать, – выплевываю это также, как и остатки воды. – Нет, три. Может, у нее галлюцинации? – предполагает Стив, прикладывая к моему лбу ладонь. – Мы же все были против! – кричит Джо, а брат его поддерживает. – Ты могла и утонуть, ты должна была нас хотя бы предупредить, – начинает Стив, помогая мне привстать на локтях. Лишь один Пит продолжает хранить молчание, что приводит меня в ещё большее бешенство. Он садится ближе ко мне, поправляя мокрое платье. – Я могу отнести тебя в комнату и мы поговорим, а могу оставить здесь и отчитать при всех, – шепчет на ухо Петр. Я выбираю первый вариант, поэтому протягиваю руки в его сторону. Он берет меня под колени и держит за спину, а потом резко встает, будто я не вешаю и килограмма. Твердыми уверенными шагами он проходит расстояние между каютой и ребятами. Все стоят вокруг Эджи, Стив и Дейв громко высказывают свои опасения, Джо что-то ворчит о глупости всего происходящего, ну а Кристиан искоса поглядывает в нашу сторону. Как только мы скрываемся за дверью моей каюты, грозное лицо Пита становится более встревоженным и мягким, но слишком огорченным. Он садит меня на стул и стягивает промокшие берцы. Корсета на мне уже нет. – Мне пришлось разорвать шнуровку, он на палубе валяется, – отвечает спокойно Пит под моим вопросительным взглядом. – Я знаю, что ты сейчас скажешь, но позволь мне объяснить, – начинаю оправдываться я, все чаще моргая, чтобы слезы перестали наворачиваться на глаза. – Держи, – он протягивает мне штаны и свою рубашку, так как все мои уже испорчены, – Я возьму твое платье и отнесу высушить. – Ты выйдешь? – спрашиваю я. - Зайду в спальню, вдруг еще решишь сбежать через окно, – без улыбки, но довольно спокойно говорит Пит, а затем скрывается в спальне. Я стягиваю с себя промокшее платье, ощущая на коже тонну морской соли, которая осела и на кончике языка и в горле. – Кинь в меня полотенцем, пожалуйста, – прошу я, постукивая зубами, будто мне холодно, хотя на самом деле все тело горит. – Оно на спинке стула, – коротко отвечает Петр, видимо предусмотрев даже это. Мы в этом похожи. Насухо вытираюсь мягким полотенцем и надеваю штаны, а затем рубашку, которая пахнет мятой, мелиссой и шоколадом, что перебивает солоноватый аромат моря. – Слушай, – начинает он. – Когда ты уже перестанешь рисковать собой ради других? Я все понимаю и мне тоже жаль Кэссиди, но не настолько, чтобы я мог рисковать тобой. Просто пойми наконец, что ты не одна. – Поэтому я и помогаю Эджи. Потому что я не одна. И мир не вокруг меня вертится. – Хорошо, ты поможешь ему, но представь на секунду, что будет со всеми, если рискнув собой, ты проиграешь? У них не будет капитана, – указывая на дверь, строго говорит Пит. – У меня не будет цели в жизни, я потеряю даже ее смысл. Мой капитан погибнет по своей дурости! Представь себе, что самый дорогой тебе человек покончит с собой ради другого. Представь, как ты возненавидишь этого другого. Или станешь вообще безэмоциональным. Зачем жить тогда? Он отходит от проема между частями комнаты и садится на корточки прямо передом мной. – Я не могу этого представить, – ласково говорю я, прикладывая ладонь к горячей щеке Пита, который сжимает мою руку в своих, – Этот человек сейчас меня отчитывает за то, что я по своей глупости чуть не утонула, поэтому навряд ли он станет делать то же самое. Синие глаза вопрошающие смотрят на меня, не отрываясь. Взгляд скользит по немного смятой рубашке, а затем замирает на моих губах, отчего капитан расплывается в загадочной улыбке. Я поднимаю руку выше, зарываясь в его черные волосы, а Пит прикрывает глаза, кажется, все итак понятно без слов. Он готов сотни раз меня спасать, а я – тысячи раз рисковать ради других, но все для того, чтобы в конце меня спас он. Я придвигаюсь на край стула, оказываясь слишком близко к Берегу, и дарю ему поцелуй, слишком легкий и нежный, но зато настоящий и искренний. Горячие губы Пита касаются моих и по ним в ту же секунду растекается жар. – Я уже говорила, что не могу устоять перед цветом твоих глаз? – прерываю поцелуй я, проговаривая вопрос прямо ему в губы. – Только перед ним? Улыбаюсь еще шире. Пока я любуюсь капитаном Черной вдовы, тот подхватывает меня на руки и уносит в спальню, аккуратно кладет на кровать и шепчет на ухо: – Я думаю, тебе нужно поспать, а то дурные мысли лезут в твою голову, когда ты уставшая. Подарив напоследок легкий поцелуй в макушку, Пит выходит из каюты на палубу, тихо закрывая за собой дверь, а я остаюсь одна с надеждой на кратковременный сон. <...> Как и планировала, я просыпаюсь до захода солнца. Увидеть в собственном окне любимого корабля красивый закат после всех этих приключений – просто награда для глаз и лекарство для души. Персиковое солнце спускается как будто под воду, за ночь обойдет весь океан и встанет с другого края света. Облака похожие на цветочные луга, гонимые ветром вдаль, тоже мимолетно пересекают все небо вдоль и поперек, встречаясь друг с другом вновь. Сверху доносятся веселые крики чаек, обсуждающих прожитый ими день. Раньше я считала, что добраться до того места, где небо соприкасается с морем проще простого, но на деле все оказалось сложнее, чем в детских мечтах. Я подскакиваю на кровати, полная сил и желания испробовать себя. Окатив лицо холодной водой, я заплетаю волосы в хвост и принимаюсь выуживать книги Лилии из нижних ящиков. Несколько особенно громоздких томов я раскрываю на полу посередине рабочей зоны, и ползаю между ними на коленях, стараясь заучить как можно больше полезного. Гримуар я пока не достаю, решив оставить его до момента, когда смогу относительно легко управляться с теми силами, что у меня есть. Устав зубрить, я достаю пособие про ведьмовскую сущность и удобно устраиваюсь на кушетке у стены. Чтение поглощает меня целиком, так что я не сразу возвращаюсь в реальность, где кто-то пытается выломать дверь. – Войдите, – тихо, как будто потеряв голос говорю я, – А, это ты, – смотрю я на вошедшего Пита. – Красиво, – полушепотом, наблюдая за чайками в окне, проговаривает он. – Что? – в недоумении спрашиваю я. – Ты про закат? И впрямь волшебно... – Ты уже готова? – К чему? – Попробовать мою стряпню. Ну и провести последний спокойный вечер с нами, перед тем, как встретиться с Бергом, и попытаться его убить... – Ха, у меня уже накоплен опыт в этом деле, ведь с одним из Бергов я сотрудничаю, – смешок вырывается сам собой. - Меня ты прикончить пару раз хотела, - ухмыляется он. - Уверен, что только пару? - прищуриваюсь я, но затем поспешно откладываю почти дочитанную книгу в сторону, и встаю рядом с Петром, устремив взгляд в окошко, рамы которого тоже окрасились в малиновый цвет. – Что мы будем делать, когда победим Эреста и... всех остальных? - глядя куда-то сквозь пространство, спрашивает Пит. Я глупо перевожу на него взор, потому что не до конца понимаю суть вопроса. – Мы снова разбежимся по своим кораблям? И больше никогда не встретимся? - спешит разъяснить капитан. – Разве что на Тортуге, – пытаюсь пошутить я, но понимая, что вопрос задан на полном серьезе, отвечаю тем же. – Ты можешь остаться с нами, за это недолгое время ты стал членом моей... Нашей команды. Да и Лизи будет не очень рада, если ты снова останешься один. Я не хочу, чтобы ты уходил. Да, это эгоистично с моей стороны, но все же я сказала свое мнение. Мы не протянем без тебя, мы многих потеряли и не переживем такую утрату, как твой уход. Мои пальцы проскальзывают сквозь его и скрепляются воедино. Его тепло сглаживает тревожность и напряжение, а моя прохлада отрезвляет и успокаивает. – Останься со мной, – все что он хотел услышать. Наши взгляды встречаются, и я замечаю, как радужка его глаз снова сменила оттенок с глубокого синего на цвет пламени, которое открылось мне во льдах. – Значит... – Пит хочет что-то сказать, но не решается и быстро выкручивается из неловкого положения, – Ты должна попробовать яблочный пирог, – улыбаясь уголками губ предлагает он. – Ну что ж... Идём. Мы встаём с кровати, и не расцепляя рук, выходим из каюты. Так мы проходим по палубе, передвигаясь немного в раскачку, будто это просто прогулка, а завтра у нас обычный день, который преисполнен радостных моментов и впечатлений, а не ворох грязного прошлого, с которым нам придется столкнуться по вине одного тысячелетнего Эреста. Черт бы его побрал... – Где вы бродите? – спрашивает Крис. – Ну что ты пристал? – высказывает Стив Крису, – Не обращайте внимания, садитесь, он какой-то не слишком галантный – с довольной улыбкой приглашает Стив. Я сажусь, а Пит придвигает мне стул, как истинный джентельмен. Затем он берет мою тарелку и медленно, чтобы ничего не пролить на скатерть, наливает суп. – Стой, – улыбаясь, проговариваю я с восторгом. – Вы сделали это сами? Вы разве не спалили все? - Вообще-то так и было, но потом пришел Пит. Он разогнал всех по своим местам и остался на кухне один. Уж что он тут шаманил мы не знаем, но итог великолепный, - рассказывает Джо, слегка морщась, разглядывая следы пожара, которые не поддаются воде. - Брайн будет не в восторге, - пригубив свою порцию, констатирует Дейв, вытирая рот кухонным полотенцем. - Выглядит очень аппетитно, - вставляю пару слов в разговор я. – Ты еще не видела пирог, – поглаживая свой живот, говорит Стив. Я подношу к губам ложку и прежде чем попробовать – дую, чтобы остудить бульон. Последний раз такой суп мне готовил отец, добавляя туда что-то, о чем не говорил никогда, выдавая это за "Секрет моряка". Я невольно улыбаюсь, от дивного послевкусия. А после, забывая дуть на ложку, с удовольствием уминаю всю тарелку. – Ты... Вот кто настоящий волшебник, – указываю я на Пита, и все начинают громко аплодировать, хоть такая вычурность и не обязательна, но нам весело, а это главное. – Да ладно, я, конечно, не Брайн, но постарался на славу. Думаю, вы заслуживаете прекрасный пир перед... А капитан заслуживает королевский прием и наивкуснейший пирог, – подмигивая мне, говорит Пит. – Смею просить кусочек пирога, - смекнув, что тут творится, натягиваю на лицо непроницаемое выражение, с каким ходят все придворные, что вызывает новую волну хохота от команды. Кристиан в такт мне выпрямляется, промакивает уголки рта полотенцем и строит из себя какого-то надворного советника, слишком пафосно приподнимая подбородок и оглядывая всех вокруг. Камбуз снова взрывается игривым смехом. Даже Эджи улыбается, хотя не слишком то поддерживает беседу. Дейв протягивает тарелку с пирогом, откуда я беру маленький ломтик. Надкусив, понимаю, что в пироге есть корица – моя любимая приправа в десертах. Также моментально съедаю и пирог, запив все квасом. – Кто тебя учил готовить? – с набитым ртом пытается спросить Стив. – Хах, Элизия. У Марты никогда не получалось, поэтому она дразнила меня, ну а я не распространяюсь теперь, что готовлю неплохо. Я протягиваю руку, чтобы приободряюще погладить его по спине, но он перехватывает мое запястье и опускает на стол. – Не стоит меня жалеть, только не из-за нее, – ровно произносит Пит. – Зачем о них вообще вспоминать? – сухо интересуется Джо. – Это из-за вашей с ней перебранки? – весело обращается Дейв к брату. Я замечаю нарастающее напряжение между братьями и вообще всей командой, у которой осталось ужасное впечатление от сестры Пита. – Но все же она красива, – бормочет, улыбаясь, Стив. – Скорее всего ты просто не разбираешься в девушках, – проговаривает Крис. – Они должны быть умными, красивыми и имеющими способность к кулинарии, – перечисляет Дейв. – Нет же. Просто они должны быть как... Ммм, как Вики, – выпаливает Джо. Все оборачиваются в мою сторону, но после моего красноречивого взгляда, такая тема откладывается на другой раз. – Ясно, понятно, поговорим об этом не в присутствии нами любимой дамы, – подмигивает мне Дейв. – Да, кстати, пользуясь моментом, я хотела бы перед вами извиниться. Особенно я провинилась перед тобой, Дейв, и перед, –я замолкаю, глазами отыскивая ангела, – А где Эджи? – Он где-то наверху. Просто "прыгнул" прямо из-за стола, – пожимает плечами Стив. И как я пропустила уход хранителя? – Ладно, итак, я продолжу. Я сделала своими подельниками Дейва и Эджи, за что искренне хочу извиниться, но и вы должны меня понять, в той пещере я должна была рискнуть во имя всей нашей команды, а сегодня спасти душу одного из ее членов. У Эджи пропала сестра, она не выходит на связь, поэтому я обязана была испробовать все, что, как казалось, могло помочь, – рассказываю я. Все с минуту молчат, а потом каждый по-своему улыбается своей самой, что ни есть, умопомрачительной улыбкой. – Вики, мы все понимаем и принимаем тебя со всеми рисками, но пусть их число сократится, и ты начнешь нас предупреждать, – ласково проговаривает Джо, за что удостаивается моего одобрительного взгляда и улыбки. – Мы что-нибудь придумаем, но позже, – начинает Стив, – А вот с ним стоит переговорить, – указывая пальцем вверх, продолжает он. Я обвожу всех глазами. Как же я горжусь своей командой, ведь все они встанут только по ту сторону, с которой нахожусь я, и не важно, сколько глупостей я натворю перед этим, команда примет меня, мои решения и ни за что не бросит. – Вот когда мы вернемся, я возьму недельный отпуск, – довольно проговаривает Крис. – На кой он тебе сдался? – спрашивает Стив. – Я предлагаю взять Брайна с Лизи, а затем слинять куда-нибудь на пляж, – озвучиваю я данное когда-то Ричарду обещание. – Точно, – поддерживает меня Джо. - Почему бы нам не исследовать континент? Вы разве еще не накупались? - поднимает одну бровь вверх Дейв. - Эх, милый мой братец. Пляж - это из другой оперы. Ничего то ты не смыслишь, - похлопав брата по плечу, со вздохом отвечает Джо. Мы все на секунду делаем серьезные печальные лица, но, не стерпев, заливаемся смехом. Пару часов мы уделяем ужину. Такому ужину, какого давненько не было: разговоры по душам, рассказы сплетен, безобидные шутки и истории. Я бы хотела запечатлеть этот момент в памяти, чтобы никогда о нем не забывать, чтобы раз за разом возвращаться к нему, скрашивая серые будни, грея душу воспоминаниями. Единственное, что не дает расслабиться окончательно - предстоящее противостояние Эресту и душевное состояние Эджи, который так и не вернулся к нам за стол. – Уже вечер. Кто-нибудь знает, когда мы прибудем на остров? – устало спрашиваю я. – Вики, обернись, – говорит мне Джо, тыкая вилкой с вензелями в остатки пирога. Я оборачиваюсь и из окон вижу землю в нескольких морских милях от нас. – Осталось только войти в бухту? – недоверчиво осекаюсь я, будто собственные глаза могут меня обмануть. – Да, – ясно и кратко произносит Джо, точно отвечает на вопрос, который задается ежедневно. – И чего же мы сидим? - не понимаю я. – Да правильно, убираем со стола и спать. Завтра нам предстоит нелегкий путь, – продолжает за меня Петр, вставая со своего места. – Есть капитан! - хором говорит команда, и приступает к уборке. На камбузе начинается суматоха не хуже, чем в улье у пчел. Я стою посреди кипящей работы под перезвон посуды. – Что это значит? – спрашиваю я. – То и значит, – отвечает Джо. – Я думала, мы прямо сейчас разберемся со всем этим. – У нас нет даже плана, - комментирует Крис угрюмо. - Ты же что-то придумывал? - напоминаю я. - То что я придумал - никуда не годится. Я не учел того факта, что мы можем прибыть раньше, так что вся работа насмарку, - Отмахивается Кристиан которого уже увлекли в другой разговор. - Не понимаю, откуда такая прыть? - усмехается Стив и, зевая, прикрывает рот ладонью. Якорь Эджи уже скинул, так что даже об этом мы позаботились. – Ладно. Все идем спать, – понуро бурчу я, – но сначала помогу с уборкой. – Мы справимся сами, а ты иди к Эджи, уверен, он тебя ждет, – кивая головой в сторону выхода, говорит Крис. - Это вы так этично решили меня выгнать? - интересуюсь я. - Какая ты проницательная, - добавляет Джо и выставляет меня за дверь. Быстро прохожу по коридору и ступаю одной ногой на ступень, но не спешу подниматься, словно оттягиваю момент. – Что ж... – шепчу себе под нос, все же преодолеваю непонятную тревогу и в несколько шагов оказываюсь на палубе. Я подхожу к носу корабля, чтобы рассмотреть остров, похожий на зеленого гиганта в пушистом одеянии. Оттуда доносятся крики птиц, и веет холодом. Картина становится еще мрачнее, когда этим видом любуешься не ты одна. Плечи ангела опустились так, будто хранят на себе непосильный груз, опущенная голова твердит об усталости и безысходности, а взъерошенные волосы о нервности, пришедшей вместе с плохими вестями. – Я вот все думаю, что было бы со мной, если бы я не явился к тебе? Может, с сестрой все было бы хорошо, а может наоборот, я бы погиб и не смог ничего сделать, – мрачно ухмыльнувшись, проговаривает Эджи, – Считай, ты спасла мою жизнь, душу или что там у меня. – Эд, – я подхожу к нему ближе, приглаживаю растрепанные волосы и встаю рядом, – Я обещаю посмотреть в книгах бабушки все, что может помочь нам вернуть Кэссиди. Эджи оборачивается ко мне, и я замечаю, какие красные у него щеки и нос, а в глазах застыли слезы. Любовь и привязанность ангела к сестре очень впечатляют, ведь он готов на все ради нее. А я готова на все ради него, именно поэтому не отступлюсь. Я буду пробовать раз за разом, переберу всю литературу, поспрашиваю советы, призову Лилию или найду того, кто в силах нам помочь. – Спасибо, Викс, я очень благодарен за все, но раз ничего не вышло, мы не будем пытаться. – Нет, я найду другой способ. Это не повод все бросать, не бывает такого, чтобы у всех получалось с первого раза. И прости меня, что так тебя подставила перед ребятами, – положив руку на плечо Эджи, шепчу я, но удостаиваюсь лишь грустного понимающего взгляда, а потом ангел и вовсе исчезает. Я опускаю руку, застывшую в воздухе, где только что находился ангел, на борт Цербера и прислушиваюсь к шагам, становящимся все ближе. Это кто-то из парней поднимается сюда. Оборачиваюсь раньше, чем Пит выходит из шлюза. Его смоляные, немного растрёпанные волосы показываются первыми, затем профиль, похожий на тот, что был у древнегреческих богов, а после – массивные плечи и торс. Вот он выходит на палубу и замечает меня, обворожительная улыбка сама натягивается на его лицо. – Пойдем придумывать коварный план, – улыбается Пит. – Ну... пойдем, – соглашаюсь я. Мы закрываем за собой дверь в каюту и разбредаемся кто куда. Петр занимает место на стуле с бархатными подушечками. Он кладет локти на письменный стол, расслабляет плечи и внимательно вглядывается в карту, которую вернул Крис. Я же тихонько присаживаюсь на свою кушетку и принимаюсь за чтение пособия, где остались нетронутыми около семи страниц. Прислоняюсь спиной к стене и, сняв берцы, подтягиваю к себе ноги. Книга ведает мне о том, откуда вообще берется вся сила. Некогда существовал первоначальный ковен, состоящий из пяти фурий - самых сильных ведьм, которым - как гласят легенды - подвластна даже смерть и жизнь. Сила ведьм дробится с каждым поколением, увеличивая число обладающих даром, но сущность фурий способна на нечто большее - она дублируется, не теряет своей первозданной мощи. Фурии создают ковены, объединяя нескольких дарованных, где все зависят друг от друга. Убив ведьму, невозможно уничтожить ее силу, которая в момент смерти рвет нити, привязывающие ее к телу, и переносится в сосуд другой дарованного. За чтением я снова забываюсь, переставая понимать, который сейчас час. Мои ноги уже прикрыты пледом, который я даже не сразу ощутила, а самое главное - не поняла, в какой момент он появился. Перевожу взгляд на Петра, сидящего до сих пор за столом, теперь заваленным различными книгами, взятыми из каюты отца. Между его бровями пролегла складка, указывая на то, что от работы Пит не отрывался. Я пару секунд любуюсь капитаном, а затем встаю со своего нагретого места и перебираюсь поближе к столу. Встаю позади Петра, кладу руки на его плечи и из-за спины пытаюсь разглядеть наброски грифелем на карте. - Интересно? - не откладывая карандаш, бормочет Петр. Он достает из ящика деревянный циркуль и отмеряет им расстояние от берега, до самой пещеры. - Весьма, - коротко бросаю я, и решаю всё-таки заглянуть в бабушкин гримуар. Сажусь прямо на пол и раскрываю книгу на первой же странице. Для начала знакомлюсь с оглавлением, радуясь, что почерк Лилии настолько великолепен, что читать его одно удовольствие. Перед каждой главой бабушка писала предисловие, по типу: "Ведьма обязана научиться контролю, каждая дарованная должна уметь пропускать через себя эмоции других и свои собственные". Вот такое напутствие дала Лилия перед тем, как подробнее рассказать о заклинаниях элементалей. Оказывается, ее первой стихией была вода, что четко дает понять - бабушка была довольно уравновешенным и мягким человеком. Моим первым освоенным элементалем стал огонь, что можно трактовать по-разному. Я решительная, вспыльчивая и эмоциональная, ну или же в ситуации, когда мне открылась сила, другого выбора, как все сжечь не оставалось. Ритуал по снятию проклятия с Эреста и пещеры описан на отдельном листе почти в самом конце гримуара. Страница испещрена смазанными рисунками, рунами и примечаниями на латыни, а также заполнена множеством крапинок разного цвета. Я вдумчиво читаю текст, который сам собой в голове с латыни перестраивается под хорошо мне знакомый язык. - Что-то нашла? - теперь уже Петр заглядывает ко мне в книгу, с любопытством разглядывая причудливые картинки. Я с улыбкой отмахиваюсь от него и продолжаю учить. Запах солоноватого воздуха, пирога с корицей и мяты усыпляет, а шелест страниц и перекаты волн словно поют колыбельную. Словом, все заставляет нас поскорей сомкнуть веки и отдаться Гипносу с Морфеем, у которых уже на нас планы. – Что ты делаешь? – задаю вопрос я, смеясь и поглядывая на Пита. Мне пришлось оторваться от увлекательного чтения, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Петра, который пробует все возможные способы, дабы остаться в сознании. – А не видно? – с одышкой спрашивает он. – Ответить вопросом на вопрос, это не ответить вовсе. – Делаю все , чтобы на заснуть, – на выдохе, проговаривает он. – Ну я вижу, что ты страдаешь ерундой. Выспаться то нужно. Я смотрю, как Пит заканчивает отжимания. Лопатки то соединяются, то расходятся, широкие мощные плечи выглядят еще привлекательно опасней, а сильные руки поднимают и опускают атлетически сложенное тело. Он, сев на полу, чуть подогибает одну ногу, а другую ставит, согнув в колене. Грудь нечасто вздымается, что удивительно, ведь не каждый выдержит полсотни отжиманий за раз без одышки и остановки. Он поднимает на меня глаза, в которых не читается ни усталость, ни сонливость. Иной раз мне вообще кажется, что такой человек, не устает. Они с братом так непохожи, что разница бросается в глаза. Если поначалу я питала симпатию к Ричарду, то теперь точно знаю, что это влечение было лишь отголоском того, что я чувствую к его брату. Рич спокоен, словно море в безветренную погоду, а Пит - бушующий океан, что подвергается буре. В Петре я ощущаю что-то родное, знакомое, словно я нашла недостающую частичку себя. – Чего ты так смотришь? – задаёт вопрос Пит. – Что? Капитан легко улыбается, надеясь услышать ответ, а я выдаю первое, что приходит в голову: – Я просто думаю об Эджи, о Кэсси. Мы ведь команда, мы должны им помочь... – Ну тогда я поищу еще карты и книги, – он поднимается на ноги и подходит к шкафу. Еще целый час я просто так листаю гримуар Лилии, все нужные заклинания я выучила, и если поднять меня среди ночи, я тут же расскажу их все. Сейчас я стараюсь найти сама что-нибудь, что поможет мне вернуть Кэсси, а Пит рассматривает иллюстрации атак, предложенных в одной из книг. – Я все, – зевнув, говорю я. – Я тоже. Осталось только разобрать оружие и поделиться планами с командой, но это уже на рассвете, а сейчас – спать. Я переодеваюсь в ночную рубашку, пока Пит убирает то, что мы раскидали. Ложусь на свою половину кровати и глубоко закутываюсь в одеяло. Затем заходит Пит, он тоже укладывается рядом. Меня обдает запахом трав, которые теперь витают у самого потолка. Мне пришлось окурить комнату, чтобы Петр быстрее и крепче заснул. – Спишь? – спрашивает он. Я открываю глаза. – Засыпаю. – Спокойной ночи. – Не забудь меня разбудить, а то выйдет как обычно, – ухмыляюсь я. Лежу некоторое время молча, не шевелясь, чтобы не нарушить покой капитана. Когда его дыхание замедляется и становится размеренным, я понимаю, что пора начать ритуал. Не знаю, каким образом в прошлый раз мне удалось добраться до Лилии, но сейчас решаю воспользоваться методом из книг. Я сажусь на досчатый пол, подогнув под себя ноги. Холодная полоска лунного света освещает меня всю, придавая лицу мертвенный блеск и делая меня похожей на утопленницу. Подол ночной рубашки скрывает ноги полностью, что не дает им быстро замерзнуть. Я закрываю глаза, подсвеченные серебром луны, и принимаюсь за медитацию. Контролировать мысли сложно, но изгнать их из головы практически нереально. Время бесцельно утекает, словно секунды - песчинки в часах, а результата все нет. Терпение на исходе, а в голове хаос переплетающихся идей и замыслов. – Fehu, - произношу беззвучно, одними лишь губами. Все свечи зажигаются в один миг, но тут же в окна врывается ледяной ветер и все фитили. Меня пробирает дрожь, дыхание замирает, становится страшно, что мы могли попасть в новую западню. Голова идет кругом, и я с грохотом падаю на спину. Жар волной накатывает на меня, а в глазах рябит от яркого белого света. – У меня получилось? – спрашиваю у самой себя с опаской, – У меня получилось. Бог мой, я смогла, – кричу, прикрыв ладонью рот. Встаю с земли, припорошенной мягким теплым снегом, что в реальном мире невозможно. Деревья никак не изменились, все также покрыты серебром, а скамейка выглядит совершенно новой, будто не из дерева, а из белого мрамора. Снежинки застряли в воздухе, но меня больше не пугает это место, скорее навевает мысли об утраченной семье и ощущение уюта. – Уж не думала, что так скоро тебя увижу, – ласково проговаривает Лилия. На бабушке белоснежное платье, но на этот раз оно расшито замысловатым узором, драгоценный блестящий венок оттеняет темные кудри, ниспадающие на плечи волнами. Подол собирает за собой снежинки, которые податливо прилипают к нему. Алые губы приоткрыты в ласковой улыбке, а в руке у Лилии черное яблоко, внутри оно выглядит обычно, но вот снаружи смахивает на что-то скверное. – Не все, что выглядит порочно, является таковым, – мягкий голос возвращает меня к разговору, а не к собственным мыслям. Запах лаванды тянется за Лилией шлейфом, вот можно протянуть руку и прикоснуться к нему. – Я успела соскучиться, – говорю я. – А я нет, как тебе Эджи? В воздухе повисает немой вопрос. – Ты знаешь все, что происходит со мной? – догадываюсь я сама, отвечая собственному любопытству. – Конечно, поэтому я не успела соскучиться, вижу тебя каждый день. Мне гораздо проще поддерживать с тобой связь. Но давай ближе к делу, у тебя минут восемь, не больше. Пит может проснуться в любой момент, но не увидев тебя в кровати, запаникует. Ты ведь не хочешь, чтобы он знал об этом разговоре? – рассказывает бабушка. – Не хотелось бы. – Значит, приступай, я слушаю. – Хочу узнать про Эджи. Есть способ призвать его сестру? Ты можешь сказать, что с ней? – Способ есть, потребуется оказаться между мирами, но ты уже пыталась, так ведь? – без всякой злобы, но с укором смотрит на меня Лилия, – Это могло плохо кончиться, хорошо, что Пит снова был рядом. Единственное поколение Бергов, которые мне действительно нравятся, – с улыбкой произносит она. – Я знаю, бабушка, но что мне оставалось еще? – перебирая в руках локон волос, спрашиваю я. – Ну, как бабушка, я не должна говорить о втором способе, а как твой друг и любящий тебя человек, не могу не помочь. Если ангел не приходит сам, можно призвать его насильно. - Я уже оказывалась между мирами, а Кэссиди не явилась. И как тогда мне..? – Ты должна умереть, но не своей смертью. Чужой. Ведь понятие гибели для ведьмы, открывшей силу, растяжимое. Единственный способ растормошить ангелов-хранителей – показаться на грани миров без дара, способного тебя возвратить. Вот тогда истинное предназначение хранителя осветится в полную силу и ангел не сможет не отозваться. Я отвожу взгляд вдаль, где начинают проявляться мужские силуэты. – Кажется, мне пора? – Если не хочешь погибнуть здесь и сейчас, то пора, – улыбается бабушка. – А что потом? – уточняю я. – Не могу сказать точно, но, во всяком случае, я присмотрю за тобой. – Мне страшно. – Я понимаю, милая. И я не осуждаю тебя за то, что ты не сможешь помочь Эджи. Не все в этом мире получают то, чего хотят и уж тем более то, что им действительно нужно. Я обнимаю Лилию на прощанье. Слеза скатывается по щеке и падает на белое одеяние бабушки. – Я знаю, ты придумаешь, как все устроить. Идею уничтожить все за раз, я одобряю. Сними проклятье и убей Эреста. Напутствие остается лишь эхом в моем сознании, а материальная плоть в том мире растворяется, возвращаясь на Цербер. Я встаю с пола, головная боль подкашивает ноги, поэтому я плетусь до кровати. Солнце выйдет еще не скоро, времени для сна у меня предостаточно. Сажусь на кровать и оборачиваюсь в сторону Пита. В лунном свете очертания его лица кажутся неестественнее, точно у меня на постели расположилось древнее божество, какими их изображают скульпторы со всей вычурностью своей фантазии. Я придаигаюсь ближе к нему и делаю первый выдох, а он, будто чувствуя это, кладет руку на одеяло, в районе моей талии. Я улыбаюсь сквозь головную боль, заприметив ямочку на щеке Петра, который сейчас тоже ухмыляется. Его выдох обжигает щеку, и я прячу голову в ворохе одеял, так что теперь голова Пита подбородком лежит на моей макушке. Я засыпаю почти сразу, как укладываюсь поудобней. За всю оставшуюся ночь, я не видела ни единого сна, проснувшись, выползла из теплой постели и объятий Пита. Раннее утро, солнце только-только встает, одаривая меня и Цербер первыми лучами. Я тихонько продвигаюсь к окну и задергиваю плотную занавеску, чтобы светом не разбудить капитана. Одеяло, которым мы укрывалисьвсю ночь, лежит на полу, ведь к утру оно было сброшено. Грудная клетка Петра размеренно опускается и подымается, не сбивая ритм, край рубашки немного задран. Я возвращаюсь к кровати, поднимаю с пола одно одеяло и накидываю на капитана другое. Затем откупориваю створки окна, чтобы впустить свежий утренний воздух. Надеваю штаны, переодеваю рубашки и натягиваю берцы. После вспоминаю, что еще не умылась и подхожу к зеркалу. Из кувшина наливаю воду в пиалу, окунаю в нее руки. Я набираю кристально чистую воду в ладони и плескаю ее в лицо, чтобы взбодриться. Смотрюсь в зеркало. На щеках появился некий румянец, а небольшие синячки под глазами исчезли сами собой. Закончив процедуры, я меняю воду в пиале для Берга. – Доброе утро, – улыбаюсь я. – Доброе, – сонным голосом приветствует он. Петр подходит к зеркалу и тоже умывается. Его челка немного намокает, но он просто пропускает ее между пальцев. – Что дальше? – Ну я думала дождаться всех. Сейчас можно собрать вещи. Пит подает мою красную сумку, в которую я кладу карманную книгу моей бабушки и гримуар, туда же складываю кинжал, пистоль и все нужное для ритуала: сушеные травы, хвост ящерки, некоторые высушенные ягоды, которые нашла в шкафу на камбузе, несколько драгоценных камней. Затягиваю на сумке завязочки, чтобы ничего не выпало. Пит решает не переодеваться, аргументируя это тем, что мы все равно сегодня выпачкаемся. Я вытаскиваю из ящика в столе револьвер и прячу его за пояс. – И долго они спать будут? – Без понятия, – выплёскиваю руками я. Солнце сегодня не жарит, что тоже хорошо. Возможно, будет небольшой дождь, если мне не удастся его отвести. Пара минут, и я слышу, как по нижней палубе проносится топот массивных ботинок и бодрые речи парней. – Доброе утро капитан! – произносит в один голос вся команда, на этот раз обращаясь не только ко мне, но и к Питу. – Доброе, – отвечаю я, улыбаясь. Стараюсь не показывать страха и того, что у меня трясутся колени только при одной мысли об острове. – Какой у нас план? – спрашивает Стив. – Рассказывай, – предлагает Петр. – Итак. Мы войдем через лес с нашей стороны. Сначала на лодках доберемся до острова, затем проникнем по карте к водопаду, где я проведу ритуал, который разрушит пещеру. – Насовсем? До обломков? – задает вопрос Дейв. – Нет, я только разрушу ее магические свойства, чтобы ими нельзя было воспользоваться. Затем, я думаю, нас настигнет Эрест. Поэтому Джо и Дейв спасут всех пленных, а я уверена, что таковые имеются. Пит, Крис, Стив и я отвлекаем команду. Я беру на себя Эреста и снимаю с него проклятье. - Мы его будем...- запинается Джо. - Да. – Замечательно, – говорит Эджи. – Спускаем лодки! – командует Пит. – Простите, а что же делаю я? – спрашивает хранитель. – Ты ждешь нас на корабле, я подам сигнал, если нам необходима будет помощь, ты встретишь всех здесь и подлечишь раненных. Бинты, вата и лекарственные травы на камбузе. – Хорошо, но не затягивай с помощью, я могу пригодиться, – подмигивает Эджи. Сегодня он выглядит значительно лучше, настроение у него хорошее, а мысли о Кэсси, кажется, начали отступать. Знаю, что все не так просто, и что он только делает вид, будто у него все хорошо, но сегодня я постараюсь разобраться со всеми проблемами за раз. Парни спускают транспорт, а я раскладываю оружие в каждую из лодок. Ребята тоже набрали пистоли и сабли, но больше – лучше. Я на всякий случай прощаюсь с Цербером, а затем спускаюсь по веревочной лестнице в лодку. Ко мне садятся Джо и Пит. Во вторую лодку размещается Крис, Стив и Дейв. Эджи бодро махает нам с носа корабля и "прыгает" в гнездо, стараясь не упустить из виду ничего существенного. За каждое весло отвечает один из ребят, но я и Крис остаемся в стороне следить за оружием. Быстро преодолеваем расстояние между нашим судном и островом. Я спешно вылезаю из лодки, прихватив сумку. Джо и Дейв обвязывают шлюпки веревками и колышки вбивают в песок. Каждый распихивает по карманам оружие, которого оказывается довольно много, и мы разворачиваемся в сторону леса, который выглядит устрашающе прекрасным. Еще не остывший песок завихряется ветром в мини-ураганы, блеклая плотная пена качается на волнах, бьющихся о берег. – Готовы? – тяжко вздохнув, спрашиваю я. – Дороги назад уже нет. – Идем, – проговаривают все в один голос. Пит становится вперед, чтобы защитить единственного, - как думают все остальные, - кто может провести ритуал. Мы продвигаемся по зарослям джунглей быстро, но все же осторожно. На ветвях могучих деревьев красуются райские птицы, имеющие яркий окрас, или прячутся толстенные змеи, свешивающие длинные хвосты, которые легко спутать с обычной лианой. Широкие стволы облеплены мхом, собирающим влагу. Ядовито-оранжевые цветы прячутся в зеленых зарослях папоротника, а эпифит удобно устроился на сучьях секвойи. Джо и Дейв редко перешептываются друг с другом. Рыжики удивленно рассматривают все вокруг, по-детски улыбаясь лягушкам с большими лапками, тычут пальцами в ворох переплетающихся ветвей, где насвистывает иноземные песни синий попугай. Крис и Стив приободряют себя желаниями на ближайшее будущее, обмениваются бутылками с водой и остатками пирога, а мы с Питом лишь изредка повторяем план действий. – Я тебе в карман положила лист. – Какой? – Ну если со мной что-то случится, то ты сможешь завершить ритуал. Просто снимешь с меня кулон и прочитаешь, как и что делать. – Ну не начинай. Все мы знаем, что все будет в порядке. – Пит... Мы должны быть готовы ко всему. Поэтому если со мной что-то случится, ты не дол... – Я же сказал хватит, – перебивает меня он. – Какой ты все-таки упрямый, - фырчу я, с укором поглядывая на него. – Я не хочу думать о том, что с тобой что-то случится, а уж тем более о том, что я должен буду делать, а чего не должен, - чуть повернувшись, чтобы я услышала, вещает Петр. – Я пытаюсь сказать... Пит разворачивается, недолго смотрит, а затем просто касается теплыми губами моего лба. – Я же говорю, что не стану тебя слушать, – довольно отвернувшись, проговаривает он. А я и вправду замолкаю. Мне больше не хочется говорить, да и вообще ничего не хочется, кроме как вернуть вчерашний день, когда мы просто сидели за столом, шутили и смеялись, совсем не задумываясь о будущем. Или все остальные дни, когда никто не подозревал о своем скорейшем конце. За мыслями, которые не то успокаивают, не то наоборот тревожно играют на нервах, я не замечаю, как мы выходим на небольшую поляну перед водопадом. Гигантская каменная глыба расположилась посередине острова, так что найти ее не составило особого труда. Скользкие выступы покрыты водорослями и растущими из них цветами с лепестками блекло-фиолетового окраса. Вода бешенным потоком стремится в заводь, дно которой покрыто илом и галькой. Искрящиеся переливы скрывают за собой вход в пещеру, откуда искаженным эхом доносится шум воды. – Дейв, – подзываю я, не отводя глаз от пейзажа, захватывающего дух. Ко мне подходит боцман и отдает котелок, который нес все это время. Я нахожу подходящий высокий камень в нескольких шагах от водопада, куда начинаю раскладывать вещи из сумки. Ставлю котелок в небольшую естественную выемку, чтобы у него не было ни единого шанса укатиться. Рядом раскрываю гримуар Лилии и принимаюсь смешивать ингредиенты. Цветы сушеного шалфея, пахнущие острыми пряностями, отрываю от стебелька, следом бросаю в ступку лепестки яркого желтого зверобоя, к ним присоединяется кровохлебка, от которой несет несвежим мясом и душистая лаванда. Перемалываю в муку все растения и отправляю в котел. На бирюзу и опал я обрушиваю несколько раз булыжник, найденный под ногами, а янтарь зажигаю от ритуальной свечи, исписанной древними иероглифами. Далее соединяю все компоненты и, используя собственное пламя, поджигаю полученную пыль. Заодно мне удается задеть огнем близрастущий кумкват. Рыжики кажутся бесконечно спокойными. На их лицах застыло почти блаженное выражение. И только беспрестанное движение по поляне говорит о том, что парни на взводе. - Закончим со всем этим дерьмом и свалим на пляж, - не выбирая выражений, рассказывает Джо. – Будем пить коктейли и знакомиться с дамами, – мечтает Дейв. – Если они будут такими же, как Марта, то не стоит, – смеется боцман. Я слушаю их вполуха, и улыбаюсь собственным мыслям, слишком далеким от реальности. Мне представляется Павел, сидящий в своем кресле, а напротив него - женщина, исследующая его загадочными влюбленными глазами. Где-то недалеко от них домик вечно неунывающей Элизии, а в нем Брайн готовит очередной кулинарный шедевр по случаю прихода Ричарда. На Островах, в маленьком порту, совсем не заметном на картах, в своей библиотеке трудится Барт, ежедневно вспоминающий Лилию. Все безмерно счастливы, поскольку еще не знают о том, что происходит здесь... – Ну так лови, – кричит Крис. – А ты кидай сильней, – в ответ ему ворчит Стив. Парни перекидывают деревянную кружку, проверяя друг друга на ловкость. Предмет пересекает всю поляну от штурмана к боцману, а затем обратно и в итоге приземляется в кусты крапивы. Кристиан искренне сочувствует другу, которому придется выуживать игровой инвентарь, но Стив лишь хохочет и ищет палку. Пит сидит на выступившем на поверхность булыжнике, обвитом с боков травой. Он задумчиво рассматривает небо, завернувшееся в ворох светлых облаков и насвистывает знакомую с детства мелодию. Я ненадолго прерываюсь, случайно наслушавшись, но, вздохнув, возвращаюсь к занятию. – Csak a természethez vagy hűséges,csak nekem. Nincs több erő és erő benned, csak egy kő vagy, – повторяю дважды, чтобы закончить ритуал. В котелке вспыхивает пламя, и в небо поднимается столб густого серого дыма, сквозь который трудно что-то разглядеть. Когда наконец огонь стихает, я, не медля, подхватываю емкость и спешу взобраться на верхушку водопада. Несколько раз поскальзываюсь на мокрой траве, почти роняя смесь на землю, но в итоге достигаю верха. Торопливая речка начинается где-то далеко за пределами видимости, кристальная вода позволяет рассмотреть дно, а по берегам растут бесподобные орхидеи цвета летнего заката. Ловко переворачиваю котелок, высыпая пепел в реку. Вода на миг становится черной с яркими бриллиантовыми переливами, так что я задерживаю дыхание, неосознанно сравнивая звездное небо с тем, что мы увидели в водопаде. По истечении нескольких секунд, все становится прежним, выпуская потоком великую силу. Она золотой пылью разносится во все части острова, оседает на тропинках, траве. Заставляет трепетать листву, чей шелест закладывает уши. Парни с раскрытыми ртами созерцают стаю разноцветных бабочек, кружащих над поляной. Могучие ветви секвой заполонили птицы, словно собираются дать концерт. Ленивая природа острова постепенно наполняется жизнью. – И это все? – спрашивает Крис. – Да, - на выдохе отвечаю я, сдерживая улыбку и слезы от того прекрасного, что нам открылось. – Хорошо, теперь остался Эрест, – спокойно проговаривает Петр, вставая с камня и отряхая руки. – Легок на помине – произносит Джо и прищуривается, вглядываясь в потаенные тенью заросли. Я спешно спускаюсь по склону водопада и становлюсь на первую линию нашего импровизированного строя. Парни занимают оборонительную позицию, чтобы быть готовыми защищаться. Настает момент ожидания, когда каждая клетка тела напряжена, а в голове целый рой мыслей. Мы не знаем, какой нам уготован конец, но стоять будем до последнего. Вместе с командой притихает и природа, лишь жизнерадостное пение птиц сменяется мотивом кровавого марша. (песня, на устах с которой пираты отпевают усопших). – Так, так, так... – медленно и хрипло говорит Эрест. Первым на поляне появляется Итан в капитанской треуголке и безучастным надменным выражением лица. Следом выходит и Марта в зеленом платье, контрастирующем с ее огненными кудрями. Улыбка девушки больше напоминает оскал животного. Вышедший нам навстречу Михаил ведет с собой измученного Брайна, а Гриф и Чарли удерживают незнакомую девушку. Ее смугловатая, но бледная кожа выделяется на общем фоне, загнанное дыхание и вздрагивание от каждого шороха как нельзя лучше рассказывает об обращении к ней. Обладатель голоса является к нам последним. - Решил за спинами отсидеться? - холодно бросаю я. - Да нет, боюсь вас, детишки, испугать, - отшучивается он и, расталкивая всех, выходит вперед. Итан подает руку Марте, и они переплетают пальцы, показывая всем, что теперь эти двое одно целое. - Вижу, ты и преемничка нашел? - изгибаю одну бровь я, скептически оглядывая Итана. - Все мои, - начинает Эрест, переводя взгляд на Петра. - переходят на сторону бестий. Ничего не меняется из поколения в поколение. - А чем плоха моя ведьма? - уточняет Пит таким тоном, словно мы просто сидим за столом и пьем чай. Эрест предпочитает не отвечать. Он проводит рукой по темным волосам, которые в свете солнца отливают гречишным медом. Пуговицы на его камзоле сверкают, отражая лучи. - Как ты к ним попал? - обеспокоенно спрашивает Джо. - Меня отловили на пристани, - отвечает кок. - Какая прыть! Извольте и старейшему высказаться, - смеется Эрест, - Наказать, - командует он. Михаил швыряет Брайна на землю, а затем несколько раз ударяет ногой в живот. Кок сплевывает накопившуюся слюну вместе с кровью, и судорожно вдыхает, уперевшись руками в траву. Дейв порывается с места, чтобы помочь другу, но я отрезаю ему путь, выставив руку в сторону. – Кто она? – сдержанно задаю вопрос я, хотя хочется кричать от боли, словно ударили меня, а не Брайна. – Вероятно, жертва. Ммм... Как, собственно, и он, - небрежно махнув рукой в сторону кока, поясняет Эрест. – Я Виолетта, меня схватили в порту Двенадцатой девы, - смело рассказывает она, за что тут же получает пощечину. Перстень на пальце Грифа рассекает нежную щеку девушки. Из раны начинает сочиться кровь, стекает вниз, собираясь на подбородке. От сильного удара Виолета падает на траву, но матрос за грудки поднимает ее обратно на ноги. Он грязной рукой размазывает аккуратные багровые струи по всему лицу. - Ты не ответил, а я дважды не спрашиваю. Моему терпению приходит конец. Я достаю из-за пояса револьвер и холоднокровно совершаю выстрел. Пуля со свистом разрезает воздух и настигает цель, с отвратительным звуком застревая в бедре Грифа. Тот падает на колено здоровой ноги и принимается зажимать рану, из которой хлещет кровь. Земля и растения под матросом окрашиваются в алый, а воздух вокруг наполняется металлическим запахом. - Дрянь ненормальная! - выпаливает раненый, чьи черты лица искажаются болью. - Скольких мне еще попросить придумать более оригинальное ругательство? - равнодушно роняю я. - Дерзко, - произносит Михаил, одобрительно кивая. Я не удостаиваю его даже взгляда, требовательно взирая только на Эреста. Брайн с открытым ртом поглядывает на меня, все еще стоя на четвереньках, в его глазах отражается испуг. Виолетта легким движением касается испачканной щеки, вымазав собственной кровью пальцы. Она благодарно мне кивает, пока Марта истерит Итану на ухо, а тот с опаской глядит на оружие в моих руках. Чарли разрывается между пленницей и другом, пытаясь одновременно удерживать первую на месте, а второму подавать бесполезный платок. И только парни за моей спиной делают вид, что ничего не произошло. Пит предлагает забрать пленников до того, как начнется настоящая битва. Кристиан рассказывает, где будет легче сбежать и как оторваться от погони. – Ну и что дальше? Я все равно зайду в эту пещеру и проведу ритуал, – самоуверенно чеканит Эрест. – Уже нет, - нетерпеливо отвечает Стив, которому, видимо, надоело просто стоять на месте. - Я, кажется, совершенно специально распустила всю ее силу, - с напускным сожалением объясняю я. – Повтори. Черты лица Эреста наполняются злостью, но он продолжает вести себя спокойно и развязно. Руки по-прежнему лежат на рукояти сабли и еле заметно подрагивают. – Может, мне подойти поближе, для того, чтобы сказать, что ты больше не увидишь жену? После этих слов я уже сомневаюсь в том, что мы делаем. С одной стороны Эрест убийца, который мало задумывается о цене жизни, он жестоко обращается с пленными, но если покопаться и найти причину всему этому, то мне становится его даже жаль. Он за столькие годы не смог смириться с выбором Маргарет, больше всего на свете он мечтает увидеть именно ее, снова прижать к себе, сказать, что очень ее любит. Кто не мечтает о простом счастье, которое делишь с кем-то? - Ты думаешь, Маргарет приняла бы тебя обратно после всего, что ты натворил? - озвучивает мои мысли Петр. Тень сожаления на миг проскальзывает на лице Эреста, но затем оно снова ожесточается, так что я начинаю понимать. Эресту не нужна жена. Она его предала, поэтому он собирался ее вызволить и перекинуть свое проклятье на нее. – Или вы отдаете всех пленников, – начинает Пит. – Теперь я должен спросить: " Или что?", – перебивает Эрест. – Нет, зачем же. Я итак понимаю, что ты за второй вариант. Отдаю приказ парням. Тогда они выходят вперед и не сворачивая направляются за Виолой и Брайном. Гриф и Чарли подаются вперед и пытаются напасть, но двое братьев вместе непобедимы. Дейв перебрасывает раненного Грифа, нападавшего с абордажной саблей, через плечо, а тот прикладывается виском о ствол дерева и падает без чувств на землю. Его сабля звонко ударяется о камень. Джо оставляет рваную рану на теле Чарли, когда тот в свою очередь обрушивает голову бондаря на груду камней. Висок Джо пробит, из него обильно сочится кровь. Дейв помогает брату, и уже через несколько секунд рыжики запускают Чарли с разодранным боком в заводь. Марта и Итан передают пленников в руки одного лишь Михаила, застила его собой спереди, но парням удается спасти девушку и Брайна, исподтишка ударив Михаила камнем. Вчетвером они убегают в сторону леса и пробираются через заросли папоротника, чтобы была возможность оторваться от погони. – Везде эта Виктория. Вики меня спасла. Вики у нас на хвосте. Вики, Вики. С меня довольно. Марта выдергивает руку из ладони Итана и направляется в мою сторону, наплевав на все отговорки и предостережения Эреста. Она в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и становится напротив. Я же оценивающе разглядываю девушку, делая вид, что мне все равно на ее намерения. – Вырядилась не к месту, подружка, – подмечаю я. – Я тебе не подружка, – преисполненная злостью кричит она. – Как жаль. Хотя нет, с чего бы мне об этом жалеть? - У тебя еще есть время вернуться к папочке и женишку, - беззлобно бросает Пит. Но Марта не задумываясь кидается на меня с охотничьим кинжалом. Тогда же в бой вступают Михаил и Эрест, порываясь добраться до меня первыми, но путь им преграждает моя команда. Марта промахивается раз за разом, разрезая воздух, пока я спокойно уворачиваюсь от острия. Но тут вмешивается Итан. Он ставит подножку, а я оступаюсь и падаю на землю лицом вверх. - Попалась, - чуть загнанно дыша, проговаривает Марта и приставляет к моему горлу нож. Надо мной нависают сразу двое, так что я незамедлительно обращаюсь к огню. Дотрагиваюсь до предплечья Марты, и она резко отдергивает руку с оружием, шипя на меня и оспыая проклятиями. Красивый ожог в форме моей ладони красуется на руке девушки и тотчас начинает покрываться волдырями. Итан хочет закончить начатое Мартой, но на него набрасывается Кристиан. Петр разбирается с подскочившим к нему Михаилом, а Стив бегает по всей поляне от Эреста. Я поднимаюсь с земли, не отпуская огонь. Подушечки пальцев незаметно вспыхивают, так что я без длительных раздумий направляю руки в сторону парней. - Кристиан, уйди, - сохраняя спокойствие, требую я. Штурман послушно отходит, отбив какой-то палкой обрушившийся на него клинок Итана. В тут же секунду я выпускаю стихию наружу, и та с радостью спешит к квартирмейстеру. Пламя охватывает капитанскую треуголку, принимается за одежду и рукоять оружия, не щадя и самого парня. Изголодавшись, оно кусает и кожу, оставляя за собой пепел одежды и поджарые следы на лице и руках. - Что ты..?! - во все горло вопит Марта, снимая с Итана жилет. Кристиан убегает к Стиву, и они вдвоем отбиваются от сабли Эреста, которой он владеет превосходно. Я закатываю глаза, но все же решаюсь помочь влюбленной парочке. Втягиваю назад пообедавшее пламя и прячу его. Следом выбираю одно из выученных мной заклинаний заживления и применяю его на практике. Шепчу в сомкнутые руки слова на латыни, а затем сдуваю с ладоней живительную прохладу, которая немедленно приникает к обожженной коже Итана. Парень заметно вздрагивает и зажмуривается от боли, пока уродливые ожоги торопливо затягиваются и разглаживаются. - Не за что, - кланяюсь я. Бегу помогать Петру, но меня настигает Эрест. - Ведьма... Ведьма, - будто пробуя слово на вкус, проговаривает он и размахивает кровавой саблей в воздухе. - К вашим услугам, - приседаю в реверансе я, тем самым уходя от разящего удара. - Ты, я вижу, уже догадалась, что жена мне нужна постольку поскольку. Я желаю избавиться от проклятия, - требовательно взирает на меня он. - Ничем не могу помочь, - отмахиваюсь я. Меня больше волнует кровь на острие его сабли. Я оглядываю поляну и всех на ней присутствующих. Петр и Кристиан кружат вокруг Михаила, который легко поднимает огромные булыжники с земли и метает в них. Стив, живее всех живых, дразнит очнувшегося Грифа, пока тот глупо размахивает оружием. Голова Чарли показывается из заводи, когда он пытается схватиться за влажный скользкий камень. - Кровь принадлежит кому-то из твоих, - доходит до меня. Эрест ослепляет меня какой-то кривой безумной улыбкой в знак подтверждения предположения. - Итан... Марта, - рассеянно повторяю я и оборачиваюсь назад, где только что видела ребят. Марта сидит на земле, а на ее коленях покоится голова Итана. Вроде бы ничего необычного, не считая лужи крови значительных размеров, в которой отражается облепленное облаками небо. - Я живу по принципу: "никогда не смотри назад". И тут я понимаю, какую ошибку совершила. Старейший из Бергов наносит мне удар в бедро с такой силой, что лезвие сабли глухо врезается в кость. Я вскрикиваю от ужасающей боли, которая пронзает все тело сразу. Перед глазами все плывет не то от наворачивающихся слез, не то от болевого шока. Эмоции смешиваются в неконтролируемый гнев, подавляя сочувствие и сожаление. Синее пламя моментально вспыхивает на ладонях, затем завораживающе поднимается вверх, занимая все предплечье. Слезы, скатывающиеся по щекам, тоже приобретают глубинно-синий цвет и, красивыми каплями попадая на траву, сжигают ее даже мокрой. - Ведьма, которая плачет огнем. Что-то в этом есть, - задумывается Эрест, наблюдая за мной. - Так... Дико. Я направляю ладони в его сторону, выпуская порцию синего пламени. Оно моментально плавит металлические пуговицы, пожирает некогда элегантный камзол и красноватую кожу пирата. - О, ты не представляешь, как это прекрасно - почувствовать боль за последнюю тысячу лет. - Виктория! - окликает меня Петр, - Если ты не снимешь с него проклятие сейчас же, все может плохо для нас закончиться. Его обеспокоенный голос приводит меня в чувства. Я вдыхаю носом и выдыхаю ртом, успокаиваясь. Понимаю, что нет той боли, которая две минуты назад породила вспыхнувшее внезапно пламя. Мокрая, пропитанная кровью штанина, безобразно порвана, зато сквозь отверстие можно увидеть, как с концов рана начинает затягиваться. Стоять все еще трудно и больно, зато кровотечение быстро останавливается. Я не тороплюсь втянуть к себе свой огонь, ведь если Эресту будет нужно, он его потушит и сам. Прихрамывая, боясь потревожить процесс регенерации, я направляюсь к Марте. Девушку бьет крупная дрожь, слезы рекой скатываются по щекам и она продолжает крепко прижимать к себе бездыханное тело Итана. Сквозное отверстие на уровне сердца объясняет быструю смерть юноши и смердящее море крови вокруг. - Я могу тебе помочь, - осторожно начинаю я, заприметив глубокий порез на плече девушки. Рукав ее зеленого платья разделился надвое алой струей, впитавшейся в ткань. - Чего тебе? Мне уже ничего не поможет, - отчаянно отвечает она. - Это всего лишь порез, я заживлю. - Его клинок пропитан ядом. Я отравлена, - срывается Марта, указывая на Эреста. - Давай попробуем, - уговариваю я. - Лучше выводи с острова своих и защищай моего брата, потому что Эрест его не пожалеет, - покачивая головой, указывает она. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать слезы. Знаю, что наше знакомство не задалось, но, может, если бы она нам все сразу рассказала, я бы смогла ей помочь. Смерть Марты несправедлива. - Спасибо, и извини за весло, - улыбаюсь я. - Давай без соплей? Хотя, мы могли бы сдружиться, - подмечает она, глядя на меня красными от выплаканных слез глазами. - Получается, я тоже отравлена? - киваю я на свое бедро. - Ты - ведьма, Виктория, а мы - смертные, - улыбается она. - Но если заденут кого-то из них, ты умрешь от того, что тебя съест совесть. Так что давай, проваливай. Рана на бедре затягивается, оставив некрасивые разводы, так что я следую совету рыжей. - Эй, Стив, - окликаю я. - Отправляйся на Цербер. - Нам нужна помощь? - уточняет он, избегая меча Михаила. - Нет, уходи и никого сюда не зови. Это приказ, - командую я, видя недовольство парня. - Быстро. Я направляюсь в сторону Михаила, переключая его внимание на себя. Стив послушно покидает поляну. - Ну здравствуй, девушка, которая не собирается сбегать, а в итоге бросается в воду к морским дьяволам, - ухмыляется парень. - Так ты против нас? - уточняю я. - Пока капитан жив - да. Я непонимающе поглядываю на него, ожидая объяснений. - Когда он умрет, клятва на крови будет разрушена. Ну а сейчас я Вам предлагаю занять оборонительную позицию, - мелодично рассказывает Михаил. - Что ж, тогда дождемся, пока твой капитан падет, - снисходительно улыбаюсь я и подскакиваю к парню. Я касаюсь ладонями его груди, вышибая воздух, так что Михаил начинает задыхаться, он пытается сопротивляться, но у него ничего не выходит. Дождавшись, пока парень потеряет сознание, я отпускаю заклинание, позволяя вдохнуть, и оставляю Михаила лежать на траве. Дальше отыскиваю глазами Кристиана и Петра. Эрест размахивает перед ними смертоносным клинком, почти задевая острием штурмана. Тревога подкатывает комом к горлу, поэтому я, не думая, кидаюсь на помощь к парням. В мгновение ока появляюсь между фехтующими, принимая удар сабли Эреста на какую-то палку. Крис тем временем вонзает кинжал ему под ребро, и оттаскивает меня назад. - Щекотно, - смеется он и вытаскивает совершенно чистый кинжал, не дрогнув. - Якорь мне в глотку! Мы тут носимся, а его убить нельзя! - сплевывает Крис, и я впервые в жизни слышу от него бранные слова. - Слушай внимательно, - требую я штурмана, не сводя глаз с Эреста. - Уходи на корабль. - Ну уж нет, - отрезает Кристиан. - Это приказ, - чеканю я, твердо стоя на своем. - Вики, так не делается. - Я приказываю тебе уйти. Штурман пару секунд рассеянно смотрит на меня, но так как ослушаться не имеет права, направляется в сторону леса. Он еще раз оборачивается, убеждается, что я непреклонна и переходит на бег. - Трусишка-капитан боится, что ее щенков поранят? - ухмыляется Эрест. Когда Крис скрывается в зеленых зарослях папоротника, я нападаю на капитана Михаила. - Боюсь, что все они увидят, как позорно ты пал, - парирую я. Наши клинки беспрестанно сходятся, издавая звук, эхом отскакивающий от камней. Техника Эреста чем-то напоминает танец, ноги плавно движутся по земле, зато рука с оружием четко знает, куда и как бить. Я же нахожусь в обороне, лишь отбивая все удары. Пару раз мне удается задеть оппонента лезвием, но он даже не обращает на это внимания, так как все порезы моментально затягиваются и не кровоточат. Петр присоединяется к нам, но от этого не становится легче, ведь все внимание переключается на него. Я отбиваю каждый удар, нацеленный на Пита, часто оступаясь и влезая не вовремя, лишь бы Эрест не зацепил моего Берга. - Предлагаю перебраться чуть выше. Если один будет лишен равновесия, то упадёт вниз на камни, - заманиваю Эреста в ловушку я, ведь чтобы снять проклятие, мне необходимо окатить его водой. - Я бессмертен, иль забыла? - важничает Эрест, чуть сильнее прежнего обрушив клинок на Петра. - Если тебе оторвет ногу при падении, она заново не вырастет, - аргументирую я. Пропускаю несколько ударов, чтобы уверить Эреста в его непобедимости, так что он легко принимает предложение. Мы, не прекращая бой, взбираемся на самый верх водопада. Вода закладывает шумом уши, а ноги скользят на мокрой траве и гладким из-за водорослей камням. Тучи над головой сгущаются, обещая дождь, но я стараюсь смотреть на противника, а не по сторонам. Петр сохраняет спокойствие, видимо, ему доставляет огромное удовольствие быть в этой битве полезным и доказать свое превосходство над тысячелетним предком. - Устала? - интересуется Эрест, заслушавшись моим сбивчивым дыханием. Пит обеспокоенно переводит взгляд на меня, забывая на мгновение про разящую саблю соперника. Я почти вскрикиваю, когда Эрест замахивается на Петра, едва не задев его плечо. - Это всего лишь царапина, - пожимает плечами старейший Берг, не подозревая о том, что я знаю о яде. - Прикорой меня, - прошу я Петра, и тот с большой охотой перенимает на себя Эреста. Я отшатываюсь от них, свободно вздохнув. Подбегаю к реке принимаюсь вспоминать нужное заклинание. Необходимо или загнать бессмертного в воду, или воду направить на него. Оглядываюсь назад и выбираю вариант второй, ведь загнать в реку Эреста практически невозможно, а искупать его там с ног до головы еще сложнее. - Aquae motus, - тихо проговариваю я, и вода приходит в движение. Поток, вместо того чтобы бежать вниз, поднимается вверх, образуя слегка изогнутый столб. Я прилагаю массу усилий, перенаправляя его в сторону Пита и Эреста. Несколько секунд прицеливаюсь, ведь моя мишень постоянно перемещается в разные стороны, и отпускаю. Вода устремляется в Бергов и окатывает их с такой силой, что можно было бы свалиться, не схватись они друг за друга. Я радостно улыбаюсь, почти пританцовывая на месте от маленькой победы, пока река возвращается в привычное ей русло, питая водопад. - Виктория! - возмущается Петр. - Думаешь, если намочила меня, то я растаю? - выгибает темную бровь Эрест. Мы слышим раскаты сухого грома, напоминающие звуки стрельбы из пушек. Вокруг становится значительно темнее, чем было утром, яркая зеленая листва приобретает глубокий изумрудный оттенок, цветы закрываются в бутоны, а сама заводь, отражающая хмурое небо, напоминает темнеющий омут с грудой острых камней. - Очищен священной водой, поцелован смертью седой. Проклятье с тебя снимаю, от долга вечного освобождаю, - читаю я. - Удосужилась проклятье снять? - небрежно спрашивает Эрест. Он ранит руку об острый камень, проверяя действие заклинания. Из пореза на ладони сочится вязкая кровь. Мужчина пробует ее на вкус, вдыхает запах, чем вызывает у меня отвращение. Не долго думая, Петр вонзает в Эреста свой меч по самую рукоять прямо в сердце. - А ты быстрый, - подмечает он, давясь кровью, заполонившей рот. - Но и я не промах. Эрест улыбается широкой безумной улыбкой, по подбородку стекает кровь, окрасившая зубы мужчины в алый цвет, а я продолжаю не понимать причину радости. Лишь только когда Петр оборачивается ко мне, я замечаю аккуратную рану между плечом и ключицей. Кровь пачкает рубашку, но сам парень радуется победе над Эрестом. - Нет, нет, нет, - судорожно повторяю я, боясь двинуться с места. - Шрам будет трофеем - напоминанием о великой битве, - ухмыляется он, но тут же припадает к земле рядом с прадедом. Я сломя голову бегу к Питу, рву рубашку, рассматривая рану. Эрест издает булькающий вздох и умирает позади нас, но на него больше никто не обращает внимания. Погиб, забытый всеми еще до смерти. - Сейчас. Я только посижу, а то голова кружится. А потом махнем на пляж. Нет, сначала за Лизи, да? - улыбается Петр, закрывая глаза. - Мой бедный Берг, - всхлипываю я, не зная, что делать. Небо разражается громом во второй раз, и на нас устремляются капли дождя. Сначала медленно, потом набирают силу, барабаня по листьям, скрываясь в реке и струясь по телам. - Не понимаю, - как в бреду комментирует Пит свое состояние. - Это яд, - беззвучно отвечаю я, - Марта сказала, что клинок Эреста был пропитан ядом, - обретая на мгновение голос, повторяю еще раз. - Ну тогда все ясно, - спокойно реагирует он, а мне хочется упасть в омут, разбившись о камни. Я начинаю рыдать. Неосознанно. - Ох, Вики, ты все время драматизируешь, - смеется он, упав на траву, как будто все хорошо, словно он даже не собирается умирать. - Я драматизирую? Ты хоть понимаешь, что если ты сейчас помрешь, я не проживу и дня, не то что сотни лет! Берг, ты эгоист! Слышишь? Эгоист! - взрываюсь я. Кровь смешивается с дождем, и металлический запах тесно сплетается с ароматом влажной земли. Этот запах я запомню на всю жизнь. - Слышу, не кричи, - морщится он. - Ты все равно что-нибудь придумаешь, - беззаботно отвечает Петр. - Ты взваливаешь все на меня! Это нечестно! Нечестно! - повторяю я, как умалишенная. - Когда ты так говоришь, мне хочется застрелиться, лишь бы ты не обижалась. - Дурак. Он улыбается на один уголок рта, подзывая сесть ближе. Я, перепачканная травой, своей и чужой кровью, подползаю к нему. - Споешь мне что-нибудь? - просит он. - Кровавый марш? - вытирая соленые дорожки, уточняю я. - Фу, слишком траурно. - А чего тебе? Считалочку? - возмущаюсь я. - Ладно, ничего не надо. Ложись рядом. Я не вижу, а ты расскажи, что видишь в небе. Я укладываюсь вплотную к Петру. Он поворачивает голову в мою сторону, утопая в мокрых волосах. Тяжелые капли холодят кожу, так что я покрываюсь мурашками, ну а Пит продолжает делиться своим теплом, угасающего тела. Как нелепо. Ужасно больно. - Судя по тому, как ты молчишь, все вокруг взорвалось и ничего не осталось, - отшучивается он и, морщась от боли, старается создать иллюзию хорошего конца. У меня внутри все сжимается настолько сильно, что слова застревают в горле, так и не сорвавшись с языка. - Умереть не своей смертью. - Ты что-то сказал? - встрепенувшись, спрашиваю я. Петр молчит, его грудь редко вздымается, а рана, вместо того чтобы понемногу заживать, только разрастается. Кровь значительно темнеет. - Не своей смертью, говоришь? Я сажусь на корточки перед телом Петра, восстанавливая в памяти ритуал. Мне приходится оттащить парня ближе к реке, и опустить его руку по самую шею в воду. - Смерть твою забираю, Боль водой растворяю, В обмен на тебя себя предлагаю, Колдовство сие силой питаю. И с этими словами я наношу себе удар кинжалом в то же место, где зияет рана на теле Петра. Вытаскиваю его из воды, аккуратно укладывая на мокрую траву. Со лба скатываются капли дождя, пропитавшие всю одежду и почву острова. Теперь мне удается почувствовать все то, что ощущал до недавнего времени и сам Пит. Я пристально разглядываю его несколько долгих минут, пока не замечаю изменения. Стираю ладонью кровь с его груди и вместо пугающей глубокой раны созерцаю бледную кожу с легким рубцом - лишь напоминанием о прикосновении смерти. - Дело сделано, - рассеянно улыбаюсь я и, почувствовав головокружение, опускаюсь на траву. Тошнота подкатывает к горлу, и белой пеленой застилаются глаза. Тогда я опускаю веки, проваливаясь в темноту, каждой клеточкой тела ощущая дуновение ветра, настойчивые удары капель и даже первые лучи прорывающегося из-за туч солнца. Плечо начинает отниматься и болеть, словно в рану вбивают гвозди. До меня смутно доносятся хриплые, но уверенные вдохи Петра, громкий стук вновь заведенного сердца и невнятные слова. - Что там в небе? - спрашиваю я. - А то не видно.