В холодной воде

Рассвет лениво заползает в комнату, когда все еще сладко спят. А у Сережи с наступлением весны всегда одна и та же проблема – слишком ярко, слишком светло, и спать невозможно (но жуть как хочется). Олег на соседней кровати расслабленный, чуть помятый, с маленьким мокрым пятном на подушке (опять пускал слюни во сне – думается Сереже с глупой нежностью). Он спит, его никакое солнце не тревожит, даже осевший на его щеке блик лишь очаровательно оттеняет смуглую кожу. Сережа любуется. Мечтает сейчас выползти из своей скрипучей койки, бесшумно прокрасться босыми пятками по старому полу и забраться к Олегу под одеяло. Жадно обвить его руками, уткнуться носом в шею или плечо, осторожно, несмело совсем, коснуться его кожи губами и замереть так на целую вечность. Олег в его мечтах всегда прижимает к себе крепко и может даже, чуть осмелев, тянет за подбородок выше. Сначала долго глядит в глаза, не моргает почти, и Сережа подвисает на его длинных густых ресницах (у самого они светлые, почти не видать, так уродливо, хотя Олег всегда уверяет – «они как солнечные лучики, Серый, красиво»). В реальности у Сережи живот сводит от таких мыслей и того, что воображаемый Олег будет делать дальше. Как бережно коснется губ, как чуть загрубевшими пальцами продолжит гладить его по волосам, как горячо выдохнет после и посмотрит каким-то особенным взглядом. В фильмах так делают всегда, Сережа как раз видел недавно. Испугался тогда – боже, а вдруг и он на Олега смотрит так же, и рано или поздно Олег все поймет, сбежит, изобьет, ни слова больше не скажет, кроме едко брошенного напоследок «пидор». Сереже за «пидора» не обидно – пусть так. Сереже обидно за Олега, который вкладывает в это слово столько злобы и ненависти. Реальный Олег на соседней кровати что-то бормочет во сне и будто улыбается даже. Нет, этот Олег никогда ничего плохого Сереже не сделает. Этот Олег всегда заставляет думать лишь об утренних объятиях и несмелых поцелуях. Этот Олег, который, разлепив глаза, теперь улыбается совсем широко и шепчет «ты чего не спишь, Серый?», может даже и правда когда-нибудь позволить себя поцеловать. – Дурацкое солнце, – почему-то счастливо отвечает Сережа. – Вот будем жить в своей квартире, обязательно повесим плотные шторы. – Да, Волч. Все тело тает от растекающегося тепла. Нет, этот Олег точно никогда не отвернется и не обидит. Этот Олег, вероятно, может быть, скорее всего, любит Сережу совсем так же, как Сережа любит Олега.