Гарри Поттер и Боги Магии

      — Первокурсники! Первокурсники, за мной!       Зычный голос Хагрида разносился по всему перрону, и Гарри невольно поморщился — и чего он так орёт? Здесь глухих вроде нет. Но, тем не менее, подошёл. Правда, когда увидел, в чём они поедут дальше, решил, что лучше бы остался. Увы, пришлось лезть в лодку. И пусть она была хоть трижды зачарованной — в чём Гарри сильно сомневался, ибо никакой магии, кроме привязки к хагридовой гондоле не нашёл — она же может перевернуться! Гарри, конечно, умел плавать, но никогда не любил. Плюс ко всему, ему в соседи набились сёстры-близняшки, и он был вынужден слушать всю дорогу их восторженный шёпот. А потом они увидели замок. Первокурсники радостно загалдели, а Гаррету стало невыносимо грустно и гадостно. Подумать только, а ведь эта красота могла быть мажеской школой! Прочитав "Историю Хогвартса" Гарри убедился, что школа была создана ещё пока Когтевран служила Княжне, а значит, должна была стать мажеской! Но нет, они извратили всю историю. Ну вот в каком месте светлый жрец, рыцарь света мог быть тёмным, злым волшебником?! Как, как целитель Лунной Госпожи, за убийство лишающийся своего Дара мог быть отважным, бравым воином с мечом?! О сомнительной мудрости Когтевран лучше промолчать. Пуффендуй добротой особой не блистала, ибо разработала почти все методы борьбы на мажеских посохах, коими до сих пор пользуются жрецы всех трёх башен. А эта история с ненавистью Слизерина к грязнокровкам? По всем архивам — а жрецы в своё время даже умудрились прижать Белую Башню, чтобы убедиться наверняка — он, Салазар Слизерин, был магглокровкой! И откуда тогда взяться этой ненависти? Хотя, что с взять с волшебников...       Так что Гарри искренне горевал, что из-за самодурства одной древней бабы и чрезмерной гордости одной Башни он учился не в прекрасном замке, а в единственном уцелевшем храме, и не обширным знаниям, а грязным обрывкам, которые с трудом удалось спасти. И, разумеется, любовался на Хогвартс — всё-таки редкостной красоты постройка, монументальная, как умеют только маги. Мрачный тоже наслаждался, с плеча своего хозяина обозревая окрестности. Крысюк был большим и тяжёлым, как и положено крысиному волку, но Гарри не испытывал по этому поводу каких бы то ни было неудобств. Ну сидит и сидит, что такого-то?       — Первокурсники, за мной.       Строгая дама с тугим пучком одновременно и расположила, и насторожила Гарри. С одной стороны, она была безумно похожа на любого светлого жреца, с другой — на их же рыцарей. Эдакий солдат в юбке. Впрочем, Гарри сейчас это абсолютно не волновало — он разглядывал потолок, стены, пол. А ещё Гаррет точно знал — защитная магия замка прощупала его, недовольно заворчала и нехотя пропустила. Мальчику захотелось плакать. Наверное, так чувствует себя хозяин, когда за время отлучки предприимчивый сосед успел науськать на тебя твоего собственного сторожевого кобеля. И вот стоишь у своего дома, смотришь на любимого щенка и понимаешь — сейчас бросится. Гаррет точно знал — замок мажеский. Он ощущал чисто свою, жреческую магию в стенах. Но вот защита волшебная, и верный некогда Хогвартс скалится. Одна слезинка всё-таки выступила, но Мрачный слизал её раньше, чем та скатилась по щеке. Гарри в последний раз шмыгнул носом и затих. Зa всеми своими раздумьями, он умудрился пропустить появление привидений, которые и не сильно его впечатлили — иногда Неполное Воплощение призывала души, так что будущий жрец уже успел насмотреться. Наконец, женщина вернулась, и первокурсников повели в Большой зал — распределение началось.       Когда Гарри оказался на табурете, шляпа тут же закрыла ему все те лица, что с какой-то болезненной жадностью вглядывались в него. Гаррет тут же вспомнил истории жрецов про некогда любимую народную забаву — колесование — и не смог подавить дрожь.       — Ну и что здесь забыл маленький жрец? Совсем они там с ума сошли что ли...       — Вы разговариваете?!       — Оп-па, сюрприз. Обычно меня не слышат.       — Не слышат?       — Нет, что-то конечно, слышат. Если мне ничего не изменяет, то они слышат что-то в духе: Пуффендуй... Когтевран... Слизерин... Гриффиндор... И, соответственно, просят меня куда-нибудь их отправить. Я прислушиваюсь. Иногда.       — А я понимаю Вас, потому что почти жрец?       — Нет, ты понимаешь меня, потому что мы говорим на парселтанге.       — Парсле...       — Парселтанг. Язык змей. Вот такой вот фокус.       — Скажите... А почему вы пели эту ересь?       — Потому что меня так заколдовали. Не думаешь же ты, что меня создал Гриффиндор? Нет, я, конечно, ему принадлежала, но вот чаровали волшебники. Я ещё не настолько выжила из ума, знаешь ли. Ну вот вспомнить хотя бы Слизерина — тихий этакий мускулистый мужик, вечно прячущийся за спиной Гриффиндора. Вот откуда у несчастного рыцаря, сына кузнеца, взяться хитрости?..       — Вы хотите сказать, что Слизерин был глуп?!       — Он был гениальным стратегом, малыш. Прекрасным начальником. Но навсегда остался магглокровкой. Он так и не стал частью мажеской знати. А вот Гриффиндор — тот был настоящей подколодной змеёй. Вечно больной, он был остёр на язык и всегда прикрывался мечом и посохом бедняги Салазара. Тот так и погиб, защищая Годрика.       — Неужели Гриффиндор только использовал Слизерина?       — Нет, мальчик. Это был самый настоящий... э... как его... симбиоз. К твоему сведению, Гриффиндор вогнал рыцарский меч Слизерина в сердце Когтевран именно в качестве мести. Или ты и в самом деле думаешь, что целитель пожертвует своим даром ради какого-то телохранителя?       — А это правда, что кровь Когтевран, попав на меч, обратилась в рубины?       — Не знаю, не видела. На самом деле жалко девочку. Вот уж трудяжка трудяжкой была. Всё её тянуло что-то делать, прямо никак уняться не могла.       — А... Пуффендуй?       — О-о-о... Вот это была редкостной тварью. Она даже от Бога своего увиливать умудрялась. Правда, скорее это обуславливалось лентяйством, чем подлой сущностью, но, так или иначе, дамочка была тяжёлой как на характер, так и на руку...       — Мистер Поттер?       Женщина с пучком, представившаяся профессором МакГонагалл, недоуменно посмотрела на Гарри, приподняв шляпу, но тут Мрачный выпрыгнул из-за пазухи, цапнул её и юркнул обратно. Сдавленное кошачье шипение исчезло, когда шляпа вернулась мальчику на глаза.       — Что это с ней?       — Маленький жрец, мы тут с тобой уже минут эдак пятнадцать болтаем...       — Так куда мне?       — Ты ведь понимаешь не хуже меня, верно — это бессмысленно. Попади ты сюда с Клеймом, мои защитные заклятья испепелили бы твои мозги.       — Так это потому что я маг, да?       — Нет. Потому что ты жрец. Подумай сам — ты можешь быть Хитрым, Смелым, Верным и Умным, но стоит твоему Богу приказать — и ты станешь прямолинейным, трусливым, забудешь как писать и предашь всех. Твоё распределение бессмысленно. И пусть ты пока не жрец — скоро ты им станешь.       — Но я не могу уйти! У меня Приказ...       — ...       — Госпожа Шляпа?       — ...       — Не отправляйте меня назад!       — ...       — Мы ведь так долго ждали!...       — ...       — Ну пожа...       — Молчи уж, я поняла тебя. Знаешь, парень, я всё-таки ошиблась. У тебя есть верность. Ты верен своему Богу, ты уже почти продал ему свою душу. Я распределю тебя, но прежде — прощай.       — А...       — Скоро ты примешь Клеймо, верно? Мои защитные заклятья ещё никто не отменял. Прощай, маленький жрец. Найди в себе силы выжить, когда поймёшь, что цена слишком высока.       — О чём Вы...       — Прощай. И гордись — в твоих друзьях есть Распределяющая Шляпа!...       — ПУФФЕНДУЙ!!!       Гарри встал, затёкшие ноги покалывали, но идти можно. Отдав Шляпу МакГонагалл, он направился к столу с барсучьими нашивками на мантиях — в зале стояла гробовая тишина. Спокойно сев, Гарри начал рассеянно почёсывать Мрачного, наблюдая за продолжавшимся распределением. К своему стыду, мальчик просто не заметил все попытки с ним заговорить. Подумать только, так много информации! Как же поточнее её передать Габриэлю?       Гарри совсем не запомнил дорогу к гостиной — его шатало, и он хранил силы для последней, часовой молитвы. Да и зачем ему — завтра пойдёт с кучкой, или Мрачный выведет. Плюхнувшись на свою кровать — Гаррет даже не стал тратить время на нудную лекцию старост — сразу преклонил колени и горячо взмолился. Соседи по комнате пытались его потеребить, но ничего не получилось. Когда мальчик встал, другие ребята недоуменно посмотрели на него. "Волшебники — низшая ступень в нашей иерархии, разбазарившая всё, что отняла у нас" — так говорили жрецы. В голове тут же всплыл голос Хьюго — "Ты должен внедриться к ним, понять их". Гарри ещё раз обвёл глазами своих соседей. М-да, и как их понимать?       — Спокойной ночи.       Маленький жрец решил, что этого бурчания достаточно, и полез спать, с силой задёрнув полог.       В кабинете Величайшего и "Светлейшего" надрывно хохотала шляпа.