Гарри Поттер и Боги Магии

      Гарри открыл глаза и слегка передёрнулся — всё тело как будто покрывала невидимая плотная плёнка. Впрочем, это ощущение тут же исчезло. Мальчик потянулся и перевернулся на живот. Он лежал на мягкой кровати в Лечебной Зале — так в башне назывался медпункт. Гарри был тут пару раз, когда не смог обуздать магию — и вот сегодня он тоже здесь. Правда, почему?       Гарри потянулся к своим воспоминиям, тут же взвыл и стукнулся лбом о железную ножку кровати. Так опозориться на Клеймении! Хорошо хоть не обделался — мальчик специально ничего не ел и не пил.       Поттер вскочил и прохромал к зеркалу. Обернулся, задрал больничную робу — и с облегчением выдохнул. Клеймо было именно там, где ему и положено было быть — оно переливалось чёрным на его спине, не доставая до шеи и поясницы. Мальчик знал — чем дольше служишь, тем больше клеймо. Размер Нуитари неизменен — растут его Ленты Тьмы. Говорят, у Габриэля они оплетают живот, ноги и руки, и что скоро появятся и на лице.       — Жрец Гаррет!       Жрец при Лечебной Зале подскочил к мальчику и помог дойти до кровати.       — Хромота так и не исчезла?       — Как видишь, нет.       — На то воля Темнейшего.       Гарри кивнул и безропотно дал себя осмотреть — он ещё немного робел, обращаясь к жрецам на ты. С другой стороны — тут Гарри счастливо зажмурился и глупо хихикнул — теперь он и сам жрец! Мечта наконец-то сбылась! Правда, никакой разницы, кроме клейма, Поттер не заметил. Всё осталось по прежнему, и посоха нет...       Гарри встрепенулся. А ведь и в самом деле, почему у него нет посоха?!       — А где мой посох?       — Не знаю. Обычно он появляется в конечной части Клеймения, но у тебя всё пошло не так, хоть Высший и подтвердил, что клятва принята и Чёрная Луна услышал.       Гарри кивнул. И почему у него всё не как у людей?! Жрец уже исчез, а мальчик всё лежал и думал. Наконец он подскочил.       У него же есть волшебная палочка!       Ранее вызывающая только отвращение, сейчас она не вызывала никаких эмоций. Ну есть и есть. Ну колдую и колдую. Однако Поттер был точно уверен — полноценному жречеству, с посохом, помешал этот чёртов кусок дерева!       Мальчик рванул из Зала, вихрем пронёсся мимо жрецов-стражников (тех, что стояли на воротах башни и ничего не делали, ибо попасть в пространственный мешок извне без браслета или Клейма невозможно) и влетел в кабинет Габриэля. Волшебная палочка лежала там же, где он её и оставил — на столе. Мальчик взял её в руку — ладонь обожгла привычная дружелюбная волна — и сосредоточенно посмотрел. Что и говорить, палочки было жалко — волшебная деревяшка уже давно стала частью его. И именно из-за этого он и не смог стать жрецом!       Со злости мальчик выпустил свою магию, направив её в палочку — и творение Олливандера красноватой жижей стекло между пальцев на ковёр. Перо феникса всплыло и тут же сгорело, подпалив брови и ресницы мальчика. Гарри задохнулся от хлынувшей магии — оказывается, эта богомерзкая деревяшка заточила его силы в узкий поток! Теперь мальчик вздохнул, наслаждаясь заполненностью — он ощущал свою силу не только под диафрагмой, как в Хогвартсе, а по всему телу, до самых кончиков волос.       У Гарри больше не было палочки. Посоха не было тоже.

***

      Гарри и ещё парочка тёмных жрецов разговаривали в коридоре — их смех разносился по всей башне, тёмные спрашивали своего брата, какой он — волшебный мир. Поттер с удовольствием рассказывал, с грустью в сердце понимая, что, похоже, он отвык от этого. Раньше уютная башня стала казаться чужой и странной. Привыкший к шуткам волшебников, мальчик встречал полное непонимание со стороны магов, а ненароком вставленное "Мерлин" так и вовсе вызвало волну недоумения. Мальчик был в отчаянии — ему казалось, что он теперь чужой тут. Такой же чужой, как и для волшебников.       — Жрец Гаррет!       Голос Габриэля разносился по коридору, проникая в каждую щель. Пятисотлетний юноша говорил негромко, но слышали его всегда и все. Хьюго вышел из своего кабинета в чёрном плаще, чёрных штанах, чёрных ботинках и чёрной шляпе, что самое удивительное, современного маггловского кроя. Обычно Габриэль носил белую — почему она оставалась белой, не знал никто — рубашку и чёрные старомодные штаны.       — Слушаю, верховный.       Хьюго посмотрел на маленького мага, и его серые глаза слегка сощурились.       — Собирайся. Переоденься в людское. Мы пойдём в тот волшебный паб, Дырявый Котёл.       Гарри оторопело кивнул и тут же кинулся наверх, к себе — переодеваться. Хьюго взял мальчика под своё покровительство, что означало только одно — Гаррет подчиняется Габриэлю во всех вопросах. С другой стороны, обычно начинающие жрецы подчиняются всем подряд, так что мальчику повезло.       Гарри сбежал по лестнице, чувствуя себя немного некомфортно в уставных узких штанах — джинсах, как говорили магглы — и футболке. "Люди. Магглы — это волшебное определение" — устало поправил сам себя Гарри.       Жрец кивнул, его длинные обсидиановые волосы сегодня были заплетены в косу — тонкую и длинную, и это портило его настроение — всем известно, что больше всего Габриэль не любит заплетать волосы и переодеваться.       Они вышли молча, Хьюго взял мальчика за плечо, оставаясь позади — и они оказались на оживлённой улице. Гарри немного повертел головой и тут же, вспомнив дорогу, уверенно пошёл вперёд. Поттер совсем не был удивлён — с самого начала лета он безумно много времени провёл в кабинете Высшего, во всех подробностях пересказывая чуть ли не каждый день прошедшего года, и Габриэль ещё тогда заинтересовался Косым Переулком.       — Вот, за этим... зданием...       Гарри растерянно встал посреди улицы — он не видел Дырявого Котла! Мальчик точно знал, что он здесь — между этими двумя магазинами, но не видел. К глазам подступили слёзы — он почему-то ощутил себя обманутым.       Хьюго подошёл со спины, положил руки на гаррины плечи и наклонился к самому мальчишескому уху. Его голос звучал чуть хрипло, гортанно и обволакивающе. Гарри даже показалось, что изменился тембр — так заговорил Верховный жрец Чёрной Луны. — Вот видишь, малыш? Они ненавидят тебя. Мы не можем увидеть это место, а если подойдём — нас испепелит защитное заклятие. Твоим волшебникам наплевать на тебя — на тебя самого, на мальчика Гаррета Джеймса Поттера. Для них ты прежде всего маг. Они уже предали тебя, предали много раз. Они предали тебя снова, малыш. Сколько раз предадут ещё? Скажи, такие стоят твоей Верности? Скажи это мне, малыш...       Гарри стоял, и его потряхивало. Почему-то казалось, что это не Габриэль говорит сейчас, не Габриэль дышит в ушную раковину, не Габриэль сжимает длинными пальцами плечи и не Габриэль касается его шеи странными, как будто шёлковыми волосами. Поттер, в чьей памяти ещё свежо было воспоминание о лице на затылке Квиррелла, гнал от себя подобные мысли — его магический кумир не мог быть одержим, не мог! Мальчик сглотнул и неожиданно для самого себя подумал — он ведь прав. Волшебникам плевать, что они вместе учились, ели и спали в одном замке. Прежде всего он маг, он жрец, а значит — враг. "Моя защита испепелит тебя" — так сказала шляпа. И пусть все эти волшебники хоть тысячу раз были дружелюбны, стоит кому-нибудь узнать правду — и он, Гарри, будет мёртв.       "Они предадут меня" — Гарри стиснул кулаки так сильно, что стало больно — "Волшебники предадут меня".       Пальцы на плечах сжались ещё сильнее, губы Габриэля — почему-то ледяные и мягкие — прикоснулись к уху. Мальчику показалось, что коса жреца обвила его за живот — как будто что-то поймало его в мягкий, но твёрдый кокон. — Так стоят ли волшебники твоей Верности, малыш?...       Гарри облизнул пересохшие губы и сипло сказал:       — Нет...       Мальчик услышал довольный смех — и тут же всё исчезло — пальцы на плечах, шёлковые волосы на шее, коса на животе. Мальчик растерянно обернулся на мрачного Хьюго. Тот повёл плечами и снова заговорил своим обычным, другим голосом.       — Тебя должны пригласить. Возвращаемся.       И, резко развернувшись, пошёл назад. Уже на пороге башни Гарри, робея от своего порыва, поймал жреца за рукав.       — Могу ли я... потрогать Вашу косу?       Жрец хмуро посмотрел и наклонил голову к плечу, чтобы Гаррету было удобней.       Мальчик прикоснулся к жёстким, ничуть не похожим на шёлк волосам.