Гарри Поттер и Боги Магии

У меня сейчас небольшие проблемы, поэтому ничего не могу сказать про регулярность, однако, как и было обещано, надолго мероприятие не бросаю. В связи с возникшим лёгким непониманием напоминаю - пусть повествование и не POV, описывается действие от лица только одного персонажа, т.е. оно пристрастно. Не собираюсь давать всю правду - это было бы слишком скучно, на мой взгляд. Однако, то, что понимаю я, не всегда понимают остальные, ибо грешу тем, что забываю перенести половину мыслей на бумагу) В общем, это глава, которая прольёт свет на взаимоотношения Геллерта Гриндевальда и Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Благодарю, что не бросили меня ^_^! Авторскоеотступлениеавторскоеотступлениеавторскоеотступление       — ...Таким образом, считаю нужным добавить что...       Светлейший и Мудрейший волшебник привычно отключился от нудной бубнёжки планёрки, посверкивая глазами и периодически многозначительно похмыкивая. Это мероприятие Альбус Дамблдор считал скучным и абсолютно бесполезным. Воистину, зачем тратить так много времени на какое-то глупое совещание, когда все всё равно будут поступать как захотят? Но нет, это правила и традиции и тут уж он, даже несмотря на директорское кресло, бессилен.       Голоса смолкли и Дамблдор встал, поняв, что этот отчёт был последним.       — На этом объявляю наше собрание закрытым. Все свободны.       Учителя гудящей кучкой потянулись следом, директор, выждав некоторое время — за ними. Альбусу хотелось подумать и он, по юношеской привычке, предпочитал делать это на ходу. Директор думал о сложившейся партии и о картах на его руках. Вместо желанного роял флеша пока складывался только жалкий кикер, да и то с натяжкой — карты ещё не розданы. Вместо прекрасного валета Гарри Поттера появилась пятёрка Лонгботтом да четвёрка Уизли. Туз Снейп пока был, но и тот собирался утечь, не оставив себе замены. Вот бы Гел посмеялся...       Дамблдор позволил радостной улыбке выползти на лицо. Гриндевальд был превосходным противником. Ни разу не переступив порог своего замка, ни разу больше не видевший Альбуса, Геллерт Гриндевальд играл людскими жизнями изящно, как будто делал это всегда. Никогда не любивший азартные игры, после той глупой ночи с неудачным разговором Гел изменился. Собрал армию, смог развернуть внушительную политику... И был повержен своими же, подкошен внутренними интригами. Эти идиоты хотели выслужиться перед ним, Альбусом Дамблдором — и он лично убивал каждого из них. Его Гриндевальд, его Наваждение, не должен был пасть от руки предателей. Увы, было слишком поздно — Армия Гриндевальда развалилась. В ту ночь, которую толпа потом назвала высокопарным словом "дуэль", Дамблдор примчался к невидимым ему воротам Нурменгарда и долго молил Гела выйти.       Альбус остановился у окна. Хагрид тащил в Запретный Лес какой-то мешок, рядом заливалась собака. Геллерт так и не вышел. За всю свою войну они не обменялись ни одним письмом. Строго говоря, это и войной можно было назвать с большой натяжкой — просто грызня двух армий, без цели, без побед. Альбус воевал за своё наваждение, Геллерт же оплакивал своё добровольное заточение. Дамблдор до сих пор считал то противостояние величайшей партией в покер за всю свою жизнь. Жаль, что Гел вышел из игры...       Гриндевальд не любил играть. Нет, он был мастером, и превосходно продумывал ходы — ему не нравился сам процесс, однако, стоило ему начать — он становился опаснейшим противником. Альбус млел от этой напряжённой партии, где каждый жест играет мировую роль, и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не то глупое предательство...       Больше Гел играть не стал, и Альбусу пришлось искать другого партнёра — Тома Риддла. Директор улыбнулся — он помнил тот день с самого начала.       Вот юный Риддл стучится в кабинет, вот просится на должность ЗОТИ... Вот он, Дамблдор, спрашивает, не хочет ли мальчик сыграть... вот с горящими глазами выкладывает правила, видя ответный огонёк в глазах... и, как завершение, рукопожатие — они скрепили договор, партия началась.       Это была самая большая ошибка Альбуса — в отличие от добровольно сидящего в Нурменгарде Гриндевальда, Воландеморт прирождённым стратегом не был. Ему пришлось даже накладывать на свои карты метки, чтобы те не сбежали. Директор тогда только разочарованно вздыхал — после гениальных и изящных комбинаций Геллерта Риддл казался тупым и узколобым. Альбус был бы счастлив бросить игру — но она уже начата, и выходить нельзя.       Дамблдор вернулся в свой кабинет и стремительно подошёл к своему столу.       На краю сидела сова, требовательно ухая и подставляя мешочек на лапе для оплаты.       На важных документах стопочкой лежали возвращённые Геллертом письма.