Гарри Поттер и Боги Магии

      Северус Снейп сидел в своём кабинете и пил цикорий. Сегодня он был на редкость мрачен, и дело было не в Дамблдоре — старик нёс не больше бреда, чем обычно — а в Гарри Поттере. Пусть Профессор и придерживался правила, что "ученик не виноват — стоит винить учителей" — здесь это не работало. Снейп точно знал — с его лучшим учеником, с его преемником что-то происходит. Стоит начать с того, что мальчик больше не ходит на занятия. Просто однажды не пришёл, и всё тут. Самое смешное, что Гаррет регулярно подходил после уроков, долго и сумбурно извинялся, говорил что "обстоятельства сильнее" и уверял, что скоро со всем разберётся. Северус Снейп даже боялся подумать, что же это за внешние обстоятельства у 12-ти летнего мальчишки, что он так трясётся при их упоминании. А ещё, как ни трудно это было признавать, Профессора пожирала жгучая обида — ведь он, Северус Снейп, любимый учитель Поттера, так почему же этот Поттер не обратится к нему за помощью?! Он что, так плохо преподаёт? Или, быть может, Гарри недостаточно доверяет ему? Или эта иллюзия идеальной связки учитель-ученик с каким-то особым отношением видится только ему самому?!       Решив, что так больше продолжаться не может, Северус Снейп вскочил и летучей мышью бросился из замка. Был вечер и никто так и не встретился ему, не позволив излить злость и беспокойство за нерадивого ученика. Профессор чёрной молнией пролетел сквозь помещения и вышел на улицу — был конец осени, и со дня на день должен был пойти снег — бросившись к выходу с территории антиаппарационного барьера. Северусу Снейпу надо было подумать, и он предпочитал делать это в Лондоне — в маггловском Лондоне. На ходу преобразовав свою мантию в обычную маггловскую одежду, профессор засунул палочку во внутренний карман пальто и, выбежав за ворота, аппарировал.       Лондон встретил успевшего накрутить себя мужчину хлопьями снега и тихими улочками. Огромные сугробы причудливо искрились в лунном и звёздном свете, сосульки на домах забавно мерцали, из-за чего создавалась по-настоящему сказочная атмосфера. "Вся моя жизнь — хорошая маггловская сказка" — невесело усмехнулся про себя Профессор, бредя по незнакомой тихой улочке и постепенно успокаиваясь. Северус Снейп любил мечтать — и все тревоги и гнев, вызванные Гарри Поттером, уступили место фантазии и воображению. Мужчина медленно шёл по дороге, потом куда-то свернул, потом ещё куда-то забрёл, и ещё, и ещё... Со временем он вышел к шоссе, потом свернул в сквер, прошёл насквозь парк...       — ...Ой!       Профессор еле успел подставить руку, чтобы поймать человека, который врезался в него. Они были на каком-то перекрёстке, и, кажется, оба не следили за дорогой.       — Простите, я случайно...       Человек оказался молоденькой девчушкой — лет 18-20, не больше. Профессор задумчиво смотрел на её не очень правильное лицо, лохматые волосы, заправленные в куртку и серо-зелёные глаза. Мужчина краем уха заметил, что речь девушки какая-то странная, но не придал этому значения.       — Ничего, всё в порядке. Вы не ушиблись?       — А?.. Нет-нет, вы не такой жёсткий, как думаете.       Девушка как-то рассеянно рассмеялась, хлопая себя по карманам — очевидно, проверяла, всё ли на месте. Снейп подумал, что что-то с ней не так — англичанки подобные вещи не говорят, да и сама речь...       — Вы не местная?       — Да, я из другой страны. Лена.       — Снейп.       "Вот и объяснились странности с произношением" — удовлетворённо подумал профессор, придирчиво оглядев девушку. "Не так страшен Иностранец, как его малюют" — девушка была... обычной девушкой. Не особо красивой — скорее, просто хорошенькой, чуть пухловатой и безумно милой.       — Наверное, я должна обращаться к вам мистер Снейп, да? Не очень разбираюсь в обычаях...       — Да. У вас не так?       — Нет, мы обращаемся друг к другу по имени и эх, как же сказать-то... По имени отца, вот. А потом меняем форму слова... Боюсь, на английском не объяснить.       — Понятно.       Она улыбнулась, сунула руки в карманы — и тут же мученически простонала.       — О нет!       — Что-то не так?       — Заколку, заколку потеряла...       — Дорогую?       — А?.. Да нет, не особо. В переходе купила, на родине... Вот вечно у меня так. Двадцать шесть лет на свете живу, а так ничему и не научилась.       — Двадцать шесть? Никогда бы не подумал...       — А у нас всегда так - мало кто из иностранцев может определить возраст.       — Понятно.       — Ага.       Они начали идти, словно медленно прогуливаясь. Снейп исподтишка смотрел на случайную собеседницу — она была совсем непохожей на англичанок. Безумно живая, открытая и добрая — как будто диковинный зверь. Снейп не испытывал влечения, но ему безумно захотелось поговорить.       — Красиво, не правда ли?       — Ага. Как будто снова дома.       — У вас так же?       — Нет, гораздо лучше. Сугробы выше, холоднее, и берёзы.       — Давно вы у нас?       — Четыре дня. Я сюда в отпуск свой поехала, давно посмотреть на Лондон хотела.       — И много где бывали?       — Не так чтобы очень. Дрезден, Вена, Уэльс, Париж, Мадрид... Не очень люблю Европу — по России путешествовать интересней.       — Никогда не был. Наверно, там здорово.       — Безумно здорово. Самая красивая страна.       Мимо них прошёл человек, что-то резко выкрикивающий в трубку — Северусу показалось, что он говорил на русском, только резче. Прохожий пробился между ними, сильно пихнув девушку в плечо. Северус повернулся к собеседнице и обомлел — беззаботная добрая девочка исчезла. Она стала выглядеть старше своих лет, и в глазах сверкала такая ненависть, что Профессор откровенно испугался. Старые страшилки про русских, казалось, обрели плоть и кровь. Вот дай девушке винтовку — и она хоть сейчас уйдёт партизанить в леса, никого не боясь.       — Что-то не так?       — Можно было извиниться.       — Мне казалось, только чопорные англичане придают такому смысл.       Она странно посмотрела. То, что должно было стать беззаботной шуткой, камнем упало между ними.       — Значит, только англичанки достойны извинений? Впрочем, мы же страна третьего мира, живём в юртах с медведями, играем на балалайках в шапке-ушанке и валенках и пьём горячую водку из самоваров.       Её голос наполнился непонятной грустью, и Профессор снова увидел перед собой совсем другого человека. Как будто их было много в одном теле, и девушка — он давно забыл её имя — выпускала их по одному.       — Ну и плевать.       — Вы любите свою страну.       — Безумно.       — Рад за вас.       — Спасибо.       — ...       — Скажите, вы верите в магию?       — Что?       — Знаю, звучит глупо... Просто интересно.       — Нет. А вы?       — Конечно. А как же иначе?       — И в самом деле.       — ...       — Скажите, если бы у вас были ученики, и один из них попал бы в беду, но отказался от вашей поддержки, что бы вы сделали?       — Подзатыльник бы дала, чтоб неповадно было.       — Что?       — Ну...       Она слегка покраснела, а потом встала на цыпочки и слегка ударила Профессора по затылку.       — Это и есть "подзатыйльник"?       — Да-да. Знаете, не пытайтесь произносить русские слова — у вас отвратительно получается. Ну, я пойду — мне сюда. Прощайте.       — До свидания.       Северус Снейп смотрел вслед стремительно уходящей девушке — и думал, что, пожалуй, хотел бы побывать в России. Ещё одна несбывшаяся возможность...       "Жаль, что мы больше никогда не встретимся" — заторможенно подумал профессор Снейп, аппарируя назад, к Хогвартсу. Дойдя до своих комнат, он остановился. Его поджидал... сюрприз.       Под дверью сидел, виновато глядя снизу вверх, Гарри Джеймс Поттер.