Гарри Поттер и Боги Магии

      Гарри сидел в своей гостиной и учил зелья. С тех пор, как Лунная неожиданно сняла с него все обязательства, у мальчика оказалось море свободного времени и прорва работы, причём второго много больше первого. Гарри с головой погрузился в учёбу, и последние два дня они с Луной повторяли ЗОТИ. Конечно, ему больше не надо было следить за Неполным Воплощением, как раньше, но обязанность охранять никто не снимал. Впрочем, Гарри совсем не тяготился этим — просто погулять вечером вокруг озера было занятием быстрым и приятным. Мальчик надеялся, что Зак будет терпимо относиться к этим вечерним моционам, а может и вовсе присоединится.       Вообще, мысли о Захарии Смите не покидали Поттера ни на минуту. Это было главным желанием мальчика на данный момент — помириться с другом, выпросить прощение, вернуть всё на круги своя. Блондин вносил в жизнь Гарри детство — восхитительное время со снежками, запахом свежей карамели и смехом. Смеялся Зак постоянно, заливисто и слегка повизгивая, и смех этот был настолько заразительным, что вызывал на лице Поттера улыбку. Строго говоря, только Зак мог заставить Гаррета улыбаться — из детей, конечно. Пальму первенства, как и во всём, возглавляли Северус Снейп и Габриэль Хьюго.       При одной мысли о статуэточном 17-ти летнем юноше, пятисотлетнем жреце Нуитари, Гарри мученически застонал. Отчёты, отчёты, отчёты. Жрецы приучались к ним в самую первую очередь — даже раньше элементарной истории и общих правил. Заголовок, общее описание, нумерация страниц... Всё от руки, особым шрифтом, и отдельный экземпляр — на языке молитвы. Долго, муторно, но правильно — порядок должен быть во всём, иначе возможна ошибка в более серьёзных вещах, а Боги такого не прощают.       Гарри с раздражением отшвырнул учебник и, усилием воли закончив таблицу свойств восточных магических трав, вскочил с кресла. Где, чёрт подери, Зак?! Смит никогда не любил выходить из гостиной — и всегда делал это ради него, Гарри. Захария никогда не любил толпу — рассказывал, что потерялся в детстве — но ради друга терпел. А он, Гарри, предал его доверие. Хотя он и бессилен и не может пойти против воли Богов, но ведь можно было рассказать, объяснить... Гарри рассмеялся. Зачем оправдываться, да ещё и так глупо? Всё равно ведь не скажет, даже если совсем припрёт. Он жрец, а значит никогда не принадлежит себе. Темнейший превыше всего. И чувства одного жреца ничего не значат. В душе Гарри неприятно заныло. Впервые за все эти годы мальчик почувствовал к своему жречеству не восторг, а злость и обиду. Эти ощущения были довольно слабыми и какими-то неуверенными, но Поттеру всё равно было неприятно. Как будто в тщательно выращенном яблоке вдруг завёлся червь, пока ещё маленький и безвредный, но раздражающий самим своим существованием. Гарри чувствовал себя грязным и оплёванным.       "Да где же этот чёртов Зак?!" Поттер раздражался всё сильнее, и маленькие пуффендуйцы испуганной стайкой разлетались перед мальчиком, кружащим по гостиной. Гарри так долго готовился и так сильно волновался, что уже был готов удавить Зака, когда блондин войдёт.       "Он не придёт". Гаррет понял это с неожиданной ясностью, как будто кто-то шепнул ему на ухо. "Зак где-то в замке, и сейчас не придёт". Мальчику стало безумно обидно. Умом Гарри конечно понимал, что Зак не обязан перед ним отчитываться, но легче от этого не становилось.       Поттер собрал свои записи и сложил в тумбочку, а потом смерчем вылетел из гостиной. Мальчик замер где-то на верхних этажах, уже давно заброшенных и полуразрушенных. Гарри сел на ступеньку и обхватил себя руками, силясь сдержать слёзы.       За спиной бесшумно появилась Добби. Домовичка выжидающе согнулась, и мальчик с огромным трудом подавил в себе желание приказать найти Зака.       — Вина.       Кивок, хлопок, ещё один — и по этажу растекается лёгкий букет самого обычного жреческого вина. Гарри взял бокал и начал медленно пить, стараясь привести мысли в порядок — жрец должен быть всегда спокоен.       Как и всегда, Поттер почувствовал приближение сразу. Через некоторое время он даже смог узнать человека. Мальчик усмехнулся и расправил плечи.       — Осторожнее, тут пол совсем сгнил.       — Гарри.       — Луна.       — Да.       — Что ты тут делаешь?       — Пришла к тебе.       — Зачем?       — Есть новости.       — Мне казалось, что Госпожа решила снять с меня все обязательства.       — Это не Госпожа.       Гарри удивлённо привстал и поморщился — он неудачно поставил ногу, и она заныла. Обычно Луна разговаривала таким казённым тоном только о своей Госпоже, в будничной жизни предпочитая быть мечтательной, нежной и дружелюбной.       — Луна, что случилось?       — Новое нападение. Окаменел...       — Молчи.       Гарри не нужны были слова — он и так прекрасно знал, кто. "Вот почему он не пришёл..." Мальчик растерялся. "Это проблемы волшебников, не моё дело... Ну нет, вот теперь это уже как раз моё дело!" Поттер разозлился, и это была холодная ярость, придающая мыслям математическую точность.       Он распутает этот клубок. Теперь это только его дело, и пусть попробует найтись смельчак, что встанет между ним и врагом.       — Тьма в моём сердце.