Гарри Поттер и Боги Магии

      Сириус с трудом встал, пошатываясь после мерзкого зелья. Ремус прекратил что-то записывать и подошёл к Блэку, одной рукой вздёрнув его за загривок и посмотрев в собачьи глаза.       — Лучше?       Блэк не смог бы ответить в любом случае — псы не очень предназначены для человеческой речи — но кашель, от которого теперь не спасали лапы и хвост, и не требовал комментариев.       — Значит, это не туберкулёз.       Люпин слишком спокойно опустил волкодава на пол, чтобы потом разрушить шкаф. Нет, действительно — он просто подошёл и с сильным замахом саданул ребром ладони по лакированной дверце, перерубив предмет интерьера пополам и превратив его в груду мусора. Сириус с интересом наблюдал, как затягиваются раны на руке, оставляя большие ребристые обломки вживлёнными в кожу. Рем перевёл взгляд на ладонь, больше похожую на ежа или дикобраза, и выдернул мешающие предметы.       Да уж, не злите оборотней.       — Не хихикай.       Усталый голос только усилил собачье фырканье. Рем вздохнул ещё раз и налил себе самогона. Где только берёт?       — Я же волнуюсь за тебя. Ты — всё что у меня было, и всё что от меня осталось.       Несчастный, больной взгляд. Будто это его мучает непонятный кашель, а не сбежавшего узника Азкабана.       — Я потеряю последнее человеческое вместе с тобой.       Природа любит такие шутки. Ведь, казалось, это стая больше нуждается в Вожаке, чем Вожак в стае — на деле же именно правителю нужен народ. Так поэт не существует без слушателей, так учитель ищет учеников. Сириус зависел от Ремуса во всём, но оборотень всё равно больше нуждался в анимаге.       Пожалуй, стук в дверь всё же был лишним.       Рем до скрипа стиснул зубы, вернув на лицо слегка высокомерное безразличие, и пошёл открывать. Стоящий на пороге Лонгботтом с тремя Уизли одновременно только испортил дело. Сириус помнил их познания в магии по урокам ЗОТИ, на который присутствовал на правах "любимой собачки профессора". Потенциал, может, и есть, но вот где-то не здесь. На чары и трансфигурацию Блэк на их месте тоже не стал бы особо расчитывать.       — Профессор, у нас пара вопросов.       — Я слушаю.       — Не к Вам. Скорее, к Вашей собаке.       Четыре пары глаз перешли на чёрного волкодава, и Блэк заметил то, что должен был увидеть сразу.       Карта.       Маленький кусочек пергамента. Одно из лучших их творений. То, что так нагло предало их сейчас. То, что вытащила пухлая рука. То, что заработало, подчиняясь уверенному подростковому голосу.       Сириус Блэк вскочил на лапы и со всей силы метнулся вперёд. Рука Невилла хрустнула под острыми зубами, смятая собачьими челюстями. Парень успел только вскрикнуть, когда оказался на полу, да выставить уже сломанную руку, не давая прогрызть собственное горло. Несколько секунд Блэк остервенело грыз мягкую плоть, пока не осознал, что его звериные инстинкты дурят. Он сжал и потянул, обнажая беззащитную шею, когда пара маленьких шариков врезалась в его бок, неожиданно взрываясь и снося взрослого тяжёлого мужчину в сторону. Сириус не удержался на лапах и развернулся в полёте, отметив, что Рема держат на прицеле двух палочек. Очевидно, сначала держали на трёх, но один из близнецов отвлёкся, кидая те самые сферы.       Пёс, истерично взвизгнув, снёс собой ещё целый комод, присоединяя его к творящемуся в комнате хаосу. Потревоженный боггарт вылетел наружу, нападая на того, кто оказался ближе всех.       А он выглядел совсем как тогда, тринадцать лет назад. Он лежал на животе, смешно подперев подбородок руками и болтая ногами в воздухе.       — Не виделись с того случая у Полной Дамы, Блекки.       В серые собачьи глаза, ухмыляясь, смотрел Питер Петтигрю.