Гарри Поттер и Боги Магии

      Деннис Криви был странным. От него шарахались однокурсники, сторонился декан, и даже любительница поучать Грейнджер предпочитала обходить его самой дальней дорогой.       Гарри же только восхищённо вскрикнул и слетел с кровати. Только вошедший Деннис с таким же восторгом и широкой улыбкой кинулся навстречу, но потом замер, покраснел и чинно поклонился.       — Грань в моём сердце.       — Тьма в моём.       Поттер жадно разглядывал самого настоящего ученика. Похоже, уже скоро Криви примет посох и Клеймо, заняв достойное место в Красной Башне.       — Почему сразу не пришёл ко мне?       — Не хотелось отвлекать.       — Не стоило так сильно волноваться об этом — на брата мага время всегда найдётся. Добби, вина и мяса.       Мальчик с восхищением смотрел на самую настоящую эльфийскую собаку. Добби, заметив внимание и слегка красуясь, жутко оскалилась, демонстрируя во всей красе огромные даже в такой форме клыки. Маленький Криви восхищённо присвистнул и потянулся потрогать. Не дотянулся, впрочем — домовики очень быстрые, когда хотят.       — Как бы то ни было, не хочешь присоединиться? Я курирую местную паству — немного, всего тридцать три волшебника, но сил всё равно отнимает больше, чем Месса Милости. Думаю, помощь мне будет отличным опытом, и Красная Башня точно оценит...       — Я согласен!       Деннисовы глаза горели закатным пламенем, и жрец был уверен — он точно не подведёт.       — Хорошо, я сообщу своим, чтобы передали твоим. Итак...       Фамилия, имя, курс и факультет, возраст — Криви дотошно выпытывал, а потом и прилежно записывал все детали, которые Поттер только смог вспомнить.       После этого у Гарри появилось много свободного времени — Деннис выполнял всё, что было связано с паствой, в том числе вёл отчётность, что было самым громоздким элементом каждой службы. Гаррету оставалось только придти и исполнить молитву — уж что-что, а молиться он умел. Хьюго признавал его талант к магии голоса и даже обещал этим летом начать учить зачаровывать песнями. Тёмный жрец попадал в ноты в любом состоянии, его молитвы были слышны в любой части храма, а постоянные тренировки подарили совершенную дыхалку.       Зак прыгал от радости, узнав, что теперь лучший друг большую часть времени будет рядом, и уже начал строить планы на Хогсмит — невыполнимые, впрочем, потому что разрешения у Поттера не было. Мантия могла бы решить проблему, но Гарри не хотел тратить время на такую ерунду — в это время можно написать пару отчётов Габриэлю, закончить эссе и потренировать зелья для обожаемого Профессора.       Северус Снейп, услышав новость, нежно ухмыльнулся — кто-то другой увидел бы в такой ухмылке злорадство — и углубился в маггловские яды. Гарри снова купался в поразительной связи учитель-ученик и неожиданно для самого себя начал тосковать. Парню понадобилось не меньше недели, чтобы осознать — ему до дрожи хотелось иметь отца. Профессор был безумно дружелюбен, но всё равно оставался Профессором, Учителем и Наставником. С ним было здорово, но каждая встреча оставляла горький полынный осадок. Поттер поражался собственной жадности — оказывается, ему одновременно были нужны Бог, Магический и Волшебный наставники, отец, друзья и даже тётя Петуния! Он усиленно выбивал из своей головы всю эту дурь, но она только глубже входила в его мысли. Если бы не серое марево и жгуты-водоросли, ему бы наверняка это снилось.       Гермиона начала садиться ближе. Она была похожа на кошку, пытающуюся охотиться на крысиного волка. У Поттера прямо перед глазами вставало воспоминание, в котором миссис Норрис шипела на Мрачного, а после с воплями убегала от острых зубов. Гарри был готов поклясться, что шрамы на задних лапках старой кошки появились именно с того дня. Как бы то ни было, Грейнджер той сцены не видела, и упорно пыталась подползти к жрецу поближе.       А вот в Джинни, ещё одной гриффиндорской девчонке, Поттер неожиданно нашёл иную сторону своего характера. Памятуя, кто свёл его с самородком Деннисом, Гаррет нашёл время и вручил младшей Уизли коробку конфет. С тех пор они улыбались друг другу при встрече и в столовой, и жрец обретал умение понимать. Рон, Невилл и Зак всё равно были волшебниками, Джинни же оставалась девчонкой. Луна только посмеивалась, когда парень с восторгом рассказывал об этом. Неполное Воплощение так же неожиданно появлялось и исчезало, полностью отказавшись от жреческой защиты. "Ты загнёшься, если будешь молиться и мне тоже" — смеялась Лунная Госпожа, отпуская его на очередную службу.       Малфой был апогеем безумия. Любой разговор с ним обязательно уходил куда-то, где Поттер ещё никогда не был. Это не было ментальным посылом "Придиры" — это стало беседами с шизофреником. На пятом таком разговоре Гаррет понял, что ловит самый настоящий кайф от возможности побыть психом без ограничений.       Так неслось время до рождества.