Гарри Поттер и Боги Магии

      Гермиона тихонько плакала, Рон дремал — он это уже слышал — а Гарри весь подобрался и слушал завораживающую историю о четырёх парнях, которые хотели изменить мир. И изумлённо охнул, когда подключившийся Блэк рассказал про Петтигрю.       — Как выглядела эта крыса? В смысле, Петтигрю в виде крысы?       — А что? Ты её видел?!       — Да, она похожа...       — Похожа на мою крысу.       Рон широко распахнул глаза, смахивая сонливость.       — О Мерлин! Если Питер здесь, то мы сможем оправдать тебя, Сири...       Ремус Люпин счастливо рассмеялся.       — Больше никакого воровства еды по ночам.       — Боюсь вас разочаровать, но Короста пропала, ещё когда я был на первом курсе...       — Это неважно. Он жив, у нас будет его след...       — Боюсь, ничего не выйдет.       Гарри почему-то покраснел. Парень не думал, что ему когда-либо придётся отвечать перед Роном за съеденную Мрачным крысу.       — Гарри?       — Понимаете... У меня есть крыса... Была... Был... Крысиный волк. Он, как бы так помягче сказать, питается другими крысами. И он...       — Убил и сожрал Коросту.       — Нет, просто принёс её мне. На подушку.       Поттер покраснел ещё сильнее. Мужчины помрачнели, а потом Блэк разразился самым безумным смехом, у Гарри даже мурашки по коже побежали — будто бы Княжна-на-грани заглянула на закатный огонёк.       — Значит, до конца жизни сидеть у твоих ног, Рем. Хех, забавно. Обещаю носить тапочки и газеты.       — Ох, Питер-Питер. Ты наказал себя сам.       Ремус прикрыл глаза, отдавая дань памяти предавшему и погибшему союзнику.       — Уже темнеет, надо выбираться отсюда. Рон, будь другом — помоги Гермионе. Гарри, ты воспринял всё... не так, как мы это представляли.       — Мои родители давно умерли, мне нет до них дела. А вот Вы... Вы мой крёстный.       Гарри с придыханием произнёс заветное слово и блаженно прикрыл глаза. Старший родственник, ровесник отца... Почти отец. И плевать, что он сумасшедший маньяк, что он не хотел связываться с ним весь этот год... Кому какое до этого дело. Может, не зря эта тоска началась именно сейчас? Может, это было предзнаменованием?       — Ну, да. Можно и так сказать.       Блэк не выглядел особо довольным, но счастливому Гарри не было до этого никакого дела. Отец, крёстный отец!       Они решили выйти через Визжащую Хижину — нога Гарри не позволяла ему ползти, даже с помощью посоха. Ему помогал Сириус — сначала не хотел, видимо решив, что рана несерьёзна, но профессор Люпин рыкнул на него, и мужчина обхватил крестника, помогая идти. Гарри даже прихрамывать начал сильнее, чем надо, чтобы ощущение продлилось подольше.       — Сначала память Гермионы, потом... Гарри, как у тебя с секретами?       Поттер и не подозревал, что профессор Люпин мог быть настолько обаятельным. Он улыбался, балагурил, а его глаза светились приятным медовым светом.       До тех пор, пока они не вышли наружу.       — Хозяин!       Добби уже зарастила рану, но красная полоска ещё виднелась. Она маленьким тараном врезалась в живот Сириуса Блэка и откинула его, оскалившись изменённой челюстью.       — Добби стоп. Он не...       Гаррета прервал рык. Милый, уже почти родной Ремус Люпин стремительно перекидывался в оборотня. Поттер поднял голову — полная луна.       Чёрт. Мерлин. Темнейший.       Общее превращение заняло около двух минут. Сириус помянул свою прабабку, а Гарри просто во все глаза уставился на огромного, разозлённого оборотня.       Конечно, в Башне были рисунки, но они не передавали и десятую долю смертоносного очарования оборотня.       Зверь, занявший тело Ремуса Люпина, оскалился и повернулся к Поттеру с Блэком.       Гермиона, пискнув, рухнула в обморок.       Дорогу оборотню заступила Добби.       Домовики. Одно из лучших творений магов. Эльфийские собаки, первая оборона поместья. Те, кто взяли ото всех своих предков только лучшее.       Добби перетекла на четыре лапы одним сильным движением. Миг, и люди уже видят совершенно лысого оборотня, низко присевшего и готового к схватке.       Ремус зарычал.       Добби напала молча.       Кто победит, если натравить тренированную гончую на дикого волка? Что сильнее — порода или неиссякаемая воля к жизни? Что опаснее — хитроумные приёмы или голая ярость?       Гарри, судорожно вцепившись в рыдающего Блэка, с ужасом смотрел, как Добби и Люпин убивают друг друга.       — Остановите это. Кто-нибудь, остановите это! Вожак!!!       Сириус заорал во всю силу своих изменившихся лёгких. Зверь дёрнулся, откликаясь на зов своей беты.       Добби просто вырвала ему глотку.       — Нет... Нет нет нетнетнет...       Сириус кинулся к ещё дёргающимуся оборотню. Добби, отфыркиваясь, потрусила к своему хозяину и с беспокойством заглянула ему в глаза — доволен ли? Хорошая ли она девочка?       — Молодец, милая... Хорошая девочка, моя верная...       Гарри гладил лысую голову и стирал пальцами ещё горячую кровь, стекающую из пасти, глотая рвоту. Нуитари, Величайший, почему...       — Сириус?...       Несколько неровных шагов, и Поттер неловко падает на колени около крёстного. Оборотень уже затих, и его тело напомнило о Локонсе. Рвота снова подкатила, и Гарри зажмурился и помолился, чтобы не блевануть на труп.       Анимаг обернулся, непонимающе уставившись на привалившегося к нему щенка. Псы не могут без стаи. Вожак... Мёртв.       Мёртв.       МЁРТВ.       Щенок. Тепло. Маленький. Детёныш, совсем один, отравленный чем-то чёрным.       Псы не могут без стаи.       Один.       Вожак мёртв.       Щенок.       Псы не могут...       Если вожак мёртв, на его место придёт другой.       Он оплачет Ремуса чуть позже.       Сириус, всхлипнув, вцепился в плечи своего детёныша.       — Всё будет хорошо, щеник. Всё будет хорошо.       На самом деле Ремус зависел от Сириуса гораздо сильнее, чем Сириус от Ремуса. Вожаку нужна стая... А стае нужен вожак. Вопрос только в том, что обычная бета легко может уйти. Только вот он больше не был бетой.       — Сириус...       — Я защищу тебя, маленький. Хочешь пожить со мной? У меня есть поместье, родовое, рода Блэк... Спрячемся так, что нас никто никогда не найдёт, верно? Я...       — Дементоры!!!       Вопль Рона заставил родственников обернуться. Повеяло холодом, дышать стало тяжело.       — Они за мной.       Поттер вдруг успокоился. Ему стало тепло, и кровь под ногами перестала пахнуть подвалами Красной Башни. Посох тут же откликнулся приятным теплом, по горлу разлилось жреческое вино. Иногда достаточно просто Верить.       — Беги, я задержу их. Ты ведь быстро бегаешь на четырёх лапах?       — Но ведь...       — Верь мне, Сириус.       Блэк заглянул в будто светящиеся зелёные глаза и кивнул.       — Я напишу тебе.       Кивок, и чёрный волкодав на полной скорости мчится за границу антиаппарационного барьера.       Жрец встал, перехватил посох двумя руками и запел. Это больно, когда твоё горло разрывает на части. Гаррет принял эту боль. Больно, когда кожа на спине лопается, выпуская наружу Тьму. Поттер принял и это. Когда посох выжимает тебя, лишая и намёка на магию, больно тоже. Жрец улыбнулся и, принимая, рухнул на колени. Магия Голоса никогда не даётся просто так.       Дементоры почтительно замерли, скованные приказом Создателя.