Разврат в Чайнике

***

Вряд ли архонт заранее себя растянул… а требуется ли ему эта растяжка? Чайльд облизывает в миг пересохшие губы и, поддавшись наитию, просит: — Перевернитесь. — Хорошо. Вероятно, Моракс решил, что Чайльд хочет взять его сзади, поэтому не задаёт лишних вопросов, но, встав на колени, демонстрирует слишком уж напряжённую спину, как и наполовину угольно-чёрные ягодицы. Конечно… если за шесть тысяч лет ни разу не попробовать нижнюю позицию — будешь напряжён. Но если не пробовал — значит, не хотел. Очень не хотел. Тогда почему вдруг сейчас?.. Во рту пересыхает от невообразимого груза ответственности, сковавшего мышцы и мысли. «А что, если ему не понравится? Что, если…» Прикусив губу, Чайльд заставляет себя отбросить страхи. Чтобы у него — и не получилось удовлетворить другого мужчину?! Пусть даже архонта?! Хвостатого архонта… Сглотнув, Чайльд осторожно касается толстого основания чешуйчатого хвоста, и по нему тут же пробегает мелкая дрожь. Изогнувшись, хвост поднимается, открывая доступ к тёмной ложбинке, подсвеченной золотистым узором — Чайльд проводит по ней пальцами, и едва невидимый сфинктер мгновенно сжимается даже от такого лёгкого прикосновения. Хочется ощутить его тесноту и гладкость языком. — Тебе не обязательно- Что-то заподозрив, начинает было Моракс, но Чайльд только крепче обхватывает основание его хвоста: — Тс-с-с… И надавливает на ложбинку пальцем сильнее, ещё и ещё, давая время привыкнуть к ощущениям — но ягодицы архонта и не думают расслабляться. Что ж, такое тоже бывает. Оттянув в сторону твёрдо-каменное полушарие, Чайльд очерчивает судорожно сжатое отверстие языком, а когда слюна попадает на мягкие складочки, утапливает влагу вглубь большим пальцем. За пальцем следует кончик языка. В планы Чайльда не входит добираться до плотного узелка простаты, ведь архонт и правда может сделать что-то не то… например, кончить раньше времени. А это недопустимо. Сначала Чайльд подарит Мораксу удовольствие, которое точно никогда не испытывал. Упрямая дырочка так и норовит сжаться обратно, лишив его языка, но вставленный палец ей этого не позволяет. Проталкивая и пальцы, и язык внутрь, дразня растянутые складочки и чувствуя, как плоть чутко отзывается, разогреваясь и принимаясь пульсировать, Чайльд решает не оставлять без внимания и гигантский орган архонта — прекратив поддерживать хвост, он нащупывает под животом Моракса тяжёлый орган, свисающий под углом почти до самой земли. Стоит обхватить «столб» и начать сгонять кровь вниз, как плечи вдруг придавливает что-то тяжёлое. Это отпущенный драконий хвост. Обвив Чайльда, он, словно змея, сжимает его рёбра. — Не пугайся… От хриплого голоса, опустившегося почти на октаву, по позвоночнику Чайльда пробегает волна мелких мурашек. Похоже, Моракс решил, что вчера он сбежал из-за хвоста… Это… так мило. От полноты чувств у Чайльда появляется непреодолимое желание тут же вставить архонту. Но ещё рано. Он ещё не растянул эту маленькую аккуратную дырочку. И пусть член у Чайльда размерами уступает божественному «столбу»… это не значит, что тот не испытает дискомфорт от неподготовленного проникновения. Воспоминания об испытанном вчера хватает, чтобы заставить Чайльда стараться вдвойне. И сожалеть обо всех тех случаях в прошлом, когда он спешил с подготовкой, а болезненные стоны партнёров воспринимал не более, чем за некую форму кокетства или банальную попытку завести себя ещё больше. К первому пальцу присоединяется второй. Язык и шея начинают неметь, но в результате в отверстие уже входят три пальца — и их даже не слишком сильно сжимает. Смочив складочки дополнительной партией слюны, Чайльд наконец разгибается — не без труда, ибо мощный хвост совсем не торопится его отпускать, но в результате всё-таки уступает и оказывается у Чайльда на плече. — Вы готовы? — Входи уже… Член проталкивается на глубину без особых усилий. Но его тут же сдавливает так, что у Чайльда звёздочки вспыхивают перед глазами. «Мама дорогая, чуть не раздавил» Определённо, какую позицию не выбери — с богом без сложностей не обойтись… Однако это всё-таки было не столько больно, сколько неожиданно. …хотя радоваться ещё рано: попытавшись податься назад, Чайльд обнаруживает, что его буквально зажало. — Умоляю… расслабьтесь хотя бы немного. — …я пытаюсь. Хвост Моракса соскальзывает с плеч Чайльда и вновь обвивается вокруг него, но теперь выбирает своей целью не рёбра, а живот. Довольно тесно и трудно дышать — зато член Чайльда наконец получает относительную свободу. — Вам не больно? Вместо ответа архонт сильнее выгибает поясницу дугой и прижимается лбом к мягкой траве… а пару вздохов спустя немного поворачивает голову, так что Чайльду становятся видны мерцающие в темноте янтарные глаза. Однако стоит толкнуться вглубь, как Моракс зажмуривается, и узор на его выгнутой спине вспыхивает ярче звёзд. Кажется, член сейчас опять попадёт в тиски. Но давлению неожиданно подвергается живот — хвост Моракса неожиданно остро реагирует на любые проявления чувств своего хозяина. Тяжело. Но как же приятно… Внутри Моракса не так горячо, как было с другими, но из-за этого каждая складочка, каждая пульсация ощущается только острей. Обхватив узкую поясницу, Чайльд надавливает на неё, заставляя Моракса прогнуться и выпятить зад. Так член начинает входить значительно глубже. Постепенно звонкие шлепки становятся всё громче, как и влажное хлюпанье… но вряд ли слюны хватит надолго. «Знал бы, что всё так получится, обязательно прихватил бы с собой смазку получше». — По- …погоди. Не так быстро… Сдавленные внутренности останавливают Чайльда раньше, чем Моракс договаривает. Сейчас бы наоборот ускориться, заставить архонта захлебнуться стонами, но… драконий хвост слишком силён. — Не надо, не останавливайте меня… вам же приятно? — Позволь мне насладиться этим подольше… От последних слов Моракса Чайльд едва не кончает. Хотя что в них такого особенного? В конце концов, опыт у него богатый: Чайльд знает, под каким углом и с какой скоростью двигаться в зависимости от реакций партнёра. А Моракс в том месте не слишком-то отличается от людей. Впрочем, архонт наверняка и сам в курсе, как правильно доставлять удовольствие другому мужчине… Но знать — одно, а оказаться в такой позиции лично — совершенно иное. «…нет-нет, его дрын слишком велик, я просто откинусь!» Эта мысль помогает немного отвлечься. Однако стоит Чайльду вновь сосредоточиться на изогнутой спине с золотыми ромбами и прямыми линиями, плавно следующими за то сокращающимися, то расслабляющими мышцами, и почувствовать, как всё внутри Моракса сжимается и разжимается в такт его движениям — и тут же напряжение внизу живота вновь опасно концентрируется, грозя неконтролируемо прорваться наружу. Приходится остановиться. Но сначала войти, как можно глубже, прижавшись и почти слившись с божественно прекрасным телом в одно целое. Прислушиваясь к продолжающейся пульсации разогревшегося нутра. И едва успев выйти в последний момент. Моракс поднимает голову. Янтарные глаза кажутся совершенно мутными. Вместо объяснений, Чайльд проскальзывает по бедру архонта ладонью, прочувствовав каждую каменную мышцу под плотной кожей, добирается до колена и сжимает голень под ним, заставляя мужчину перекатиться на бок. Выглянувшая из-за холма луна заставляет узор на ногах и руках Моракса вспыхнуть уже не золотом, а серебром. А вот светлый живот на их фоне кажется обманчиво нежным и беззащитным. Но не тогда, когда Моракс напрягает его, приподнимая бёдра и помогая Чайльду снова войти. И пусть теперь к хвосту на поясе добавилась нога на плече, Чайльду не тяжело. Поглаживая ребристый член на животе Моракса ладонью, он мягко, с оттяжкой, толкается внутрь. Янтарные глаза сужаются до еле заметных нитей, но продолжают неотрывно следить за ним. Этот взгляд заставляет кожу гореть, а горло пересыхать вновь и вновь. «Нет, так только хуже… я сейчас кончу…» Обхватив ребристый член крепче, Чайльд замедляется и замедляется — теперь происходящее больше напоминает покачивание на волнах. Вот бы ещё «столб» помещался в руке… — Хорошая техника, — неожиданно доносится из уст архонта. Облизнув губы, тот приподнимается на локтях и откидывает голову. Его бёдра отрываются от земли и начинают двигаться навстречу. «Он хочет помочь? Ощущений недостаточно? Тогда…» С трудом оторвав взгляд от изогнутой шеи и тяжело вздымающейся груди, Чайльд опускает глаза на свою руку, всё ещё поглаживающую член Моракса. И вдруг понимает, что длины этого "столба" достаточно, чтобы, наклонившись, достать до головки губами и даже… Кажется, раньше член был податливее, сейчас же оттянуть его на себя оказывается не самой лёгкой задачей. Но Чайльд справляется. Правда, не удерживается, чтобы вновь не посмотреть архонту в глаза. Оказывается, следя за ним, Моракс прижался щекой к плечу и приоткрыл рот. Кончик раздвоенного языка пробегает по его тонким губам в предвкушении, и Чайльд наконец касается вытянутой головки, чувствуя, как она ещё больше твердеет. Продолжать при этом двигаться ещё и внутри архонта немножко проблематично. Но сложности лишь помогают растянуть удовольствие — и не только физическое, ведь один вид бесстыдно наслаждающегося архонта возносит Чайльда на небеса. Не в Селестию. А к бесконечно сияющим звёздам. Как вдруг влажно блеснувшие губы Моракса вздрагивают в полуулыбке, и его хвост расслабляется, позволяя Чайльду наконец-то более или менее свободно вздохнуть… но ровно до того момента, пока немного шершавый кончик с мягким гребнем не проходится по спине. Щекотно. Вызывает мурашки. Особенно когда спускается к копчику и, словно дразня, проходится меж ягодиц. Чайльд даже двигаться перестаёт, оглядывается… но нога на его плече вдруг напрягается, лишая возможности отодвинуться. — Всё будет хорошо, — обещает бархатный голос. «Может, всё-таки не стоило так долго дразнить дракона?»