***
Спускаясь на первый этаж в приподнятом настроении, хоть и испытывая некоторый дискомфорт в области заднего прохода, Кэйа убеждается, что увидел внизу именно Венти. И пусть сейчас он уже выбрался из-за стойки с самым скучающим видом — факт забавный. С каких это пор косящие под бардов архонты ползают по ночам на коленях за барными стойками? — Альберих? — разогнувшись, бард придерживает съехавший набок берет. — И Рагнвиндр с тобой? — Разве мне нельзя сюда приходить? — сурово интересуется Дилюк, одним щелчком зажигая сразу все пять свечей в высоком подсвечнике. Кажется, он расстроен, что они не закончили… Однако голос Дилюка звучит не так уж и грозно, и Венти, окинув взглядом их обоих, многозначительно хмыкает, вновь покосившись на Кэйю. «Вечно этот бард делает вид, что в курсе всего…» Ну и хиличурл с ним. — Что-то потеряли, господин Венти? — сладко интересуется Кэйа. На душе легко, и в животе порхает целое облако элементальных бабочек. С вопросом про любовь, он, конечно, поспешил… но и так тоже очень даже неплохо. Хочется смеяться, прощать всех и вся, а вовсе не устраивать с бардом игры разума — однако привычка берёт своё. — Да так, — отводит взгляд Венти, делая вид, что всё никак не может закрепить берет под нужным углом. — Не бери в голову, лучше скажи: у вас что-то случилось? Так поздно, а вы не спите? «Да сколько можно?! От этого сна у меня уже всё болит!» — именно такой ответ просится на язык, однако Кэйа лишь загадочно улыбается и пожимает плечами: — Небольшое ЧП: кто-то угостил нас зельем, меняющим пол — и пусть эффект был не долгим, на душе довольно тревожно. Ну как тут заснёшь? — Ох, правда? — на миг ухмылка Венти даёт трещину, но спустя миг он уже хитро подмигивает: — И кто же подкинул вам подобное развлечение? — Тоже хотел бы это узнать, — вздыхает Кэйа, находит взглядом на стойке свой стакан с недопитым джином и направляется прямо к нему. — Шутка вышла довольно забавной… думаю, виновник скоро признается сам. — А если нет? — Ну тогда хрен с ним. Кэйа почти успевает опрокинуть в себя содержимое стакана, но в последний момент тот вырывают из рук: — Когда ты прекратишь заливать в себя всё, что попало, лишь бы горело?! Покосившись на Дилюка, Кэйа перекатывает языком остроумный ответ: мол, сперма не горит — как вдруг вспоминает кое о чём и оборачивается к Венти, всё ещё стоящему у стойки: — Кстати, у меня сохранилось немного зелья… хотите попробовать? Сняв с пояса отцовскую флягу, Кэйа встряхивает её, и по звуку становится ясно: жидкости там осталось — кот наплакал. — Зачем мне? — немного напряжённо улыбается Венти. — Не нужно? — притворно огорчается Кэйа. — Тогда, наверное, я отнесу это зелье нашему алхимику — пусть проверит. — О, — глаза архонта вспыхивают ярче. — Знаешь, а я ведь как раз к нему собирался. Ты же про Альбедо? «Он правда думает, что все вокруг идиоты?» — Только верните мне потом флягу, — ласково улыбается Кэйа. Венти кивает и исчезает почти в то же мгновение, как железный сосуд оказывается у него в руке. — Неужели… — начинает было Дилюк. Но Кэйа прижимает к его губам палец: — Ничего страшного не произошло. — И всё же. Дилюк хмурится, и Кэйа принимается разглаживать складку в середине его лба: — У нас есть дела поважнее. — Какие? — Например, научить тебя целоваться.****
«Я не бог везения, но и мне иногда везёт… Хотя, как посмотреть». — Нашли что-нибудь? Заглянув в убежище, Барбатос вздрагивает, увидев стоящего на коленях Итэра. Хотя это не Итэр, а видоизменённый монстр, Злоцвет, однако они слишком похожи… Впрочем, с настоящим путешественником Альбедо ни за что не стал бы поступать так жестоко, заставляя сутки напролёт перебирать травы, да собирать их в аккуратные пучки, тщательно вымеренные по толщине и длине. «Ха… это не моё дело». Поставив флягу на стол рядом с алхимическим станком, Барбатос со вздохом сообщает: — К сожалению, это всё, что осталось. Альбедо аккуратно отвинчивает крышку и не менее осторожно нюхает содержимое фляги. — Значит, я и правда перепутал порошок с кристаллами лимонной кислоты? Они сделали с ним коктейли? И какой был результат? — Каким и должен был быть, — вновь вздыхает Барбатос. — Только, кажется, длился очень недолго. — Ну длительность зависит от количества снадобья… — протягивает Альбедо. — К тому же, формула была рассчитана не на людей. — Верно, — поджимает губы Барбатос. — Не на людей. Почти целую минуту они смотрят друг на друга молча, пока Альбедо не сдаётся первым: — Мне создать ещё одну порцию? — Было бы неплохо. Причём бесплатно, так как это не моя вина, что кто-то использует одни и те же баночки и для кулинарных специй, и для алхимических ингредиентов. Не моргнув глазом, Альбедо спокойно кивает. — А кто превратился? — вдруг доносится голос от стены с расстеленной на полу простыни, на треть засыпанной сушёными травами. — Было бы здорово глянуть одним глазком. — Не знаю… — косится на Злоцвета Барбатос. — Но Кэйа вроде был одним из пострадавших. — И как к этому отнёсся мистер Дилюк? — усмехается двойник Итэра, и эта его усмешка совсем не похожа на ту, что иногда появляется на лице путешественника. — Эм… никак? — Он не знает, кто виноват, верно? — И будет лучше, если не узнает, — оборачивается к Злоцвету Альбедо. — Понятно? — Конечно, понятно… Несмотря на погасший энтузиазм, Злоцвет добавляет ещё что-то неразборчиво-недовольное себе под нос и возвращается к перебору трав. Альбедо тоже начинает заниматься делом. Приходится подождать, но уже через пару часов Барбатос получает желанный порошок, пусть и в стеклянной баночке, в каких обычно продают соль или другие специи, только в отличии от них, вещество за стеклом красиво мерцает, подобно драгоценной пыльце.****
Когда проблемный клиент уходит, Альбедо взмахивает рукой и поднимает перегородку, отделяя внутреннюю часть убежища от внешней пещеры, после чего оборачивается к настороженно замершему Злоцвету. — Х-хозяин? — не выдерживает тот даже короткого молчания. — Раздевайся. — Опять?! Светлые брови сорняка встают домиком, придавая красивому, почти благородному лицу довольно жалкое выражение, но Альбедо всё равно, как выглядит его подопытный кролик. — Раздевайся, — повторяет он жёстче. — Слушаюсь… и повинуюсь. Тяжко вздохнув, Злоцвет поднимается с колен и привычно сбрасывает выданный балахон. В прошлый раз они проверяли разницу в ощущениях от разных размеров — Альбедо подготовил двадцать искусственных фаллосов: от маленьких и тонких, как едва завязавшиеся огурцы, до толстых и длинных — не меньше мужского предплечья. Злоцвет скулил и жаловался, однако эксперимент показал, что его зад довольно неплохо растягивается и способен получать удовольствие буквально от всего. «У Итэра так же? Или это способность сорняка?» Альбедо не забыл, как ублажал путешественника, и одна мысль всё никак не даёт ему покоя: Итэр так обильно кончал лишь из-за зелья, которым его напоил Объект №2? Или же Альбедо действительно был очень хорош? В поиске ответа каким-то образом и родилось это исследование по мужскому оргазму и способам его достижения. — Сегодня ты не будешь кончать. — Что? — вздрогнув, Злоцвет втягивает голову в плечи, испуганно глядя на поставленную на стол пробирку с мутным содержимым. — Что это, х-хозяин? — Стимулятор. Я хочу проверить, как сильно обостряется чувствительность, если раз за разом доводить организм до высшей степени возбуждения, но не позволять эякулировать. — …н-но, х-хозяин. — Пей. Или я верну тебя обратно. Вздрогнув, Злоцвет ёжится, но в конце концов его плечи медленно опускаются: — …хорошо, я выпью, хозяин… Альбедо кивает. Он забрал двойника Итэра отнюдь не из благих побуждений. Конечно, нельзя сказать, что его совсем не тронули слёзы Злоцвета, когда тот впервые попытался хитростью выяснить способ сбежать из Чайника или хотя бы убедить разделить их с Нигредо — страх, что поселился в сорняке перед собственным создателем, был слишком силён — и всё же Альбедо сразу предупредил, что ему нужен не слуга и не ассистент, а подопытный.****
Примерно в это же время на постоялом дворе «Ваншу»
— Не буду я это пить! Ноги Сяо не достают до пола, когда он сидит на одном из этих высоких стульев, поэтому, когда кто-то заявляется в гости, якса предпочитает стоять, да ещё и отходить подальше, а то и вовсе забираться повыше — лишь бы не задирать голову. Но с Барбатосом всё по-другому. Потому что Барбатос не сильно отличается от него ростом. — Брось, это очень вкусно! Я сам приготовил! Он болтает ногами, сидя напротив непреклонного яксы. — Мне всё равно, — следует жестокий ответ. — Но ты же ешь тофу? Значит, можешь и выпить- — Это не одно и то же. Барбатос уверен — его терпят не из-за статуса архонта, а исключительно из-за неплохих отношений с Мораксом: Сяо проявляет снисхождение лишь к тем, с кем водит дружбу его обожаемый Гео Архонт. «Но у тебя ведь Глаз Бога моей стихии… неужели нельзя быть хоть бы чуточку подобрее?» Зелье в бокале красиво мерцает, словно застывшая в янтаре блестящая пыльца — Барбатос и не пытается скрыть, что напиток особенный. — Разве тебе не бывает скучно, Сяо? Торчишь тут целыми днями, выжидая, когда появятся демоны… почему бы не привнести в свою жизнь немного разнообразия? — Зачем? — хмурится адепт, глядя так, словно и правда не понимает. — Моракс бы это одобрил. Неуверенность, колебания… да, Барбатос знает, на что надавить. — …всё равно не хочу, — сплетя руки на груди, Сяо упрямо прикрывает глаза. «Ну ладно… у меня ещё много времени, не всё сразу», — вздыхает Барбатос. После чего хватает бокал и осушает его в несколько быстрых глотков. — Что вы- Распахнув глаза, Сяо удивлённо вскакивает. Барбатос же картинно закатывает глаза и откидывается на спинку стула. — Ах… оставь меня… — Хорошо, — тут же стерев с лица встревоженное выражение, Сяо разворачивается на месте, словно и впрямь собравшись уйти. — Постой! — спохватывается Барбатос. — Ты и правда бросишь меня в таком состоянии? — Вы же сами… — недоумённо оглядывается якса. Его фигура расплывается. Барбатос больше не притворяется — накатившая сонливость лишает сил, заставляя рухнуть на стол и сбить пустой стакан на пол. — Господин! — доносится сквозь набившийся в уши хлопок. А потом его мозг отключается. Когда же Барбатос приходит в себя, за окном уже царит ночь — в маленькой, почти пустой комнате нет никого, кроме него. — …проклятье… Зелье на нём не сработало, рассчитанное на якс, лишь отрубило. Или эффект всё-таки был, только во сне? Барбатос спрыгивает с кровати и безжалостно пинает её. — Я знаю, что не должен был даже пытаться… В стене постоялого двора появляется дыра, через которую вылетают деревянные щепки несчастной кровати. Усевшись на край пробоины, свесив ноги в темноту и мрачно глядя на открывшийся с высоты гигантского дерева вид, Барбатос некоторое время гневно дышит через нос. Пока не успокаивается. Да, его опять проигнорировали, но ведь этого и следовало ожидать. — Нет, друг мой сердечный, я не сдамся. Ведь я умею ждать.