***
— Слушай, а ты хорошо питаешься? — спросил однажды Риндо. Они остались наедине в какой-то заброшенной многоэтажке после перестрелки и поножовщины. Проваленные сделки иногда заканчивались подобным образом, но чаще всего полученные увечия не были столь серьёзными. Харучиё пырнули в бок, а Риндо получил сотрясение и уже второй час наблюдал вертолеты. Потеряв нескольких людей, что теперь безмолвными трупами лежали этажом ниже, несостоявшиеся партнёры ретировались, прихватив одного из людей «Бонтена». Погоню необходимо было продолжить, но кроме Рана, никто из присутствующих верхушек больше не мог в этом участвовать. Под длительные и настойчивые уговоры Риндо, старший Хайтани, скрепя сердце, оставил его. Он вызвал подкрепление, чтобы раненых забрали, а сам запрыгнул в машину и рванул вдогонку. — А? — не сразу ответил Харучиё. Он не так давно принял очередную дозу для обезболивания и теперь туговато соображал. — Ты просто очень похудел за последнее время, — пояснил Хайтани своё замечание, стирая каплю крови с рассеченного лба. — Больно? Он сдавил края его раны, продевая через них нить. Санзу даже не шипел и не дёргался, пока его кожу протыкали иглой. Парень сидел расслабленно, небрежно удерживая сигарету в зубах, пока Риндо трудился над его ножевым ранением. — Не, я ничего не чувствую, — отмахнулся Харучиё. — И с чего ты взял, что я похудел? — он осмотрел своё туловище и каждую из четырех рук. — Как по мне, такой же. — У тебя рельеф рёбер стал чётче, — парень невзначай коснулся ряда выпирающих костей и Санзу вздрогнул от щекотки. — Работа у нас не предполагает трёхразового питания, но я никогда не видел, чтобы ты употреблял что-то кроме кофе, таблеток и спиртного. Хару чуть раздражённо выдохнул и повернулся к Риндо, который, в виду не особо здоровой координации, хмурился, высунув кончик языка, и крайне сосредоточенно старался не попасть иглой куда не надо. Кровь стекала из-под волос, заливая глаза, а он утирал её рукавом, пытаясь хоть немного освободить обзор. — Может дождёмся медика? — спросил Санзу, сомневаясь в хирургических навыках напарника. — Надо кровь остановить, а то так истечешь, — Риндо зевнул и замотал головой. — Ужас, как спать хочется. — Сильно тебя ударили, — сочувственно пробормотал парень, приподняв фиолетовую чёлку, чтобы осмотреть рану. — Ух. — Все плохо? — криво усмехнулся Хайтани. — Сейчас, — парень дотянулся до своей рубашки и тут же послышался треск ткани. Риндо удивлённо перевёл взгляд на оторванный рукав, которым Хару принялся перевязывать ему голову, немного туго, но крепко формируя узел. — Спасибо, — заторможенно прошептал тот, одной рукой ощупывая получившуюся повязку, — но у нас же есть бинты. Харучиё непонимающе вскинул брови и перевел взгляд на открытую аптечку из машины, что стояла позади них на пыльном столе. — А. Он почесал затылок, заново пересчитывая колличество упаковок медицинских бинтов, одну из которых Риндо уже вскрыл, чтобы перемотать туловище Санзу, после зашивания. — Я как-то забыл уже, — виновато пробормотал он. — Что ж, мне приятна твоя жертва, — посмеялся Рин и опять зевнул, ненадолго прикрыв глаза. — Боже, я сейчас вырублюсь. Лишь бы успеть закончить. — Да ты не волнуйся так, царапина же, — Харучиё фыркнул, делая долгую затяжку и выпуская дым из уголка губ. — Эх, лучше бы это был косяк… — Не выебывайся, Хару, твоя царапина задела какой-то орган. — Да ну, — закатил глаза парень, — ты что, прямо очень хочешь, чтобы я жил? — Хочу, — тихо произнёс Риндо, печально сдвинув брови. — Поэтому, давай я тебя ещё раз попробую спасти, уже от голодной смерти, и приглашу на ужин. — А? — Санзу захлопал глазами, не совсем понимая, что ему только что предложили. — Чего? Риндо покачал головой и вынул из ботинка ножик, перерезая нитку. — Я готовлю неплохо, — сказал он, пересаживаясь на стол, — по крайней мере Рану нравится. Приходи ко мне как-нибудь. Не обязательно в ближайшее время, просто когда будет удобно — позвонишь. Парень поднял взгляд на затихшего Санзу. Тот смотрел в пустоту не мигая, а потом расплылся в улыбке и расхохотался, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни. Риндо обречённо покачал головой, надеясь, что парень всё-таки воспримет его предложение всерьёз. — И лучше, если ты придёшь трезвым, Хару, — добавил он, взявшись за бинт. — Да прекрати дёргаться, швы разойдутся! Хайтани пытался сделать перевязку, но смеющийся Харучиё этому препятствовал, раскачиваясь из стороны в сторону. Нитки опасно натягивались, расширяя отверстия от игл на коже. Ныряя под руку Санзу, Риндо протянул руки вдоль его тела, передавая бинт в другую ладонь и обматывая им туловище. В сознании оставаться стало ещё сложнее. Хайтани слышал звуки приглушённо, а перед глазами уже мелькали темные пятнышки. Пальцы едва справились с закреплением узелка и парень устало отстранился. Очень хотелось где-то прилечь, но он вынужденно держался, опираясь рукой об край стола. Харучиё наконец успокоился и вытер слезинки с ресниц. Он осмотрел алеющий бок и осторожно пощупал его, чуть поморщившись от ощущения горячей жидкости на фалангах. Похоже, Риндо всё-таки знал, что делал — крови стало меньше, пусть она и не остановилась полностью. Богатый жизненный опыт помог ему заштопать парня в таких не особо стерильных условиях. Санзу растянул шрамы в улыбке и, с благодарностью, потерся щекой о плечо Хайтани, как кот, который хочет, чтобы его погладили. Рин, сонно клюющий носом, отреагировал на его мольбы, только когда Хару уж совсем настойчиво, по-кошачьи, начал утыкаться макушкой ему в шею. У обдолбанного Санзу было два состояния: агрессивное - то, в котором его боялся весь белый свет и то, в котором он мог свернуться клубком на коленях, лишь бы его приласкали. Возможно, первое состояние приходило как раз из-за того, что некому было уделить ему внимание во втором. Риндо это поведение казалось жутко забавным и даже милым. Он погладил его по щеке, чуть улыбаясь. — Кажется, у тебя температура, — констатировал он, развернув лицо Харучиё к себе и прижимая ладонь ко лбу. Кожа пылала жаром и Риндо беспокоился о том, чтобы это не оказалось следствием заражения. — А у тебя такие холодные руки, — блаженно простонал Харучиё, прижимаясь ближе. — Прия-я-ятно. Хайтани положил вторую руку на его пылающую шею и следующий стон Санзу вышел даже интимнее предыдущего. Парень выгнулся навстречу и по обнажённому торсу пробежали мурашки от приятного прикосновения и прохладного воздуха в здании. Он закрыл глаза и заулыбался. — Ты правда серьёзно говорил про ужин? — спросил парень. Но Риндо его уже не слышал. Веки налились свинцом и моргать становилось сложнее. Так хотелось уснуть, оказавшись под тяжёлым одеялом или хотя бы прижавшись к чему-то тёплому. Хайтани чувствовал, как тело слабеет, а тьма застилает глаза. — Рин? — позвал его Харучиё, заметив смену поведения. Перепуганный Санзу только успел придержать Риндо, когда тот привалился к нему и отключился.***
Позже, ни один из них не поднимал ту тему заново и написать Санзу решился только спустя месяц. Звонить он боялся вовсе, а текст для сообщения придумывал неделю. Писал и переписывал шаблон в заметках под разные интонации, с разным оттенком настроения. Каким-то образом Риндо смог обнажить ту его часть личности, в которой прятался закомплексованный подросток, скрывающий шрамы за маской. Последние годы Харучиё совсем не страдал социофобией, ведь руководствовался знанием, что каждый человек может ему навредить. И так было легче жить. Подвоха не будет, если ты его ожидаешь. Никому не удастся застать тебя врасплох, если ты уже готов ответить. С Риндо всё было совсем иначе. Он показал, что не желает зла и не имеет подлых намерений. Да и то, как парень отнёсся к Санзу, заставило того разобрать пару кирпичиков в защитной стене, позволяя коснуться обнаженной души. Харучиё был раним за непроницаемой стеной жестокости, которую выстраивал с детства. Он уже был сломан и напуган окружающим миром, в котором нигде не нашел безопасного места, ни среди друзей, ни в семье. От того, изголодавшись по хорошему отношению к себе, парень доверчиво тянулся к единственному человеку, что смог его дать. Годы затворничества в своём мире сделали Санзу очень уязвимым и, возможно, парень уже сделал большую ошибку, открывшись младшему Хайтани. Предательства с его стороны Харучиё не переживёт, поэтому сейчас он так осторожничает. Ходит вокруг да около, боясь приблизиться, боясь стать ещё более уязвимым и зависимым. По-хорошему, после той ночи ему бы стоило забыть всё, как они и договаривались. Продолжить жить так, словно ничего не произошло, у Санзу не получилось. Он тогда проснулся и обнаружил на себе бирюзовый пиджак, который пах так приятно, что Харучиё ещё долго сидел на диване, обнимая его и глядя в пустоту. Ему пришлось хорошенько подумать над тем, что делать дальше. Благо оставленная Риндо вещь, а также пустая бутылка с папкой не дали Хару засомневаться в реальности произошедшего, ведь у него и до этого бывали яркие галлюцинации и сны. Последующие дни Санзу, в какой-то мере, сторонился Риндо. Держался от Хайтани подальше, особенно на людях, потому что понимал, что изменённое к тому отношение может стать заметным. Особенно для Рана, который и так всё время кидал двусмысленные взгляды на него и брата, явно что-то подозревая. Хару из-за этого пытался не давать ему повода скомпрометировать Риндо, ведь понимал, что не является образцом приятной компании и так подставлять Хайтани он не хотел. Исходя из логики и опыта Харучиё, Рин должен был забыть об их разговоре и… поцелуях. Это было одновременно одно из самых приятных и трепетных воспоминаний, но одновременно и то, из-за которого Санзу хотел расшибить голову об стенку со стыда. Последующая забота Риндо о раненом парне дала тому понять, что ничего он не забыл. Хайтани так настойчиво просил брата продолжить погоню, оставив их, что Харучиё невольно удивился этому. Санзу в принципе, в его присутствии, почти всё время удивлялся с непривычки. Передернув плечами, он резко выдохнул и одним коротким нажатием оповестил о своём приходе. «Ещё и торт захватил. Дурак, вот зачем? Это же глупо!» — продолжал думать Харучиё, едва держась, чтобы не убежать отсюда. Ногти впивались в ладони, спрятанные за спиной, губы опухли от постоянных покусываний. Парень сходил с ума как от ломки. Он серьёзно отнёсся к просьбе Риндо и действительно пришёл трезвым. Волшебные таблетки обычно были залогом его храбрости и кто бы знал, что без них Хару такой трусишка? — Здравствуй, — дверь открылась. Хайтани встретил его широкой лучезарной улыбкой, разом разбивая все тревоги парня. — Привет, — поздоровался тот, отведя взгляд. — Проходи, — Риндо открыл дверь шире, впуская гостя. В квартире пахло восхитительно вкусно. Харучиё впервые за долгое время сфокусировался на своём желудке и тот напомнил ему о необходимости приема пищи. Хайтани был босиком. Одет в какую-то потёртую растянутую футболку, клетчатые штаны, позаимствованные из пижамного комплекта, а на плече держал кухонное полотенце. Санзу снова подумал о том, что не привык видеть парня в каком-то другом амплуа помимо делового. Без идеально выглаженного, с иголочки, костюма-тройки и лакированных туфель по-домашнему уютный Риндо, с пучком на затылке, казался другим человеком. Харучиё теперь понял, что если бы не пришёл, то обязательно пожалел бы об этом. — Это тебе, — парень протянул пакет. На лице Хайтани отразилось искреннее удивление, но он без вопросов принял подарок. — Голубичный торт! — с восхищением воскликнул он, поднимая искрящиеся детской радостью глаза на Санзу. — Ты знал, что это мой любимый десерт или угадал? — Угадал, — соврал Харучиё, снимая обувь. Он не признается, что завороженно наблюдал за эмоциями Риндо, когда Ран приносил кусочек такого торта из кондитерской неподалеку. И он ни за что не признается, что мечтал, чтобы такая же улыбка была адресована ему. Санзу сладкое не любил. Ему нравилась горечь алкоголя, сигарет и наркотиков. Или он был уверен, что испытывает удовольствие, а не отвращение. По большей части, в своей жизни он много чему путал определение и едва мог осознавать, что по-настоящему чувствует. Харучиё был уверен, что Земля круглая, что два плюс два это четыре, а молярная масса оксигена — шестнадцать, но во всём, что касалось его самого он не имел точного ответа. У него вообще есть любимый цвет? Он знает только, что ему нравится Риндо и что глаза у него красивые. Харучиё нравится рассматривать их цвет, но его пугает, когда Хайтани смотрит в ответ. Прямо как сейчас. — Не стесняйся, идём, — махнул ему парень, приглашая на кухню. — Вы с Раном разве не вместе живёте? — поинтересовался Санзу, шаг в шаг следуя за хозяином квартиры. — Нет, уже давно разъехались, — Риндо подошёл к плите и начал что-то помешивать на сковородке. — Правда не очень далеко. Его квартира на этом этаже, только дальше по коридору. Нам стало сложно уживаться вдвоём. В молодости, когда денег не было, это одно, но сейчас мы при первой же возможности купили отдельные жилища. Хотя, Ран очень любит заходить в гости. Точнее вламываться, как к себе домой, — уменьшив огонь и развернувшись спиной к кухонной тумбе, Рин скрестил руки перед собой, продолжая говорить. — Этот гад выцепил у меня в шкафу отдельную полку для себя и ещё вторую зубную щётку в ванной оставил. Сделал дубликат ключей и приходит когда хочет, гад. Харучиё, сидя на полу за низким столиком, усмехнулся, а потом задумчиво опустил уголки губ. — А сегодня он тоже может прийти? — конечно парню бы этого не хотелось, но если Риндо не имеет ничего против… — Искренне надеюсь, что ему не приспичит, — скривился Хайтани. — Он обещал, что всю ночь проведет в клубе. Ты, может, пить хочешь? — Да, можно воды? — удивляя самого себя, Санзу сегодня решил сохранять трезвость до конца. Только вот непонятно для чего. Это либо желание угодить Риндо и не пугать его лишний раз, либо попытка удержать себя в руках и не полезть к нему с объятиями. В этот раз готовка заняла у Хайтани больше времени, чем обычно. Может потому, что обычно он не заморачивался над идеальностью блюда. Риндо чувствовал какое-то маниакальное желание накормить Харучиё. Ему было невыносимо смотреть на болезненную бледность и худобу парня. Рин поставил стакан перед ним и вернулся к созерцанию еды. — Знаешь, боже, странно прозвучит, — он нахмурился и потёр переносицу. — Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты какое-то время держался на расстоянии. Слова и в самом деле звучали необычно, если не грубо. Харучиё не подал виду, но в животе что-то болезненно сжалось и он даже немного осунулся, втянув голову в плечи. Посмотрев на сказанное со стороны, Риндо внезапно понял, как оскорбительно это могло прозвучать. Он ударил себя по лбу и отошёл от плиты, сев рядом с Санзу, чтобы попытаться объясниться. — Я не собираюсь отрекаться от тебя, — Хайтани сощурился и склонил голову на бок, пытаясь поймать взгляд парня. — Когда я утром ушёл, то почти сразу наткнулся на Рана. У него оказался нюх как у гончей, а потому, он вбил себе в голову, что мы переспали, раз у меня рубашка тобой пахнет. Брови Харучиё взметнулись, а зрачки сузились, наряду с покрасневшими щеками. Такого поворота событий он совсем не ожидал. Парень повернулся к Риндо, задавая немой вопрос про то, не шутит ли он, а Хайтани бы очень хотел, чтобы это оказалось шуткой. — Целую неделю он не отставал с расспросами, а потом просто начал следить за всем, что я делаю. Чертов сталкер, — продолжил пояснять Рин. — Только недавно успокоился. Значит Санзу не показалось, что Ран начал уделять ему больше нежелательного внимания. — Предполагаю, он не в восторге от того, что ты со мной общаешься? — удручённо опустив голову, спросил он. — Я не собираюсь ему отчитываться, — Риндо закатил глаза. — Если Ран уверен, что имеет власть выбирать мне круг общения, то пусть сначала скажет, чем ты можешь быть хуже него? На этот риторический вопрос, Хару пожал плечами. Попытки Рана защитить Риндо были объяснимым, но также и беспочвенными. Сложно представить, что младший братик попадет под дурное влияние или, боже упаси, набредет на какого-то маньяка. Более ужасающих личностей, чем эта троица, сложно отыскать в Токио. Прекрасные и опасные. Один хуже другого, а другой хуже первого. Разве не идеальная комбинация? — Пусть ходит себе и подозревает, — Хайтани положил локоть на стол и подпёр кулаком подбородок. — Он мне не мамочка, да и, в конце концов, мы все и есть та самая «плохая компания» с которой не стоит связываться. Санзу только кивал, соглашаясь. Возражать он не станет, ибо сам не хочет и не видит тому причин. Хару уж точно не был заинтересован в их отдалении друг от друга. В этом недо-союзе рисковал именно Риндо. Именно за его спиной стоял ревнивый брат, который ни с кем не хотел делиться. — От тебя я не собираюсь отказываться, — Хайтани заявил это с серьезным прищуром фиалковых глаз. Разве может Харучиё сомневаться в правдивости такого обещания? Звон ключей, словно гром среди ясного неба или предвестник катастрофы, раздался за входной дверью. Санзу вздрогнул и вытянул шею, глядя в ту сторону, поверх головы Риндо. — Помяни чёрта, — Хайтани обреченно выдохнул и нахмурился. Харучиё схватил парня за кисть и прошептал: — Я не хочу с ним пересекаться! Рин сначала посмотрел на их руки, а потом, вскинув брови, поднял взгляд. В голубых глазах читался такой ужас, как будто Хару был уверен в том, что Ран убьет его, если застанет тут. — Беги в спальню, — Риндо указал направление — дверь справа от входа, как раз напротив ванной. — Прикрой, но не закрывай на замок. Санзу тут же подорвался и побежал прямо навстречу опасности, бренчащей ключами. Ноги заскользили по кафелю на повороте в комнату и парень буквально ввалился туда, толкая пяткой дверь. Тут же, открылась входная, являя старшего Хайтани. Риндо, старательно подавляя колотящееся сердце, встал и пошёл к нему навстречу. — Рин-Рин! — мужчина приветственно развел руки в стороны, приглашая обнять его, но, увидев хмурое лицо брата, передумал. — Ты не рад мне? — Ты не предупреждал, что зайдешь, — Риндо прислонился плечом к стене. Ран обиженно надул губы. — Люблю устраивать сюрпризы! — он развел руки в стороны, словно показывая, что ничего не смог с собой поделать. Хозяин дома ещё ничего не успел сказать, а гость уже начал разуваться. — Моя изначальная цель визита была в том, чтобы уговорить тебя пойти со мной, — сложив руки за спиной и наклонив корпус вперед, Ран, принюхиваясь, последовал на кухню. — Думал, что ты согласишься выпить, развеяться, — найдя причину повышенного слюноотделения, Хайтани довольно улыбнулся и поднял крышку сковородки, окуная лицо в пар. — Девчонок подцепили бы, — он расширил глаза, словно опомнившись, и ехидно скосил взгляд, — или парней, тут каждому на свой вкус. Риндо, находясь отнюдь не в восторге от ситуации, подошёл и крутанул вентиль, перекрывая газ. — Потом, я почувствовал запах твоей стряпни и решил, что это негласное приглашение в гости! — взгляд Рана упал на коробку с тортом, которую Рин забыл положить в холодильник и теперь понял, как неосмотрительно поступил. — Или же это для кого-то другого? Взгляд Хайтани, как и тон голоса, резко похолодели. Он обернулся к брату, ожидая ответа, но физиогномический анализ ничего не дал. Риндо достаточно хорошо умел держать лицо. — Я не всегда готовлю для кого-то, иногда и самому хочется поесть домашней еды, — парировал он. — А торт купил на десерт. Знаешь же, что я люблю сладкое. «Поэтому ты запал на эту ходячую жвачку?» — подумал Ран. Он решил осмотреть обстановку, чтобы убедиться во всем лично. На столе мужчина заметил стакан воды, придвинутый к краю так, как если бы его владелец сидел на полу. Если Риндо готовил, то он, даже если бы и устал стоять, то скорее присел бы на диван, а не за стол. Хайтани прошагал в ту сторону и заметил светлый волос на темном ламинате. Он был с остатком какого-то цвета то ли розового, то ли фиолетового, точно не сказать. Риндо скоро собирался пройти повторное окрашивание, ибо его цвет уже успел поблекнуть, так что Ран опять нашел лишь косвенное доказательство. К тому же, волос достаточно длинный, так что мог принадлежать как брату, так и Санзу. — Что-то потерял? — с явным сарказмом поинтересовался Риндо. — Да, — внезапно хищно улыбнулся Ран. — Свои носки у тебя в спальне. Я верну? — и не дожидаясь разрешения, Хайтани помчался в ту сторону. Заходя в квартиру, он помнил, что дверь в ванную была открыта, а вот в спальню плотно закрыта. Риндо стало нехорошо. Он уже догадался, что Ран устроил обыск, но то с какой страстью он его осуществлял начало внушать нехорошие мысли. К тому же этот испуганный взгляд Санзу всплывал в памяти каждый раз. Могло ли что-то произойти между ними без ведома Риндо? Парень очень надеялся, что нет, ведь иначе ему придется только пытками добывать у них информацию. Ран включил свет и цепким взглядом прошёлся по мебели. Где бы мог спрятаться человек? Только шкаф и кровать в достаточной мере подходили под человеческий рост. — Наверное, они под кроватью, — наигранно задумчиво пробормотал Ран приблизившись к той. — Почему там? — сохраняя в голосе твердость поинтересовался Риндо. Он следовал за ним, вцепившись в собственное предплечье, отчего-то чётко ощущая дыхание опасности на затылке. Странное чувство, сопровождаемое учащенным сердцебиением и давлением в затылке. Мысленно, парень успокаивал себя тем, что даже если драка начнётся, то он сможет разнять этих двоих. Ему не хотелось вставать ни на чью сторону и, тем более, выбирать, поэтому избивание казалось не самым плохим решением. Не то, чтобы Риндо любил обоих одинаково, но жертвовать он не собирался никем. Возможно, сегодня предстоял серьезный разговор, вместо мирного ужина, но Хайтани понимал, что лучше пусть будет он, чем мордобой. — А? — рассеянно переспросил Ран. — Ну мы же иногда спим вместе. Мужчина опустился на колени и, приподняв свисающее до пола одеяло, заглянул под кровать. — Последний раз это было несколько месяцев назад, — напомнил Рин, замерев в ожидании. — Чёрт, — тихо выругался старший Хайтани. — Ну, значит не здесь! Он поднялся на ноги и подошёл к шкафу, с уверенностью, что Харучиё может скрываться только тут. Риндо не успел выдохнуть с облегчением, как снова задержал дыхание от напряжения витающего в воздухе. Он невольно подался вперёд, когда Ран рывком распахнул обе створки шкафа. Хайтани нахмурился и разочарованно рыкнул. Сдвинув вешалки с одеждой сначала в одну сторону, а потом в другую, он протянул руку к своей полке и взял оттуда клубок чистых носков. — Нашел! — мужчина широко улыбнулся, оборачиваясь к брату, который не знал куда деться от шока. — Знаешь, наверное я всё-таки не останусь. Хочу напиться, а раз ты сегодня отдыхаешь, то не буду напрягать тебя своей пьяной рожей, — он громко закрыл шкаф и вышел из спальни в прихожую. Риндо ещё раз пробежался глазами по всей комнате и, не разбрасываясь догадками, выскочил вслед за ним. — Прости, что побеспокоил, — произнес Ран и поклонился. Дружелюбная и смущенная улыбка никак не вязалась с бурей гнева, обращённого на самого себя, в его душе. — Да ничего страшного, — пожал плечами Риндо, в который раз не подавая виду, как был раздосадован. — Хорошего тебе вечера, — едва успел бросить он вслед, как дверь захлопнулась прямо перед носом. — Опять не попрощался. Да что с тобой не так? Хайтани вернулся в спальню и стал обходить её в поисках парня. — Харучиё? Ты где? — Здесь! — послышалось из шкафа. Риндо совершенно точно помнил, что там никого не было, ведь стоял за спиной Рана, когда тот осматривал его. Парень открыл дверцы и опустил взгляд, не понимая, где бы Хару мог спрятаться. — Я тут, — Санзу дал о себе знать откуда-то сверху и Риндо запрокинув голову. — Как ты туда залез?! — воскликнул он, попятившись. Каким-то действительно сверхъестественным способом Харучиё оказался на верхней полке и высокому Рану на глаза не попался лишь потому, что закрыл лицо какой-то вещью. Или может ещё потому, что никто в жизни не додумается, что туда можно самостоятельно забраться. — Я сам не знаю, — пробормотал парень. — Слезай. — Попытаюсь. Санзу вытянул ноги наружу и, цепляясь руками за стенки, вывалился, с грохотом приземлившись на пол. Он распластался кляксой на ковре и, с трудом, перевернулся, тяжело дыша и глядя в потолок. — Наверное, после такого ты вряд ли останешься, — расстроенно выдохнул Риндо, опускаясь рядом с ним на колени. — Ужин же ещё не остыл? — спросил Хару, повернув к нему голову. — Нет, — удивлённо вскинул брови Хайтани. — Я в любом случае так голоден, что готов съесть всё, что ты дашь: холодное, сырое или горелое, — от страха и стресса у Санзу нешуточно разыгрался аппетит. — Я бы так категорично свои блюда не описал, — засмеялся парень, подавая руку, чтобы помочь встать. Харучиё ухватился за неё и рывком поднялся на ноги, тут же обхватывая парня руками и вжимаясь лицом в плечо. Хайтани чуть удивлённо провел ладонью по его волосам, приобнимая подрагивающее тело в ответ. — Ты чего? — спросил он. — Хочу обнять тебя, — пробормотал парень. — Ран так сильно пугает? — в ответ, Рин уловил неуверенный кивок. — Согласен. Пока он тут устраивал обыск, я чуть сердца не лишился. — Ты переживал за меня? — Санзу отстранился, спрятав руки за спиной, не решаясь поднять взгляд. Допускать, чтобы кто-то за него так волновался, он не хотел. Волнение — это проблемы, а Хару не хотел доставлять лишнего беспокойства кому-то вроде Риндо. Тот и так слишком к нему добр, не хватало ещё как-либо навредить. — Переживал конечно, — выдохнул Риндо, почесав затылок. — Я знаю, что вы совсем не переносите друг друга, но боюсь, как бы мне не стать причиной вашей очередной ссоры. — Нет! — парень вздрогнул и схватил Хайтани за плечи, сжимая чуть крепче, чем надо. — Не вини себя ни в чём! Я не хочу тебя в это втягивать, не хочу навредить. «Хочу скрыться, перестать существовать, исчезнуть из твоей жизни, чтобы твои прекрасные аметистовые глаза не тускнели от печали, которую ты испытываешь, глядя на меня! — кричал в своих мыслях Харучиё. — Но ещё я сам хочу всё исправить. Хочу сделать так, чтобы твои очаровательные, не изуродованные шрамами, губы растягивались в этой милой улыбке, при виде которой мне и самому хочется улыбнуться тебе в ответ. Я хочу быть рядом. Хочу избавить тебя от всей боли вокруг. Меньше всего в жизни я желаю стать её причиной.» Каким-то неведомым образом прочитав эмоции в чуть расширенных от трепетного волнения зрачках, Риндо накрыл его ладони своими и наклонился вперёд, прижимаясь к прохладному лбу. Санзу прикрыл глаза и потерся кончиком носа об его. Хайтани на это тихо усмехнулся и отстранился. — Пошли есть, а то я уже слышу, как твой желудок ругает меня. — Могу я задать вопрос? — спросил Хару, опять убирая руки за спину. — Конечно. Хайтани, при общении с ним, тоже не раз удивлялся многим вещам. Например резким проявлениям тактичности, что выглядела наигранной в виду обычного поведения Санзу. Но нет, ему действительно словно не плевать на то, какой вес будут иметь его слова. — Зачем Ран приходит спать к тебе? Риндо такой вопрос действительно удивил, но не смутил, как могло показаться. Он понимал, что для Санзу какие-либо близкие отношения могли быть чуждыми и так, его непонимание обретало смысл. Хайтани надеялся на такое объяснение его поведения, поскольку если бы вопрос исходил от миллиона услышанных шуток Рана про инцест, то тут Риндо понадобилось бы много самообладания, чтобы расставить всё по полочкам, а потом отругать брата, за то, что он развращает невинные души. — Когда на улице гроза, он приходит ночевать, так что это бывает нечасто, — пояснил Риндо. — Ран боится гроз? — осторожно переспросил Харучиё. — Не он, а я, — выдохнул парень доставая из шкафа тарелки. — Точнее сильно боялся в детстве. Ран тогда приходил и ложился со мной, чтобы мне было не так страшно. Мы уже вроде бы повзрослели, да и я от страха избавился, но Ран не хочет нарушать традицию, — драгоценное воспоминание заставило Хайтани улыбнуться. — Только на небе появляются первые отдалённые вспышки, как брат появляется на пороге и не уходит, пока погода на улучшится окончательно. — Он заботится о тебе, — Харучиё сел на пол, наблюдая за Риндо. — Ага, всю мою жизнь, — тот развернулся, держа в руках две порции. — Иногда перебарщивает, но всё-таки желает лучшего. Санзу уже отключился от разговора и завороженно следил за перемещением блюда в пространстве. Хайтани, подметив это, снисходительно улыбнулся и протянул ему тарелку со столовыми приборами на ней. Как говорится — путь к сердцу любого человека лежит через желудок и Риндо теперь знает это не по наслышке.