Home

Марти благополучно добрался именно до того места, где остановился, — посреди городской площади, ночью. На мгновение он был несказанно счастлив снова оказаться в знакомой обстановке. Даже Фред, бездомный парень, который всегда спал на скамейке возле башни с часами и которого разбудил Марти, выглядел великолепно. Все было великолепно. И тут он вспомнил. Его взгляд метнулся к ближайшим часам. Они показывал желтыми светящимися цифрами 1:23 ночи. У меня еще есть время. Я иду, Док!!! Он нырнул обратно в ДеЛореан, повернул ключ… А двигатель даже не думал заводиться. Нет, брось. Не делай этого со мной. Док. Он вышел из ДеЛореана прямо там, посреди городской площади, и бросился бежать. Так быстро, как только мог. До такой степени, что дышать стало больно, а его легкие словно ужалили тысячи ос, но он остановился только тогда, когда добрался до… теперь торгового центра «Лоун Пайн». Но он опоздал. Вспотевший, запыхавшийся, все, что он мог сделать, это наблюдать, как в Дока стреляют во второй раз. Он хотел бежать, чтобы как-то помочь ему, но ему пришлось подождать несколько мгновений, пока его второе «я» не исчезнет вместе с ДеЛореаном в прошлом. Ливийцы и их фургон врезались в соседнюю будку, перевернули машину и, вероятно, лежали теперь без сознания. Марти было все равно. Он подбежал к пожилому мужчине, распростершемуся на асфальте, беспомощно глядя на неподвижное тело. Ноги Марти подкосились от бега, от усталости, и он упал на колени рядом с Доком. — Нет. — Это было все, что он мог сказать, прежде чем зарыдать. Он отвернулся, потому что просто не мог больше выносить этого зрелища. Внезапно он услышал движение позади себя. Потрясенный Марти резко обернулся. Он не мог поверить своим глазам, когда Док медленно поднимался с земли. — Док, ты жив? — Марти чуть не закричал, не веря своим ушам. — Но как… Ничего не говоря, Док Браун просто улыбнулся легкой понимающей улыбкой, расстегнул молнию на своем радиационном костюме только для того, чтобы показать серый, тяжелый, пуленепробиваемый жилет. После этого он полез в один из внутренних карманов костюма, который чудесным образом остался нетронутым только для того, чтобы вручить Марти знакомое письмо, сложенное вместе, запечатанное и потемневшее от времени. — Ты сохранил его? — Марти не обращал внимания на слезы, которые катились по его щекам. Док просто кивнул. На это Марти просто последовал своему инстинкту и заключил Дока в крепкие, теплые объятия. Они держались друг за друга так, как будто от этого зависела их жизнь, и отказывались отпускать, но через несколько минут. — Итак, о том, что произошло вчера, — начал Марти. Его рука все еще лежала на плече Дока. — Я имею в виду… — И вдруг пришло осознание. — …том, что случилось тридцать лет назад. — Он посмотрел на Дока с потрясенным выражением на лице. — ТРИДЦАТЬ ЛЕТ? И все это время ты знал? — Боюсь, что так, — тихо сказал Док. — Ты уже нравился мне в пятидесятые годы. И когда мы наконец встретились, подружились и сблизились… Я ничего не мог с этим поделать. Осознание, которое только что пришло к Марти, начало расти и разворачиваться в его сознании, подобно корням дерева, уходящим в землистую почву. Марти понял, каким одиноким, должно быть, чувствовал себя Эмметт все эти годы. Никогда не имея возможности ни с кем об этом поговорить. Обманывая его, Марти, и притворяясь, что они никогда раньше не встречались. Ничего не сказав, Марти снова притянул мужчину в объятия. Лишь неохотно он отпустил Эмметта. Он посмотрел ему в глаза. — Док, когда я уходил в ту ночь в пятьдесят пятом… Я принял решение. Пожилой мужчина едва осмелился спросить. — И каким будет твое решение? — Я выбрал тебя. — Три слова. Три простых слова. Но годы сомнений, сдерживания, размышлений и размышлений свалились с Эмметта, как камень. Облегчение. Он почувствовал облегчение и странную легкость. Как будто он был перышком, парящим в воздухе. Внезапно все стало таким невесомым и приятным. Все его тело и кожа. Он посмотрел на Марти немного неуверенно. Поднял руку, положив ее на грудь Марти. Осторожно. Как будто ему еще не разрешали прикасаться к нему. Но Марти развеял все его сомнения, просто притянув его к себе для поцелуя. На этот раз поцелуй совсем не был неуверенным. В этом не было никаких сомнений. Он был теплым, нежным и полным любви. Когда они наконец оторвались друг от друга, немного запыхавшись, наступило долгое молчание. Каждый смотрел на другого, наслаждаясь зрелищем, в восторге. Их тела и лица все еще были так близко. — Итак, — сказал Марти почти шепотом, слова были слышны только Доку. — Сколько именно тебе пришлось ждать? Док посмотрел на него озадаченно, немного застигнутый врасплох. Но ответ прозвучал, как пуля, вылетевшая из пистолета: — Двадцать семь лет, пять месяцев, три дня и восемнадцать часов. Пока я не встретил тебя. А потом до сегодняшнего дня. Рука Марти нежно скользнула по щеке Дока. — Ты ждал достаточно долго. Давай отвезем тебя домой.