***
Стою возле университета и судорожно гляжу на часы, вот-вот наше шоу начнётся. Оглядываюсь на наличие дорогих машин, какая-то подъезжает и я сразу пишу об этом Фэнгу. Студентов много, что играет на руку. Лола идёт от бедра, как настоящая модель, вальяжно проходит мимо меня. Здание корпуса имеет четыре этажа, а на самом верху стоит синеволосый и готовится произнести душераздирающую речь. — Лола! — он кричит ей вниз, она устремляет взгляд наверх и охает. Зеваки, вставшие на первую пару, вдруг оживились и достали телефоны, в ожидании чего-то. — Как ты могла поступить так со мной? — люди начали шептаться. Она точно в шоке, не знает, что сказать. — Я сейчас сброшусь, не могу жить с разбитым сердцем, посмотри, что ты наделала! — он всё ближе подступает к краю. — Ты придурок? Слезай сейчас же, не позорь меня! — она начинает злиться и оглядываться на толпу, стараясь остаться незамеченной, но у неё не выходит. — Ты мне изменила! Я хочу умереть, — садится на край и его лицо выражает самые трагичные эмоции, что я когда-либо видел. — Спускайся и мы поговорим, ладно? Это то, чего мы добивались. Толпа разочарованно выдохнула и начала рассасываться, но, почему-то, парень не спешил слезать. — Ты меня не любишь, ушла к другому, — ситуация высосанная из пальца. — А как же наши мечты и планы на будущее? Ты всё разрушила, а теперь пишешь мне по ночам и хочешь вернуться ко мне? Я прыгаю! — Стой, Фэнг, не надо! Все мигом начали кричать: «Позор!». Лола не знала куда себя деть и убежала внутрь здания. Шоу закончилось, но это только первый этап, а второй она увидит прямо сейчас. Я расталкиваю людей и пробираюсь в холл, где висит плакат с интересной фотографией. Она уставилась на стенд и, я уверен, что она не понимает откуда это здесь появилось. На изображении маленькая Лола, сидящая на горшке, а в руках она держит свою мягкую игрушку. Кто-то начинает смеяться и показывать пальцем на неё, кто-то запечатлел разочарование на её лице. Ухожу прочь и остаётся только ждать новостей от Фэнга. — Она угрожает слить фотографии, — мы стоим на улице под лестницей в корпус, на местной курилке. Фэнг потягивает свои сигареты, а я просто сажусь на лавочку. — Пригрози слить её. Он смеётся и думает, что эта идея не такая уж плохая. Вообще не понимаю, зачем хранить такие фотографии, а тем более отсылать кому-то. И совсем неважно, что я сам когда-то делал неприличные вещи по видеосвязи с этим парнем. — Ошибка молодости. Вообще, не кипишуй, мы пришли к компромиссу. — Ты серьёзно? Он выкидывает бычок и садится рядом. — План рискованный, но, если мне удастся, то она отстанет, — он кладёт свою руку на мою, тёплая. — Но я пока не могу рассказать тебе этого. — Я уже привык, забудь, — звенит звонок и я убегаю с места встречи первым, но не радостный, а таящий очередную обиду.***
Щёлк. Пламя, уже надоевшее, но родное. Эта зажигалка определённо мне нравится. — Можешь забрать её себе, — Фэнг укладывает волосы в хвостик и закрепляет резинкой. — Нет, я буду ей играться у тебя, — встаю и подхожу к нему, обнимаю сзади и вдыхаю аромат его волос. Устал от всех проблем и единственное, что хочется — обнимать этого парня. — Не хочешь полежать вместе? Соглашаюсь и мы падаем на мягкую кровать. Организм требует сна. Отворачиваюсь от него, но меня тут же притягивают к себе, обнимая за живот. Дышит прямо в затылок, приятное тепло разливается по телу. Я так скучал по этому. Кажется, что сейчас расплачусь от нахлынувших эмоций. Сам не замечаю, как подушка становится мокрой, а я жалко всхлипываю. — Ты чего? — он нависает сверху, а я переворачиваюсь на спину и смотрю глаза в глаза, правда его я плохо вижу за пеленой слёз. Ненавижу свою слабость. — Я просто не могу больше. Мне не нравятся эти молчанки, какие-то проблемы с твоей бывшей, угрозы. Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, затем пальцем смахивает слёзы, тут же целуя мокрые дорожки. Меня начинает трясти. — Ты просто настолько важен для меня, понимаешь? Мне хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь тебе, но ты отказываешься. Я чувствую себя ненужным из-за этого. — Нет, не смей думать так, — он усаживается сверху и обнимает меня, ложась своим телом на моё. Я глажу его спину, но успокоиться совсем не могу. — Я не могу молчать о своих переживаниях, как ты. Просто устал держать всё в себе. Мы ведь в отношениях, у нас должна быть поддержка друг друга. Я чертовски привязался к тебе, несмотря на свою глупость и гордость, иногда обидные слова. Я так боюсь потерять тебя, хотя ещё недавно думал, что мне не нужна любовь. Он смотрит на меня. Просто смотрит — так подумают другие люди, но в его взгляде я вижу столько смысла: потерянность, сочувствие, вину и, в конце концов, что-то тёплое и нежное. Он накрывает мои губы своими, совсем не яростно и властно, как когда-то, а аккуратно, словно я сейчас же сломаюсь, если он надавит чуть сильнее. Это не вызывает желание взять его прямо сейчас, а хочется укутаться с ним в одеяло и легонько мять его губы своими; проводить пальцами очертания его скул и чувствовать его тёплую щёку; слышать его сердцебиение и размеренное дыхание, которое вот-вот собьётся, но постарается как можно быстрее восстановиться; смотреть как подрагивают его ресницы, когда он прикрывает глаза в ожидании очередного поцелуя. Почему я не могу остановить время и быть в этом моменте всегда? Почему я — человек, которого ломают окружающие? Как только я ловлю волну счастья, то меня сразу накрывает с головой цунами из несчастий. Может, я не заслуживаю этого? Каждый должен иметь право на это светлое чувство, но это не закон, это не конституция, в которую можно внести правки и им будут следовать. Счастье — это что-то нереальное, что не ухватить руками, не потрогать, не ощутить на ощупь. Оно сидит где-то внутри и ждёт подходящего момента, чтобы взять и неожиданно появиться. Тебе положено столько счастья, сколько ты сам можешь получить. Но сколько могу я? Разве у кого-то есть весы и каждому человеку при рождении отсыпают пару крупинок? Значит, у меня их совсем мало. Сколько тогда у Фэнга, если он точно так же, как и я, может сломаться под натиском общества? Обнимаю его, прижимаю к себе со всех сил, боясь, что вдруг он сейчас растворится, а наши отношения — всего лишь сон. Но нет, я чувствую его руки, обнимающие шею. Чувствую его тепло, его приятный запах, который никак не сравнится с мокрым асфальтом после дождя. Он пришёл в мою жизнь, растолкав годами выстроенные приоритеты, восседая на троне первого места в моей голове. Он снова касается губами моей щеки, спускается ниже, и я получаю мурашки по коже от дыхания в шею. Кажется, я потихоньку схожу с ума из-за этого парня, который любил зрительный контакт. А что сейчас? Я открываю глаза и снова гляжу в тёмный омут, не решаясь в какой глаз смотреть, потому бегаю туда-сюда взглядом меж его двух, а он усмехается. Но это не насмешка, это лёгкая улыбка, когда ты счастлив. Ты не улыбаешься во все тридцать два, как это показывают, когда ты вбиваешь в поисковик интернета «счастливая улыбка». Только такая, как у него сейчас, может называться так. Уголки губ устремляются вверх, и он выдыхает, а я тут же целую эти сладкие губы, такие манящие. Если мне кто-нибудь скажет, что зависим от сигарет, я в ответ скажу, что зависим от парня, который стал причиной жить эту жизнь дальше. Разрываюсь между желанием снова разрыдаться и обнять его ещё сильнее. Но кто сказал, что нельзя делать это одновременно? Он усаживает меня на свои колени и гладит по волосам, успокаивающе и так осторожно, пока я плачу ему в плечо. — Я рад, что ты не стесняешься своих чувств, — он целует меня в макушку, и в этих тёплых объятиях сон начинает овладевать мной. Просыпаюсь от каких-то шорохов и еле продираю глаза. Они точно опухли от слёз. Фэнг на цыпочках идёт ко мне, держа в руках поднос, но как только увидел мои открытые глаза, дошёл уже без лишней конспирации. — Доброе утро, — он ставит передо мной омлет и чай, а я, как дурак, улыбаюсь и заставляю его посидеть со мной. — Вкусно, — жую омлет и не скрываю своего удовлетворения. Накалываю на вилку кусочек и кормлю его прямо с рук, тот гордится своими кулинарными навыками. Лохматит и так непонятно как уложенные волосы, откидывается на кровать спиной, заводя руки под голову. Заканчиваю завтрак и он тащит меня за собой, отворяя дверь ванной комнаты. Чищу зубы и тут же получаю короткий чмок. Дверь, которая ранее была нараспашку, закрывается парнем. — Я сдерживаю свои обещания. Не успеваю подумать, как меня утягивают в поцелуй, на этот раз требовательный, желающий большего. Он обхватывает моё лицо руками, водит языком по губам, вмиг забирается внутрь, исследуя только что очищенную ротовую полость. Делаем языками своеобразную мельницу, опускает руки ниже и водит по рёбрам, забирается под рубашку, проводит по бёдрам. Отрывается от меня и торопливо пытается расстегнуть пуговицы. Внизу живота тянет, смотрю на его сосредоточенное лицо, его щёки порозовели. Уже не выдерживаю и сам снимаю ненужную ткань, затем с него. Фэнг включает душ и притягивает к себе под струю горячей воды. Вжимается своим пахом в живот, от такого ощущения голова начинает кружиться, так ещё и кипяток, льющийся прямо на нас, усугубляет состояние. Ванная комната наполняется паром, а мои мысли — желанием притронуться к нему. Беру в руку его вставший орган, сокращаю расстояние между нами и впиваюсь зубами в чувствительное место рядом с ключицами. Он издаёт тихий стон, что совсем мне не нравится. Хочется громче и больше. Опускаю кисть к основанию, выворачивая руку так, чтобы скручивать кожицу, при этом водя вверх-вниз. Своим напором зажимаю его к стене, усиливаю скорость и получаю приятные выдохи прямо над ухом, что сам невольно издаю какой-то звук. Откидываю головой мокрую челку, что выходит плохо, но парень помогает мне, то и дело тянет волосы, когда ему становится слишком приятно. Обвожу языком розовый сосок, который от моих действий затвердел. Втягиваю кожицу груди в рот, оставляя свои следы на ней. — Подожди, я сейчас. Передо мной остаётся пустая стена, подхожу ближе к потоку воды и откровенно надрачиваю самому себе. Он возвращается и похотливо смотрит на меня, подходит и отодвигает меня от горячего источника влаги. Поворачивает спиной, ощущаю его пальцы в себе, закусываю губу от накатившей боли. Фэнг целует мою шею, плечи и спину, в надежде облегчить мои страдания. Облокачиваюсь локтями о стену, смотрю под ноги, где валяется тюбик лубриканта. Очередной спазм, но терпимее. Стараюсь восстановить дыхание и не противиться инородным конечностям в моей пятой точке. — Давай, — сообщаю ему о своей готовности. Волна мурашек снова посещает моё тело, чувствую как его член трётся между ягодицами. Прижимает спиной к своей груди, проталкивается внутрь анального отверстия и сжимает моё горло, от чего задираю подбородок выше. Стараюсь не пищать от неприятного ощущения, а он потихоньку входит во всю длину. Воздуха категорически не хватает, крышу сносит от его пальцев на кадыке. Знает мои слабости. Начинает двигаться во мне и свободной рукой берёт моё достоинство, проводит пальцем по головке, давно сочащейся от возбуждения. Тело дрожит от постоянных вдалбливаний и касаний о простату. Его пальцы оказываются на моих губах, нежно целую их и открываю рот, послушно беру большой палец и немного посасываю. Его реакция не заставила себя долго ждать и он чуть ли не рычит мне в ухо, убирает руку и нагибает, чуть отходя назад. Обхватывает мои бёдра и нещадно трахает, чувствую, что сейчас упаду замертво. Шлёпает по заднице, что-то говорит, но не слышу из-за состояния накатившего оргазма. Снова обхватывает ладонью член и, кажется, я кончу во второй раз. — Ты прекрасен, когда стонешь моё имя. Что? Пытаюсь понять, когда я успел сделать это случайно и даже не заметить. Последний толчок, но такой глубокий, оставляющий его жидкость во мне. Он целует в нос и обнимает, удерживая моё обмякшее тело на себе. — Ты кретин, — беру его гель для душа и выливаю себе на плечи. — У кретина всего лишь утренний секс в душе, — смеётся и даёт мне мочалку, намыливает участки кожи, — с его любимым. Откидываю голову назад и улыбаюсь, сердце, стучавшее до этого невыносимо быстро, пропускает ещё один стук. Толкаю его локтем в живот, но легонько. Он сразу же начинает мне мстить и щекотать меня, прыгаю от него в разные стороны, стараюсь не поскользнуться на мокром полу. Это была ещё одна крупица отсыпанного мне счастья.