evil.

сонхва смотрел в окно. мимо проносились фасады зданий. и он понимал, что они выезжают из города. уличные фонари попадались теперь все реже и реже, и наконец они почти исчезли, и единственный свет в этой черноте ночи исходил от фар его машины. со своего сиденья сонхва мог только частично видеть дорогу, и он уже подумал, что его водитель заблудился, как вдруг машина остановилась. виконт опустил стекло, чтобы выглянуть наружу и попытаться рассмотреть то, что происходит. там, через несколько домов, стояло такси. какое-то движение — и из салона такси появилась стройная фигура. — жди здесь, — приказал сонхва своему водителю. он вышел из машины, его ботинки неслышно ступали по земле. такси уехало, а юноша пошел вперед. сонхва ускорил шаги, пытаясь сократить разделяющее их расстояние. единственный свет просачивался через открытую дверь дома дальше по улице, оттуда то и дело доносились взрывы грубого смеха, перекрывая бешеный водоворот музыки. молодой человек остановился в дверях, и сонхва различил очертания маски. он мог поклясться, что тот оглянулся и лишь потом вошел в дом. сонхва пошел следом и оказался в баре с низким потолком, где клубился табачный дым и толпились дурно пахнущие тела. в помещении царил полумрак, столы и стулья были сдвинуты в сторону, чтобы освободить немного места для танцев, и там несколько парочек кружились и подпрыгивали в такт живой музыки, а остальные хлопали в ладоши и издавали поощрительные выкрики, причем половина из них звучали на каком-то непонятном для пака языке. бар на окраине сеула, полный каких-то странных людей. но где же парень, за которым он следил? куда делся хонджун? сонхва оглядел комнату, прищурившись. и увидел, как знакомая темно-красная ткань костюма мелькнула и исчезла за углом в дальнем конце помещения. он протиснулся сквозь группу людей к лестнице. никто по большей части не обратил на него внимания, хотя невидимые руки касались его карманов, а кое-кто смотрел на него и плевал, словно отгоняя зло. сонхва дошел до угла и увидел лестницу, уходящую в темноту. у стены стояла, прислонившись, девочка с высокомерным лицом, что казалось странным для такого юного возраста. — юноша в малиновом костюме и маске сейчас пошел наверх? — спросил пак, стараясь перекричать шум. девочка фыркнула: — может, поднялся, а может, и нет. сонхва понял, что деваться некуда, вынул две купюры по десять тысяч вон и подал ей. девочка с охотой приняла их. — да, этот юноша пошел туда, — сказала она, складывая бумажки в рукав. — он снимает мансарду. он, конечно, милашка. да и деньги у него не хуже, чем у других, хотя он дал мне только пять тысяч вон, чтобы я прогнала вас. — спасибо, — сказал сонхва и, пройдя мимо девчушки, стал подниматься по лестнице. лестница была узкая и темная, единственный свет проникал сюда только из-за угла, из бара. когда лорд пак поднялся на второй этаж, шум, доносящийся снизу, стих, исчез и свет. на повороте висел старенький настенный светильник, но он не работал. всматриваясь в темноту наверху, он услышал, как щелкнула закрываемая дверь, а потом раздался еще один щелчок — это ключ повернулся в замке. мансарда. какое бы применение не находил хонджун тем деньгам, которыми осыпало его светское общество, он явно тратил их не на комфортабельное жилище. сонхва свернул за угол и продолжал подниматься наверх. за спиной у него погасли последние отблески света, и он оказался в полной темноте. молодой лорд прислушивался к приглушенным крикам внизу и считал ступени. наконец он дошел до площадки в конце лестницы. некоторое время он всматривался в темноту, пытаясь сориентироваться, прежде чем идти дальше. но тьма казалась абсолютной. он вытянул вперед руки и осторожно шагнул вперед — один шаг, потом второй. а это что такое? когда глаза привыкли к темноте, он различил более яркий свет на уровне пола. сонхва замер в ожидании. да. теперь он был в этом уверен. вдоль пола шла более светлая полоса, в точности там, где, по его предположению, находилась дверь. он пошел вперед, все еще вытянув перед собой руку, и его ладонь уперлась в плоскую поверхность. он провел рукой по деревянной панели и нащупал дверную ручку. неужели она хранила до сих пор тепло чужой руки, или паку это показалось? он схватился за ручку, повернул — и ничего не произошло. заперто. — хонджун, — сказал он. — я знаю, что вы здесь. откройте дверь. молчание было ему ответом, и через мгновение свет под дверью погас. это развеяло последние сомнения. — хонджун, — повторил он, теряя терпение. и потряс ручку. — откройте немедленно. ответа не последовало. ручка в его пальцах стала липкой. этот парень был пустым местом, украшением гостиных, не имеющим никакого значения, и кто-то пользовался им как политическим орудием. его поведение было бессмысленным. и все же по ту сторону двери царило молчание. он сделал три осторожных шага назад, к краю лестницы. потом бросился на дверь, выставив вперед плечо. удар был изо всех сил. замок просто щелкнул, сонхва ввалился в комнату. он оказался в маленькой гостиной с покатым потолком и заметил, как мелькнула спина в малиновом костюме, исчезая в соседней комнате. он бросился следом. мгновение — и пак оказался рядом с ним, схватив его за свободную руку и повернул к себе. хонджун, поворачиваясь, взмахнул рукой, державшей статуетку. виконт отклонился. статуетка слегка ударила его в висок, а потом выскользнула из тонких пальцев и упала на пол. сонхва нанес удар инстинктивно, едва успев ослабить его и превратить в толчок. хонджун пролетел через всю комнату и растянулся на полу. медиум сразу же попытался подняться. сонхва, глядя на него, всячески старался заглушить в себе желание помочь хонджуну подняться. черт бы побрал это воспитание — ведь этот человек пытался разбить ему голову. на нем все еще была надета маска, хотя немного и съехала набок, и руки его еще прятались в перчатках, исчезая под краями рукавов пиджака. этот молодой человек не должен был бы вызвать у пака никаких чувств, но он помнил изящную, тонкую руку под перчаткой, вкус и жар его ладони; помнил, как напряженный порыв, который вызвала их встреча, превратился в нечто совсем другое. держи себя в руках, велел пак себе. он и держал в руках — и себя, и его. — сядьте, — приказал он, подцепив стул со спинкой и подтолкнув его к хонджуну. хонджун стоял неподвижно, лица его не было видно. он был среднего роста для парня, но сонхва был выше, и кроме того, шире в плечах, и откровенно пользовался этим, стоя между кимом и дверью. хон немного повернулся в сторону стула, и сонхва увидел, что он колеблется. — если вы задумали схватить стул и пустить его в ход против меня, я действительно ударю вас на этот раз, — сказал виконт, напустив льда в свой голос. медиум на миг остановился, и сонхва мог бы поклясться, что чувствует, как он шарит взглядом по его лицу. потом он медленно сел. — здесь нет ничего, что вам нужно, — сказал парень тем же мелодичным голосом, каким заставил пака утратить рассудок тогда в библиотеке. — вы вторглись силой в мой дом и напали на меня. уходите, прежде чем я велю арестовать вас за нападение на совершенно беззащитного человека. — откуда вы взяли это ожерелье? — спросил сонхва, не обращая внимания на его слова. — у меня было видение… — начал было хонджун. — хватит с меня ваших видений! — оборвал его молодой лорд. и сказал, воспользовавшись слухами, ходившими о нем самом: — если у вас действительно бывают видения, тогда вам следовало бы знать, что случилось с моей сестрой. и тогда вам бы отчаянно захотелось рассказать мне то, что я хочу узнать. ким долго молчал. — вы убьете и меня тоже? — спросил он наконец. — я пойду на все, чтобы добиться нужного мне ответа. на все. кто дал вам это ожерелье? хон посмотрел на него, на столь красивом лице застыло яростное выражение, и он поверил в то, что ему сказали. «выжить, — сказал хонджун себе. — единственное, что я могу сделать, это выжить». он не мог дать ему то, чего тот хотел: этот аристократ не поверил бы ему, а ставки были слишком высоки. хона могли посадить в тюрьму за то, что он сделал. нужно сбить его с толку — как нибудь, во что бы то ни стало. хонджун все еще ощущал в чужих глазах жар, когда они смотрели на него, но теперь жар стал более жгучим, более бешеным. эти глаза впивались в тело ясновидящего, прожигая насквозь. их встреча отчасти лишила сонхва самообладания, хотя он и не понял этого пока что — и хон мог бы использовать это для собственной пользы. или хотя бы для выживания. сейчас он не мог заморочить голову человеку напротив и уйти, ничем не поступившись, но он мог уйти живым. его сердце забилось быстрее, когда хонджун принялся раздумывать над тем, что делать, — забилось от ужаса и… да, от грубой похоти, которая так предательски сродни страху. холодная часть его существа презрительно усмехалась этому пылу. он пал так низко, что теперь какая-то часть его приветствовала риск провала так же, как приветствовала награды за успех. «шлюха, — насмешливо сказал он себе, — вперед. тебе нечего терять». уняв смятение, поднимавшееся откуда-то изнутри, хон вскочил на ноги и, сделав два шага, подошел к лорду. — ну давайте же, — сказал он с безрассудным гневом, который грозил задушить его. — убейте меня теперь же, и покончите с этим. но ведь вам на самом деле не хочется меня убивать, да? вам хочется швырнуть меня на кровать и овладевать мною снова и снова, пока я не запрошу пощады. грубость собственных слов царапала ему гортань, но хонджун безжалостно бросился вперед. пак хочет его — он чувствовал это. в данный момент только его вожделение и давало хону власть над ним. только оно могло спасти его. он понизил голос до шепота, не будучи уверенным, что сможет договорить громко: — и вы знаете, что вам этого хочется. теперь хон стоял совсем рядом с ним. сонхва замер на месте, его лицо превратилось в ужасную маску. хонджун положил руки ему на грудь и ощутил дрожь глубоко внутри. его рука неторопливо скользнула под ткань чужого пиджака и ниже, прямо к паху. сонхва зашипел, с негодованием схватил его запястье и сжал с сокрушительной силой. ким заставил себя рассмеяться, но звук этот, вырвавшийся из его горла, походил на шорох наждачной бумаги. пак отвел его руку и привлек парня к себе. — вы считаете себя человеком, умудренным жизненным опытом, не так ли? — от его слов по телу хонджуна пробежал ледяной холод. — вы думаете, что вы все знаете. что вы всем занимались, все пережили. но я говорю вам, что вы — всего лишь дитя в лесу. вы понятия не имеете, с кем имеет дело. его лицо приблизилось, он яростно смотрел на медиума. в ответ хон откинул голову, подался к нему и поцеловал его. реакция сонхва была мгновенной, он рывком прижал его к себе и в ответ царапнул своими губами. в его поцелуе не было и грамма нежности. то была битва, сражение воли виконта с волей хонджуна. и он почувствовал силу его тела. пак с проклятием оторвался от него. он снова закрутил ему руку за спину, толкнул бедром и развернул от себя. хон задыхался — от ужаса и от возбуждения, такого неприкрытого, что сам испугался. — я могу показать вам целый мир, о котором вы никогда не мечтали! — чужое дыхание было жаркое и скрежетало в ухо кима. — вы же знаете, чем я занимался, — возразил хонджун. его сердце билось так громко, что он едва расслышал собственные слова. — вы ведь настоящий профессионал в этом, да? — презрительно сказал сонхва. — вы знаете, что делаете, соблазном завлекая мужчин и женщин к себе в постель, а может быть только мужчин. очаровывая их своими хитростями и вызывая на откровенность. — он толкнул юношу в сторону, и, бросив взгляд через плечо, хонджун увидел, что крышечка шкатулки, стоявшей на его ночном столике, была открыта. увидев содержимое, сонхва мрачно усмехнулся. — настоящий профессионал, — повторил он с ядовитым удовлетворением. вынул из коробочки презерватив. — вы приводите своих любовников, своих покровителей сюда, не так ли? — каждую ночь, — через силу проговорил хон. — они выстраиваются в очередь у моей двери, и я принимаю их одного за другим и учу таким штучкам, каким им и во сне не снились. — полагаю, сейчас я могу делать с вами все, что захочу. вдруг сердце забилось быстрее. это было противоборство, проиграть в котором хонджун не мог себе позволить. проигрыш в данном случае свел бы к нулю смысл его выживания в эту ночь. нужно заставить этого господина согласиться, заставить его доказать свою власть над хоном каким-то иным способом. — учитывая судьбу вашей сестры, это «все» может быть смертоносным, — возразил он, выбрав те слова, которые ранили бы пака в самое сердце. его швырнули на кровать. хонджун едва успел вытянуть руки вперед и все-таки рухнул на матрас плашмя с такой силой, что чуть не испустил дух. — самое лучшее для вас будет лежать и не шевелиться, — сказал лорд пак голосом, полным отчужденного покоя, отчего сердце младшего панически забарабанило. он лежал совершенно неподвижно, втягивая воздух через стеганое одеяло. — возьмите ваш презерватив, — сказал сонхва, и радостное всхлипывание замерло на хонджуновских губах. если он ошибался в расчетах, если вызвал в нем не ту реакцию… у него мелькнуло воспоминание о реке хан, темной и вздутой при высоком приливе, когда, простояв некоторое время на парапете моста, он принял решение жить. решение, которое он твердо намерен осуществлять и дальше. — у вас здесь целая коллекция, хонджун, — небрежным голосом сказал пак. — хонджун. какое скучное имя для обычного парня вроде вас. наверное, я буду звать вас… джунни. в джунни есть что-то милое и приятное, вы не находите? — сонхва стал и дальше рыться в шкатулке, а после послышался шорох коробки, доставаемой из-под ночного столика. — у вас тут, кажется, можно найти все, что угодно. вы хотя бы знаете, для чего служит половина этих вещей, или держите их для показа, чтобы произвести впечатление своей искушенностью? у хонджуна перехватило дыхание. виконт не может знать. он может предполагать, но знать он не может. — есть легкий способ проверить. что вы хотели бы попробовать? — неожиданно возразил ким. интересно, что сонхва знает — и что сильнее в самом хонджуне, страх или любопытство? — я не нуждаюсь в такой ерунде, чтобы разоблачить ваши претензии. фальшивый медиум, фальшивый полуразвратник — вы играете неплохо, но все же не достаточно хорошо. мне нужно только продемонстрировать вам это. хон попробовал обернуться, но сильная рука легла ему на лопатки. это было скорее предостережение, но все же он остановился. — вы узнаете это довольно скоро, джунни.