evil.

ким хонджун сидел рядом в темном салоне машины, и сонхва ощущал его напряжение. этот парень больше не возражал. его бешеное сопротивление перешло в смирение. смирение, в которое пак не верил ни секунды. — снимите маску, — приказал он. — нет. — ответ был быстрый и недвусмысленный. — я уже видел ваше лицо. — тогда вы должны забыть его. вы видели лицо мертвого человека. — горечь, прозвучавшая в этих словах, заставила лорда замолчать, подумать в первый раз, что перед ним не просто чье-то орудие, одетое так, чтобы играть роль, для которой оно не подходит, но человек со своей отдельной жизнью, с мечтами и воспоминаниями. и сожалениями... — это ваше настоящее имя? хонджун молчал очень долго, и сонхва решил, что он никогда не ответит. — это не имеет значения, — сказал он в конце концов. голос его изменился, он больше не пользовался грубыми вызывающими словами, голос звучал теперь мягко, податливо, и могло казаться, что он, лорд пак, — его последняя и единственная надежда. ему казалось, что его глаза под маской блестят, и сонхва ругал себя за то, что невольно поддался на его уловки. — мне нравится имя джунни. оно ничуть не хуже любого другого имени. — хон погрузился в молчание, а потом прошептал так тихо, что мужчина едва услышал его: — господи, помоги мне. и тут они подъехали к дому, где находилась квартира виконта. водитель открыл дверь автомобиля, и молодые люди вышли. в холле их встретил швейцар [1]. это был мужчина шестидесяти лет с мягкой улыбкой и морщинками вокруг глаз. сонхва приказал ему проконтролировать, чтобы никто его не беспокоил, после чего провел своего спутника вверх по лестнице и открыл дверь в свою квартиру. — мой камердинер [2] отправился в сувон навестить свою больную мать, — сказал он. — удобно для нас, не так ли? — для вас — конечно, — ответил хонджун холодно и четко. — никто не расскажет, что вы похитили меня. а ведь за такие дела сажают, знаете ли. я полагаю, что вы сделали нас в каком-то смысле равными. каждый из нас может теперь шантажировать другого. эти угрозы оставили пака равнодушным. он понимал их несерьезность. в конце концов, хон не мог осуществить свои угрозы, пока выдает себя за другого человека и носит эту маску. нет, сонхва интересует только ожерелье. присутствие медиума в его квартире вызовет самое большее скандал, а он пережил куда более неприятные вещи. сонхва шагнул к хонджуну, и тот не шевельнулся, держась совершенно, неестественно неподвижно. он протянул руку и схватил за край его маски. попыток остановить его не последовало. он снял маску медленно, открывая лицо, сверкающее жемчужным блеском. глаза юноши, казалось, смотрят прямо сквозь виконта, они были такого приятного шоколадного цвета, что казалось можно было утонуть в их сладости. у пака возникло ощущение, что если эльфы существуют, то они должны быть именно такими, как хонджун. сонхва тихонько выбранился: — такому парню, как вы, не следует прятать свое лицо. — возможно, такому парню, как я, важнее прятать его, — возразил хон. пак протянул руку: — дайте мне ваш плащ. — зачем вы привезли меня сюда? — спросил хонджун, не двигаясь. — потому что это доставляет мне удовольствие. а теперь дайте мне ваш плащ. —повторю снова. зачем вы привезли меня сюда? — потому что вы не сказали мне то, что я хочу узнать. — он рывком развязал завязки черного плаща и подхватил вещь, прежде чем она упала на пол. ким не протестовал. — вы же не можете держать меня здесь вечно. — но возможно, я смогу удержать вас достаточно долго. — они прошли через гостиную в комнату, которая скорее всего, как предполагал хонджун, служила кабинетом для лорда. сонхва кивком указал на маленький круглый стол, за которым часто ел, когда бывал дома: — сядьте, и я велю принести нам скромный ужин. — он помолчал. — я не буду повторять свое предложение, а вам не понравятся последствия вашего неповиновения. хонджун обратил на него свой взгляд, потом медленно подошел к столу и сел. — вы только что отобедали, — сказал он голосом холодного наблюдателя. — я мало ем на званных вечерах. — тот, кто ест, тот не наблюдает. вы — наблюдатель. я получил о вас много сведений. — получили? от духов? простите, если я не поверю вам и скорее поверю, что вы наблюдали за мной все то время, пока я наблюдал за другими, — сказал виконт. — вы тоже мало едите, а вам, должно быть, не часто удается поесть таких вещей при вашем образе жизни. — я редко испытываю чувство голода, — слова медиума прозвучали с крайней любезностью. — я питаюсь светом и воздухом. — для такой диеты вы сделаны из довольно крепкого материала. хон не возразил, а только заметил: — вы привыкли наблюдать. вам не нравится, что существует еще один наблюдатель. — хотя его лицо ничего не выражало, сонхва чувствовал его интерес к разговору. пак старался скрыть свои мысли. почему ему хотелось сказать хонджуну, что он прав? должно быть, источник этого желания тот же, что бывает у человека, стоящего на краю утеса. он подошел к его стулу. хонджуну пришлось вытянуть шею, чтобы видеть его. — мне не нравятся игры, — сказал мужчина, наклоняясь к своему гостю. — я не люблю, когда кто-то ставит новую пешку на доску, особенно если я не вижу, какого она цвета. — вы живете ради игр. вы — мастер-игрок. вы просто не любите тех игр, в которых не можете выиграть. — ким покачал головой, и его мягкие волосы заблестели в свете люстр. — не бойтесь, сэр. игра, в которую играю я, не относится к тем, в которых вы можете проиграть. сонхва слишком сильно хотелось верить ему. почему-то ему казалось, что ясновидящий говорит правду, но он отогнал эти мысли. — мне нужны не только ваши слова. мне нужны имена. юноша опустил ресницы. — а их я не могу сообщить вам. единственное имя, которое я могу вам назвать, — это моё собственное, и вы его уже знаете. послышался звук в дверь. не сводя глаз с парня, который ответил на его взгляд иронической улыбкой, виконт открыл дверь и увидел за ней прислугу. — спасибо, суджин, — сказал сонхва и взял поднос. — на сегодня ты свободна, можешь идти. горничная смотрела через его плечо с удивлением и интересом. — как скажите, сэр, — ответила суджин и торопливо ушла, бросив напоследок еще один удивленный взгляд. сонхва закрыл и запер дверь. когда он повернулся, то увидел, что юноша снимает маску. — вы действительно не хотите, чтобы вас кто-либо видел? — так будет лучше. — его блестящие глаза смотрели на пака, не мигая. — ваше настороженное отношение ко мне совершенно очаровательно, но у меня было достаточно времени, чтобы ударить вас по голове вазой, пока вы разговаривали с горничной. если бы я хотел это сделать. — она вскрикнула бы и предупредила меня. сонхва поставил поднос на стол и обошел вокруг хонджуна, чувствуя удовлетворение от мелкой дрожи, пробежавшей по чужому телу. если бы только он мог не обращать внимания на свою реакцию…он уселся напротив него. хон посмотрел на него, не двигаясь, ничего не говоря, и спустя мгновение виконт поднял крышку с подноса. — превосходный ужин, скажу я вам. — у вас небольшая квартирка, — сказал ким, не обращая внимания на слова лорда. — я холостяк, — признался сонхва. — большая часть джентльменов с такими требованиями снимали бы огромные апартаменты, если они предпочитают не жить со своей семьей. — вот как? — пак расставил тарелки и начал угощать своего гостя. — чон уен, чхве сан и другие из их компании — все они живут в шикарных хоромах и ведут разгульный образ жизни, совершенно этого не стыдясь. а вы другой. полагаю, вы чувствуете себя не так свободно с вашими приятелями, как они. вы наблюдаете. вы манипулируете. вы знаете много, но друзей у вас нет. — полагаю, вы верите, что ваша острая проницательность удивит меня и заставит сообщить добровольно те сведения, которые дадут вам возможность оказывать на меня некоторое влияние, — грубо сказал сонхва. — пока что этого не получилось. прошу вас, продолжайте констатировать очевидное, и, быть может, я передумаю. хонджун и виду не подал, что слышит его. — и с вашей семьей вы тоже не живете. вам еще менее удобно с ними, чем с вашими приятелями. — почему вы стараетесь сопротивляться мне? — он толкнул к хону тарелку с такой силой, что тому пришлось вытянуть руку, чтобы тарелка не соскользнула к нему на колени. — я знаю, что вы меня боитесь. я просто ощущаю ваш страх. почему же вы при этом стараетесь разозлить меня? — на вашей стороне сила и общество. а что есть у меня, кроме слов? — холодно ответил юноша. он взял в руку острый нож, лежащий в груде столового серебра. — и столовый нож. полагаю, я мог бы попытаться прирезать вас этим ножом. — он держал нож перед собой,глядя на его лезвие, и глаза у него были немигающие, как у змеи. — думаю, мне это понравилось бы. а вам могло бы понравиться, что я попытаюсь это сделать, потому что тогда вы могли бы ударить меня и заставить себя поверить, что вы делаете это по необходимости. сонхва мгновенно выбросил вперед руку, обхватил его запястье прежде, чем медиум успел бы сделать что-то большее. — не вынуждайте меня заставлять вас пожалеть об этом. — я мог бы убить вас, — эти слова прозвучали почти что тоскливо. — я не хочу сказать, что у меня есть на это достаточно силы, но желание у меня есть, а это гораздо важнее. люди иногда сомневаются, могут ли они отнять жизнь у другого человека. я знаю, что могу, я чуть было не отнял жизнь у самого себя. после этого жизнь кажется такой незначительной. сонхва видел, что за безжизненной ясностью его взгляда скрывается боль. этот человек перед ним был далек, как звезда, но пак все же знал: если через разделяющее их расстояние перекинуть мост, сам он покажется маленьким по сравнению с ним, а его жар иссушит тело лорда. сейчас жар этот был обращен не на него, но внутрь, и он подумал: из чего сделан хонджун, если может жить с этим? потом юноша моргнул, и все исчезло. но после этого у сонхва остались холодок и ноющая боль, разбираться в причинах которой он не стал. — что с вами сделали? — спросил он, отпуская худую руку и отодвигаясь, словно мог этим уничтожить воспоминание о только что увиденном. хонджун опустил глаза на нож и повернул его в руке, глядя, как свет люстр играет на стальном лезвии. — вам это безразлично. с какой стати я буду открывать себя вам ради удовлетворения вашего праздного любопытства, когда у меня нет ни малейшего намерения отвечать на вопрос, который вас интересует гораздо больше? — вы на него ответите, — решительно заявил сонхва. — вам этого не удастся избежать. — или что? — хон не поднимал головы. — что вы со мной сделаете, лорд пак? полагаю, придумаете какое-то новое насилие. вы не смогли заставить меня заговорить при помощи вашего соблазнения, так что, вероятно, вы прибегнете к иному способу. возможно, вы будете бить меня. равнодушие, с которым он проговорил все это, заставило старшего вздрогнуть. — возможно, вы даже зарежете меня. — он приложил нож к ладони. сонхва затаил дыхание. — вы сказали, что сделаете все, что понадобится, вы сделаете это, лорд пак? сомневаюсь, что у вас хватит на это духа. — его голос превратился в шепот, в глазах появился опасный блеск. — а вот я сделаю. и прежде чем сонхва успел прореагировать, хон провел лезвием по своей руке, и тонкая красная черта появилась на разрезанной плоти.