evil.

— есть новости? — спросил сонхва, глядя на юнхо поверх письменного стола. прошло четыре дня с тех пор, как он завладел ожерельем и отдал его барону. чон юнхо прислал весьма обдуманное сообщение, прося о встрече этим вечером. это означает, надеялся сонхва, что юнхо обнаружил, откуда взялось ожерелье. они держали в руках бокалы с виски — напитком, к которому юнхо питал явную, хотя и необъяснимую слабость. полезно знать склонности и слабости другого. это знание даже более важно, когда речь идет о союзнике, а не о враге. — это действительно то ожерелье, которое искал лорд чхве сан, или вероятно похожее на него. — и юнхо вынул ожерелье из ящика письменного стола. — откуда оно появилось? — спросил сонхва. барон поднял брови. — тайные расследования не кончились ничем определенным, но скорее всего это фамильная вещь, если исходить из старой страховой описи, которую мне удалось заполучить. — фамильная вещь? — повторил пак. — значит, кто-то совершил кражу со взломом в сокровищнице чхве сана, и, вместо того, чтобы доложить о краже, он предпочел нанять каких-то головорезов. юнхо задумался: — если его украли, это скорее всего была кража, совершенная кем-то из домашних. обычно так бывает, если речь идет о кражах крупных и рискованных. виконт не стал спрашивать, как юнхо узнал об этом. с тех пор как барон стал либералом, он превратился в настоящий кладезь сведений, касающихся преступных сообществ. — значит, нужно искать слугу, который уволился с работы — когда именно? чон юнхо пожал плечами: — он ищет уже полтора месяца. — значит, по меньшей мере два месяца назад. есть какие-нибудь идеи насчет того, когда его видели в последний раз в доме чхве? — его отец непременно заметил бы пропажу, стало быть можно предположить, что это произошло перед его смертью восемь месяцев назад. — предположения могут быть опасными, но они еще и необходимы. — сонхва скривился. — но хорошо. слуга, который ушел между шестью неделями и полутора годами назад. почему он не стал преследовать этого человека по всей строгости закона? — у сонхва были свои идеи на сей счет, но ему хотелось знать мнение юнхо. тот невесело рассмеялся, подняв свой бокал к свету. — причины всегда найдутся. скорее всего шантаж с участием преступника в интересном положении. — ты хочешь сказать, что чхве сан сунул свой член туда, куда не следует, и пытается избежать скандала? — виконт скептически нахмурился. — это не очень-то похоже на него. полагаю, что этому человеку совершенно все равно, что думает о нем общество. если бы это было не так, он не напивался бы чуть ли не на каждом обеде в этом сезоне. — если бы только он не являлся пьяным в стельку в парламент, — пробормотал юнхо. — с другой стороны, обрюхатить служанку и, возможно, выбросить ее на улицу, в результате чего она поняла, что ей для выживания нужно украсть что-то из его фамильных драгоценностей, было бы политически вредно, — продолжил сонхва. — особенно для представителей консервативной партии, которые всячески стараются из себя изображать политиков, глубоко озабоченных судьбами простых людей. — это близко к истине, — сказал барон. — только вот хонджун абсолютно точно мужчина, поэтому вариант с беременностью отлетает. — усмехнулся сонхва. — ну что же, тогда может быть шантаж? — я сказал бы, что прямой шантаж — вполне в его духе. — и почему-то пак прибавил: — или месть. — месть. — юнхо словно пробовал эту идею на вкус. — любопытная мысль. месть за что, поинтересовался бы я. что могло бы удержать чхве сана от преследования? — мотивы мести могут сами по себе быть разновидностью шантажа. насилие? — предположил сонхва, сам не понимая, откуда ему могла прийти в голову такая мысль. юнхо насторожился. щепетильная тема? — почему ты так думаешь? сонхва и сам не знал. — ни один нормальный, здоровый человек из хорошей семьи не сделал бы того... что сделал ким хонджун. — предложил тебе себя? — протяжно спросил юнхо. — ты всегда заявлял, что можешь соблазнять кого угодно. виконт поставил бокал на стол. — то, что произошло между нами, нельзя назвать соблазнением. — а насильственным ухаживанием? — весело предположил юнхо, хотя в его глазах блеснул холод. образцы огнестрельного оружия в стеклянных шкафах, стоящих вдоль стен библиотеки, зловеще сверкнули. — что-то насильственное, конечно, присутствовало, но не только с моей стороны. —заметив прищуренные глаза собеседника, пак раздраженно фыркнул. — нет, не так. он не пытался оказать мне сопротивление. как раз наоборот. — почему? — юнхо это, кажется, не убедило. этот вопрос сонхва еще не проанализировал до конца. — чтобы выиграть. чтобы заставить меня сделать то, что ему нужно. — а что ему нужно? сонхва покачал головой: — не знаю. — а ты узнай. — и юнхо одним долгим глотком осушил свой бокал. сонхва вышел из библиотеки с ожерельем в кармане. он миновал череду коридоров и комнат. горничные в серых платьях с белыми накрахмаленными передниками смотрели ему вслед. войдя в великолепную гостиную рядом с парадным холлом, он остановился. там сидела девушка, маленькая, как ребенок, в платье из голубого шелка и белых кружев, а ее кукольное личико обрамляла масса черных волос. она устремила на него пронзительный взгляд через всю комнату. — леди чон, — сказал сонхва, кивая девушке. — лорд пак, — отозвалась она. — надеюсь, вы хорошо провели вечер. — прекрасно, — ответил он. — надеюсь, и вы тоже. он еще раз кивнул, потом пересек комнату под ее резким взглядом и вышел в гулкий холл. лакей подал ему пальто, и он вышел из особняка. ему нужно было найти хонджуна. у него появились к нему новые вопросы. и он продолжал твердить себе, что только эти вопросы влекут его к дверям загадочного юноши...