*****
Тяжелые входные двери здания Священных Тринадцати, где и проходили все собрания Совета, захлопнулись за ее спиной. Аделин шла по коридору, на ходу поправляя распущенные волосы, что растрепались из-за ветра. Повернула за угол, уже видя перед собой двери в зал и слыша голоса вампиров, но расслышать, о чем конкретно говорили Благородные, Старейшины и Князь не смогла. — Мадмуазель Готье! — донеслось за спиной. Блондинка остановилась, оборачиваясь. — Мадмуазель Готье! — один из служителей окликал ее, стремительно догоняя с какой-то папкой в руках. — Да, я слушаю. — Простите, пожалуйста. Пришел ответ от Князя Джероена из Бельгии. Вы же знаете, наш дорогой Князь ездил к нему с дипломатическим визитом на прошлой неделе. — Да, я в курсе, — медленно произнесла Готье, принимая папку из рук служителя. — Спасибо. Я передам Князю и Совету. — Благодарю! И также быстро, как маленький таракан, поспешил в кабинет. Аделин нахмурилась, чувствуя что-то неладное. Открыла папку и достала оттуда пергамент, исписанный немного неровным, словно бы нервным почерком Княжеского секретаря. «Обдумав все, что было предложено Вами во время переговоров, Господин Джероен отклоняет ваше предложение о сотрудничестве. Саббат не заинтересован в союзе с кланом Камарилья. С почтением, Совет Саббата». Готье устремила острый взгляд прямо перед собой, сжимая челюсти. Как знала, что Антонин не сможет договориться. Сжав несчастный пергамент и папку в руке, резко развернула на пятках и устремилась в зал Собраний. — Даже не знаю, что сказать, — выдохнул Валентин, качая головой. — Что ты ему наплел? — резкий тон Аделин смешался с грохотом резко открывшихся тяжелых дверей, заставляя юстициариев отскочить. Готье и не думала сдерживаться и тормозить, пролетела по проходу, а после швырнула папку на стол, и пергамент проехался прямо к Старейшине Стефану. — Мать твою, ты за эти сорок лет правления растерял всю свою дипломатичность? Блондинка не обращала внимания на остальных членов Совета. Стояла прямо перед Князем, прожигая его гневным взглядом. Сотрудничество с кланом Саббат было им необходимо по многим причинам. Во-первых, сильные союзники нужны всегда. Во-вторых, это также возвысит клан Камарильи, и в-третьих, поможет раз и навсегда решить проблему с Анархами, чья численность растет с каждым годом, а заговоров и интриг против Князей плетется все больше. — Сбавь обороты, — ровно ответил Антонин, глядя на нее сверху вниз. — Я еще не разгонялась, — прорычала в ответ, делая к нему еще один шаг. Синие глаза сменились на пылающий яркий рубин. — Что он ему наговорил? — понимая, что вампир не станет отчитываться, она взглянула на Старейшину Стефана. — Все шло гладко ровно первые минут десять. Когда Господин Джероен отказался от наших предложений, потому что в них не было выгоды и пользы для их клана, наш Дорогой Князь пустился в споры и дискуссии. Собственно, итог Вам известен, — вампир положил пергамент на стол. — Просто чудесно! Ты идиот, ясно тебе? Габриэль и Валентин переглянулись, начиная усмехаться, впрочем, как многие другие члены Совета. Аделин любила отчитывать Антонина при всех, но, стоило признать, говорила лишь правду, а не просто придиралась. Переговоры действительно прошли не очень гладко. — Я не виноват, что его не устроили мои условия… — А ты не думал, что эти условия должны быть выгодны не только для нас? Почему они должны отдавать нам свою поддержку, не получая ничего взамен? Князь молчал. Готье покачала головой, шумно выдыхая. — И что нам теперь делать? Клан Камарильи высыхает на глазах, мы теряем авторитет перед другими кланами, у нас нет союзников! Когда правил Генрих, мы были на слуху у всех. С нами заключали сделки, договора, с нами хотели сотрудничать все! — Я согласен с мадмуазель Готье, — поддержал ее Стефан. — Мы теряем свое могущество. — И что ты предлагаешь, Стефан? — раздраженно спросил Князь. Ему не нравилось, что его отчитывают при всех, как мальчишку. Столь фамильярное обращение вызвало легкое неодобрение у Совета. Стефан, все же, один из мудрейших старейшин. — Я предлагаю, Антонин, повторить наш визит в Нидерланды через некоторое время. Быть может, через месяц. А пока что нам стоит подумать, что мы можем предложить взамен. — Замечательно, — саркастично выдохнул Князь. — Не стоит так волноваться, — спокойно отвечал Стефан. — Тебе не придется напрягаться. Визит Господину Джероену нанесет Мадмуазель Готье вместе с Благородным Габриэлем и Валентином. Аделин, услышав это, застыла, пристально глядя на Советника и своего коллегу. Это было… лестно и удивительно одновременно. Она никогда не участвовала в подобных мероприятиях, и, честно говоря, никогда об этом не думала, но ей было приятно, что Совет выказывает ей доверие и уважение. Ведь иначе они бы просто не стали об этом заикаться. — Думаю, все согласятся со мной, — Старейшина оглядел коллег. Все дали положительный ответ, кивнув. Готье нашла глазами Габриэля и Валентина и, пристально глядя на Старейшину, подумала: «Я никогда не участвовала в переговорах… А что, если я сделаю только хуже?» «Не волнуйся, дорогая, — успокоил ее Валентин, — ты со всем справишься. Мы будем рядом и вступим, если вдруг что-то пойдет не так». — Есть еще одна важная новость, — заговорил Антонин. — Нам удалось выйти и схватить Ренарда. В данный момент он находится в темнице. Нам понадобиться еще пару дней, чтобы подготовиться, а после состоится заседание Священного Суда. Ренард и был тем самым Господином Анархов, за которым они гонялись все последние полтора года. Внутри возникло приятное облегчение. Они, наконец, с этим покончат. Но расслабиться Аделин не дали. Князь тут же огорошил ее следующей же фразой: — Мы посоветовались и решили, что обвинителем будешь выступать ты, Аделин.*****
Все эти несколько дней, пока шла подготовка к Священному Суду, Готье не находила себе места. Просто боялась, что не сможет держать себя в руках и очередное заседание превратиться в такую же кровопролитную бойню, как и полтора года назад. Ребята замечали, что она нервничает, вечно сидит, думая о чем-то, погруженная в свои мысли. И даже сейчас. Блондинка сидела на диване, поджав под себя ноги, и сверлила взглядом какую-то точку в полу, прокручивая в голове все обвинения, которые Суд будет выносить Анарху. Дверь в комнату открылась. Она не обратила на это внимания. Спустя мгновение Масленников сел рядом, протягивая ей бокал вина. Блондинка забрала его, но лишь держала в руках, продолжая задумчиво кусать нижнюю губу. — Переживаешь из-за завтрашнего Суда? — он коснулся рукой ее ноги, медленно вырисовывая узоры на острой коленке. — Да. Боюсь, что не смогу удержать себя в руках. Мне бы не хотелось вновь перебить десяток вампиров, — она невротически усмехнулась, поворачивая к нему голову. — Все будет хорошо. Да и… если этому Ренарду пару раз прилетит по лицу, не думаю, что Совет будет сильно на тебя злиться. Дима ободряюще улыбнулся. Готье только закивала головой, как болванчик, а после сделала глоток вина, облизывая губы. Масленников поцеловал ее в висок, обнимая второй рукой. Присутствовать на заседании Священного Суда было волнительно. Ребята сидели во втором ряду, откуда было прекрасно видно длинный стол, где и восседали эти Священные Тринадцать. Ну, в данный момент двенадцать. Аделин еще не пришла, но и до начала Суда оставалось еще минут десять, а потому никто не начинал волноваться. Советники и люди, присутствовавшие, переговаривались между собой. Четверо юстициариев стояли около обвиняемого Анарха, руки и ноги которого были скованны кандалами. Ренард стоял гордо, вскинув подбородок, и смотрел на всех свысока, словно оказался в помещении с крысами, а не правительством Клана, против которого так долго боролся. Еще двое юстициариев стояли возле тяжелых деревянных дверей. Ребята волновались за своего Сира. Конечно, Готье была сдержана, и в ее профессионализме никто не сомневался, но легкая тревога присутствовала. Юстициарии открыли тяжелые двери. Аделин шла по проходу, окидывая холодным взглядом синих глаз зал и всех присутствующих. Белые пряди волос подпрыгивали на плечах от каждого ее шага, а черное пальто, подобно мантии, развивалось вслед. Тяжелые ботинки отстукивали каждый шаг. Весь шепот и переговоры стихли. Блондинка прошла к длинному столу, сняла с плеч пальто и повесила его на спинку стула. Села между Габриэлем и Князем, складывая руки на столе. Пока Антонин говорил вступительную речь, объясняя, зачем суд вновь собрался здесь, Аделин пробежалась взглядом по залу и нашла там ребят. Они ободряюще улыбнулись, а Эмиль даже поднял сжатый вверх кулак в качестве поддержки. Когда Князь передал ей слово, она не спеша поднялась на ноги. Вышла в центр, начиная крутить в руках свой серебряный стилет. Сделала глубокий вдох, приказывая себе сохранять железную выдержку. — Итак. — Она повернулась к Ренарду, крутя меж пальцев клинок. — Кажется, Вам удалось собрать все возможные обвинения: заговор против действующего Князя Клана, запрещенные пытки с использованием отравленной крови, покушения на убийства членов Клана и их семьи… Казалось, список можно было продолжать и продолжать. — Вы обязаны отвечать исключительно правдиво. — Произнесла холодным тоном, а лицо ее не выражало никаких эмоций. — Вы подтверждаете, что соучастниками Вашего заговора являлись также члены Совета и приближенные к Князю лица? — Да, — ухмыльнулся Анарх. — Вы также прибегали к насилию и пыткам тех, кто был осведомлен об этом, не так ли? — Нет, — он, кажется, забавлялся. Аделин вгляделась ему в глаза. Сперва его челюсти сжались от боли, что пронзила все тело тысячами лезвий, а после он закашлял. — Я же говорила: отвечать исключительно правдиво. — Да, мы пытали их, — прорычал он в ответ. — Вы использовали в качестве пыток инъекции с кровью мертвеца. Но, если верить заключению целителя Серафима, кровь была с примесями. Что вы добавляли туда? — Синтетические яды, которые сами же и разработали. Казалось, смелости в нем был не так уж и много. Лишь дешевое позерство. Стоило Аделин прибегнуть к тяжелой артиллерии, уничтожая его взглядом, Ренард тут же становился сговорчивым и искренним. — Видать, яды были не так хороши, раз ты выжила, — ухмыльнулся, когда она замолчала, прежде чем вынести следующее обвинение и задать вопрос. Все напряглись. Он провоцировал ее. Готье сжала челюсти. Ребята устремили обеспокоенные взгляды на членов Совета, словно те могли каким-то образом предотвратить подкрадывающуюся катастрофу. Аделин смотрела на него в упор. Ренард захрипел, стал кашлять, дергаться, задыхаясь. И лишь когда под его ногами образовалась лужица крови, которую он выплюнул, Готье остановилась. Больше колких фраз он не бросал. На самом же деле, суд мало чем отличался от обычного человеческого суда. Блондинка задавала вопросы, выносила обвинения, пока Члены Совета и Князь слушали, делая какие-то пометки на своих пергаментах, хотя приговор был давно известен. Закончив, она передала слово Антонину, но садиться не спешила. — На основе всех обвинений, вынесенных мадмуазель Готье, Суд вынес приговор: предатель и предводитель клана Анархов приговаривается к смертной казни. — Ха, сожжете меня, как пугало? — донеслось со стороны Ренарда. — Ну почему же сразу сожжем? — улыбнулся Валентин, а после глянул на блондинку и кивнул. Аделин нахмурилась, сперва отказываясь верить в то, что читала в его глазах и мыслях, но когда получила кивок Стефана, поняла, что они не шутят. Она сделает это. Вампирша сглотнула вязкую слюну, а после сделала шаг в сторону Ренарда. Кивнула юстициариям. Они схватили его за волосы, поднимая голову так, чтобы он не мог отвести взгляда от красных глаз Готье. Первые секунды он держался: стискивал зубы, напрягался всем телом от невыносимой боли. Тогда она сделала еще шаг. Теперь же послышался скулеж. Каждая его вена, каждый сосуд и капилляр чернели, просвечиваясь сквозь бледную кожу. Анарх выплюнул кровь, кашляя и хрипя. Ноги уже не держали его. Вампир свалился на колени, не имея возможности оторвать взгляд от пылающих яростью глаз Готье. Черная сетка расползалась по всему его телу, глаза краснели от лопающихся капилляров. Он свалился замертво, казалось, усохнув как цветок, буквально через минуту. Зал взорвался криками и аплодисментами. Враг повержен, как говорится. Лишь Аделин не радовалась. Поморщилась от головной боли, а после отвернулась, массируя холодными кончиками пальцев виски. Дима, заметив это, забеспокоился. Блондинка тряхнула головой, а после повернулась ко всем, выдавливая из себя улыбку.*****
После суда Габриэль и Валентин пришли к ним в гости, чтобы сыграть в покер. Это всех удивило — они не знали о таком увлечении вампиров. Ребята обступили стол, следя за игрой вампиров и каждым движением бедного юстициария Маркуса, которому пришлось стать крупье. Партия была напряженной. Они повышали и повышали ставки. На столе появлялось все больше купюр. Как бы ребята не старались понять и спрогнозировать исход — не получалось. Казалось, преимущество переходило от вампира к вампиру. Валентин был сосредоточен на своих картах и действиях, Габриэль выглядел напряженным и задумчивым, и лишь Аделин сидела расслабленной, потягивая кровь из хрустального бокала. — Фулл Хаус, — произнес Габриэль, выкладывая комбинацию своих карт. — Стрит Флеш, — довольно улыбнулся Валентин, понимая, что близок к выигрышу. Маркус глянул на Готье, ожидая, когда она вскроет свои карты. Блондинка медленно сделала глоток, облизала губы, а после подалась вперед и выложила свои карты на стол, расплываясь в довольной улыбке. — Флеш Рояль. Вампиры округлили глаза. И если Благородный не сильно расстроился, потому что Валентин его обошел, то Старейшина же выглядел так, словно ему сообщили самую страшную новость на свете. Ребята лишь по реакции поняли, что Аделин выиграла. Блондинка потянулась и забрала купюры, несколько раз стукнула ими об стол, формируя ровную стопку. — Ну, вот, я проиграл всю свою пенсию, — печально выдал Валентин, траурно глядя на свои деньги в руках вампирши. — У тебя нет пенсии, — сомнительно произнес Габриэль, скосив на него взгляд. — Тем более! Я теперь гол, как щегол! Ребята захохотали, видя такого расстроенного вампира. Благородный усмехнулся, а после вытащил из стопки купюру номиналом не больше десятки евро и протянул коллеге. — На, подотри слезы и не расстраивайся. Старейшина медленно повернул к нему голову, глядя как на полного идиота. Габриэль не выдержал и разразился громким смехом. — Габриэль, когда-нибудь я посажу тебя на серебряный кол за такие шутки… Хохот заполнил весь замок. Ребята только что не падали на пол, утирая слезы.*****
И хотя Аделин совершенно не любила праздники и большие скопления людей, отказать ребятам в совместном посещении площади вечером на день города просто не смогла. Обещала, в конце концов. Девочки и ребята шли впереди, обсуждая и восхищаясь всем, что видели. Готье и Дима же, правда, что, как родители, не спеша шли сзади, держась за руки. Музыка лилась со всех сторон. Уличные музыканты радовали всех прекрасными мелодиями скрипки и саксофона. Маленькие лавочки с сувенирами, кофе и свежей выпечкой привлекали внимание горожан. Дети бегали туда-сюда с шариками и какими-то игрушками, выпрошенными у родителей. Все улыбались, разговаривали, смеялись. Пары и люди в возрасте танцевали рядом с музыкантами, наслаждаясь вечером. Кто-то показывал интересные фокусы, рисовал, делал красивые фотографии. Сумерки опускали на Ле-Кеннель, но сотни горящих огней на площади создавали особую, магическую атмосферу. Аделин смотрела по сторонам, легко улыбаясь тем, кто старался привлечь ее к основному веселью. Дима, хитро улыбнувшись, сильнее сжал ее ладонь и уверено влился в толпу танцующих. Резко прижал ее к себе, вызвав удивленный взгляд, потому что такого подвоха, как участие в уличных танцах, она никак не ожидала. Они танцевали, иногда переговаривались. В какой-то момент их разлучили. Толпа сделала круг, обменявшись партнерами, и Готье оказалась в «плену» высокого светлого француза, что тут же совершенно не понравилось собственнику-Масленникову. Пока она улыбалась и разговаривала на французском с этим мужчиной, кружась в легком танце, он прожигал его взглядом, следя за малейшим лишним движением его наглых рук. Когда они вновь оказались рядом друг с другом, Дима закружил ее и ловко вышел из танцующей толпы, обхватывая за талию и утаскивая за собой. — Тебе не понравилось? — Спросила, улыбаясь. — Понравилось, но смотреть, как к тебе катят шары французы… Она искренне расхохоталась, беря его за руку и следуя дальше по площади. Она пересеклись с ребятами у небольшой лавочки с сувенирами, пока те что-то покупали, а после вновь разошлись по разным сторонам. Контролировать молодежь они не собирались, просто наблюдали, стараясь держать их на виду. Пробираясь сквозь толпу, Дима заметил еще один небольшой шатер и подошел поближе, ведя ее за собой. Тир, как это ни странно. Аделин вскинула брови, удивленная тем, что он действительно решил сыграть. Рассматривала толпу, замечая ребят у лавки с какими-то интересными украшениями с натуральными камнями, а после заприметила лавочку, где, кажется, гадали на Судьбу, и тут же поняла, что это станет следующей целью девочек. Улыбнулась. А когда повернулась, уткнулась взглядом в белого плюшевого зайца, что держал в руках Масленников, хитро улыбаясь. Вновь вскинула брови, а после засмеялась. Было так странно… До этого она получала в подарок украшения и дорогие вещи. А тут… просто плюшевый зайчик. Но почему-то он вызвал куда больше эмоций, что растеклись теплом в грудной клетке. Это было… мило. Улыбнулась, забрала игрушку из его рук, и, притянув к себе за шею, мягко поцеловала. Мужские руки забрались под ее пальто, окольцовывая талию и прижимая к себе еще ближе. Вскоре она отстранилась от него, возвращая в реальность. Они, как бы, в людном месте. Неизвестно, сколько часов они гуляли по площади. Лишь когда все лавочки были осмотрены, а все интересные мероприятия посещены, вроде уличных танцев, они, большой дружной компанией, направились в сторону замка. Девочки, увидев у нее в руке плюшевого зайца, заулыбались. Было забавно и очень мило видеть столь серьезную и холодную на вид вампиршу с плюшевой игрушкой. Вернувшись в замок, парни поспешили к холодильнику за порцией крови, потому что молодой вампирский организм после долгого нахождения среди людей давал сигнал о жажде. Девочки направились переодеваться, а пара последовала на третий этаж. Готье вошла в комнату. Посадила плюшевого зайца на кровать и подошла к шкафу. Достала домашний большой синий свитер, желая снять с себя, наконец, рубашку. Стала расстегивать верхние пуговицы, когда к белой ткани потянулись и мужские руки. — Помочь? Масленников хитро улыбнулся, расстегивая оставшиеся маленькие пуговки. Аделин ухмыльнулась, убирая руки. Расправившись с несчастными пуговицами, он распахнул полы ее рубашки и вновь коснулся ее талии, прижимая к себе. Готье смотрела ему в глаза с легким вызовом. Он медленно склонился к ней, а после поцеловал, прикусывая и оттягивая ее нижнюю губу. Страстно, с нетерпением и желанием. Оглаживал реберные косточки подушечками больших пальцев. А после его руки скользнули выше, касаясь легкой белой ткани и медленно спуская ее вниз с хрупких плеч. Рубашка отлетела на кровать. Ее руки заползли под ткань его толстовки, царапая ноготками пресс. Но их наслаждение друг другом было прервано. — Аделин! — донеслось с первого этажа. — Сыграем партию в шахматы? Она отстранилась от Димы. — Ничего не отвечай, мы заняты, — пролепетал Масленников, шагая вместе с ней к кровати. — Дима, — засмеялась блондинка, мягко его останавливая. Ее вновь окликнули с первого этажа. — Да, сейчас спущусь! Вампир издал странный звук, напоминающий то ли хныканье, то ли скулеж. Аделин усмехнулась, отходя от него и натягивая на себя свитер. — А у тебя нет никакой знакомой бабушки с дачей? Давай сбагрим их на пару дней, а? Пусть там, не знаю, картошку копают? Она не сдержалась и искренне расхохоталась. Он выглядел сейчас таким милым и несчастным одновременно. — Нет, знакомой бабушки у меня нет, — улыбнулась вампирша. — Это очень грустно… — Не страдай, — ласково улыбнулась Аделин, поправляя рукава, а после погладила его по щеке. Масленников подошел ближе, вновь кладя руки ей на талию. — Мы в шахматы поиграем от силы час. — Целый час! — воскликнул, глядя на нее с все еще страдальческим видом. — Скажи, что ты со мной играешь, — и притянул к себе. — Масленников, я тебя сейчас покусаю, ей богу. Он забавно надул губы, а после вдруг улыбнулся. — Je vous aime. — Эту фразу ты хорошо запомнил, — улыбнулась в ответ. — Я запомнил самое главное, — заиграл бровями. — Пошли, — Аделин поцеловала его в щеку и, взяв за руку, направилась к двери. — Пару раз Эмиль мне проиграет и устанет… Дима засмеялся.The end.