Гармония формы и содержания
14 марта 2022 г. в 12:32
В вопросах стилистики есть грани, от которых просто кипит голова. Те самые скользкие моменты, когда хорошее вдруг становится плохим, правильное ― фальшивым, а сложное попадает в царство очень простых вещей, где ему совершенно не место. Изученные правила перестают работать, точнее, значительно меняются. Ад какой-то.
Что такое «авторский стиль», знают все: им восхищаются, его ругают, его советуют вырабатывать или ни в коем случае не терять. Он должен быть грамотным, богатым, удобным для восприятия, смелым ― все из предыдущей главы... Но стоит найти его ― и начинаются нюансы. Ведь рано или поздно окажется, что подходит он далеко не каждой вашей книге. А возможно, каждая история потребует от вас новых поисков.
Обычно со стилем мы работаем на следующих уровнях:
1. Лексика и фразеология в целом (слова и выражения, которые вы и ваши персонажи используете).
2. Тропы (средства выразительности вроде метафор, сравнений, эпитетов, оксюморонов, рефренов и прочего).
3. Синтаксис (то, как вы строите предложения, определяете их длину и состав, собираете из них абзацы).
4. Вместе это создает общий стилевой рисунок текста. В том числе помогает определить то, каким будет соотношение ваших действий, описаний и диалогов.
Если с последним обычно помогает разобраться общая логика сюжета (правда, интуитивно мы почти всегда понимаем, где нужно что-то описать, где поговорить, а где прервать этот разговор), то первые три момента ― настоящие подводные камни. Когда мы падаем в новый жанр (например, всю жизнь писали западные детективы, а потом нам внезапно захотелось создать славянское темное фэнтези), мы нередко чувствуем себя лексически и синтаксически беспомощными. То есть как слово «дерьмо» не смотрится? То есть как наши любимые парцелляции разрушают сказовость? Где, где должно закончиться это бесконечное предложение про пляшущих в чаще леших, которое мы начали, просто потому что оно было таким красивым и атмосферным?
Что влияет на стиль текста? И почему нам так часто приходится забывать все, что мы с грехом пополам выучили, чтобы шагнуть на следующий стилевой уровень?
1. Жанр. Самое очевидное. Ретеллинг сказки о Финисте Ясном Соколе ― если, конечно, автор оставляет действие в реалиях Древней Руси ― придется писать совсем не с теми лексическими и синтаксическими средствами, с какими космооперу о роботах. Стилизованный под реалии Чикаго или Парижа детектив не может пестрить откровенно русскими словами, поговорками и конструкциями. Простой истории, которую читатель (увидев легкомысленную обложку под глянцевый журнал и аннотацию про курортный роман) доверчиво берет на пляж, не всегда подойдут язык и ритм Жорж Санд.
2. Эпоха. Чем дальше вы уходите, тем неспешнее живут ваши герои. Тем значимее богатство деталей, тем закономернее пространные монологи и лирические отступления; тем ожидаемее предложения-слоны и тем нужнее поэтика. Это время без гаджетов и трейлеров, а вот с осознанным присутствием в моменте там получше, чем у нас. Достоевский в своем XIX веке нашел бы другие слова для Плоского мира, Пратчетт иначе поведал бы нам об убийстве старушки-процентщицы, а Пушкин вполне мог бы рассказать о Братстве Кольца онегинской строфой («Итак, тот хоббит звался Фродо…»). И наоборот, не всякая книга о современной России «погрузит» читателя, если будет написана гладким, чисто классическим или советским языком. Ведь наши языковые реалии, по идее, должны становиться реалиями наших персонажей. Например, наличие в тексте фрагментов переписок в мессенджере весьма вероятно, и аллюзивность, и даже мематичность ― на все это вам будет трудно закрыть глаза, там или тут, в речи того или иного героя что-нибудь проскользнет .
3. Персонажи. Писатель, всюду видящий образы и думающий ими, расскажет историю совсем не так, как выгоревший следователь с ворохом замолчанных ментальных проблем. Интеллигентный нудный редактор вдвое старше их обоих, ― тоже по-своему. В моем современном русском романе «Теория бесконечных обезьян» вы встретите всех троих, и у вас будет ощущение трех немного разных стилей.
Вот три кольца всевластия, чтоб править всеми. И хотя это вроде бы лежит на поверхности, встречается на удивление много примеров, когда история вроде рассказана хорошо ― но… ей это не подходит. Чего-то не хватает. Чего-то многовато. Что-то режет глаз настолько, что прямо хочется взять ручку и вычеркнуть или заменить отдельные слова (даже если вы не редактор и не школьный учитель!). И вот, мы читаем текст, а колючее «не так» упорно нас преследует. Обычно такие впечатления посещают нас из-за того, что мы уже имеем некий прочитанный «массив» похожих произведений и сформировали свою картинку.
Это тот стык, где «читательские ожидания» (которые вообще-то, как я сама признаю, не должны проецироваться на автора) ― все же не только читательские. То, что разные книги всегда писались и продолжают писаться по-разному, ― не личная авторская блажь, а плод бесконечного культурного наследия, которое мы за века существования накопили и продолжаем копить. Появляются все новые способы рассказывать истории. Новые жанры. Кросс-жанровая литература, в мире которой детектив может быть одновременно интеллектуальной прозой, а остросоциальный текст о морально-философских вопросах ― максимально динамичным и увлекательным. И все же то, что мы нажили, ― хомячьи запасы уже на уровне цивилизации, ― никуда не исчезнет. В глубине души все мы понимаем, что ни «барышня», ни «автоматически», ни «метр» ― это не лексика славянского фэнтези. И что стилистика Толстого, скорее всего, не уживется с юмористической фантастикой.
Когда стиль, сюжет и жанр дружат, читателю правда хорошо. И автору, как правило, тоже. Хотя смелых экспериментов никто не отменял. В конце концов, грандиозная «Тайная история», несмотря на то, что уложить эту бесхитростную студенческую сюжетку можно было в повесть без изысков, покорила мир.