Мистер Смерть, 3246-ой и дорогой клиент.

Ситуация по мнению Беллы была патовая. Она сидела в машине Эдварда Каллена, которого буквально минут десять назад… обесчестила самым принеприятнейшим образом, и сгорала от стыда, благо хоть Лукас поглаживал её по голове в явно утешительном жесте. Три тысячи двести сорок шестой же тем временем еле сдерживал смешки, вслушиваясь в мысли обоих участников недавней ситуации, попутно наслаждаясь видом Свон, что не знала, куда себя деть и что говорить и надо ли вообще говорить. Эдвард мучился теми же вопросами и в этот момент, выглядел почти, как человек. Помощник Смерти был уверен, если бы мог, тот бы несомненно покраснел. Вообще события после «инцидента» развивались весьма стремительно. Сконфуженная Свон, которой, как и предвещал Три тысячи двести сорок шестой, полегчало после очищения кишечника, испуганно взвизгнула и с силой оттолкнувшись от Каллена, чуть ли не упала на пол, в последний момент, ухватившись за того же Эдварда, что стоял, ха-ха, ни жив, ни мёртв, впервые за долгое время не только фактически, но и метафорически выражаясь. Выпрямившись, она испуганно уставилась сначала на него, а затем, как в замедленной съемке, только замогильно воя, да душераздирающего скрежета и не хватало, повернулась к Майку, который смотрел на них со смесью отвращения и смеха, страх пока не пришёл, но до этого оставалось совсем недолго, потому как Каллен уже начинал приходить в себя. Белла же, тем временем покачнувшись и схватившись за разболевшуюся от переживаний, тошноты, тряски и чёрт знает ещё чего, голову, пошатываясь пошла в сторону парковки, бросив напоследок: - Ты, это… прости Каллен, неловко вышло,- ей было до невообразимости стыдно, но плохо ей было куда как больше, поэтому душевные терзания она решила отложить на потом. Вот приедет домой, прополощет рот, утянет Лукаса на свою постель, уткнётся в его тёплое тело, поревёт, выговориться и с чистой душой соврёт завтра отцу, что плохо себя чувствует и после завтра тоже, да и вообще… она в школу больше ни ногой, пока эта ситуация не выветрится из её головы, как страшный сон. Тем временем, пока Белла ковыляла к выходу, а Майк приходил в себя и решал моральную дилемму рассказать о случившемся сначала Джессике, как своей потенциальной девушке или Эрику, как заведующему их школьной газетой, Эдвард, наконец, очухался и, заметив, что Свон сваливает, поспешил за ней, стягивая с себя на ходу рубашку, и оставаясь в одной футболке, что чудом не иначе, надел под низ. - Белла, постой!- она даже не обернулась, продолжая движение. Кален представил, как она в подобном состоянии садиться за руль, и поспешил следом, беспокоясь не только за саму Свон, но и за потенциальных жертв её экстремального вождения,- Белла, куда ты идёшь? - Домой,- буркнула она, опасно пошатнулась, но лишь ускорила шаг, намереваясь скрыться из школы, как можно скорее. - Тебе засчитают прогул,- попытался воззвать Эдвард к её разуму, но… - Ты сейчас серьёзно?- шёпотом вопросила она, останавливаясь и хватаясь дрожащей рукой за стену,- Я … меня… и Майк… все узнают,- обречённо выдавила она и подняла на Каллена слезящиеся глаза,- Я еду домой и мне плевать, как это отразится в табеле. - Ты не можешь в подобном состоянии садиться за руль,- возразил вампир и вновь протянул, было, к ней руку, но Белла отшатнулась от него, вжалась в стену спиной и посмотрела так пронзительно, что он не посмел её касаться, понимание, что этим он сделает только хуже, как никогда вовремя посетило его. Хотя лучше бы, конечно это произошло до того, как он поднял её на руки. - Отстань от меня,- ответила она и, развернувшись, продолжая касаться стены, пошла к выходу. Про Майка Ньютона, что продолжал пялиться на них с всё того же места, все благополучно позабыли. - Белла, я не могу допустить, чтобы ты села за руль?! Ты себя со стороны видела вообще? - Мистер Каллен,- раздражённо обратилась она к нему,- моё состояние не вашего ума дело,- но стоило ей договорить, как тёплая ладонь опустилась на её макушку и мягко погладила, будто успокаивая. Свон остановилась, и опустила голову,- Что это значит?- тихо спросила она, так чтобы Эдвард не услышал, но… она просчиталась, ведь Каллен был вампиром и прекрасно слышал её тихий вопрос, но что-то внутри него тихо шептало, чтобы он сейчас не лез и он не стал, лишь молча уставился на неё, вслушиваясь в тихое прерывистое дыхание. - Позволь ему отвезти тебя, ты еле на ногах держишься,- произнёс голос прямиком в её голове и Белла, резко выдохнув, зажмурилась. - А как же пикап? - Элис пригонит твою машину после уроков,- откликнулся Каллен, как бы, между прочим, более внимательнее всматриваясь в девушку перед собой. - Это… не опасно?- ещё тише спросила она и, получив, очередные мягкие касания, что спустились сначала к вискам, а затем перетекли на щёки, с неохотой кивнула Эдварду и продолжила своё движение к выходу, под его недоумевающим взглядом. Три тысячи двести сорок шестой же тем временем, в очередной раз надеялся, что Каллен, в голове которого нет-нет да вспыхивали мысли об её убийстве, сорвётся и его пребывание в мире смертных благополучно завершиться. «Лучше бы она сама села за руль и расшиблась по дороге»,- подумал помощник Смерти, когда они без происшествий в неловкой тишине доехали до дома Свон и та, выползла из машины, комкано попрощалась с Эдвардом, и зашла в дом. Три тысячи двести сорок шестой немного послушал сконфуженно-обеспокоенные мысли вампира и полетел вслед за своей смертной, что уже залезла в ванную и, скукожившись, сидела под струями воды и ревела, запрокинув голову на кафель. Он коснулся её лихорадочно красных щёк, провёл пальцами по векам и, склонившись, коснулся её лба своим, уставившись на припухшие глаза и дрожащие ресницы. В этот самый момент, переполненная страданиями и скованная стыдом, она даже совсем немного, самую малость, нравилась ему. - Это ужасно,- прохныкала Белла, протягивая руки и обнимая чужую шею. - Разве?- уточнил Три тысячи двести сорок шестой. Подумаешь, извергла на оппонента внутренние соки? Вот он лично как-то раз видел, как Тысячная в припадке ревности к своему тогда ещё возлюбленному Пятидесятому сначала измазала соперницу своими выделениями, а затем выкинула прямиком перед прелестным дорогим Хозяином, которому сначала пришлось отмывать свою сотрудницу от липких соков, а затем и утешать, ведь та проиграла бой и более не могла претендовать на связь с тем, с кем бы хотела провести время. К её сожалению Пятидесятый был в ней совершенно не заинтересован и даже щупальцем о щупальце не потёр, чтобы остановить беспредел. - Меня стошнило на Каллена, это видел Майк. Уже наверняка вся школа знает. Лучше умереть, чем вернуться туда,- заинтересованный её словами Три тысячи двести сорок шестой отстранился от неё и проникновенно заглянул в глаза. - Лучше умереть? - Да,- кивнула Свон и, снова притянув его к себе, уткнулась лицом в его тёплую шею. - Я хочу стать такой как ты,- тихо произнесла Белла лёжа в постели, нежно перебирая его пальцы. - Это довольно неприятный процесс,- с затаённым восторгом произнёс Три тысячи двести сорок шестой. - Но… это ведь возможно? - Вполне. - И… что для этого нужно сделать?- она выжидательно глянула на него, но под немигающим пристальным ответным взглядом смутилась и отвела глаза. - Ты должна будешь умереть и переродиться. - Умереть…ты… - Я не могу этого сделать. Такие, как я, не убивают,- он задумчиво провёл пальцами свободной руки по её щеке и мягко улыбнулся чужой нежной улыбкой. - А… я… если я не умру… - Рано или поздно ты всё равно покинешь этот мир,- резонно подметил помощник Смерти, надеясь, что это всё же произойдёт «рано», а желательно в ближайшие дни. - И ты всё это время будешь ждать меня?- уточнила она. - Конечно, я ведь твой Ангел,- он склонился ниже, выдохнул тёплый воздух на её рефлекторно приоткрывшиеся губы и вновь отстранился, не способный перебороть себя. Белла же покраснела сильнее из-за этого не случившегося поцелуя и прикрыла глаза, раздумывая над чужими словами. - Ты будешь рядом даже когда я стану старой, но будешь ли ты любить меня?- тихо, на грани произнесла она, надеясь, что Лукас не услышит её. От пережитого стресса, слёз и нарастающей головной боли её клонило в сон. «А кто вообще сказал, что я люблю тебя сейчас?»- подумал он, так и не ответив на её вопрос. У неё не было пути назад. Белла хотела, чтобы Лукас стал похож на неё, стал испорченным человеком со своими переживаниями и страхами, обуреваемый плотскими желаниями и понимающий эту прозаичную истину жизни, которую не мог постичь, будучи тем, кто он есть сейчас. Она хотела, чтобы их сердца бились в такт друг другу, только друг для друга. Хотела осквернить его тело и душу, отдать ему всю себя и получить то же самое взамен. Но для этого нужно было толкнуть его в бездну и оборвать белоснежные крылья своего милого-милого Ангела. Белла, сидела на своей кровати, неспешно поглаживая чужую спину подушечками пальцев левой руки, а правой нежно-нежно выдёргивала пёрышки, наслаждаясь всхлипами, что знаменовали падение Света её жизни с небес в грешный людской мир, прямиком к ней. Она выцеловывала тонкий позвоночник, тщательно борясь с желанием вонзить зубы в чужую кожу и вкусить плоть на вкус, хотя бы таким образом. На вкус он, наверняка, как мёд и солёная карамель, ведь от него всегда пахнет морем и медовой сладостью. В мире смертных Ангелам не место, их тяжёлые белоснежные крылья сломаются под тяжестью людских поступков и сгорят в огненном вихре желаний и прекрасные перья, превратятся в обугленные отростки. Белла не могла допустить подобного вида Лукаса. Её возлюбленный должен отречься от Создателя всего сущего и расправить новые крылья – глянцевые, словно у летучих мышей или же и вовсе лишиться их. Только так он сможет принять Беллу, как равную и, наконец, позволить ей слиться с ним, стать единым целым… Глаза застилал туман плотной, ядовито-красной пеленой, что была уже даже какой-то привычно медовой на привкус. Белла сидела на его бёдрах, со свистящим рычанием остервенело вырывая белоснежные перья, коих уже почти не оставалось на подрагивающих, кровоточащих крыльях. Её мягкие человеческие руки причиняли ему боль, но… ей это так нравилось, ведь ещё чуть-чуть и он станет подобен ей. Её мягкие человеческие руки… …и руки её мягкие вовсе не от природы, а просто потому, что размякли в крови, что заливала их из ран, что оставались после её действий, на чужих крыльях. Она смотрела. Она смотрела на него. Тянула губы в кривой улыбке, чувствуя, как внутри клокочет торжество и гордость – он скоро будет её, скоро, совсем скоро он станет человеком и будет, наконец, понимать её, легко и естественно. Он переступит черту! Да-да, переступит. Ради неё и их будущего, потому что тоже, тоже этого хочет. И он больше не растворится и не уйдёт от неё, никуда, никуда не уйдёт. Он будет послушно оставаться рядом, и её сердце будет всегда трепетать от этого осознания. Она дрожит от восторга, вырывая последнее перо и его некогда прекрасные белоснежные от перьев крылья, рассыпаются прахом. Он стонет отчаянно и звонко, падает прямиком в её руки – он больше не умеет летать, ведь люди не летают. Белла наклоняется к нему, вдыхает запах моря и мёда и вслушивается в его более не бьющееся сердце – она самолично уничтожила Ангела и теперь ей всего лишь нужно дождаться, когда тот воскреснет и станет человеком.