(not) FFD Routine. Сборник драбблов

Тысяча девятьсот семьдесят шестой… Кажется, он был так давно. С того времени прошло уже три года. Три бесконечно долгих и мучительных года, которые Роман провёл в тюрьме, отбывая свой изначально пожизненный срок. Тогда полицейские вошли в закусочную и обнаружили в его рабочем шкафчике окровавленный нож и вещи пропавших детей, и Роман был не в меньшем шоке, чем все остальные. Это была самая настоящая подстава. И лишь когда растерянный парень пересёкся взглядом с Афтоном, стоявшим неподалёку, всё стало ясно. Однажды они обсуждали подобное, но Роман не думал, что Уильяму понадобится его жертва так скоро. Краус моментально смирился, позволив скрутить себя и засунуть в полицейскую машину. А потом бесконечные допросы, разбирательства, государственный адвокат, который даже не пытался нормально защищать его — он был родом из Харрикейна и тоже был уверен в виновности парня. А после — суд, и приговор, прозвучавший, как гром среди ясного неба: пожизненное заключение, отбывание в тюрьме строгого режима. Роман успел заметить, как после вынесения приговора Афтон, сидящий в конце помещения — он присутствовал, как представитель закусочной — тихо поднялся и покинул зал суда. В тот момент Роман остро почувствовал, что с этого момента он остался полностью один и сам за себя, и слёзы потекли из его глаз ручьём. Пока его выводили, парня преследовали взгляды сидящих в зале, полные отвращения и ненависти. Краус был готов к этому. И к тому, что на нём до конца жизни будет клеймо детоубийцы, и к тому, что ему, возможно, придётся провести за решёткой долгие, долгие годы. Это был их с Афтоном план. Вернее, план принадлежал Уильяму, а Роману следовало просто согласиться в этом участвовать, что он и сделал. Когда Афтону понадобится помощь в очистке своей репутации и избавлении от возможных подозрений, Роман должен был беспрекословно броситься «на линию огня», прикрывая своего начальника-тире-любовника. Во всём этом Краус видел только один большой минус — он понимал, что Афтон вряд ли будет навещать его в тюрьме, и вряд ли попробует вытащить парня из-за решётки. А значит, им больше не суждено было встретиться. Та встреча в зале суда должна была стать последней. Так и случилось. За это время Романа ни разу не навестили. Ни одного визита, ни одного звонка. Краус знал, что так будет, и не собирался обвинять Уильяма в равнодушии, но порой чёрная, разъедающая изнутри тоска накрывала парня с головой, и он лежал на своей кровати в камере часами, не в силах пошевелиться. Но вот прошло три долгих года. Пропажи и убийства детей внезапно возобновились, даже с большей силой, чем раньше, с тем же почерком преступления, что и до этого. Полиция была в полной растерянности. Это точно был не подражатель. А значит, Романа посадили напрасно. В течение нескольких месяцев проводился долгий и тщательный пересмотр его дела, улик и прочих доказательств, на основе которых суд сделал неутешительный вывод, что Крауса мастерски подставили. Его тут же оправдали и выплатили компенсацию за время, проведенное в тюрьме. А потом освободили, и вот Роман стоит за высоким забором с колючей проволокой, со своим рюкзаком, в котором лежали его немногочисленные вещи, сохранившиеся после ареста. Он не знал, что делать и куда идти, и этот просторный огромный мир после крохотной камеры выглядел пугающе. Краус взял себя в руки и отошёл подальше от тюрьмы. В кармане куртки валялись смятые сигареты, что сильно его обрадовало. Во время тюремного заключения тяга к курению только усилилась. Вскоре ему на глаза попался одинокий таксофон, стоявший на обочине. Парень подошёл ближе и задумчиво остановился. Он уже подошёл к телефонному аппарату и начал набирать знакомый номер, когда его пальцы замерли. Стоит ли?.. Три года — долгий срок. Афтон наверняка нашёл себе новых помощников. И новую семью, возможно. Краус поджал губы и, помедлив, повесил трубку. Звонить не было смысла, но вернуться в Харрикейн стоило. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он там больше не нужен. Возвращение было долгим. Тюрьма находилась в другом конце штата, и добираться оттуда до Харрикейна пришлось на автобусе, а потом и вовсе пешком — никто не хотел подвозить его до города. Водители то ли узнавали его, то ли просто не хотели впускать в свою машину высокого тощего парня, подозрительно похожего на наркомана. Краус даже ощутил кратковременное чувство дежавю, вспомнив про Виктора, и усмехнулся. Сначала его путь лежал к дому, где он снимал квартиру до своего ареста. Роман не думал, что хоть какие-то вещи сохранились, но внутри всё же теплился осторожный огонёк надежды вернуть хоть что-то. Надежда была напрасной. В квартире уже давно жил кто-то другой. «Вряд ли они три года держали у себя вещи убийцы», — мрачно подумал Краус, спускаясь по старым ступенькам. Куда теперь?.. Подумав, парень направился за город. Но когда он добрался до дома Афтона, его поджидало очередное неприятное открытие. Дом был обитаем, но его жильцы оказались абсолютно незнакомыми. Похоже, Уильям продал своё имущество, и… что? Уехал?.. Размышляя, Роман наблюдал за зданием на расстоянии, и когда из двери со смехом выбежал ребёнок, сердце Крауса болезненно кольнуло — ему на секунду показалось, что это был Майкл. Но нет, сиюминутная иллюзия развеялась, и парень понял, что ошибся. Ребёнок заметил высокую фигуру за деревом и замер, а потом неуверенно обернулся в сторону дома, и Роман поспешил уйти подальше, чтобы не пугать новых владельцев своим присутствием. Закусочная была последним шансом узнать, где Афтон. «Если она ещё открыта», — мрачно подумал Краус. За эти три года привычный мир изменился, и парня это совсем не радовало. К его облегчению, «Семейная закусочная Фредбера» всё ещё работала и даже не потеряла популярности после того, как Романа там арестовали — посетителей было много. Справедливо решив, что днём туда заходить не стоит, парень устроился неподалёку, чтобы дождаться закрытия. Перед этим он убедился, что знакомый фиолетовый маслкар не стоит на парковке перед закусочной. Машины Афтона там не было. Зато был громоздкий семейный автомобиль мистера Эмили, и это немного обнадёжило Романа. Когда последний посетитель покинул здание, Краус подождал ещё немного и направился к чёрному входу. Он не собирался вламываться, просто надеялся, что Генри услышит стук в дверь и выйдет сам. Долго ждать не пришлось. Вскоре внутри послышались шаги, и осторожный голос поинтересовался: — Кто там? — Мистер Эмили, здравствуйте… Мы можем поговорить? Ему ничего не ответили, а потом замок на двери щёлкнул, и в лицо Роману уставилось чёрное дуло охотничьего ружья. — Какого чёрта ты здесь делаешь?! — напряжённо воскликнул Эмили, целясь прямо ему в голову. — Ты должен быть в тюрьме! — П-подождите!.. — Краус немного попятился, поднимая руки. — Я… Меня отпустили… Можно я достану?.. Он осторожно сунул руку в карман куртки и вытащил сложенный в несколько раз листок, а потом медленно протянул его Генри. Тот уставился на бумагу и, помедлив, взял. Не отводя тяжёлого взгляда от парня, Эмили внимательно изучил документ — это была справка об освобождении из тюрьмы. После прочтения его выражение лица сменилось на слегка растерянное. — Значит, это были не слухи. Тебя оправдали, — наконец, произнёс мужчина и медленно опустил ружьё. Роман с облегчённой улыбкой закивал. — Полиция поняла, что они совершили ошибку и посадили не того человека. Настоящего преступника до сих пор ищут, кажется… — Да, я тоже об этом слышал, — коротко ответил Эмили. — Зачем ты пришёл сюда?.. Парень замялся. Сейчас он подумал, что напрямую задавать вопросы об Уильяме будет слишком подозрительно, и не знал, что сказать. Но Генри понял его молчание по-своему и тяжело вздохнул. — Роман, — устало произнёс он. — Ты хочешь снова устроиться сюда работать?.. Ты ведь понимаешь, что это невозможно? — Ну… — парень неопределённо пожал плечами. Эмили потёр переносицу и снова взглянул на него. — Твоя репутация безнадёжно испорчена. И если люди узнают, что я снова взял на работу того, кого арестовали прямо в этом здании, как убийцу детей… Я не могу так рисковать. Прости. — Я понимаю, — тихо пробормотал Краус, и над ними повисла неловкая тишина. «Ладно, другого выбора нет», — решил Роман и, прокашлявшись, поинтересовался: — А мистер Афтон… Он всё ещё здесь работает?.. — парень с удивлением замолк, заметив, как похолодел взгляд Эмили при упоминании друга. — Нет, он покинул закусочную через пару месяцев после того, как тебя посадили, — помолчав, ответил мужчина. — Теперь я единственный владелец, а он зарегистрировал свою личную компанию, и, кажется, собирается открывать что-то в городе в ближайшие несколько лет. «Так он не уехал!» — парень с трудом сдержал радость и осторожно поинтересовался: — Эм… Вы не знаете, может, ему требуются работники?.. Вряд ли он согласится принять меня, но… — Не знаю. Наверное, нужны. Послушай, — мужчина внимательно уставился на Романа. — Я не советую тебе с ним связываться. Не нужно к нему ходить. Найди себе другую работу. — Почему?.. — парень вопросительно покосился на Эмили. Тот поджал губы: — Давай зайдём. — Не стоит, я ведь… — слабо запротестовал Роман, но Генри был непреклонен. Они уселись за одним из столов в главном зале, и Эмили сцепил свои пальцы в замок, словно не зная, с чего начать. Роман в это время осматривался, с особой теплотой остановив взгляд на аниматрониках, которые неподвижно стояли на сцене. «Ничуть не изменились», — Краус покосился на золотого кролика и отвёл глаза. — Я обычно не делюсь этими мыслями с окружающими, но… — наконец заговорил мужчина, и Роман тут же внимательно уставился на него. — Ты имеешь прямое отношение к произошедшему в закусочной, как несправедливо пострадавший, и я думаю, ты имеешь право знать. Роман молча слушал его, не понимая, к чему ведёт Эмили. А тот вздохнул и тяжело взглянул на парня. — Мне кажется, за всеми этими преступлениями стоит именно Уильям, — коротко произнёс он, и Краус изумлённо уставился на собеседника. — Почему вы… так решили?.. — медленно спросил он. Такого откровения парень не ожидал и занервничал, всеми силами пытаясь это скрыть. Генри, помедлив, пожал плечами: — У меня слишком мало доказательств, чтобы говорить наверняка. Их почти нет, но… Я сердцем чую, что здесь что-то не так. — Вы искали доказательства вины мистера Афтона?.. — уточнил Роман. Генри кивнул: — Еще до того, как тебя арестовали. И после. И сейчас, когда пропажи детей возобновились. Из-за этого мы и перестали работать вместе. Но я, если честно, совершенно не жалею, что он покинул закусочную. После его ухода здесь стало… спокойнее. Возможно, это моё личное ощущение. — Я не знаю, — неуверенно ответил Роман, тщательно подбирая слова. — Это… это звучит как-то… — Неправдоподобно? — закончил за него Генри и вздохнул. — Порой мне тоже так кажется. Но… Кто тебя подставил? Кто подкинул настолько явные улики? Это мог сделать только кто-то из персонала. Но проверки ничего не дали. Этот человек очень хорошо прячет следы преступления. Он очень умён. Понимаешь? — Наверное?.. — неуверенно откликнулся Роман. — Вы… рассказывали полиции? Генри недовольно покачал головой: — Нет. У меня недостаточно доказательств. Пусть я больше ему не доверяю, но… не хочу быть тем, кто подставит ещё одного невиновного. Я буду продолжать своё расследование, до тех пор, пока не узнаю истину. Или пока её не раскроет полиция. «Если начну отговаривать его и просить остановиться, это будет слишком подозрительно», — подумал Роман и промолчал. — В общем… Не связывайся с Уиллом. Это может быть небезопасно, — продолжил Эмили после недолгого затишья. — Спасибо за предупреждение, сэр, — ответил Роман. — Но у меня нет особого выбора. В этом городе будет сложно найти человека, который согласится взять меня на работу, так что я должен проверить все варианты. — Тогда что тебя здесь держит? Этот неожиданный, но логичный вопрос застал Крауса врасплох. Действительно, зачем он продолжает цепляться за этот город, в один момент ставший для него враждебным и чужим? «Из-за Афтона, конечно», — мысленно ответил себе Роман, ни секунды не раздумывая. Но вслух произнёс: — Этот город… Когда я только приехал сюда в прошлом, мне казалось, что здесь всё будет по-другому. Новая жизнь, с чистого листа. Так и случилось, в общем-то. У меня была прекрасная работа и замечательные друзья, — Роман заметил, что губы Генри тронула лёгкая улыбка при слове «работа», и парень коротко улыбнулся ему в ответ. — Пусть я этого всего лишился, но… — Краус перестал улыбаться и вздохнул. — Мне всё ещё нравится Харрикейн, хоть ему не нравлюсь я. И я очень хочу здесь остаться. Мне… Мне страшно начинать всё заново. Может, потом?.. Позже. Но пока я не готов. Эмили кивнул. — Думаю, я понимаю тебя, — мужчина взглянул на Романа и неожиданно сказал: — Ты изменился после тюрьмы. — Ну, я похудел немного… — Краус искренне смутился. Генри неожиданно рассмеялся: — Я имел в виду другое, но теперь вижу, что, кажется, ошибся. Ты такой же, как и раньше, — мужчина снова стал серьёзным: — Слушай… Правда, мне очень жаль, что я не могу принять тебя на работу. Если так ничего и не найдёшь, возвращайся. Я что-нибудь придумаю. У меня большие планы по расширению франшизы, и, быть может, мне удастся открыть ещё одну закусочную в соседнем городе. Я бы мог предложить тебе работу там. — Спасибо большое, сэр, это очень щедрое предложение… — Роман встал и протянул мужчине руку, чувствуя, что сейчас идеальный момент для ухода. Генри крепко пожал его ладонь, тоже поднявшись из-за стола. Краус замялся, но всё-таки спросил: — Где теперь находится офис мистера Афтона?.. Я просто совсем ничего не знаю. Генри взглянул на него. Вздохнув, он произнёс адрес. — Там находится его новый дом и единственный филиал компании, судя по всему. Будь осторожен. — Конечно, мистер Эмили! — обнадёжил его парень и направился к выходу. Генри последовал за ним, всё ещё не расставаясь с ружьём, но на этот раз просто чтобы не оставлять его в зале. — Удачи тебе в поисках работы, — произнёс на прощание мужчина. — И вам удачи, — откликнулся Роман и поспешно добавил: — в работе… над закусочной. Да. Генри коротко усмехнулся и кивнул, закрывая за ним дверь чёрного хода. «Он тоже изменился, пожалуй», — подумал Роман, отправляясь по названному адресу. — «Никогда бы не подумал, что мистер Эмили будет копать под Уильяма.»