***
Сегодня я заснула, первый раз за несколько дней, и, естественно, не надеялась увидеть «ее», ведь Холли вернулась, но мне хватило буквально секунды, чтобы убедиться в обратном, когда по моей спине пробежался противный колючий ветерок. Уже наученная жизнью стою неподвижно, ибо не знаю, что будет происходить дальше, но размеренное дыхание позволяет немного успокоиться. «Она» не злится, и, видимо, снова хочет что-то сказать. Зеленые глаза постепенно устанавливаются напротив, и по началу я не осмеливаюсь посмотреть куда то кроме них. Молчит, всматриваясь в мое лицо, внимательно, будто пытается отыскать на нем что-то, затем плавно опускает взгляд на шею и на мгновение задерживает его на ярком пятнышке, оставленном блондинкой, еле заметно улыбается, словно забывшись, но вот бледное лицо снова резко напрягается, а в изумрудную зелень возвращаются холод и безразличие. Не двигаясь опускаю взгляд вниз и вижу в «ее» руке блестящее лезвие, от вида которого меня пробивает слабая дрожь, поэтому с опаской заглядываю в яркие огоньки, пытаясь понять для чего оно «ей» сегодня. «Она», кажется, замечает мое растерянное состояние и решает освободить меня от этой участи, медленно поднимает острое лезвие вверх, будто растягивая этот момент, затем приставляет к моей шее, слегка надавливает и ведет его в сторону ровно на сантиметр. Чувствую, как из свежего пореза вытекает теплая жидкость, которую «она» по старой традиции тут же слизывает кончиком языка, чувствую боль, резкую и тошнотворную, но двигаться по-прежнему боюсь. Зажмуриваюсь и сильно стискиваю зубы, не видя «ее» дальнейших действий, мне не страшно, все это скорее просто рефлексы, что выработались со временем, я знаю, как вести себя с «ней», я выучила «список» правил на зубок и обычно действую строго по ним, но какого черта происходит сейчас — понятия не имею. Выходит, я все же где-то ошиблась и не заметила этого, но где именно, к сожалению, не понимаю. Холодное железо касается моей щеки, поэтому распахиваю глаза и сразу встречаюсь с «ней» взглядом. Зрачки расширены, «ей» определенно нравится наблюдать за моей беспомощностью, за тем, как я боюсь издать хоть один лишний звук или двинуться, «она» чувствует полную власть надо мной, знает все мои слабые места, знает меня от и до, безошибочно бьет точно в цель, всегда, вытягивает все живое, медленно, по ниточке, при этом имея какую-то цель, полностью известную лишь «ей» одной, а я что? Я терплю, чтобы окончательно не загнуться. Лезвие входит в кожу с уже привычной болью, сопровождаясь соленым ручейком из уголка глаза, который тут же смешивается с алой густой дорожкой, бежит вниз и стекает по шее, впитываясь в ткань футболки. Порезы один за одним рождаются под острием, разбегаются по щеке, подобно паутине, но выглядят, наверное, не так узорчато и красиво, слезы предательски льются из моих закрытых глаз, проникая в раны, обмывают их, тем самым вызывая ужасное жжение и усиливая начальную боль. Хочется разодрать себе все лицо, но опять же — нельзя, в противном случае будет еще хуже, чем сейчас. Наконец лезвие отдаляется от щеки, но дело, судя по всему, еще не закончено, что дает понять острая боль в области ключиц. Новые узоры, новые порции слез, и только одно остается неизменным — молчание, к которому я вроде бы уже привыкла, но все равно каждый раз сдерживаюсь, чтобы вдруг не закричать и не усугубить ситуацию. Тонкая пластинка опускается вниз, освобождаясь от остатков моей крови мелкими каплями, что беспорядочно падают «ей» под ноги, а я с трудом открываю болящие глаза и вижу удовлетворенный сверкающий взгляд, устремленный на новые художества, красующиеся на моей коже. Теплое прикосновение языка к болящим ранам и сильное головокружение, это, пожалуй, все, что я чувствую сейчас. Весь день будет проведен, как в тумане, в полусонном, вымотанном и ужасном состоянии, но я уже готова, с этим тоже справляться, вроде бы, научилась, пусть и не до конца. Постепенно просыпаюсь, лицо и грудь буквально пылают, боюсь представить, что с ними происходит. Подушка еще мокрая, как и футболка, задравшаяся наполовину вверх по животу, в висках страшный стукаток, в голове непонятный звон, больше похожий на ультразвук, разрывающий черепную коробку на части, а еще сильная дрожь, вибрации по всему телу и скованность в движениях, в общем все точно так же, как и тогда. Пошатнувшись поднимаюсь с кровати и теперь пытаюсь окончательно ощутить себя, чтобы пробраться к зеркалу и взглянуть на то, что сделала со своим лицом. Стоит ли говорить как обстоят дела? Даже не знаю, лучше бы я не смотрела на это. На щеке ни одного живого места, выглядит так, будто ее действительно исполосали ножом, безобразно и неуклюже, использовали вместо разделочной доски. Кровь еще не успела засохнуть, поэтому осторожно вытираю ее тыльной стороной ладони и громко шиплю от жгучей боли, пронзившей поврежденную кожу, теперь так же аккуратно высвобождаю прилипшие волосы, что тоже оставляют за собой неприятные ощущения, а затем медленно оттягиваю воротник футболки, чтобы приоткрыть второй «рисунок». Ткань с каким-то странным звуком отходит от тела, и моему взору предстает еще одна кровавая картинка. Ее уже не рассматриваю, а просто беру ватные диски и иду в ванную. Отмываю кровь со щеки, глядя на себя в разбитое зеркало, и вот тут уже понимаю, что «она» снова оставила мне какое-то послание. Торопливо обрабатываю ключицу и буквально вылетаю из ванной. В этот раз не по буквам. Сразу словами. «Шесть углов». Какие, нахрен, шесть углов? Что за загадки опять? Боже, сколько можно… Засматриваюсь на новые слова и сначала не слышу, как звонит мой телефон, звук доносится будто издалека, и в какой-то момент врывается в мою гудящую голову, заставив вздрогнуть. -я сейчас приеду, нам нужно поговорить, — серьезным голосом говорит блондинка, и я медленно опускаюсь на кровать, — можешь? -н… нет, не надо, не сейчас, а по телефону никак? -это не телефонный разговор, а ты чем-то занята? -ну как тебе сказать… — слегка касаюсь пальцами зудящих ран, поджав губы, — да, немного занята, давай попозже? — девушка молчит, а я понятия не имею, что делать с лицом, да и позже эти раны никуда не денутся, нужно что-то придумать. -это важно, Билли, чем раньше мы это обсудим, тем лучше, поэтому я приеду сейчас. -ладно, жду, — сразу же отключаюсь и изо всех сил напрягаю свою туговато думающую голову, придумывая оправдание происходящему.***
-ты чего в маске? — коротко ухмыляется Холли, зайдя в номер, — собралась куда-то? -нет, в коридоре что-то распылили, у меня в носоглотке саднит, тебе тоже советую закрыть нос. -там ничем не пахнет, что ты несешь? -отвали, что ты хотела? Блондинка кивает, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, а затем, подорвавшись с места, идет к кровати и с ноткой бешенства садится, отбрасывая в сторону свои очки. -ты чего такая взвинченная? — но мой вопрос игнорируется, пока девушка, вроде как, собирается с мыслями. -в общем, я подумала надо всем получше, и… — резко замолкает и закрывает руками лицо с таким видом, будто эти слова являются для нее чем-то ужасным, — иди сюда, сядь. Незаметно подтягиваю маску и послушно сажусь рядом с девушкой. Почему она так странно себя ведет? Грохнула Рейчел? Ну, в таком случае я пожму ей руку. -ну что? В чем дело? — прерываю молчание, заметив какой-то остекленевший взгляд блондинки, — Холли? Что ты хочешь сказать? -мы с тобой не будем вместе, — отворачивается в сторону и снова замолкает. -и почему же? -да потому что ты блять наркоманка, Билли, я не потяну тебя, это крест на нормальной жизни. -че ебнутая? И почему ты только сейчас говоришь мне об этом? -только сейчас? Я постоянно уговаривала тебя завязать, а сейчас ты уже застряла в этом дерьме, дальше — хуже, я не вынесу. -подожди, по-твоему это делает меня каким-то другим человеком или что? Как это может отразиться на тебе? -тут не угадаешь, неизвестно, в какой момент очередная доза вдруг покажется тебе слишком маленькой, и ты решишь увеличить ее в разы, а потом откинешься, ну либо же от времени угаснешь, а бесследно это занятие не проходит никогда, и я не хочу участвовать в этом, прости, но нет. -пиздец, какого черта ты несешь? По-твоему мне скоро пора туда? — киваю на потолок, и девушка раздраженно вздыхает, — ну судя по этим словам так и есть, или ты что-то другое имеешь ввиду? -боже, какая же ты бестолочь, Айлиш, я поражаюсь, неужели ты сама не понимаешь, к чему тебя в итоге приведут эти наркотики? -слушай, хватит нести чушь и придумывать какие-то идиотские отмазки, если ты просто снова хочешь опрокинуть меня — так и скажи, я привыкшая. -я все сказала, Билли, все, что хотела, и ты должна меня понять, а теперь мне пора, и не звони больше. -стой, — догоняю ее уже возле двери, схватив за руку, — давай еще раз, по-хорошему, в чем конкретно дело? -ты со своими наркотиками… — громким голосом начинает блондинка, но тут ее взгляд резко падает на мою шею, а лицо напрягается еще больше, — что это? — тянет руку к воротнику кофты, но я вовремя уворачиваюсь и отхожу от нее на метр. -ладно, иди, я поняла, что… -…покажи, — указывает взглядом на шею и движется на меня, — показывай, что это? -да ничего, вчера в клубе в толпе задели, просто царапины, — подтягиваю кофту и сажусь за стол, — иди, Холли, я тебя услышала. -в клубе? Это чем же тебя задели то? Бензопилой? — снова подходит ко мне и теперь я зажата между ней, стеной и столом, — открой шею, или ты хочешь чтобы я сама посмотрела? -меня просто задели, понимаешь? Случайно, хватит придираться, хочешь кинуть меня — вперед, я заебалась. Блондинка делает глубокий вдох, на секунду прикрыв глаза, и я даже не успеваю среагировать, как мои волосы оказываются намотаны на ее кулак, а голова оттянута в сторону. -господи, откуда это? Что случилось? -отпусти, Холли, у меня голова сейчас треснет нахрен, все болит ужасно, убери руку, — отпускает волосы, но судя по лицу собирается сделать что-то еще, и я не ошибаюсь, одним движением стягивает с меня маску и теперь хватает за голову, бегая взглядом по моему лицу. -Айлиш, что блять произошло? Что с тобой? -да ты можешь отпустить мою голову? — резко убирает руки, но ее лицо все еще ровно напротив моего, — я не помню половины вчерашнего вечера, может подралась с кем, не знаю… -…чего? Ты была в адекватном состоянии, когда я звонила тебе в последний раз, как ты можешь ничего не помнить? -да какая тебе разница вообще? Ты вроде уходить собиралась, ну так иди, в чем проблема? -проблема в том, что с тобой происходит какая-то хрень, постоянно, ты вечно находишь что-то новое, даже не успев избавиться от старого, как у тебя это выходит? Как? -ничего нового не происходит, это старое, — слабо улыбаюсь и отодвигаю девушку с прохода, — это все то же самое, что и было, и я никуда не влезала, как ты выразилась, я просто хочу, чтобы ты, наконец, ушла, угу? -мы улетаем послезавтра, так что не переживай, больше ты меня не увидишь, не усирайся, я уйду. -да? Ну удачи в таком случае, надеюсь, тебе больше не доведется связаться с наркоманками, — подмигиваю и замечаю, что блондинку задевают эти слова, пусть она и не показывает этого, но я, как было сказано ранее, выучила ее, — Карли «привет». -передам, — отвечает сухо и холодно, а теперь с размаху открывает дверь, выходит и захлопывает ее так, что голова начинает болеть еще сильнее. Не понимаю резкости ее действий, вообще. Думала, что я попытаюсь переубедить ее? Я устала, она непробиваемая, не буду даже пытаться, хотя хочется, честно говоря, очень хочется, но не буду, наркоманки ей, как выяснилось, не нужны.