Спустя неделю...
Арсений приказал Ксении сидеть дома и никуда не высовываться. И вот прошла целая неделя, а ничего, собственно, не происходило. Она тяжело возвращалась к прошлой жизни, когда жила одна. Ежедневно ложилась с надеждой, что утром её разбудит шум на кухне, однако по итогу сталкивалась с тишиной и отсутствием чего либо съедобного в холодильнике. Отсутствие привычных дел негативно сказывалось на самочувствии. Ксения горевала по отцу всё чаще. Одиночество съедало и уже подбиралось к костям. При всём при этом было в её жизни и что-то хорошее. После посвящения девушка любую опасность встречала, не склонив головы. Тёмные переулки, часто кишащие хулиганами, не пугали. Изредка Коновалова рассматривала полученные синяки и пыталась вспомнить откуда они появились. — Что вы на это скажете? — спрашивала она саму себя перед зеркалом, представляя, что стоит перед Арсением. — Вы этого от меня хотели? Прозвучит жестоко, если сказать, что Ксения тренировалась на живых людях, использовала их в качестве боксёрской груши. Однако как по-другому? С мёртвым манекеном ничему не научишься. Этот урок она давным-давно усвоила. Драки помогали отвлечься от мыслей и тревоги. Сколько ещё ждать? Один день? Неделю? Месяц? Попов, мы так не договаривались! Как-то раз, серым дождливым вечером, Ксюша возвращалась домой после прогулки. Ей захотелось побаловать себя чем-то вкусненьким, тем, чего ещё не пробовала. Она шла вдоль дороги мимо жилых домов. Несколько торговых точек привлекли взгляд, но зайти в них она не решилась. Также по пути встретился центральный рынок и затем уже какая-то кафешка. — Зайти или не стоит? — благодаря одиночеству Ксюша научилась без стеснения разговаривать сама с собой. — Почему бы нет. Полезной еды там точно не найти, но впечатлений необычное место оставит сполна. В заведении было шумно, даже слишком шумно по сравнению с другими днями. Большое количество народу собралось возле одного из столиков, за которым сидел испуганный мужчина. Он нервно пережевывал остатки пищи, пытаясь при этом что-то рассказать, и взволнованно дёргал руками. Толпа вокруг стола уже начинала заводиться, а некоторые начали грозить неведомому врагу кулаками. Ксюша заняла свободный столик неподалёку от крикливой компании. К ней подбежала хрупкая девушка и вручила меню. Пьяные мужчины сиюминутно засвистели и выкрикнули пару пошлых фраз, но официантка гордо проигнорировала знаки внимания, чем очень удивила Ксюшу. — И часто они к вам яйца подкатывают? — спросила Коновалова, тыкнув в листок с перечнем блюд. — Постоянно, — отмахнулась девушка и улыбнулась. Сделав заказ, героиня продолжила наблюдение за соседним столиком. Обстановка накалялась буквально на глазах и могла вот-вот выйти из-под контроля в любой момент. Внезапно раздался звон тарелок и в нос бросился резкий запах еды. — Приятного аппетита, Ксения, — произнесла всё та же официантка. — Откуда вы... — у Коноваловой пропал дар речи. — Он сейчас подойдёт. Подождите, пожалуйста, минутку. — Кто "он"? Оставшееся время Ксюша плохо скрывала удивление. Можно ей всё объяснить без интриг? Она выдохнула, пытаясь расслабиться, но как только взгляд пал на человека, сидящего за стойкой, её передёрнуло. Брюнет в обтягивающей торс белой футболке и чёрных штанах смотрел на неё и спокойно попивал виски. — Попов? Вы шутите? — вырвалось из уст девушки. — Я тоже рад тебя видеть, Ксения, — размеренный тон раздражал нутро. — Как ваши дела? Коновалова потёрла виски, открывая и тут же закрывая рот несколько раз, но так и не проронила ни слова. И давно он здесь? — Я понимаю, у тебя много вопросов, но позволь сперва высказаться мне, — Арсений сел напротив, упёр локти в стол и положил подбородок на кулаки. Девушка поморгала, немного качнулась и вновь уставилась в голубые глаза. Молчание — знак согласия. Он поведал, что неделя ушла у него на улаживание мафиозных дел, заключение прибыльных сделок и проведения расследования. Упомянул он и Ирину, которая искала лазейки для возвращения Максима в клан, что доставило немало проблем. На обидчивое Ксюшино "А меня вы оставили одну. На съедение одиночеству." Попов отрицательно покачал головой. — Разве ты не ощущала чьего-то присутствия? — задал вопрос Арсений. Его глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами, горели от негодования. — Ты набила серьёзные шишки тем парням из группировки "Отшельников", — он откашлялся. — Я не поскромничаю, сказав, что горд за тебя. Только мужчина собрался одобрительно погладить по плечу, как её охватил стыд, и она неловко отдёрнула руку. — Я не врал, когда говорил, что клан защитит тебя и всегда будет рядом, — сказал Арсений. Пронизывающий до мурашек тон убивал без ножа. Ксения сжалась под невидимым давлением главаря мафии. Лучше бы молчала. — Я часто бывал тут с твоим отцом, — продолжил Попов. Вопросы всплыли у девушки наперебой: здесь проходили важнейшие переговоры или велись дружеские мужские беседы? Сколько секретов хранят эти стены? К большому сожалению, ни один из них она не осмелилась озвучить. — Хорошее место. Не правда ли? — по необъяснимой причине Ксюша молчала как рыба. Мужчина заметил скованность и поспешил исправить ситуацию. — Что хочешь пить? Не бойся. Не отравлю. — Ничего. Я просто... Повисла короткая пауза, в течение которой на столе появился графин. Арсений изящно открыл его и разлил тёмную жидкость по фужерам. Почувствовав назревающий вопрос, он сказал, что это вино. Героиня посмотрела с опаской и покачала головой. Нет, только не сегодня. Пить с Поповым она не планировала. — Как хочешь, — пожал плечами мужчина. Он сделал несколько глотков и на секунду прикрыл глаза, явно наслаждаясь послевкусием. — Больно? Сперва она не поняла, про что спрашивает Попов. Лишь после брошенного взгляда на перевязанное запястье до неё дошло. Последняя драка закончилась не сказать чтобы хорошо, но она надеялась, что ушибленное место уже отболело. Оказалось, нет. Некоторые раны не заживают, просто на них перестаёшь обращать внимание. Привыкаешь… — Нет, — сказала Ксюша. — Ты не умеешь говорить, что тебе больно. Мхм, прямо как я, — сказал Арсений, и внезапное сравнение сразило её наповал. — Возможно... — Или в детстве тебе не верили. — В каком смысле? — Ксюша всё-таки пригубила вино, чему он был очень рад. — Насыщенный вкус. Мужчина встал, держа фужер в одной руке. Второй он нащупывал в кармане пачку сигар. Он обходил стол и размышлял, углубляясь в старую боль и давние воспоминания. Коновалова почувствовала, что пройдя ей за спину, он остановился. Что-то внутри щёлкнуло: «Молчи. Ничего не говори. Просто жди». — Всем известно, что у детей чрезмерно развита фантазия, — раздался около уха вкрадчивый мужской голос. — Поэтому родители часто принимают истинные эмоции чада за выдуманные. Тебе больно? Чушь. Тебе грустно? Да брось, ты же весь день с игрушками играл, — Ксюша развернулась и увидела, как Арсений имитирует руками диалог родителя и ребёнка. — Как часто они убеждали нас в том, что манная каша вкусная, а овощи полезные? — он подошёл к столу и со всей силы ударил ладонями по поверхности. — Впрочем, какая разница. Суть в том, что взрослые притупляют детские эмоции, заставляют игнорировать их. — Кажется, я понимаю, что вы хотите мне сказать... — Мой отец всегда молча реагировал на то, что я падал и сдирал в кровь коленки. Я считал, что это нормальная реакция. Теперь, когда я вижу чужую боль, как стонет... жертва, — Попов рассказывал с паузами. — Я... я... ничего не чувствую. Нормально ли это? Как думаешь? — Нет. — Почему? — Потому что у вас не было рядом человека, которому можно высказать, как вам тяжело и больно. Вы бесчувственный единоличник, не видящий дальше своего носа. Несмотря на вашу помощь и обучение, вы не стали мне близки. И никогда не станете. Именно по этой причине я никогда не скажу вам, что мне больно. Коновалова нацепила привычную безэмоциональную маску, чуть сильнее сжала столовые приборы. Арсений был одновременно и ошеломлён и в гневе от столь бестактного поведения подчинённой. Он тихонько вернул бокал вина на стол и спросил: — Значит, у тебя был такой человек? — Был, но его убили, — сказала девушка. Они могли долго рассуждать и спорить на эту тему, если бы мужчина из той шумной компании не опрокинул на пол стулья. — Как ты меня назвал, щенок? Если ты ещё не видел свои уши в оторванном состоянии, то я тебе сейчас покажу, — крупный тип сорвал в себя футболку и вытащил из штанов дешевый неказистый ножик. Парень, которому была адресована угроза, быстро начал разминать мышцы рук, приготавливаясь к драке. Мужик ударил первый, в прыжке, быстрым секущим ударом сверху вниз. Отпрыгнув назад, паренёк зацепился ногой за ножку соседнего стула и упал. К счастью, он вовремя успел вскочить и увернуться от следующей атаки. — Что, боишься? Уверенность нападавшего и злила, и пугала — жертва недооценила его, и за эту ошибку могла поплатиться не только ушами, но и жизнью. Тот тип был по-настоящему грозным противником. — Поможем бедняге? — Арсений стрельнул глазами в сторону драки. Девушка и бровью не повела. — Хорошо. Я справлюсь один. — Что?! Арсений! — вскрикнула она. Глава мафии широкими шагами направлялся в эпицентр опасности, поэтому Ксюша, почему-то испугавшись за него, вскочила из-за стола и побежала за ним. Громила к тому времени повторно атаковал. Отходить юноше было некуда, так как спина уже упиралась в стену и единственное, что оставалось — это войти в полную оборону и постараться не пропустить ни единого удара. Предстоял настоящий танец смерти. — Не стыдно слабых бить? — надменно произнёс Попов. Обычно в таких случаях, когда идут разборки между группировками, дерутся двое, а остальные не лезут на рожон. Они скорее выступают наблюдателями, которые войдут в игру, когда "кровавая игра" перейдёт границы. — Что ты сказал? — спросил громила, грозя ножом. — Кого ты слабым назвал? — парня оскорбило то, что за него вступились. — Я два раза не повторяю. Попов выставил руку перед Коноваловой, приказывая не вмешиваться. Он на долю секунды повернулся к ней, быстро подмигнул, после чего встал в боевую стойку и оскалился, глядя сопернику в глаза. Толпа ожидаемо загудела. Ксюша с тревогой следила за происходящим. Лезвие крутилось вихрем, оставляя за собой завораживающий след. От зрелища у неё жизнь ураганом пролетела перед глазами, и азарт будоражил кровь. Девушка внимательно изучала телодвижения и тактику Попова, пытаясь понять, для чего он ввязался в драку. Спустя время громила начал уставать, и появилась возможность найти слабое место в его атаке, чтобы переломить ход боя и выиграть. Арсений получал от битвы наслаждение. Он заранее знал, что крупного телосложения враги не способны к долгому бою. Они привыкли бить из-за угла, уничтожать жертву молниеносно, несколькими ударами. Всё что нужно было для нокаута — просто поймать на ошибке. Арсений сделал шаг в сторону и затем молниеносно развернулся, нанеся размашистый удар в район шеи врага. Мужчина с голым торсом замер лишь на секунду, а затем навзничь упал на вонючий, пропахший алкоголем пол.***
Всё было позади, герои ехали в машине и некоторое время молчали. Первой не выдержала Коновалова. Она выключила раздражающую уши музыку и спросила для чего был устроен весь спектакль. Слежка, пафосные высказывания, истории из детства, драка... — Зачем? — не унималась девушка. — Во-первых, ты говорила, что я оставил тебя одну, но на самом деле следил чуть ли не 24/7. Моё появление в кафе тому доказательство. Во-вторых, я никогда не говорю лишнего и лишь хотел подвести тебя к важному разговору. В-третьих, я преподал наглядный урок, как правильно изматывать противника, — спокойным тоном пояснил Попов. — Ты слишком распыляешься в драках. Пока ты молода, сил хватать будет, но не стоит забывать, что организм имеет свойство изнашиваться. Ксения слегка замялась. Столь развёрнутого ответа она никак не ожидала. Выждав паузу, она спросила, о каком важном разговоре шла речь. Как бы она не противилась, всё равно заикалась через слово. — С завтрашнего дня ты вступаешь в другую группировку, — сказал Попов. — Какую? — Я договорился с хорошим и надёжным партнёром. Ты вступишь туда под другим именем и продолжишь поиски убийцы. — Но... — воспротивилась Ксюша. — Дослушай! — машина резко затормозила на красный цвет. — После произошедшего с Максимом, я не имею права возвращать тебя в клан, но я знаю, как обойти эти правила. Сейчас едем к тебе домой. Там я расскажу подробности. Спустя один поворот он добавил: — Сразу предупрежу раз ты у нас ранимая, что вступив туда, ты точно останешься один на один со всеми проблемами. Я тебе ничем не помогу.