Весна священная

Бояться Серёга привык, за всю свою жизнь это чувство не оставляло его ни на минуту. Когда вышел из окна отец, он боялся даже подходить к тому месту, где это произошло и на кухню заходил лишь изредка. Когда мать сходила с ума от горя — он боялся, что она повторит то, что сделал отец, но она всего лишь спилась. И после этого он стал ненавидеть и бояться алкоголя. Потом он стал жить с Михо, в постоянном страхе за свою жизнь. Потому что сначала этот человек был похож на человека, он улыбался, заманивая в своё логово и мрачный грязный мир, а затем он открыл своё нутро — гнилое и полное равнодушия и насилия. Он прикрывался всегда святым писанием, всегда находил себе оправдание, когда насиловал Серёгу, когда избивал его проводом и привязывал к раскалённой печи. Он ненавидел неповиновение. Он вызывал у Сереги самый настоящий животный страх. И сейчас, стоя в лесу, где только малая его часть была освещена светом фар автомобиля Олега, Серёга не знал, что ему делать. Ноги будто стали весить как минимум тонну, и поднять их у него не получалось от слова совсем, а о том, чтобы побежать не было даже и речи. Но тут его внимание привлекает отнюдь не Волк, который сел на капот своего автомобиля, и даже не пронизывающий до костей ветер (хотя Серёга изрядно замерз!), а приближающийся звук, словно кто-то бежал в их сторону, тяжело дыша. Глаза Сереги расширялись по мере приближения звука, и как только его источник поравнялся с ним, они превратились словно в монеты. — ЛЕРА! — воскликнул он, в свете фар были четко различимы светлые волосы и острые черты лица Макаровой. Она подняла голову, понимая, что выбежала туда, где стоял Сергей. Сказать, что она была удивлена, ничего не сказать. Её подбородок затрясся, по щекам заструились горячие слёзы. Серёга взял её за руку и оглядел с головы до ног: она была в коротком платье, которое было рваным, отчего её маленькая грудь с коричневыми сосками была на виду, также прореха в ткани наблюдалась в районе промежности. Кажется, она и правда попала к маньяку, как и говорил Волк. — Валера, тебе надо переодеться, — от холодного с хрипотцой голоса Серёга даже подпрыгнул, словно позабыв о том, что он здесь не один. Лера кивнула. Она вытерла руками слёзы. — У него были… голубые глаза и брови… такие брови… он схватил меня… и сразу начал… я терпела, я была готова, чтобы он… трахал меня, — она сглотнула, — Но я убежала… когда он вытащил нож, он хотел убить меня… Он спросил меня… почему я не рыжая? И я сразу подумала о тебе, Сереж! Она посмотрела на Серёгу, который слушал её внимательно, но не мог понять, каким образом маньяк именно его рыжую шевелюру жаждал увидеть. Может быть они встречались ранее? Может быть он из бывших клиентов Серёги? Но Лера продолжила. — Я убежала… у него была машина… «копейка» зелёного цвета, номера я не помню, он меня на берегу Селигера… мол, сказал, это очень красивое место… ещё он называл каким-то именем… то ли Оля… — Юля, — присоединяется к разговору Волков, поднимаясь с капота автомобиля, — Он назвал тебя Юлей. — Точно… но откуда Вы знаете? — задаёт вопрос Лера, держа Серёгу за руки. Она хмурится, не понимая, откуда Волк знает о том, что ей говорил маньяк. Волк усмехнулся, это было заметно, как преломились тени на его гладковыбритом лице. — Потому что я давно слежу за его действиями, и уверен, что знаю, кто он такой. Волк сел обратно в машине, давая Сергею сигнал, чтобы они также занимали свои места. Он завёл автомобиль, после чего тот, развернул его и направился прочь из холодного и мрачного леса. Внутри было тепло и сухо. Серёга слышал, как бьется сердце Леры, и понимал, как та была напугана. Если к клиентам они привыкли и относились по большей части равнодушно, то в случае, когда тебя хотят убить, никогда нельзя быть готовым. Они ехали по дороге несколько минут, пока Волк не завернул в шиномонтаж «У Славика», что находился практически на дороге. — Оставайтесь в машине, — командует мужчина, заезжая внутрь шиномонтажа. Кругом множество покрышек, номеров, что остались ещё со времён СССР, также валяются запчасти и крутится двое рабочих. Их лица из-за тонированных стёкол не видать, но Серёга уверен, что он знаком с ними. И точно не по нынешней его работе. Волк вышел из машины, закуривая сигарету. Шура и Саня — двоё мальчишек, что работали здесь механиками, тут же подскочили. Они были практически близнецы, но разве что, различие их было в том, что Шура — был мягким, добрым и даже в какой-то степени наивным, а вот Саня — наоборот, он ненавидел буквально всех и вся, разве что за исключением Волка, которого он буквально боготворил. И сразу же первым бежал обслуживать его автомобиль, едва тот въедет в сервис. — Доброго вечера, Олег Давидович! — Уже скоро утро, Саня, — смоля сигарету произнёс Волков, отчего Саня вдохнул аромат дыма. Он посмотрел на свою машину, — Мне нужно новое масло и нужны коврики, в прошлый раз мне забыли положить коврики. Понимаешь о чем я? — Понимаю-понимаю. Я могу их сейчас положить? — услужливо поинтересовался Саня. — Да. Волков отвернулся в сторону шин, что висели на стене. Скоро менять на зимнюю резину… А в этот момент Саня, найдя забытые коврики направился к машине, но тут он заметил, что Волков приехал не один, внутри были ещё люди. Но это была не часть его банды, а кто-то другой. Он открыл заднюю дверь и присвистнул. — Какие люди в Голливуде! Разумовский и Макарова, какая встреча! — Саня, — прошипел Серёга, он чувствовал, что попали они не в ту смену. Саня всегда ненавидел Серёгу, потому что тот только подставляя жопу для ебли получает куда больше, чем Саня за свои старания в сервисе. А теперь он ещё и с Олегом… а эта мелкая шлюха Макарова? Её грудь буквально манила его своей открытостью, но он молчал, если Волков посадил их в машину, значит ему это нужно, и ссориться с этим человеком Саня точно не собирался. Он сказал им, чтобы подвинулись и положил коврики. — Я бы на твоём месте боялся бы ходить по городу в таком виде, Лерочка, как никак у нас тут бродит маньяк… Он усмехнулся, захлопывая дверь. Перед тем как она закрылась, Саня увидел страх в глазах мелкой шлюхи. Серёга в это же время обнял подругу, успокаивая её, и когда Волк вернулся, он буквально почувствовал, что то, что было сейчас, это было дыхание ненависти. Ненависти настолько сильной, что она буквально сбила с толку. Серёга помотал головой. Всё изменится, обязательно. А сейчас они поедут домой…