Семь раз подумай, один раз шагни

Все же знают песню E.T. - Katy Perry? Если нет, то обязательно послушайте, особенно припев, ведь он, в данный момент, играет в каждой гребаной клеточке моего тела, в каждой чертовой извилине моего мозга. Не знаю что выражают сейчас мои глаза, но я искренне надеюсь, что мои зрачки еще не превратились в чертовы сердечки, что будут светиться при виде холодного лица О’Коннелл… - Так, Билли, все, успокойся! А ты, Адлер, бегом в раздевалку переодеваться! - прикрикнул на нас тренер, после чего сразу же пошёл в сторону спонсоров, что-то бурно обсуждающих. Я развернулась и пошла в раздевалку, надеясь, что О’Коннелл не не решит последовать за мной. Но, к моему одновременному счастью и разочарованию, через несколько секунд после меня в раздевалке появилась О’Коннелл. - Ты покрасилась? - не замечая ужасное настроение звездочки, спросила я, глядя на угольно чёрные локоны. - Тебе есть до этого дело? - грубо ответила О’Коннелл, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. - Я конечно ничего не имею против, но, может, отвернешься? - Ты мне не интересна, чтобы я на тебя смотрела! - фыркнула девушка, после чего уткнулась в телефон. Я быстро стянула с себя повседневную одежду и также быстро натянула чёрные легинсы и белую футболку от Nike, которую на Рождество подарила мне Эмили. - Все? - раздраженно спросила О’Коннелл, не поднимая глаз. - Да - грубо бросила я и направилась к двери. - Как же ты меня бесишь, Бонуар! - сквозь зубы процедила, уже, черноволосая девушка. - Это взаимно, О’Коннелл! - крикнула я и побежала на ринг, где тренер разговаривал со спонсорами. - О, Адлер, наконец-то! - облегченно выдохнул тренер - А где Билли? - Идёт - коротко бросила я. - Я так понимаю, она у вас самая сильная? - обратился к тренеру один из мужчин, смотря мне в глаза. - Да, но есть ещё… - начал было говорить тренер, но его перебили. - Отлично! Я хочу поменять условия. Чтобы быть уверенными в том, что мы спонсируем нужный клуб, я хочу все сделать максимально честно и правильно. Поэтому ваш боец будет бороться с нашим. Лия! - мужчина обернулся назад, а через секунду из-за его спины показалась милая девушка с серыми волосами и чёрными, как ночь, глазами. - Извините, но изначально мы договаривались… - начал было тренер, но его снова перебили. - Вы сомневаетесь в своём бойце? - спросила девушка с серыми волосами - Лия. - Нет, конечно нет. Просто я хотел сказать, что у нас более сильный… - Ну раз вы не сомневаетесь, то предлагаю начать! - радостно хлопнул в ладоши мужчина и похлопал меня по плечу. - Да… Конечно… - тихо промямлил тренер. - Не волнуйтесь, она выглядит не шибко сильной. Я постараюсь выиграть - улыбнулась я тренеру. - Бонуар, ты смеёшься?! Ты меня победить не можешь, как ты ее осилишь?! - прошипела О’Коннелл, которая, как оказалась, все время стояла тут. - Адлер, Билли права, мы должны поменять тебя на неё, чтобы… - строго начал говорить тренер. Но в этот раз договорить ему не дала уже я. - Нет, я буду драться. Точка - резко сказала я и залезла на ринг. - Господи, лишь бы ты жива осталась… - тихо сказал тренер, а я ободряюще улыбнулась. И только тренер видел волнующийся взгляд Айлиш, с которым она смотрела на уходящую меня. Все произошло достаточно быстро. Я вышла на ринг, натянула боксерский бинт на руки, вставила пластмассовую капу в рот и подошла к улыбающейся Лии. Мы пожали друг другу руки, не сказав ни слова. Лишь ее тошнотворно милая улыбка говорила сама за себя: «кажется, сейчас будет весело… причём в мою пользу». Раздался свисток тренера, означающий начало боя. Лия ударила первая, но промахнулась. Ее тактикой явно было вырубить ударами, не уходя в партер. Но нет, солнышко, я слишком сильно люблю партер, чтобы не попробовать его с тобой. Я начала загонять Лию в угол ринга, и вот, когда я почти подсекла ее ноги, раздался голос О’Коннелл. - Черт, Бонуар, на руки ее смотри, ты сейчас сама себе могилу роешь! - крикнула черноволосая. Я не успела понять, что она имела в виду, как получила сильный боковой удар по нижней части бедра. Я неудачно упала, не понимая что происходит. Глаза покрыла белая пелена, а из горла рвался крик. Все было бы нормально, если бы она на самом деле попала мне по бедру. Но Лия не смогла рассчитать точность удара, поэтому промахнулась и вместо желаемого бедра попала мне в колено. Тут из моих глаз потекли столь нежеланные слёзы, а крик, который застрял где-то в горле, вышел в виде болезненного стона. Ко мне тут же подбежали. - Адлер! Что такое? Где больно? - тренер сел передо мной и стал осматривать ногу. Хотя тут даже и осматривать не надо было. Коленная чашечка, что так предательски съехала вправо, была видна даже невооружённым глазом - Билли! Звони в 911! - последние слова, которые я точно помню. Дальше все было как в тумане. Тренер разбирался со спонсорами, которые что-то бурно отвечали ему. Лия волшебным образом пропала из зала, как и все остальные, занимающиеся ранее. Кто-то аккуратно опустил мою голову к себе на колени. Лишь только по чёрным волосам, что так хаотично выбивались из высокого хвоста, и по холодному низкому голосу, что нежно называл меня «зайка», «малышка», «принцесса» я поняла, что это ненавистно любимая О’Коннелл. Служба спасения приехала за короткое время. Меня уложили на носилки и понесли на улицу, где стояла медицинская машина. Насколько я помню, тренер не смог поехать со мной, так как он усердно спорил о чём-то со спонсорами. Поэтому на носилках меня окружили лишь два врача в белых халатах. Помню, как испугавшись крикнула «Билли, я боюсь!», на что черноволосая сразу оказалась рядом и взяла мои руки в свои. В скорой она все также была со мной, нежно приобнимая за талию и тихо напевая какую-то спокойную мелодию. Больше я ничего не помню. Просто провал в памяти, как будто я упала в бездну забвения. Не знаю сколько времени прошло, но я наконец открыла глаза. Передо мной белый потолок, яркий естественный свет, но все какое-то размытое, как будто зрачок ничего не сфокусировал. Закрываю глаза - все равно мало что увижу, а вертеть головой или приподняться - слишком лень. Фокусирую все свое внимание на звуках: тихо, что-то гудит. Лишь где-то сбоку от меня тихие голоса. - У нее слишком сильный болевой порок, да и помимо простого вывиха коленной чашечки у нее растянулся общий малоберцовый нерв. Так что обмороком она, так сказать, еще легко отделалась - говорил мужской голос, кстати говоря, достаточно приятный. - Насколько это серьезно? - спрашивал второй, уже знакомый голос. - Любой вывих - это травма. Будь это вывих голеностопы, то мы бы вас сразу же отпустили. Но коленная чашечка, да еще и с задетым нервом - гораздо сложнее. Хоть колено мы и вставили, а то есть вы бы могли сейчас спокойно идти, но из-за нерва на дня три ей придется остаться в больнице. Если все, пока что возможные, обследования покажут, что нерв в норме, то мы вас сразу отпустим. - Хорошо, спасибо... - на секунду стало совсем тихо, даже гул прекратился - Я же могу остаться с ней? - Только в случае того, если пациент сам захочет этого. Но в любом случае сейчас вы можете побыть тут, она должна вот-вот очнуться. Все таки обморок не длится дольше пяти минут, а поскольку это второй за час, то дольше трех - мужчина замолчал, а после выдохнул - Ладно, я оставлю вас... - послышались отдаляющиеся шаги, но спустя секунду - приближающиеся. Как бы сильно я не хотела еще попритворяться лежащей в обмороке, но, по словам врача, я должна уже очнуться. Вот же черт! И что мне делать после? Говорить с ней? О чем?... - Адлер? Как ты себя чувствуешь? - отстраненным голосом спросила черноволосая, увидев мои открытые глаза. А ведь секунду назад ее голос можно было бы сравнить с голосом матерью Терезой... - Я в норме. У меня вывих? - поднявшись на подушку, вопросом на вопрос ответила я. - Да. Еще нерв немного задет. Через три дня домой поедешь - и опять тишина. Больше нечего говорить. - Все, спасибо что побыла со мной. Я дальше сама - холодно сказала я... Мать, что я сейчас сказала?! Она была со мной гребанный час, а сейчас я говорю ей уйти! Я ведь даже не хочу этого. Просто хочу, чтобы она осталась, была со мной... Господи, пожалуйста, спроси правда ли я хочу этого, умоляю! Я сразу же попрошу остаться! Но она ничего не говорит, лишь смотрит как-то по новому, не как обычно. - Да, точно... Тогда не забудь позвонить своим подругам или родителям, чтобы они вещи тебе привезли - Айлиш пошла к выходу, на прощание бросив сухое "поправляйся". Дверь палаты закрылась, я осталась одна. Снова. Снова по моей вине. В голове стали проноситься все самые яркие моменты моих влюбленностей. Каждый раз, после них, я винила себя во всем, что это я какая-то не такая. В этот раз все повторилось. Хоть меня и не отшивали, но я сама все испортила. Я могла бы попросить ее остаться, сказать, что мне еще не хорошо или правду, что хочу остаться с ней. Не с родителями, которые, наверняка, уже в пути сюда, не с Эмили, которая, скорее всего, оставила своего парня на вечер и ждет такси, чтобы доехать сюда, а с ней. Непроизвольно по щекам стали скатываться соленые хрусталики, оставляя мокрый след за собой. Да, наверное, я просто устала. Просто слишком много случилось: колена, нерв, больница... Нет, это не потому что она ушла. Нет, это не из-за того, что сердце так предательски ноет, я просто устала. Внезапно дверь палаты открылась, я быстро смахнула соленые хрусталики, не оставляя даже намека на них. В комнату зашла Айлиш, которая сразу направилась ко мне, а вернее к тумбочке, которая находилась рядом с кроватью. - Что-то забыла? - сделав голос безразличным, спросила я, пряча все еще мокрые глаза. - Шоппер, - коротко ответила О'Коннелл, забирая забытую вещь с тумбочки - Ладно, я пошла. Все точно в порядке? - черноволосая резко остановилась и посмотрела на меня своими холодными, словно лед, глазами. Она будто читала меня взглядом, не пропуская ни единой детали. Я заставила в момент высохнуть глаза, но, кто же знал, что ее взгляд успеет поймать влажность моих ресниц. - Понятно... Значит не в порядке... - она села сбоку от меня и прижала к себе. Она не сказала ни слова, просто сидела и гладила меня по спине. Через какое-то время я обмякла в ее руках, а слезы просто стали катиться по щекам. Спина стала хаотично подниматься, а в больничном воздухе появились звуки всхлипов. Айлиш все также молчала, просто сильнее прижала меня к себе, заставляя зарыться в ее волосы, облокотиться на плечо. Не знаю сколько времени прошло, да это и не важно. Я просто чувствовала ее запах, ее руки, крепко сжимающие мою спину, которые защищали меня от всего мира. - Извини конечно, но как бы ты не просила, я не уйду - тихо шептала мне на ухо Айлиш. А мне и не надо было, чтобы она уходила. Я хочу, чтобы она была со мной, чтобы была моей. Жаль, что я слишком труслива, чтобы сказать это вслух. Вечер шел слишком быстро, практически проглатывая минуты. Я лежала на правой стороне кровати, а О'Коннелл на левой, все ещё обнимая меня, только теперь за талию, не так сильно прижимая, но все также защищая от всего мира. В мертвой тишине палаты слышались капли дождя, что так не стесняясь Билли по стеклу окна, который был единственным источником света. Мне нравилась эта обстановка: апельсиновый свет фонарей из окна, звуки дождя и сопящая девушка с боку, что нежно держит мою талию в своих руках. В голове резко выскакивают строчки из стихотворения, которое я однажды услышала: «Мы любим тех, кто нас не любит Мы губим тех, кто в нас влюблён» Правдивы ли эти строки? Я гублю сердце Эмили. Ведь я знаю, что все время с нашего знакомства, я ей нравилась и нравлюсь по сей день. Как бы она это не скрывала за своими «отношениями на один вечер», но глаза не врут. Не врет и пульс, что так предательски учащался, когда я брала ее за запястье. Нравится ли она мне? Да, но лишь как друг, как самый лучший друг. Люблю ли я того, кто меня не любит? Определенно. На секунду мне кажется, что, возможно, я ей интересна?! Но нет. Не знаю как объяснить это, но чувство того, что ты кому-то нравишься, кому-то нет - есть всегда. Оно меня никогда ещё не подводило. И я готова поставить всю свою жизнь на то, что я не в ее вкусе, не ее человек. О’Коннелл - человек однодневка, как и Эмили. Ей не важно с кем, она просто хочет трахаться, целоваться, пить, танцевать. Она просто хочет жить на все 100%. И это нормально, я не осуждаю ее. Но она губит меня, губит меня моей же любовью… Выходит, эти чертовы цитаты про любовь оказались правдой. Иронично, не правда ли? Я гублю сердце Эмили, а О’Коннелл губит мое - все справедливо. Но так чертовски больно! - Черт… - тихо, почти неслышно, шепчу я. Нет, это ничего не значит. Просто тишина стала давить на перепонки. Тишина стала слишком громкой. - Тише, все хорошо? - шепчет мне на ухо О’Коннелл, а моя кожа начинает гореть. - Да, просто во рту пересохло. - Сейчас… - девушка поднялась на кровати, предварительно укрыв меня одеялом, и полезла в свой шоппер. Через секунду у меня в руках была бутылка с водой. Тут дверь палаты с грохотом открылась, а я увидела запыхавшуюся Эмили. - Адлер! Что случилось? Как только мне позвонили, я сразу кинулась в больницу! - Эмили включила свет и подбежала ко мне. - Что такое? Больно?! - заметя мои зажмуренные глаза, спросила Эмили. - Да блин, кто так резко включает свет?! - недовольно шиплю я на подругу. - Черт, извини… - Эмили поспешила выключить свет, так что через секунду в комнате снова было темно. - Эмили, со мной все хорошо, давай ты приедешь завтра? Я очень хочу спать - сонно попросила я. - Я могу остаться! - Не надо, со мной уже согласилась остаться Билли, будет не очень… - но снова похолодевший голос О’Коннелл перебил меня. - Не стоит, я могу уйти - сухой голос черноволосой снова разбил сердце на куски. Черт, она уже не вернётся!… Я не хочу снова так просто отпустить ее. Пусть я ей и не нравлюсь, но она мой предмет обожания, и я хочу обожать ее. Хотя бы ночь… - Нет, Билли, если у тебя нет дел, то я бы хотела, чтобы ты осталась… - наконец выдавив из себя, сказала я - Эмили, извини, она уже в курсе всего, плюс, насколько я поняла, доктор разрешил остаться именно ей. Так что… - Хорошо, без проблем. Я тогда приеду завтра днём, после пар - спокойно ответила Эмили. И я знаю, она правда спокойна. Может, прямо сейчас, я и гублю ее сердце, но ведь не своё… Чертова эгоистка! Эмили подошла ко мне и поцеловала в щеку, сказав слова поддержки, после чего ушла, оставив нас с Айлиш один на один. Она снова ничего не сказала, просто села рядом со мной. - Не хочешь переодеться? - наконец прервала тишину черноволосая. - Было бы неплохо, но у меня нет сменной футболки… - слегка замявшись, сказала я. Я и правда не беру с собой сменную одежду, так что сейчас мне пришлось сидеть в потной футболке и трусах, так как лосины сняли, чтобы наложить повязку. - У меня есть, - с этими словами О’Коннелл полезла к себе в шоппер и через секунду, она держала у себя в руках аккуратно сложённую футболку - Мне выйти или?… - Мне все равно. Хочешь - оставайся - и она осталась. Просто сидела рядом со мной, пока я стаскивала с себя старую футболку, а потом натягивала новую - пахнущую яблоками и дождём. Наверное такой запах свободы - дождь и яблоки… Мы снова улеглись на кровать, но теперь на расстоянии друг от друга. Минуту мы просто лежали, не решаясь ничего ни сказать, ни сделать. Но тут Айлиш резко придвинулась ко мне, заставляя сердце забиться сильнее, а дыхание - сбиться. - Если ты ещё раз окажешься в больнице - оттрахаю тебя так, что ходить точно не сможешь - прошипела мне на ухо О’Коннелл. Она злилась, причём сильно. Как бы сладко не звучали эти слова, но я поёжилась. - После секса невозможно не мочь ходить, это миф… - тихо прошептала я. - Да что ты? А вот давай мы это и проверим… - она укусила мое ухо. Снова. Мое тело пронзила молния. Снова. Внизу живота затянулся узел. Снова.