Семь раз подумай, один раз шагни

По телу пробежала волна мурашек. Узел внизу живота затянулся ещё на парочку оборотов. Сердце сбилось с ритма. Вероятно, мой пульс составлял тогда 180 ударов в минуту. Глаза предательски закатились, а из губ послышался тяжелый вздох. - А наша Бонуар все-таки нарушила своё слово… - прошептала мне на ухо О’Коннелл, после чего приблизилась к шее и слегка укусила. - Интересно, что за сумасшедшая заставила тебя поверить в это… - я повернулась лицом к ней, не задействуя ногу, которая находилась в очень непонятном наколеннике. «Сука! Целуй меня!» - промчалась в голове мысль. Секунду я ждала действия от черноволосой, но она просто лежала и смотрела на меня, я чувствовала этот взгляд. Резкий порыв уверенности в чувствах - и вот мои губы накрывают ее. Ничего не происходит, никто не продолжает. Нет. Я опять ошиблась… - поносится мысль в голове, заставляющая меня снова развернуться к ней спиной. Я не хочу плакать, не хочу показывать ей снова свою слабость. Но слёзы все равно стекают по моим щекам. Слёзы обиды на саму себя. Обиды на то, что опять повелась, снова поверила в чёртову взаимность! О’Коннелл встала с кровати и куда-то пошла. Вероятнее всего, решила уйти. Но нет, сумка все также осталась стоять на тумбочке… - Если ты считаешь себя сумасшедшей, то ладно… - послышался голос Айлиш, которая теперь стояла около моей половины кровати - Ведь только сумасшедшая может влюбиться в ту, которая любить не умеет… Черноволосая развернула меня параллельно кровати, так, что теперь она нависала над моим телом. В миг ее растрёпанные волосы стали щекотать мои щёки и шею, а ее губы стали касаться моих, слегка покусывая. Через секунду поцелуй был разорван, а О’Коннелл аккуратно села на мои бёдра, не задевая больную ногу. Она завела мои руки за голову, после чего вновь опустилась к моему лицу. - А говорила, что не влюбишься… - и снова ее губы терзают мои, сначала медленно обводя контур моих губ языком, потом слегка прикусывая нижнюю губу. Мои поцелуи можно посчитать на четырёх пальцах, сейчас я загнула пятый. А вот на ее - не хватит всех из моего факультета. Она опытна, знает что делать. Знает, как доставить удовольствие через терзания и муки. Сколько нужно заплатить, чтобы время навсегда остановилась? Тысячи? Миллионы? Миллиарды? Я найду такую сумму и заплачу тому, кто остановит время сейчас. Хочу умереть в этом моменте. Хочу задохнуться от ее губ, от ее сладких, словно черешня, мягких, словно лепестки роз, и уже нужных, как чай в болезнь, губ. Пусть она терзает, делает больно, заставляет умирать - все равно. Я готова отдаться. Нет, не верно. Я ХОЧУ отдаться, я нуждаюсь в ней. Прямо сейчас и уже навсегда. - Как ты думаешь, врачи не будут против громких звуков? - быстро шепчет О’Коннелл, отрываясь от губ. - Вероятно… - Что ж, тогда стоит прекратить… - Айлиш отстраняется от меня. Но ведь играет, хочет, чтобы я сама сказала. Призналась в том, что хочу продолжения, в том, что хочу ее. - Сука… Если сейчас остановишься - активом буду я! - ну а что, нет ничего ужаснее для актива, чем стать пассивом (цитата умных аххаха) - Ахаха какие мы гордые! - и вот, ее лицо снова вплотную к моему, нас разделяют какие-то двадцать миллиметров. Я чувствую ее дыхание, ее запах, ее сердцебиение - дико быстрое. Она снова касается моих губ, но не как в тот раз. Она прорывает их, терзает, пробует на вкус. И они ей нравятся, да, нравятся. Следом за губами - шея, грудь, талия. Все мое тело словно белый холст. Она может творить, делать все, что хочет. Здесь она художник. Невероятно опытный, но уже любимый художник. В качестве палитры она выбрала ярко винные оттенки. Яркие пятна оставляя на моей коже, она спускается все ниже, одаряя губами мой пустой белый холст. На шее она уже изобразила три вишневых пятна. Бесстыдно задрав мою футболку, она принялась творить. Пайрет не оставит ни одного шрама, но прольёт красное вино. Целуя мой сосок, она гладит руками талию. Ее руки, все такие же холодные, оставляют пламенные следы на моей коже. Спускается все ниже, целуя каждый сантиметр моего тела. Ее холодные цепочки задевают мою оголенную кожу, заставляя вновь возродиться волне мурашек. И вот, она в самом конце. Конце, который будет именоваться, как last end. Холодные пальцы пробираются сквозь ткань белья, заставляя меня вздохнуть громче, прикрыть глаза. На секунду она убирает ледяные руки, снимает многочисленные кольца (гребанные побрякушки!) и возвращается. И вот, ее пальцы касаются моих половых губ, выводя меня на частое, сбитое дыхание. Они медленно пробираются внутрь. Большой палец остаётся на клиторе, что начал пульсировать от желания, а два пальца проникают внутрь меня. Они чувствуют каждый бугорок и каждую складку внутри меня. Два быстрых толчка сопровождает один медленный - заново. Два быстрых, один медленный, быстрые, медленный, быстрые, медленный, быстрые… - О’Коннелл! - тихо вскрикиваю я и обмякаю. Мои ноги слегка трясутся, но мне уже так все равно. Айлиш вылазит из своего прежнего места и ложится на левую часть кровати. - Спокойной ночи! - чмокает меня в лоб и укрывается одеялом. - Хера себе! То есть ты только что меня трахнула, а сейчас так спокойна уходишь в обитель снов?! - почти кричу я. - Хочешь ещё раз? Я не против… - О’Коннелл снова приподнимается, готовясь прийти на прежнее место. - Лежи спокойно! Я о другом. - Адлер, я не умею любить. Не знаю, что такое встречаться и тому подобное. У меня был опыт в отношениях лишь однажды, но он был далеко не лучшим. Я к тебе испытываю особые чувства, ни как к остальным, но я не знаю что это… - тихо сказала Айлиш, снова ложась на свою часть кровати. - Я тоже не знаю как встречаться, но это не значит, что стоит закрывать свои чувства… - я повернулась к ней лицом и тепло посмотрела. - Я же говорю, что не знаю какие у меня чувства к тебе. Может, это вообще не любовь? - И что ты предлагаешь? Считать, что потрахались мы с тобой по дружбе? - Не знаю. Извини… - в голосе черноволосой слышались печаль и непонимание. Я пододвинулась к ней настолько, насколько позволяла нога, и взяли ее лицо в свои руки. - Давай попробуем? Узнаем что это - хорошие отношения, - я посмотрела в ее глаза, у которых видела только очертания из-за темноты. Кажется, минуты до ее ответа шли бесконечно долго! - А если нет? Если я причиню тебе боль? - Если и так, то это будет моим выбором. Я знаю, на что иду. Так что давай попробуем. - Я не хочу, чтобы ты плакала из-за меня. Я не умею любить! - Билли Айлиш Пайрет О’Коннелл! Ты также говорила себе, когда решалась петь? - сжала ее лицо чуть сильнее руками, а она посмотрела мне в глаза. - Это другое. Пение - это то, что я знаю как делать. Вернее не так. Пение - это импровизация. Надо лишь знать основы, а дальше ты просто плывёшь по течению! - В отношениях также. Стоит лишь узнать основы, как ты станешь наслаждаться. По крайней мере, я так думаю… - уже более тихо сказала я. - Вот, и ты тоже не знаешь, только догадываешься - Мучительная тишина накрыла нас целиком. Я хочу быть с ней. Но что я могу сделать? Насильно заставить? Нет, это бессмысленно и по детски. Хочу, чтобы наше мнение совпадало. - Знаешь, я знаю, что мы можем сделать, - оборвала тишину О’Коннелл - Как насчёт того, чтобы гулять, целоваться, спать и тому подобное, но не встречаться? - Чего? Что за… - Мы не будем зависть друг от друга. Я помню свои прежние отношения, когда я зависела от партнера. Я не хочу повторения тех событий. Так что мне кажется, что «секс по дружбе» - наилучший вариант. В конце концов, мы в любой момент можем начать отношения по настоящему… - закончила О’Коннелл, а комната снова погрузилась в тишину. - Ты хочешь свободные отношения? - наконец спросила я. - Да, я хочу свободные отношения. - Я не смогу… - Я не давлю. Но либо так, либо я не вижу выхода. - Почему просто не попробовать отношения? Нормальные отношения с цветами, свиданиями, нежными поцелуями? - Это все будет и в свободных отношениях, просто мы будем не обязаны… - я не дала договорить Айлиш, перебив ее. - Подожди. То есть тебе будет лучше без ответсвенности? Будет лучше спать со всеми подряд, но цветы дарить мне? Будет лучше, если завтра я буду спать с Эмили, а после с тобой? Так будет лучше? - раздраженно, не понимая Айлиш, спросила я. - Да. Для меня это будет лучше. Свободные отношения. Кто из выбирает? Слабые люди? Нерешительные люди? Люди с разбитыми сердцами, которые уничтожили прежние |не|нормальные отношения? Да. Да, да, да. Тысяча раз «да». Но это не характеристика О’Коннелл. Она сильная, терпеливая, холодная, властная, где-то в глубине души ранимая, спокойная, любящая. Но почему она так старается избежать отношений? Почему не хочет обязанностей? Она боится причинить мне боль? Но ведь такими отношениями она причинит мне ее гораздо быстрее и сильнее… - Спокойной ночи, Биллс-Миллс… - прошептала я, получше укутываясь в больничное одеяло и мысленно усмехаясь, придуманной рифме. - Спокойной ночи, Боня… - усмехнулась О’Коннелл, а мое сердце улыбнулось, услышав нежное «Боня». Утро разбудило меня яркими лучами солнца. И только сейчас, в более здравом сознании, я наконец смогла рассмотреть комнату. Поскольку она больничная, то все по стандарту: белые стены, белый потолок, белая дверь. Но что-то мне подсказывает, что широкая двуспальная кровать, две тумбочки, большой телевизор, широкое окно с разными цветами на подоконнике и собственная ванная комната - это далеко не самая дешёвая палата. Догадываюсь, кто приложил к этому руку, и злюсь, но сердце радуется: «она это сделала для меня!» - Ты уже встала? - раздался вдруг сонный голос О’Коннелл. Она нехотя повернулась ко мне лицом и открыла заспанные глаза. - О, доброе утро, Билька! - я улыбнулась, предугадывая реакцию старшей на прозвище. - Моя ты сладкая, ещё раз назовёшь Билькой - и узнаёшь суть слов «насадить на пальцы» - очень по доброму (нет) улыбнулась О’Коннелл. - А я думала, что ночью это узнала… - наигранно растерялась я. - Зайка, ночью ты не узнала даже половину от того, чего должна была. Так что все ещё впереди! - О’Коннелл нежно чмокнула меня в щеку и встала с кровати. - Что ты на завтрак будешь? - стоя в дверях спросила Айлиш. - А что тут есть? - Ты не будешь есть в больнице. Я закажу нам еду. Что будешь? - Эм, я могу и тут… - Разумеется можешь, но я не хочу, чтобы в добавок к колену у тебя было пищевое отравление, так что говори - настойчиво смотрела на меня О’Коннелл. - Сырники. Я хочу сырники с джемом. - Отлично. Тогда жди, сейчас закажу - одобрительно улыбнулась О’Коннелл, выскакивая за дверь. Я осталась в комнате одна. Хотя, если цветы на подоконнике можно считать за что-то похожее на человека, то не одна. В голове всплыл наш ночной разговор. «Свободные отношения»… Что в итоге выбрать? Я полностью запуталась. И, к сожалению, распутываться мне придётся самой. Тут дверь отворилась и в комнату вбежала запыхавшаяся Эмили. - Утречка! - улыбнулась Эмили, ставя на пол большую сумку. - Я боюсь представить, что в этой сумке… - медленно сказала я, испуганно смотря на предмет на полу. - Только необходимые вещи! - поторопилась ответить Эмили, после чего стала разбирать сумку. На кровать полетели шорты, футболки, халат, какие-то маски для лица, бог знает откуда она их достала, но ладно. И в тот момент, когда на кровать полетел белый комплект белья, до неприличия прозрачный, дверь открылась и в проходе появилась О’Коннелл. - Я заказала… - начала было черноволосая, но ее взгляд сразу упал на гору одежды, которую возглавляло мое нижнее белье - Ох, ну, у тебя хороший вкус… - Доброе утречка, Билли! - не замечая ничего необычного, Эмили продолжила разбирать сумку. - Ага, и тебе- немного смущенно ответила О’Коннелл - Ладно, я пойду умоюсь… - черноволосая снова вышла из комнаты, закрыв дверь. - Эмили, я все конечно понимаю, но я тут не на месяц. Мне хватит двух футболок, шорт и штанов. Не на подиум ведь иду… - А личная жизнь?! Я конечно ни на что не намекаю, но, похоже, нижнее белье я очень кстати привезла! - усмехнулась Эмили. - Эй! Давай без этого… - Я буду ждать интересного рассказа, но, к сожалению, не сейчас. Я заеду у тебе сегодня в пять, а сейчас убегаю на пары. - Воу, сама Эмили идёт на пары! - засмеялась я, обнимая подругу. - Все, все, давай! Выздоравливай! - Эмили улыбнулась, после чего вышла из комнаты, так и не забрав гребанное нижнее белье. Я откинулась на больничную подушку и прикрыла глаза. Хоть я и хорошо спала ночью, даже не смотря на непредвиденные обстоятельства, но что-то мне подсказывает, что я не выспалась, так что весь день я буду вялой. Главное не заснуть, иначе всю ночь я буду ворочаться в кровати. - Было бы хорошо составить планы на день… - вслух сказала я, доставая телефон и открывая заметки - Такс… Ага… План получился не большой, не маленький. Но, как по мне, очень продуктивный. Что же включал в себя мой план? Ничего интересного. Только разработать что-то интересное для кондитерской родителей, придумать как оправдываться перед родителями, которые скоро будут тут, и поговорить с Билли. - Все уже приехало! - неся в руках большой пакет с едой, сказала О’Коннелл. Как говорится: «вспомнишь гов.. солнце, вот и лучик» - Отличненько! Спасибо, - я улыбнулась, беря из рук старшей контейнер с заветными сырниками. Мы, а вернее О’Коннелл, уселись поудобнее на кровати и стали завтракать. Поначалу никто из нас не говорил, мы просто молча ели. Но спустя минут пять, когда из четырёх сырников я съела два, О’Коннелл оторвалась от веганского сэндвича и посмотрела на меня. - Слушай, я не совсем поняла, - начала О’Коннелл - Вчера мы все таки стали парой или нет? - Ну, парой мы бы в любом случае не стали… - медленно проговорила я, но увидев непонимающий взгляд черноволосой продолжила - То есть, свободные отношения - это не отношения, так как каждый может изменять, но по правилам. - Это да, но я же сказала, я не собираюсь ни с кем спать, я просто не хочу брать ответственность на себя. - Любые отношения, которые не несут ответственность, означают, что партнёр не может ревновать. А я буду ревновать, потому что не хочу, чтобы ты спала, целовалась с другими. - Я конечно все понимаю, но ты явно не слышишь меня. Я не собираюсь ни с кем спать! - слегка повысила голос Айлиш, а я уже была готова кинуть в неё остатки сырников. Тут дверь комнаты в тысячный раз за день открылась, а на пороге я увидела женщину со светлыми волосами и мужчину с седыми- моих родителей. - Господи, зайка моя, ну как ты умудрилась! - защебетала женщина, проходя в палату, держа в руках огромную корзинку. - Ты нас очень напугала - спокойно, в отличии от мамы, сказал седой мужчина. - Да блин, зачем? - со вздохом спросила я, все же улыбнувшись уголками губ. - Ладно, я пойду, спишемся - неловко сказала О’Коннелл, встав с кровати. - Ой, солнце, а ты кто? Я мама Адлер! - на лице мамы тут же образовалась широкая улыбка. - Билли, подруга Адлер, - ясно улыбнувшись, сказала О’Коннелл, протянув руку для рукопожатия маме - Приятно познакомиться! - Какая ты душка, что осталась с Адлер, ей наверняка тут скучно. Я Нарцисса, очень приятно познакомиться! - мама тепло пожала руку Билли. - Ладно, я не буду вам мешать - улыбнувшись сказала Билли, но мама явно не хотела ее отпускать. - Дорогая, ты никак не мешаешь, оставайся, познакомимся поближе! - предложила мама. - К сожалению, у меня сейчас пары, если вы будете тут до вечера, то я с радостью с вами побуду. - Да, конечно, нельзя пропускать университет. Иди конечно, увидимся вечером! - крикнула мама уходящей О’Коннелл. И только сейчас я поняла, в какую авантюру ввязалась, ведь скрыть что-то от мамы - нереально. А тему ЛГБТ мы с ней никогда не обсуждали, но судя по ее разговором с папой, лучше бы мне было родится мальчиком…