Её угрюмый сосед

      Обычно в дождь или холод посетителей можно на пальцах посчитать, но сегодня в кофейне была очень оживленная и накалывающая атмосфера. Воздух гудел разговорами, густым запахом кофе и свежей выпечки. Почти все столики были заняты. Энни одновременно готовила напитки и разносила заказы с Сашей. По ним видно, как они утомились и еле-еле успевали заниматься своими настоящими поручениями.       — Твой друг не может помочь нам? Конни сегодня не вышел на работу, — выкрикнула Энни на ходу, бросая чёрный фартук Жану.       Он уставился на Дженис, которая хотела сказать ему что-то, и молча надел фартук. Дженис запротестовала, но Жан не возражал. Он принялся за работу, осторожно, но ловко разносил заказы, словно сто лет этим занимался. Джен восторженно смотрела на него, задаваясь вопросами. Кто такой Жан Кирштейн на самом деле и какая у него жизнь? У неё были неоднозначные чувства по отношению к нему. Сначала он ей вовсе не нравился, так как запомнился грубым и неотесанным человеком, но затем она поменяла свое мнение после его небольшой, но искренней заботы.       Жан ни разу не уронил посуду, не спутал напитки и не грубил гостям. Вроде бы всё было отлично, напряжение в помещении пропало и вернулось в прежнее спокойное русло. Саша отправилась на кухню к Никколо, где и должна была находиться, а Энни теперь занималась готовкой кофе и кассой. Дженис, расслабившись, проходила между столиками с подносом пирожного, щедро политого шоколадом, когда вдруг нога запуталась в лямке чьей-то сумки, которая стояла на полу, точнее валялась, и поднос прямиком упал на какую-то блондинку. Её красное платье с глубоким декольте мигом впитало в себя жирный коричневый крем. Застыв с открытым ртом, Дженис шокировано уставилась на девушку и быстро начала анализировать, какой степени она посетитель: высокомерный вид, дорогая одежда, вроде бы настоящее золото на шее, хороший парфюм, крашеные волосы, кольцо с большим камнем на безымянном пальце — скорее всего жёнушка важной шишки.       — Ах, прошу прощения. Я очень виновата. — Дженис постаралась сделать как можно более виноватый и сожалеющий вид и быстро наклонилась, чтобы убраться.       Холодные голубые глаза, походящие скорее на синий, помутнели от ярости и метнули взгляд на Дженис. Девушка вытянула тонкий палец с километровым ногтем и презрительно тыкнула на неё.       — Конечно виновата! Ты только смотри, что ты натворила с моим платьем! — резким и звучным голосом выкинула она.       — Я вижу, мне очень жаль. Сейчас всё уберу.       — Разуй глаза и смотри, куда прёшь.       Здесь Джен не выдержала, медленно поднялась и протестующе посмотрела за неё. Она просто терпеть не могла, когда с ней разговаривали таким образом, будто официанты не люди, а плебеи. И, к тому же, она ведь не специально это сделала.       — Если бы ты убрала куда подальше свою грёбаную сумку, я бы не упала, — сухо произнесла она.       В другое время Дженис определенно поставила бы эту дамочку на место. Но это было рискованно. Работа ей дорога. Мало ли, ещё пожалуются на неё Леви. Лучше воздержаться этим.       — Что ты себе позволяешь?! — громко вскрикнула девушка и встала с места.       На них начали оглядываться другие посетители. Энни внимательно наблюдала за подругой, чтобы поспеть вовремя. Но Жан появился рядом, лишая её этой возможности.       — У вас возникли проблемы? — ровным голосом он обратился к «пострадавшей».       Она насторожилась при виде Жана, который встал перед ней, как скала, закрывая собой Дженис.       — Да! Я хочу, чтобы эту дрянь уволили. Она неуважительно относится к гостям. И ещё испачкала мою одежду.       — Я бы попросил вас не называть её такими неуважительными словами. Она перед вами извинилась, к тому же, вы сами оставили свою сумку на полу. Но если вы так хотите, в качестве компенсации можете заказать из кофейни любой кофе или десерт. За счёт заведения, конечно же.       — Не надо. — Девушка яростно схватила свою сумку, посмотрела на Жана и выскочила из кофейни со словами: — Я закрою ваше заведение к чертям собачьим!       В помещении возникла тишина, которую сразу же перекрыли щебет и разговоры. Дженис взволнованно посмотрела на Жана.       — Вдруг и вправду закроет?       — Поспорим, что она здесь больше не появится? — он усмехнулся и переключился на работу.       Собравшись с мыслями, Дженис попыталась забыть о случившемся, надеясь на то, что Жан сказал правду. Ей бы не хотелось встретиться с той девушкой вновь. Но в то же время в сердце появилось приятное чувство, ликование. За неё впервые вступились, будто взяли под своё крыло и защиту. И это сделал Жан, чужой человек. Джен и не обратила внимания, как прошло несколько часов, здание потихоньку начало пустеть. Ребята уже готовы были закрываться, но раздался перезвон колокольчиков, затем последовал недовольный голос:       — Сколько раз я вам говорил убрать эту хрень?       Дженис повернулась и увидела Леви, который с вальяжным видом уселся на диван, внимательно осматриваясь. На нем был чёрный костюм, а под ним накрахмаленная рубашка, начищенные до блеска туфли на ногах, и фетровая шляпа. После себя он оставлял приятную дорожку мужских духов. Его взгляд остановился на Дженис и Энни, стоявших около кассы.       — Быстро зовите остальных.       Джен кивнула и молниеносно побежала на кухню, сообщив Саше и Никколо о прибытии Леви. Она начала догадываться, почему здесь вдруг появился босс. Но её догадки оказались ошибочными.       Собрав всех перед собой, Леви только хотел открыть рот, как вдруг обратил внимание на Жана, стоявшего всё это время оперевшись о стену, скрестив руки, и непонимающе поднял брови.       — Вы успели нанять нового работника, даже не спросив у меня? — спросил он, уставившись на ребят.        — Нет, просто Конни сегодня не вышел на работу, поэтому… Он просто помогал. — быстро среагировала Дженис.       — Значит ты привела своего парня вместо Спрингера?       — Он не мой парень. Всего лишь сосед, — резко произнесла Дженис, сжимая края фартука.       Она понимала, что друзьями их невозможно было назвать, так как таковыми они не являлись, они даже не были приятелями. Только знакомые. Но всё же, говоря, что он всего лишь сосед, Дженис заметила, как Кирштейн поднял на неё глаза.       — Мне плевать, кто он тебе. Что за чертовщина здесь творится, Эвин? Почему у тебя фартук весь в каких-то пятнах, будто ты его год не мыла? Где Конни?       — Я не знаю.       Леви тихо вздохнул.       — Вы меня уже заебали со своими прогулами. Хотите, чтобы я вас всех уволил?       Молчание.       — И вообще, парень, это тебя не касается, так что попрошу покинуть нас, — обратился он к Жану.       Тот молча снял фартук и, кинув «с удовольствием», покинул здание.       Господин Леви целый час держал всех, раскидывая свою укоряющую и нудную тираду о том, как он недоволен своими работниками и их поведением. Дженис тысячу раз подумала, что лучше бы он был молчаливым как всегда. Ему больше подходило держать рот закрытым, потому что когда он его открывал, оттуда лились бесконечные возмущения и мат. Час спустя он тихо вздохнул и снова исчез, обещая появиться через месяц.       — Будем ждать, — широко улыбнулась Саша и сразу же замолкла, когда он, нахмурившись, повернулся к ним.       Наконец дверь за ним закрылась. И Браус мучительно заскулила.       — Я так хочу поесть. Всё это время, пока господин Аккерман нес свою реплику, моя голова была занята мыслями о еде. — Она взяла Никколо за руку. — Идем скорее домой.       — Идем. — Никколо заботливо улыбнулся ей, обнимая за плечи.       Энни быстро переоделась и, махнув Дженис, ушла. У неё должен был состояться очередной бой в подпольном клубе. Они так и не смогли поговорить сегодня. Джен хотела спросить у нее про Армина. Интересно, она прочитала его сообщение или всё же Арлерт успел удалить чат?       Дженис вышла из кофейни самой последней, растерянно оглядываясь и несмело ступая, засунув руки в карманы большой чёрной куртки. Не только цифры были её слабостью, но и темнота, которую она до жути боялась. Она так и не заказала такси из-за вырубившегося телефона, хотя могла попросить друзей. Однако Дженис счастливо улыбнулась, а страх отпустил её, когда она увидела Жана, стоявшего в сторонке, покуривая сигарету.       — Почему ты не ушёл? — Она подошла к нему ближе.       Он посмотрел на неё, но не ответил на вопрос. Он и сам не знал, зачем остался. Ему просто захотелось и не более. К тому же, обоим идти в одну сторону. Поэтому Жан просто кивнул в сторону мотоцикла. Дженис снова уселась за ним, хватаясь за его плечи.       Ночной город был красив. На дороге много машин. И все куда-то спешили. Сегодня на небе не было видно звёзд, даже луна едва показывалась из-за облаков. Но яркий свет желтых фонарей освещал путь. Жан ехал молча, хотя Дженис было уютно молчать с ним. Вдыхая запах легкого мороза, слившегося с запахами мяты, сигарет, кожи, недавнего дождя, резиновых шин и бензина, она расслабленно закрыла глаза и почувствовала внутри спокойствие, похожее на океанский штиль. Запахи одурманивали её разум, скорость мотоцикла приятно щекотала нервы. Ветер плавными и ласковыми прикосновениями проникал в волосы, гладил каждую прядь.       — Мне нравится жить, — прошептала Дженис.       Жан взглянул на неё и задался вопросом. Каково это — любить жизнь? Он не был знаком с этим чувством. Жизнь уже давно перестала приносить ему удовольствие. Он не понимал, в чём смысл его жизни. Но её лицо, полное блаженства, наслаждения и умиротворения, заставило его задуматься. Ему захотелось испытать подобное. Раньше Жану было противно, когда люди трогали его. Но с ней он не ощущал подобного. Её руки были бледными, тонкими, словно сделанными из фарфора, но крепкими и цеплялись за его куртку, цеплялись за жизнь.       Джен не хотелось, чтобы это маленькое путешествие заканчивалось. Но вот недалеко показались белые апартаменты, магазин, небольшой сад и знакомая парковка, потонувшая во мраке. Фонари здесь всё ещё не починили.       Жан припарковался на заднем дворе и слез с мотоцикла. Они неспеша пошли в дом. Дженис шла рядом с ним, чувствуя себя в безопасности. Но до тех пор, пока они не вошли внутрь, она не могла избавиться от ощущения, будто за ними наблюдают.       Когда они поднялись на третий этаж, Дженис взглянула на Жана и улыбнулась ему.       — Спасибо, добрый человек, который прячется за маской засранца.       Он долго смотрел на неё, ему захотелось вдруг рассмеяться. Но лицо его не дрогнуло. Жан подошел к ней ближе, осторожно коснулся её чёрной макушки и, быстро убрав руку, ушёл в свою берлогу, оставляя Джен в недоумении, бросив:       — Рад был помочь.

***

      На завтрашний день, Дженис, Марко и Жан встретились в библиотеке, чтобы заниматься проектом. Пока Марко грыз колпачок ручки и раздумывал над идеей, Жан нетерпеливо крутил и перебирал на пальцах кольцо. Дженис взглянула на его мелко трясущиеся ноги и руки. Привычка или нервы?       Уже прошло достаточно времени, терпение у всех было на исходе, а Марко всё тянул и тянул. Дженис написала Эрену, предупредив, что опоздает. Ей поскорее хотелось с ним встретиться.       — Марко, мне уже идти надо. — Она недовольно посмотрела Ботта.       — Да-да, минутку.       — Твоя «минутка» тянется уже полчаса. — Кирштейн закрыл тетрадь и надел куртку.       — Я всё не могу вспомнить, чего хотел сказать. Хорошо, давайте продолжим завтра.       Они встали и только собрались выйти, как в библиотеку вошёл Эрен. Его лицо изменилось при виде Жана, а глаза недовольно остановились на Дженис.       — Что ты здесь делаешь?       — Занимаюсь. Я же написала тебе.       Он медленно подошел к ним, уголки его губ дрогнули в ядовитой усмешке.       — Дженис, — сладким голосом произнес он, не отрывая глаз от Кирштейна, — я не хочу, чтобы ты с ним водилась. Ты в курсе, что он настоящий торчок?       Нахмурившись, Дженис удивленно обернулась к Жану, который злобно кинулся на Эрена, вцепившись в воротник его толстовки.       — Если ты так волнуешься о своей девушке, посоветовал бы тебе приглядеться на то, как она прогуливает уроки грёбаного ублюдка, который её домогался.       В комнате повисло напряженное молчание. Эрен непонимающе посмотрел на Джен, вырвался из лап Жана, схватил её за руку и раздраженно направился к выходу. Его руки сильно сжимали ее запястье, и Дженис чувствовала, в каком бешенстве сейчас он был. Поэтому молча шла за ним, стараясь не разозлить его еще больше.       Когда они уселись в машину, Эрен тихо, но устрашающе спросил:       — Кто это был? Не смей скрывать от меня.       Дженис приглушённо назвала имя. Она впервые сегодня увидела и Эрена, и Жана такими разгневанными. Но больше всего её поразило то, что Эрен сказал про Кирштейна. Значит, дрожь в руках и ногах не просто так. Была причина, до боли противная, навевающая ужасные воспоминания.       Долгое время, Эрен и Дженис сидели просто глядя вперед. Он думал о чем-то своем, она перебирала свои мысли, испытывая некое волнение и злость. Ей казалось, будто Эрен разочаровался в ней. Но она не испытывала чувство вины перед ним. Ей просто хотелось, чтобы он пришёл в себя, задорно улыбнулся и поцеловал, требовательно и упрямо.       — Ты такая дура, — только и сказал Йегер, завёл машину и двинулся в неизвестном направлении.       — Куда мы едем? — Дженис посмотрела на Эрена и увидела на его лице улыбку, но не добрую, а полную решимости и злорадства.       — Решать твои проблемы.