Её угрюмый сосед

      Это был день свадьбы и Дженис волновалась так, словно замуж выходит она. Нелепость ситуации заключалась еще в том, что она надела совсем другое платье, найденное в секонд-хенде, но всё равно прекрасное и достойное для свадьбы.       — Эти богачи сумасшедшие, как можно было сдать в дешманский магазин такое чудо, — пробормотала она, оглядывая себя в зеркале со всех сторон.       Жан не расстроился, а скорее впал в задумчивое состояние, когда Джен не надела его подарок. Но он не мог признать того, что лиловое платье от Нины Риччи было ей к лицу. Тонкие бретельки казались невесомыми, а бледно лиловая ткань скользила по телу, когда Дженис двигалась. Это платье создавало иллюзию того, что она весьма женственная и мягкая характером: олицетворение наивности и душевной доброты, первый весенний бутон, цветок с нежными стеблем, которое легко сломать. Но таковой она ведь на самом деле не была. Её брутальность давно пропала, резкость же решила раствориться на сегодня, только чтобы соответствовать наряду.       Впрочем, сегодня всё было по-другому. Дженис впервые накрасилась за долгое время, красиво уложила волосы лёгкими волнами, даже надела каблуки. Но ей казалось, что из зеркала на неё смотрит безобразие. Отражение не удовлетворяло и пугало. В голове мелькнула гадкая мысль. «А может остаться?». Встряхнув головой, девушка строго посмотрела в зеркало и произнесла:       — Не неси глупостей.       Жан ждал её в коридоре и завязывал шнурки обуви. Вот его видеть в таком классическом образе было удивительнее всего. И он даже не жаловался. Джен казалось, что происходящее веселит его, но не могла понять, каким образом.       — Я там практически никого не знаю, так что… — Он поднял на нее взгляд и замолчал. Дженис могла поклясться, что глаза его странно блеснули, то ли от замешательства, то ли от восхищения. Но в итоге он выдал лишь: — Красиво.       — Ну спасибо, — Дженис надела туфли и открыла дверь. Она видела, что комплименты даются ему с трудом и Жан даже слегка смутился. Но хотелось услышать большее, чем простое «Красиво».       — Ты бесподобна, очаровательна, прекрасна как сама лесная нимфа, — Жан театрально развёл руками, пытаясь запереть дверь. — Боги, как я хочу…       — Хорошо! Хватит, — настала очередь Дженис зардеться и скорее спуститься по ступенькам на улицу, пока Жан победно посмеивался над ней.       Когда они вышли наружу, большими белоснежными хлопьями шёл снег. Первый снег. Искрился он под светом ламп, осторожно ложился на асфальт, но тут же таял. Слишком увлеченная подготовкой к свадьбе, Дженис и забыла про то, что погода обещала снег. Пока они ехали в такси, она не отлипала от стекла и смотрела, как город впитывал в себя снежинки. Это было волшебно.       — Ты похожа на ребенка, прилетевшего из Африки, — вымолвил Жан. Снег его не сильно удивлял или радовал, поэтому он не выражал сильного восхищения и сидел молча, наблюдая за Джен.       Она промолчала, не зная, что сказать. Точнее, как съязвить. Только тихо хмыкнула под нос и вернулась в прежнее положение, отодвинувшись от окна. В детстве, она любила выходить на улицу в такую погоду и играть с мамой, они веселились, чувствовали себя счастливыми, но лишь до тех пор, пока отец не возвращался с работы. Нет, сейчас не время предаваться грустным воспоминаниям. Только не в этот прекрасный день.       — Давай слепим снеговика? — Вдруг произнесла она вслух и, тут же спохватившись, посмотрела на Жана. Он одарил её ласковым взглядом из своего арсенала.       — Хорошо.       Машина остановилась, доставив их по нужному адресу. Жан вышел первым и, открыв Дженис дверцу, галантно подал ей руку. Губы его всё так же демонстрировали усмешку. Сегодня они оба играют не в свои роли, сегодня они актёры и значит игра должна быть достойной.       — Спасибо.       Когда-то Саша говорила, что обязательно устроит свою свадьбу на открытой местности, например, на пляже, где слышен шум океана и крик чаек, где ночью горят огни и луна простирается над водной гладью. Хотя её мечтам не суждено было сбыться. Большой ресторан точно не входил в этот список. Тем не менее, у нее не было выбора: тянуть со свадьбой не хотелось обоим сторонам. Так что Саша и Николо, после многочисленных споров, пришли к единогласной капитуляции.       — Что-то я слегка волнуюсь.       — Почему это? — Жан пропустил её внутрь помещения, где уже начали слышаться гул людей и мелодия тихой классический музыки. — Просто наслаждайся вечером и не обращай внимания на людей, ну кроме невесты и жениха, конечно же.       — Постараюсь.       Зала вмещала в себя где-то 100 человек и здесь были лица, которые никогда не встречались Дженис. Неудивительно, ведь Саша и Николо притягательные и приятные люди с кучей знакомых. Когда рядом с колоннами мелькнули знакомые лица, Дженис подошла к ним.       — Какого хрена Арлерт тут забыл? — Прошептал ей в ухо Жан, почти губами касаясь её шеи.       — Они с Энни встречаются. — Дженис слегка вздрогнула, когда тело её покрылось мурашками.       — Мне ждать здесь Эрена с Микасой или как?       — Если ты так по ним соскучился. — Дженис улыбнулась ребятам. — Давно не виделись.       — О, живая. — Как всегда небрежным тоном произнесла Энни, но в глубине души была искренне рада видеть Эвин. И тем более не одну.       — Дженис, как дела? Мне жаль, что так вышло, ну… с универом. — Армин сочувствующе потрепал её по плечу и поспешил убрать руку, когда заметил, как Жан окинул его прожигающим и испепеляющим взором своих прищуренных глаз.       — Ничего. Всё уже нормально. — Дженис невинно улыбнулась, будто говорила правду. У неё получалось врать.       — Думаю, мы делим стол с вами. Там на карточках написаны имена. — Конни покрутил в руках маленькую бумажку.       — Отлично.       Они сели за стол и за столом их воцарилось странное молчание, пока остальные беседовали и делились своими впечатлениями. Диалог никак не вязался и сводился к тупику. Дженис уже подумывала лопнуть, когда наконец прибыли Саша и Николо. Вошли они внутрь под музыку, которую плавно играл музыкант на пианино. И лицо Браус светилось от счастья, в то время как Николо старался контролировать эмоции. Это у него практически не удавалось. Процесс обручения прошёл быстро, ребята обменялись кольцами и Николо поцеловал свою жену, под радостный свист Конни. Вроде свадьба как свадьба. Однако Саша не Саша, если у неё пройдет всё скучно да обыденно. Только гости едва успели прикончить с первым блюдом, как она потребовала микрофон.       — Что-то намечается, — Жан уставился на сценку, куда взобралась Саша, таща за собой шлейф пышного белого платья с бантиками.       — И так, дорогие гости, друзья, знакомые. — Она окинула всех взглядом и радостно помахала рукой друзьям. — Я знаю, что не умею говорить красиво и это не важно, потому что не собираюсь толкать речь, можешь опустить свой бокал, дядя Ксандер. — По залу прошёлся смех гостей. — Я хочу, чтобы этот день прошел весело и запомнился всем. Так что попрошу вынести стол сюда!       Несколько официантов принесли длинный стол, на котором были размещены тарелки с бургерами.       — Правила игры просты. Кто первым съест своё блюдо, получит приз. А какой у нас приз? — Саша повернулась к Николо, который наблюдал за ней со своего места. Тот развел руками. — Ну ладно, у нас есть билет в спа-салон. Кто будет участвовать?       Вызвалось несколько желающих, в том числе Конни и Армин. Последний, конечно, не хотел обжираться едой на глазах у толпы, но Энни давно говорила, что она слишком устала и хотела отдохнуть от рутины. Вот когда Жан, который всё это время сидел тише воды, ниже травы, вдруг решил присоединиться, у Дженис чуть не отвисла челюсть. А ведь совсем недавно, когда они смотрели в телевизоре сериал, он издевательски смеялся, когда главный герой захотел принять участие в каком-то глупом конкурсе и выиграл скидочный сертификат в продуктовый магазин.       — А у тебя какой стресс? — Энни придвинулась к Дженис ближе, не отрывая глаз от центра помещения.       — С чего ты решила, что он участвует ради меня? — Фыркнула Джен, отпивая глоток шампанского.       — Ты наивная и слепая.       — А для кого тогда Конни решил побороться?       — Ради мистера Аккермана, — Энни довольно улыбнулась, воспроизведенным эффектом. — Шутка. Хотела проверить, хоть со слухом у тебя всё ли в порядке.       — Ты не умеешь шутить, Энни. — Дженис откашлялась, после того, как чуть не подавилась шампанским.       Состязание началось с криком «Старт» и участники, вооруженные перчатками для фаст-фуда, бросились на еду. Гости подбадривающе хлопали и кричали. И не успело пройти даже три минуты, как был объявлен победитель.       — Конни получает билет в спа-салон! — Торжественно произносит Саша и Николо вручил ему презент.       — Да он монстр, — Жан вернулся на своё место, с широко раскрытыми глазами. — Это как вообще возможно?       — Не расстраивайся, — Дженис шутливо посмотрела на него. — Конни всегда ходит полуголодный, так что неудивительно.       — И вовсе нет. Мне всё равно, — выдохнул он, всё ещё с шоком глядя на лысую макушку.       — Ты меня сегодня удивляешь, — она добродушно взглянула на него.       Дальше были пляски, танцы и викторины. Свадьба эта скорее походила на удачную вечеринку, чем на долгожданное событие. И все были этим довольны. Обычно такие светские мероприятия проходят скучно и, как назло, тянутся как самая прочная и гибкая резинка, но этот был исключением. Однозначно лучшая свадьба года.       — Дженис! — Саша подбежала к подруге, спеша поднять её с места. — Пошли, это твой звездный час.       — Что? — Дженис уставилась на второй стол, который помещал в себе несколько десяток маленьких стаканчиков с текилой. Ей вспомнились времена, когда они с Энни ходили по клубам и соревновались в том, кто выпьет как можно больше алкоголя и не опьянеет. Энни серьезный соперник. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Неуверенно произнесла Дженис, заметив на себе ожидающие взгляды. Энни и несколько девушек уже стояли у стола с алкоголем.       — Ну же! Давай! — Умоляющим жестом, Саша состроила щенячьи глаза.       Отказывать хозяйке торжества было высшей степенью грубости и проглотив смешанные чувства, Дженис всё же поднялась. Жан пристально следил за ней. Да и вообще сейчас она стояла под вниманием практически всех людей. Остановившись рядом с Энни, она глубоко вздохнула. Кто придумал миф, что правильное дыхание может облегчить огромный шквал волнения в грудной клетке? Перед ней на столе размещались десять шотов текилы, которые она должна была опустошить первее всех участников. И она специально проиграла. Не показав всем. Но Жан это заметил. Опьянеть на свадьбе и затем натворить глупостей? На это Дженис не пойдет, как бы она не любила Сашу. Опустившись на стул, Джен молчаливо принялась копаться в салате.       — Дженни, сдаешь позиции, я гляжу, — хохотнул Конни.       Внезапно она почувствовала тянущее и не требующее отложений нужду. Ерзая на стуле, Дженис посмотрела на Жана, уплетающего мясо. Это могло звучать глупо, но она боялась ходить в общественные уборные.       — Жан, — она осторожно потянула его за рукав рубашки, — не сходишь со мной… наружу?       — Что такое? Хочется в любви признаться? — Жан отложил приборы в сторону.       — С чего ты взял?! — Резко ответила Джен, испуганно засуетившись.       — Ладно-ладно. Пошли.       Они вышли в коридор и Дженис сразу же увидела над нужной дверью табличку. Жан непонимающе стоял рядом, скрестив руки на груди.       — Так что ты хотела сказать? — Спросил он.       — Я… хотела в туалет. А ты постой здесь, пожалуйста. — Она открыла дверь и снова обернулась. — Только обещай, что не уйдешь. Хорошо?       — Иди, — Жан улыбнулся ей по-доброму и от этого взгляда Дженис могла понять, что она в безопасности.       Когда свадьба закончилась и гости проводили молодожёнов в их светлый путь, успевший за несколько часов покрыться снегом, все начали расходиться. Такси оставило Дженис и Жана у дома, затем укатив в неизвестность.       — Ну так что? Слепим снеговика? — Жан подошёл к дорожке и вытащил руки из карманов.       — Сейчас что-ли? — У них ведь даже нет перчаток. Дженис присела рядом с ним, насколько это позволяли неудобные каблуки и обтягивающее платье. Только сейчас она вспомнила, что они даже не потанцевали вместе. Но было ли это так важно?       — Ладно, ты права. Замёрзнешь ещё. — Только он повернулся спиной, как ощутил лёгкий удар по голове и легкие рассыпчатые частицы снега взобрались внутрь тела, отчего Жан запрыгал.       — Ой, — Дженис отряхнула бортики его пальто, неловко улыбаясь, — промахнулась.       — Это было нечестно.       Дом встретил приятным теплом и уютом. Глаза уже смыкались от усталости, желая забыться в спокойном сне. Дженис еле нашла силы, чтобы переодеться в пижамные штаны и майку. Алкоголь ударил в голову, а это она заметила только сейчас, было невыносимо жарко и приятно. Но творить безумства, к счастью, ей не хотелось.       — Спишь? — Жан вошел в комнату и присел на кровать. — Хочешь чай?       — Нет, — Дженис села и серьезно посмотрела на него. Какой ещё чай? Сейчас она не думала ни о чем, лишь наблюдала за ним, медленно собиралась с силами и знала, что сейчас всё должно закончится. Нет смысла с этим тянуть. — В тот день, когда я впервые встретила тебя, ты мне не понравился. Показался тем ещё придурком.       — Это было взаимно, — Жан вскинул бровь, не удивившись этому.       — Но теперь я чувствую, что ты для меня что-то значишь. — Дженис уставилась на его губы. Жан замолчал. Лицо его не передавало никаких эмоций. И это пугало больше, чем если бы он рассмеялся от её нелепого признания.       Дженис осторожно запустила свои пальцы ему в волосы, игнорируя бешеный стук сердца. Она потянулась к нему ближе, чувствовала его мерное дыхание и запах его духов. Но она едва успела коснуться губами его губ, едва успела ощутить их мягкую влагу, как вдруг Жан встал с кровати и молча покинул комнату.       Она словно погрузилась во мрак, хотя свет уличного фонаря освещал ее половину. Стены сжимали девушку в одна бесплотную массу, давили на виски, вытягивали из неё голос, а она лишь сидела, забыв, как шевелиться.

***

      Утром Жан нашёл лишь пустую комнату и заправленную кровать. И никакого следа, что здесь почивала девушка; только едва уловимый запах фиалок, который растворялся с каждой минутой, и глупая кружка со странной рожицей. Опять она исчезла так же, как в тот день, когда впервые ворвалась не только в его дом, но и жизнь.