***
Альбедо решил обмануть собственные чувства. Пункт первый: сходить на свидание с Кэйей; пункт второй: понять, что Кэйя идиот, которых стоит поискать; и пункт третий: разлюбить мужчину. План был прост и примитивен, но студент счёл его рабочим. Весь день был потрачен на его обдумывание. Альбедо продумал все свои ходы, просчитал каждый исход событий и предположил каждую фразу собеседника. Делал он это то ли из-за повышенной тревоги, то ли из-за излишнего перфекционизма, но результат его удовлетворил. На утро следующего дня, Альбедо, вооружённый прекрасным букетом из тревоги, сомнений и надежды пошёл в ВУЗ. Студент надел свой самый красивый свитер и даже погладил брюки и халат, которые были помяты настолько, что кричали о явных признаках депрессии у их владельца. За окном плыл, словно облако, тёплый мартовский день. Пары шли нестерпимо медленно, болтовня преподавателей проходила мимо ушей, разум Альбедо был сосредоточен лишь на предвкушении освобождения от навязчивой влюблённости, что душила его в своих костлявых руках, не давая сделать и вдоха в последний месяц. Тревога, раньше переполняющая его, совсем скоро должна была пройти, ведь сделка с собственными чувствами точно сработает, и тогда все его страдания превратятся в пепел и сольются в белый дым над дальним горизонтом. На перерыве Альбедо высматривал причину своих мучений в толпе, Кэйю было сложно не заметить: высокий, синеволосый, с ясным взглядом, схожим с холодным зимним светом, от которого по коже пробегали мурашки. Альбедо стоит около буфета, оперевшись спиной на стену, люди проходят мимо, болтают и смеются. — Помнишь того красноволосого мужчину в чёрном костюме, который приезжал встречать Кэйю? — слышен чей-то разговор, на который не обратил бы внимания студент если бы не имя интересующего его человека. Они стали говорить на тон выше. Переход от тихого шёпота к громкому разговору приносит с собой волну холода, заливающего грудь и берущего за горло, тревоги резко стало ещё больше и сердце быстрее заколотилось. Пелена накрыла разум юноши, а в голове снова замигали яркие лампочки, от которых все начинало болеть. — Ты не меня караулишь случаем? — от неожиданности Альбедо дёрнулся, голос, такой теплый, словно мурчащий, вырвал его из мыслей. — Кэйя, привет, да… Да, я ждал тебя, мне надо кое-что сказать, точнее… — юноша затих, до этого момента он и поверить не мог, что сердце способно так быстро стучать, сейчас оно отчаянно колотилось в груди и никак не желало успокаиваться. Испуганно глядя на заинтересованного собеседника, он почувствовал, как внутри растет беспокойство. Хоть Альбедо и продумал то, как надо действовать в такой ситуации, теория и практика — вещи такие же схожие как сорока и огненный феникс. Руки дрожат, слёзы вот-вот польются, а на лице такое смущение, словно он только что совершил преступление. — Я бы хотел… Я… — дышать невозможно, лёгкие отказываются принимать и каплю кислорода, Альбедо сейчас либо расплачется, либо задохнётся. Да и глупое детское стеснение никак не выходило из головы, словно он вел себя как шестилетний мальчишка в песочнице. От испуга он забыл все заготовленные слова и замолчал, глупо похлопывая глазами в попытках не зарыдать. Кэйя смотрел на него обеспокоенным взглядом, а в глазах читался немой вопрос. Улыбка. Мужчина улыбнулся, наверное, самой красивой и тёплой улыбкой в мире, от чего у Альбедо пробежала по спине лёгкая дрожь и, наконец, он заговорил. — Хочешь сходить со мной в кофейню? — голос дрожал, всё тело тряслось от тревоги, что так не вовремя накатила на него, словно огромный валун, что давит своим весом машины, дома и людей. Кэйя заулыбался ещё ярче, беспокойство во взгляде сменилось на приятную взволнованность. — Конечно, когда хочешь встретиться? — Альбедо мысленно выдохнул, сейчас его сердце больше не билось в разнобой, ведь Кэйя своим согласием превратил безобразный ритм в прекрасную музыку. Даже лёгкая головная боль больше не вызывала прежнего дискомфорта. Молодые люди договорились о встрече: где, куда, и во сколько. С пар Альбедо возвращался в спокойном состоянии, без тревог и беспокойства, ведь первая часть его плана была выполнена, а значит до «выздоровления» от болезни, именуемой любовью, осталось совсем немного.***
Холодный весенний вечер, солнце уже заходит за горизонт, Альбедо стоит посреди улицы в своем тоненьком белом пальто, совсем один, тревога заползла в его голову, словно маленький червь, она пожирала его мысли, медленно проглатывая каждый нейрон, хотелось сжаться, но студент держался, надежда на успокоение была сильнее любой тревоги. Мимо по улице текла толпа людей, тех, кто был в лёгких пальто, теплых ботинках и плащах, идущих медленно, очень медленно, и Альбедо испытал ощущение, похожее на сон, когда всё вокруг замедляет свой ход, и ты уже не понимаешь где ты и как ты. Разрушая первую же мысль о том, что над ним неудачно пошутили и никто не придет, из-за поворота появляется высокая фигура. Кэйя был одет даже более ярко чем обычно, тёмно-синяя вельветовая рубашка, расстёгнутая минимум на первые три пуговицы, оголяла кожу шеи и груди столь благородного цвета, которые дополнял чёрный чокер с шипами. Брюки на высокой посадке подчёркивали узкую талию мужчины, они также были разрезаны по бокам, начиная с коленей и до самого края штанов, прекрасный V-образный вырез притягивал внимание на ноги, где его начищенные туфли сверкали, и при каждом шаге слышался отчётливый стук каблуков. Сверху всё украшало серое длинное пальто, накинутое на плечи. От увиденного у Альбедо сложилось впечатление, что Кэйя ждал этого свидания больше него. «Черт бы его побрал», — выругался он про себя. Не то чтобы блондин был расстроен внешним видом своего спутника, совершенно наоборот, ему безумно нравилось то, что он видел, ему хотелось прямо сейчас взять холст и масляные краски, дабы зарисовать это произведение искусства, именно это разочарование от невозможности запечатлеть увиденное, вкупе со стыдом за собственный внешний вид, и заставили юношу выругаться. Кэйя подошёл к Альбедо, его лицо снова озарила столь знакомая и любимая лисья улыбка. — Добрый вечер! — этот мурчащий голос… Альбедо мог поклясться, что ещё немного и он сойдет с ума из-за него. — Привет. — Долго ждёшь? Я конечно старался не опаздывать слишком сильно, но… — Кэйя тихо рассмеялся, — Но не всё прошло по плану, — к концу предложения тон голоса перешёл на практически шёпотом, с тонкой ноткой издёвки и превосходства. После этих слов, синеволосый слегка наклонил голову влево, прищурил глаза и заулыбался ещё прекраснее, чем до этого. Альбедо почувствовал, как краска стыда заливает щеки, а шея становится красной, как солнце на предвечернем небе. В животе порхали бабочки, а в голове остались лишь мысли о человеке, что стоит перед ним, как бы юноша не пытался избегать собственных чувств, против физиологии не попрёшь. — Ты чего весь покраснел? — Кэйя нагнулся, из-за чего их лица были на неприлично близком расстоянии. Последние лучи солнца так красиво отражались в глазах мужчины, что Альбедо, забыв про тревогу, сказал: — Ты очень красивый, хочу нарисовать тебя, прорисовать то, как свет падает на твои волосы, то, как привлекательна твоя грудь, хочу передать всего тебя через картину… — блондин смотрел в глаза Кэйе, пытаясь разузнать какого же именно оттенка радужка у его возлюбленного. Альберих не выдержав давления, смущённо отодвинулся и отвёл взгляд. Студент посчитал это победой. — Ну, может как нибудь сможешь написать меня, раз так сильно хочешь. — Очень хочу, — быстро и обезоруживая, выпалил Альбедо, забыв про то, что он его сюда привел дабы разлюбить и свидание точно повторять не собирался. — Идём, кофейня тут, неподалёку, — Кэйя послушно пошёл за спутником, наблюдая за тем, как тот следит за уходящим светилом, поистине, образ, который рисовал для них этот вечер был великолепен. До кофейни они шли молча, наслаждаясь шумом улицы и красотой вечера. Когда до цели осталось совсем чуть-чуть, Альбедо, сам того не заметив, взял Альбериха под руку, дабы тот шёл с ним в одном темпе. Дойдя до кофейни, Кэйя учтиво открыл дверь и пропустил Альбедо вперёд. Внутри все было в минималистичном стиле, около бара красовалась светящаяся вывеска с названием кофейни, все стены были выкрашены в чёрный цвет, с которым ярко контрастировали молочного цвета столики. Где-то стояли диванчики, от одного взгляда на которые сразу становилось понятно, что они очень мягкие. Играла приятная музыка, которая сливалась с теми же тихими голосами и позвякиванием стекла. Приглядев себе самый дальний столик в углу, молодые люди сняли верхнюю одежду и уселись на удобные маленькие диванчики. Кэйя упёрся ладонями в спинку кресел и осмотрелся. — Хорошее место… Уютно. Что тебе взять? — под конец предложения, переведя взгляд на Альбедо, он достал из кармана брюк телефон. Альбедо, всё ещё ёрзая и пытаясь удобно усесться, посмотрел на мужчину. — Выбери сам, доверюсь твоему вкусу, — сказав это, он опять уставился в окно, из которого открывался вид на прохожих и автомобильное движение на улицах. За мутным стеклом пробегали машины, троллейбусы и трамваи. Кэйя прижал руку к лицу в задумчивом жесте. — Хорошо, — мужчина быстро удалился в сторону бара. Альбедо достал свой скетчбук и карандаш, он быстро зарисовывал Альбериха, пока тот говорил с бариста, ждал, брал напитки. За те несколько минут пока мужчина был у бара, блондин успел нарисовать около четырёх быстрых скетчей. Он даже успел несколько раз переменить позу, чтобы изменить угол обзора, после чего залюбовался своим творением. Кэйя вернулся к столику, в его руках было два одноразовых стакана, где маркером, на картоне, были написаны их имена. Увидев мужчину, Альбедо быстро спрятал рисунки в скетчбук и убрал его подальше. — Рисуешь? — глаза Кэйи заблестели от интереса, стоило ему увидеть рисунки. — Да так… Что ты взял? — Не заостряя внимание собеседника на скетчах, он перевел тему и потянулся за стаканом, на котором красовалось его имя. Отпив, Альбедо почувствовал вкус обычного американо, в который добавили около трёх ложек сахара. Блондин отпрянул и с удивлением, таким детским и искренним, поднял взгляд на Альбериха, — Угадал, — снова прильнул к кружке юноша и отпил ещё немного. — Я рад, что тебе понравилось, — синеволосый тепло улыбался и рассматривал собеседника. Его холодный, как мартовская ночь, взгляд будто вбирал в себя весь свет вокруг, поглощая каждый фотон, от чего его глаза были похожи на бездну. По телу Альбедо разлилось приятное тепло. Их взгляды встретились, и юноша ощутил, что они смотрят друг другу в душу, пытаясь понять, кто есть кто. Именно этого и добивался синеволосый. Наблюдая за сменой эмоций на лице собеседника, он чувствовал, что они возбуждают его всё сильнее. Наконец, он отвёл взгляд и насмешливо улыбнулся. — Ты можешь продолжить рисовать, если хочешь, — дважды Альбедо повторять не надо, он тут же достал спрятанный скетчбук и стал что-то активно вырисовывать. Кэйя сидел молча, лишь изредка меняя позу, притягивая к себе стакан с кофе. Так прошло несколько часов, Альберих иногда нетерпеливо поглядывал, что же там рисует художник. Но когда танец карандаша с бумагой был окончен, а рисунки аккуратно осмотрены автором и распределены на хорошие и плохие, мужчина всё же решился прервать тишину звёздной ночи. — Альбедо, — голос у него был тихим и вкрадчивым, Кэйя словно боялся потревожить кого-то, — Ты бы не хотел повторить свидание? — и снова этот взгляд и теплая улыбка, в голосе чувствовалась искренность и надежда. Альбедо впал в ступор. Всё пошло крахом, весь план торга, всё, что он так долго продумывал, юноша просто забыл про это, наслаждаясь таким мимолётным моментом комфорта, рисуя… Он впервые рисовал за столь долгое время. Тревога окутала его, блондин словно очутился в сильной метели, что не давала проходу. Он не просто упустил свой шанс на обычную жизнь, да ещё и усилил собственные чувства, подтапливая камин влюблённости теми же рисунками, которые писал несколько часов. И, хотя его план был составлен очень и очень тщательно, надежды, что это сойдёт ему с рук, не было. Всё пало крахом, разрушая каждый выстроенный вокруг своего сердца кирпичик. Он разрушил всё сам, было глупо пытаться обмануть себя, глупо приходить сюда, стоило остаться дома и тихо плакать. — Альбедо? — снова этот взгляд, юноша вот-вот расплачется. Ему необходимо было хоть что-то сделать, пока он не совсем впал в отчаяние, хоть как-то ответить Кэйе, не убегать как в прошлый раз. Нет смысла больше убегать. Ни в чём нет смысла теперь. Вдох, выдох. — Кэйя, прости меня, за всё, за то, что избегал тебя, за то, что даже сейчас говорю с дрожащим голосом, мне стыдно и страшно, я очень хочу убежать сейчас, и я сделаю это. Прости! — слёзы лились из его глаз, от чего те блестели словно яркий светоносный кристалл. Руки и голос дрожали, — Прости меня за то, что я тебе никогда не говорил всей правды. Я не такой. Я обещаю, что не приду сюда больше никогда. Мне нужно только чтобы ты позволил мне уйти, и я исчезну, как дым, как лужа, как… Да не важно как, просто исчезну и больше никогда не буду мешать тебе, — последняя часть фразы уже слилась со всхлипами и была практически не слышна. Последний осколок веры в себя окончательно рухнул. Блондин быстро вышел из кофейни, но далеко убежать не получилось, его перехватила рука Кэйи. Альбедо обернулся, он был весь красный и заплаканный, из носа текла слизь, волосы прилипли ко лбу. — Напиши мне, пожалуйста, если понадобится, тут же прибегу к тебе. Ты не мешаешь мне, я не хочу, чтобы ты исчезал… Просто, напиши мне, хорошо? — Кэйя отпустил руку Альбедо. Звёздная ночь, полная луна, тёмное небо, все так красиво переливалось и отражалось в глазах Кэйи, в глазах полных страха и беспокойства, может, правда, свою роль сыграла ночь, может что-то ещё, но блондин кивнул, смиряясь с правильностью плана, в любом случае, для него уже не было смысла противиться. — Я напишу, — прошептал он и побежал прочь по тускло освещенной улице.