Моя награда

      Месть должна подаваться холодной. Неприятный факт. Если бы эмоции лились через край, удовлетворение было бы более полным. Но прошло уже три года. Много что поменялось в жизни Чонина, в том числе и желание отомстить. Сперва оно было призрачным, словно забытый сон, затем стало приобретать чёткие очертания. Потом к нему добавились излишне яркие детали. Иногда, засыпая, юноша мечтал разорвать на куски всех тех, кто отнял у него семью и дом.       После того, как он нашёл Ли Феликса, желание стало меняться. Иногда оно приобретало ужасную форму чудовища, иногда становилось бесформенным и размытым. Но чем реальнее становился план, тем отчётливее Чонин понимал, что круг объектов мести сузился до пяти человек.       Для каждого из них он готовил лучшее в мире представление. Юноша много раз обдумывал детали, совершая шаг за шагом к намеченной цели. Удивительно, что Хэлдсворд стал прекрасной ареной для грандиозного представления. Чонин ничуть не жалел об этом. Город не стал для него родным. В конце концов, жители никогда не принимали их, осыпая насмешками. Они лишь использовали их для удовлетворения собственных низменных желаний. Сами не хотели марать руки. И наверняка не задумывались о том, что чище и белее их души от этого не стали.       Бросив кости на стол, Чонин усмехнулся, потому что выпали две единицы. Он и так хотел начать эпопею с расправы над стражниками. Просто почему-то вспомнил о том, что рассказывал Хан. Чонин жалел о том, что тогда вспылил и не поверил хёну. А ведь всё было истинной правдой.       Во время своего расследования юноша наткнулся на старый доклад о колдуне, жившем в лесу рядом с озером Лостпэф, недалеко от Хэлдсворда. Под описание подходил один единственных знакомый Чонину старый гоблин-переросток. Докладов было несколько, один противоречил другому, часть третьего поели крысы. Но даже так Чонину удалось кое-что узнать. Церковь охотилась за ним лет двадцать, не меньше, но старый хрыч ускользал от экзорцистов, как песок сквозь пальцы. В юности он получил прекрасное образование и решил заняться медициной. Тот особняк на холме издревле принадлежал его предкам. Имелся у него и титул виконта, и поначалу деятельность его внимание не привлекала. Пациенты щедро платили за услуги, репутация и известность росли.       Практику лекарь вёл в Лостпэф, но через несколько лет резко переехал и потом объявился на Севере близ столицы. Чонин решил разузнать, с чем это было связано, и благодаря пьянице-Доу, облазившему все местные кабаки, появились сведения.       Чонин переступил порог гостиницы и сморщил нос. Даже отсюда он чувствовал запах перегара, прокисшего вина, крысиного помёта и дорогого табака, на который Доу спускал все деньги. Юноша поднялся по лестнице на второй этаж. Служащий хотел его окрикнуть, но замер, не решаясь подойти к такому яркому человеку — испугался алых волос.       Дверь стукнулась о стену. Бывший начальник каторги, а нынче беглый преступник, вздрогнул. Он никак не ожидал, что Чонин придёт к нему этой ночью. Буквально несколько минут назад он выпивал с завсегдатаями в зале гостиницы и хвалился тем, что на короткой ноге с Джином Я́кутом, и что его секретарь сам лично приносит ему крупные суммы денег. Пьянчуги, конечно, не верили. И вот доказательство явилось само.       - Утра не мог дождаться, - проворчал мужчина и потянулся к кувшину с вином.       Стук подошв был сравним со стуком молота по наковальне. Доу едва ворочал языком. Он боялся, что в таком состоянии не сможет справиться с мальчишкой и отправится к праотцам. С момента их самого первого разговора он знал, что однажды, Чонин избавится от него.       - Что ты смотришь на меня? - спросил он с вызовом, пытаясь подняться. - Кто дал тебе право беспокоить меня?       Чонин молча взирал на развернувшуюся картину. Раньше ему и правда хотелось раздавить этого клопа. За его ночные вопли, за его хамское поведение. Но теперь отчего-то стало жаль. Три года назад этот человек выглядел намного солиднее, он внушал страх. А теперь это был лишь жалкий пьяница.       - Ты сам себя наказал, - прошептал Чонин, прежде чем переступил через клонящегося к полу бывшего начальника каторги.       - Что ты там сказ... - юноша не дал ему договорить.       Чонин прижал Доу к ца́рге деревянной кровати. Левой рукой вцепился в челюсть противника, большим пальцем надавил на поросший щетиной подбородок. Мужчина оцепенел. Он бы и хотел отбросить наглеца, но испугался, глядя в глаза, будто бы источающие огонь. Бывший начальник каторги вновь вспомнил о том, что мальчишку обвиняли в колдовстве.       Чонин влил ему в рот одно из зелий, нейтрализующих действие алкоголя. Убедившись, что пьяница всё проглотил, юноша отпустил Доу. Ему и самому было противно прикасаться к этому немытому, пропахшему крысами мешку с костями.       - Приведи себя в порядок, - бросил он и покинул комнату, оставляя перепуганного сообщника на полу.        ***       Через некоторое время чистый и побритый Доу спустился в трапезную. Он смутно помнил, что вчера остановился в какой-то гостинице, и никак не думал, что это будет дом божий. Монахи увидели его, ползущего по улице на коленях, и приютили.       Чонин оставил щедрое подаяние. Настоятель благодарил его за оказанную помощь.       - Святой отец, выполните мою просьбу: помолитесь за души моих братьев.       - Я исполню твою просьбу, сын мой. И о тебе молиться буду.       Чонин лишь слабо улыбнулся. Он вступил на такой путь, на коем молитвы не смоют грех и не заглушат гласа жертв. И всё-таки то время, которое они провели в стенах старой церкви, что-то да значило для него.       Сообщники молча вышли на улицу. Моросил противный мелкий дождь, нагоняющий тоску. Чонин отправился в ближайшую харчевню, Доу оставалось лишь семенить следом.       Внутри было тепло и уютно, в камине потрескивали дрова. В это раннее утро посетителей не было. Чонину нравилось это место, он часто приходил сюда, когда тосковал по прежним временам. Что-то здесь напоминало ему о таверне старого Грю. Быть может, это был добродушный толстячок, подсчитывающий вчерашнюю прибыль. Грейси не так давно переехал в Квайтсвамп и ничуть не жалел об этом. Он решил, что Хэлдсворт — слишком шумное место для такого старика. И Чонин был только рад этому.       Хозяин кивнул постоянному клиенту и тут же отправился готовить специальный завтрак. Он успел изучить вкусы молодого человека, появляющегося ранним утром. Грейси ничуть не боялся его внешнего вида, скорее, ему было любопытно наблюдать за этим юношей, таким аккуратным и вежливым.       Доу напрягало это гнетущее молчание. Он никогда не мог предсказать мысли Чонина, тем более страх ещё теплился в его душе. Он решил, что лучшая тактика сейчас — это нападение.       - Мы не договаривались с тобой о встрече, - холодно бросил мужчина, небрежно положив шляпу на стол.       Чонин благодарил Чармера за то, что в утренние часы он не видит чётко эту ненавистную физиономию, и эта безвкусная шляпа превратилась просто в кусок материи. Как не видит он надменного взгляда жалкого червяка, а потому может оставаться спокойным и хладнокровным.       - Впрочем, - продолжил Доу, - мне есть, что тебе рассказать. Но я хочу получить деньги за ценную информацию.       - Сколько?       Глаза мужчины блеснули злобным отсветом. Как же ему хотелось придушить щенка, говорящего с ним с таким пренебрежением. Но он прекрасно понимал, что его материальное положение зависит от этого выскочки.       Грейси принёс два подноса с завтраком. Его добрая улыбка растопила напряжение за столом. Чонин достал из сумки свёрток с травами и протянул хозяину харчевни.       - Господин Ян, - мужчина поклонился и поспешил удалиться.       Чонин знал, что у трактирщика больное сердце, слышал, как раз за разом оно с трудом сокращается. Из всех рецептов колдуна, он вспомнил три, помогающих улучшить работу этого важного органа. Но ингредиенты смог добыть только для одного. Омерзительно извлекать сердце из столетнего старика или новорождённого малыша.       - Всё слишком пресное. Уважаемый, пинту пива!       - Сию минуту.       Доу думал, что Чонин хоть что-то скажет по поводу алкоголя или оплаты, но юноша молчал. Его лицо ничего не выражало, а взгляд был расфокусирован.       - В этом месяце я планирую переехать, так что деньги мне понадобятся. Тысячу золотых! - наконец, выпалил он с жаром.       А юноша и бровью не повёл, даже не посмотрел в его сторону. Отрезал кусочек яичницы ножом и элегантно положил в рот. Доу бесила эта высокомерность. Мальчишка был всего лишь вором, сиротой, выросшем на окраине Хэлдсворта. А теперь он считает, что раз помогает какому-то богачу, то и сам стал членом высшего общества. Весь такой правильный и противный.       - Информация того стоит?       - Ещё бы!        Доу резко оживился. На мгновение он почуствовал себя победителем, контролирующим ситуацию, не зря же он ползал по всем питейным заведениям в округе вместо того, чтобы курить любимый табак в окружении прекрасных жриц любви.       - Я выполнил твоё поручение и съездил в Лостпэф. Трудно было найти свидетелей. Всё-таки прошло десять лет. И теперь только я знаю, что там случилось, - Доу обрадовался, заметив как дрогнула бровь мальчишки. - Один лорд поведал мне всю правду, а на утро его нашли повешенным возле собственного дома.       - Продолжай, - Чонин не перестал есть, но Доу понимал, что сейчас парень находится во власти любопытства.       - Он подсел ко мне за столик поздним вечером и угостил пивом. Потом спросил, откуда я. Сказал, что он бывший наместник этих земель. Не очень-то верилось. Но на пальце у него было кольцо с гербом Лостпэф. Да и если присмотреться, не похож он был на какого-то забулдыгу. Я решил попытать счастье и спросить его о том колдуне. В ответ он горько усмехнулся и сказал, что никто не знает об этой истории больше, чем он сам. Колдун появился в городе и объявил, что даст тысячу золотых тому, кто продаст ему ребёнка-аристократа. Естественно, это распространилось повсеместно. Однако, стража его не арестовала. А всё потому, что наместник привёл к колдуну своего внебрачного сына. Конечно, тайно, под покровом ночи. И на утро ни мальчика, ни колдуна в городе уже не было. Зато в кармане наместника звенели монеты, которыми он закрыл долг в государственной казне. Сам же проиграл те деньги на скачках. Мальчишка обладал восточными чертами лица, потому колдун выкупил его, не задумываясь. Но любопытный случай произошёл. Я не единожды слышал об этом, - Доу выдержал паузу, чтоб добавить своему рассказу солидности, но, казалось, что Чонин совсем потерял интерес.       - Продолжай, - голос его был таким бесцветным и спокойным, что бывший начальник каторги едва не хлопнул ладонью по столу от досады.       - В городе был мальчишка — местная легенда. Вся семья его умерла от тифа, а он выжил. Многие считали его посланником небес. Он зарабатывал на жизнь игрой в кости. Говорили, что он проиграл лишь один раз, в ту самую ночь. Глупец решил сыграть с тем колдуном, а ставкой была его собственная жизнь. Кто-то считает, что мальчишка хотел получить тысячу золотых, но кто-то говорит, что так он хотел выкупить пацана. В итоге колдун забрал обоих с собой, и больше детей никто не видел. Такие вот дела. Куда он направился дальше точно не известно.       - Это всё?       - Нет, - злоба так и сочилась изо рта Доу. - А остальное я расскажу, когда получу свои деньги.