***
За пару дней расследование не продвинулось ни на шаг. Ответы на письма так и не пришли: виной тому были дожди, прошедшие на той неделе. Дороги сильно размыло и гонцы запаздывали. Феликс раздумывал над тем, почему Я́кут вернулся и почему пришёл к нему в комнату. Быть может, в гостинице что-то было спрятано. Но сердце его почему-то чуяло подвох. Я́кут намеренно пришёл именно к нему, к Ли Феликсу, и вдобавок все эти его намёки, и в записке, и ночью. Посланник решил переночевать в городском суде под охраной стражи, чтобы проверить намерения Я́кута. Спокойно написать доклад ему никто не дал. На площади прогремел взрыв, пожар так же охватил здание городской тюрьмы. Конечно, экзорцист ринулся в эпицентр. В тот момент он так жалел о том, что у него нет способности к призыву воды. А последние два дня были сухими и солнечными. К счастью, в пожарном водоёме скопилось некоторое количество дождевой воды. Жители и стражники тушили пожар до самого вечера. Как бы ни хотелось Феликсу остаться на месте и взять необходимые пробы, ему пришлось вернуться в здание суда, чтобы допросить свидетелей, и уже поутру выяснять, магический это был взрыв или намеренный поджёг пороха. Он отправил несколько караульных к складу фейерверков, чтобы те проверили, не отсутствуют ли ящики со взрывчатыми смесями. В эту ночь были заняты все: кто-то ловил преступников, кто-то допрашивал свидетелей, кто-то пересчитывал суммы, потраченные на салюты. Выяснилось, что в Хэлдсворте воровал почти каждый: кто-то больше, кто-то меньше. В тюрьме в ту ночь содержали только семь преступников: троих должны были отправить утром на каторгу, двое своровали куриц на рынке, двое пьяниц оскорбили какого-то аристократа, и их тоже кинули в холодную камеру. Предстояло проверить личность каждого. Феликс подозревал, что кто-то из них был сообщником Я́кута, и что взрыв был устроен для того, чтоб вызволить преступников. Винсор же проклинал Саммерса и те беды, которые на него свалились. Таким образом, на третьи сутки стало ясно, что хозяин магазина фейерверков решил тайно продать порох наёмникам, пришедшим в город ещё перед закрытием ворот. После того, как Седьмой принц уехал с распоряжением королевского дома в Хэлдсворт, никого не впускали и не выпускали. Исключением должна была стать повозка с каторжниками. Во время ночной стычки на площади один из ящиков упал и взорвался. Огонь перекинулся на деревянную мостовую, потом на перекладины виселицы и затем на здание тюрьмы. Одного из бандитов разорвало на части, двое не смогли сбежать из-за ранений. Хозяин лавки уцелел, и тут же попал в лапы Феликса. Все преступники были возвращены, так как бежать им было некуда, и помещены в казематы под зданием суда. Само по себе оно было небольшим, поэтому Ликс прекрасно слышал и вопли пленников, и ругань стражников, успевших выпить. Посланник велел Винсору самому разобраться с нарушителями дисциплины. Юноша очень устал. Он почти ничего не ел в эти дни и спал урывками. Конечно, градоначальник предложил ему остановиться у себя в особняке, но это было слишком обременительно. Феликс решил вернуться в гостиницу. Виконт настоял на том, чтобы экзорцист взял с собой охрану. Свободных людей в суде практически не осталось. Без дела болтались только сменившиеся Кикс и Бигги. "И на кой мне эти придурки?" - думал Ликс, оглядываясь на семенящих позади задрипанных стражников. Оба были толстыми громилами и могли, вероятно, задержать преступника, упав на них всем телом. Но он согласился, потому что планировал использовать их именно так, в случае, если Я́кут объявится. Потому что в дни расследования этот хитрый лис так и не появился.***
Феликс велел стражникам оставаться у входа в апартаменты. Пьер принёс ему ужин и отправился наполнять ванну. О, как юноша мечтал о горячей воде, его слишком изнежила комфортная богатая жизнь. Теперь он раздумывал над тем, как будет жить дальше. В соборе никто не дал бы ему уйти со службы, а хотелось оставить всё и отправиться в какой-нибудь тихий городок, типа Сурри, и купить домик с ванной. "Опять несбыточные мечты". Феликсу предстояло разобрать корреспонденцию. Пришёл ответ из церкви в городе Спэн. Там подтвердили, что сбежавшие дети были очень похожи на изображённых на портрете. Настоятель указал на каждом из рисунков их имена. Самым старшим был Чан — серьёзный, ответственный трудолюбивый парень, заботящийся о своих братьях, будто курочка-наседка. Феликс вспомнил, что видел моменты с ним на пепелище. Немного строгий, но одновременно такой же шаловливый, как и младшие. Он очень любил обнимать Чон Ина и трепать его по волосам. Портрет красивого утончённого юноши принадлежал Минхо. Его охарактеризовали как спокойного, послушного, подающего большие надежды. Его хотели забрать на воспитание в собор, так как у него проявился большой талант в медицине и знании трав. Ликс отметил на полях пергамента, что второй из малышей был очень к нему привязан и всё время находился подле. Третий портрет принадлежал тому самому парню, что вырезал игрушки. Чанбин — парень походивший на воина, и который вёл себя соответственно. Вечно ввязывался в драки. О нём настоятель отзывался плохо, но посланник отметил в своём видении совсем другие черты. Перед Феликсом Чанбин престал как мальчик, защищавший своих братьев от малейшей опасности, весёлый и открытый, подбадривающий каждого. Прямой и всегда исполняющий свои обещания. Четвёртый портрет изображал Сынмина, которого можно было сравнить с милым щеночком. Всем в семье нравилось его дразнить и тискать. Но особенно Феликсу запомнилось то, что даже Чон Ин старался никогда не доводить этого малыша до слёз. Конечно, последним в стопке лежал рисунок с Чон Ином. Феликс читал сухие строки, написанные служителем церкви, которые указывали на то, что отрок этот ленив. Он мог уснуть во время молитвы или любоваться птичками во время проповеди. Ещё он разговаривал только со своими братьями и молчал, если к нему обращались взрослые, и всегда смотрел в глаза, будто затравленный лисёнок. Двое других мальчишек пока оставались загадкой. В следующем письме из Лостпэф сообщали о загадочном самоубийстве графа Гурра. По сведениям городской стражи перед смертью он сбежал из-под ареста и встречался с неким Доу в таверне, после чего покончил с собой. - Господин Ли, ванна готова, - сообщил Пьер и вышел, закрыв за собой дверь. Потерев уставшие глаза, Феликс отправился в ванну. Осталось только одно письмо, которое он получил из долины рубинов, где Чон Ин должен был отбывать наказание. Экзорцист решил, что прочитает его во время трапезы. Кажется, там опять был отвар из трав и каша. Ликс захотел пить и отхлебнул из деревянной кружки. Немного взбодрившись, он разделся и аккуратно сложил тёмно-синий костюм, ставший ему таким родным. И со шляпой с широкими полями он не очень-то хотел расставаться. Юноша не положил ни капли трав, чтобы не расслабиться слишком сильно. Он должен был оставаться начеку, чтобы поймать злобного Я́кута. Вот только почему-то глаза его медленно закрывались, и он был не в силах противиться напавшей на него слабости. С трудом преодолев себя, парень выбрался из ванной. Он уже почти дошёл до кровати, когда сознание окончательно его покинуло.***
Кикс услышал непонятный стук и решил проверить. Он постучал в дверь, но никто ему не овтетил. - Господин посланник? Всё в порядке? - внутри скрипнули ставни. Переглянувшись, стражники решили ворваться в апартаменты. Была же вероятность, что преступник проникнет через окно. Не успели они распахнуть дверь, как попали в алхимический кровавый круг, в центре которого стояла тёмная фигура. Высокий Бигги тут же ринулся на врага, издавая победоносный вопль. Вот только даже приблизиться не сумел — свалился в метре от заветной цели. Кикс же выронил со страху меч, когда взглянул на лицо повернувшегося преступника. Из-под тёмного капюшона на него взирала лисья морда с горящими красными глазами. Лысый стражник дара речи лишился, он и хотел было закричать, но не мог. Упав на спину, он попытался отползти к двери. Меж тем чудовище полностью повернулось к нему. Вместо рук у него были чёрные когтистые лапы, которыми он провёл по воздуху возле себя. Сразу же после этого вспыхнули кроваво-красные символы. Стражник не мог отвести от них взгляд. Это были не алхимические знаки, а самые настоящие слова. Чудовище приказывало ему подняться на ноги. Стоило зубастой пасти клацнуть и взвизгнув, Кикс подскочил. "Заверни экзорциста в плащ и неси вниз", - гласила следующая надпись. - "А иначе съем". Лысый забегал по комнате в поисках плаща. Он увидел, что посланник распластался на полу возле ног чудища и уже молился богу о его душе. Да и о своей тоже. Переступив порог комнаты, он получил ещё один приказ: "Не смей оборачиваться". Удивительно, что процессия никого не встретила по пути. Кикс хоть и думал позвать на помощь, но боялся, что его растерзают на месте. Пустынную улицу укутывал молочный туман. Перед гостиницей стояла карета, в которую чудовище велело положить экзорциста. Или его тело? Кикс уж точно не мог этого сказать. "Езжай к городским воротам". - Но ведь... - попытался возразить перепуганный стражник, а в ответ получил лишь хриплое свирепое дыхание. У входа в город никого не было, будто всех слопали призраки. Кикс перекрестился и направил лошадей по грунтовой дороге. Когда карета выехала за пределы Хэлдсворта, Чонин, наконец, вздохнул спокойно. Он уже вернул себе человеческий облик и сейчас играл с лапами. Он то делал руку чёрной, то человеческой. Всё-таки эта способность Чармера стала для него самой удивительной. Сейчас на его губах играла загадочная улыбка. На противоположном сидении лежал его злейший враг, абсолютно беспомощный и доступный.***
Феликс никак не мог проснуться. Иногда он на мгновение открывал глаза, вокруг было темно, и снова их закрывал. Тяжёлый гул давил на уши, но юноша говорил себе, приказывал очнуться. Он понимал, что попал в ловушку. Я́кут схватил его. - Проснись же! - выкрикнул экзорцист. Он оказался в комнате без окон. Несколько тусклых свечей горели поодаль, скорее всего, они стояли на столе. Посланник был крепко привязан к стулу с твёрдой спинкой. Босые ноги касались холодного каменного пола. Удивительным было то, что он оказался одет в рубашку и брюки. - Доброй ночи, господин Ли! Феликс поднял глаза и увидел перед собой мужчину с красными волосами, лицо которого было закрыто полумаской. Это было странно, ведь Я́кута Ликс знал в лицо и таиться не имело смысла. Юноша решил, что аспиду этому ничего не скажет. Верёвки показались экзорцисту слишком крепкими, он несомненно мог бы их порвать, если бы на них не стояла печать. - Не старайтесь. Я отдал за этот артефакт целое состояние. Поверьте, оно того стоило. Наконец, Феликс почувствовал запах свежей крови. Ему стало дурно. И если бы он что-то успел съесть перед похищением, его бы стошнило. - Простите, что не дал Вам перекусить перед отбытием. Могу предложить это в качестве компенсации, - Чонин элегантно поднял крышку, под ней скрывались рисовые пирожки, собранные горкой. Живот Феликса тут же дал о себе знать. "Решил пытать меня едой? Что за странный парень?!" Чонин жаждал услышать голос экзорциста. Он так долго ждал этого момента. Всё это время приходилось скрывать своё присутствие, и вот, наконец, такая прекрасная возможность. Давно у юноши не было такого приподнятого настроения. Он стоял, прислонившись к столу, опирался на столешницу обеими руками и наблюдал за пленником, наклонив голову. - Ну и гад же ты! - первое, что он услышал, это тихое рычание. О, внутри Чонина всё затрепетало! В этот момент он жалел лишь о том, что не сможет увидеть в свете свечей яркие синие глаза. Наверное, на солнце они блестели бы, словно сказочные бриллианты. Попытка вызвать агрессию со стороны врага с треском провалилась. Ликс раздумывал над другой тактикой. Он сделал предположение, что перед ним сумасшедший, и решил притвориться, что играет по его правилам. - Вы так сильно хотели меня видеть, господин Я́кут. Почему? - Странный вопрос, господин посланник. Я думал, что Вы уже обо всём догадались. Теперь у Феликса появились сомнения. Он вновь и вновь прокручивал в голове легенду и всё больше убеждал себя в том, что мёртвые не воскресают. Это был кто-то другой. Он решил ещё сопоставить все факты. Всё началось с лекарства и ареста Бикса. Этот ростовщик был замешан в деле чёрных колдунов. Затем арест Саммерса. После этого Я́кут пропал. Затем нападение в гостинице. - Что же Вы молчите? - Чонин обогнул деревянный стол. - Вы, наверное, слишком голодны. Он поднял крышку другого блюда. И тут Феликса вырвало несколькими каплями отвара, потому что он почувствовал запах свежего мяса. Он не ел его и не мог выносить даже в приготовленном виде, тут оно лежало сырое, парное, порезанное мелкими кусочками. - Я думаю, Вам придётся по вкусу фрикасе из Кикса. Но может быть немного жирновато. - Отвратительно! - закричал юноша, вновь пытаясь разорвать верёвки. Теперь месть добралась и до стражников. Феликс вспомнил свой доклад, вспомнил и день суда. Именно эта парочка тащила Чон Ина из зала суда в холодную камеру. "Как же я не догадался?!" - сокрушался Феликс. Теперь экзорцист понимал, что запутал сам себя. С самого начала ответы на все его вопросы был очевидны. - Ты не Джин Я́кут! Ты Чон Ин! На лице противника появилась довольная улыбка. Развязав шнурок, он снял безвкусную маску. Освещение было очень плохим, но Ликс увидел перед собой знакомые широкие раскосые глаза. Это несомненно был тот мальчик, только возмужавший. Его алые волосы, как и красные глаза, были столь неестественными и пугающими, а в остальном это был всё тот же ребёнок с ямочками на щеках. Вот только вместо детской улыбки на чужих губах играл безумный оскал. Чонин резко наклонился к жертве и схватил Феликса за волосы. Посланник ощущал его зловещее дыхание на своей щеке. - Тогда ты должен понимать, зачем я вернулся.