Моя награда

      Свечение погасло, с ним ушли и образы прошлого. Парни вновь вернулись в грот. Синее пламя едва-едва теплилось в опустевших кристаллах. Это путешествие длиной в целую жизнь заставило обоих взглянуть на мир другими глазами.       Феликс поднялся на ноги первым. Чонин отчётливо слышал его шёпот, юноша явно был не в себе. И прежде, чем погрузиться в собственные мысли, нужно позаботиться о нём. Колдун крепко вцепился в руку экзорциста, затем потянул парня на себя и уронил.       - Отпусти!       Крик, полный отчаяния, был для Чонина подобен грому. Сейчас он не мог сосредоточиться, слышал, как падают капли и разбиваются о камни, словно стекло. Слышал, как пробегают жуки в глубине пещеры, словно стадо слонов. И как колотится сердце перепуганного и опустошённого принца.       - Отпусти! - снова закричал Феликс, глядя в тёмные, почти чёрные глаза.       Ликс и забыл, что когда-то они были именно такими. Лишь на мгновение этот взгляд его отрезвил. Капилляры лопнули, они окрасили белки глаз. Оттого юноша сперва не заметил, что Чонин стал прежним, и даже его обрезанные, растрёпанные мокрые волосы вернули насыщенный чёрный цвет.       - Отпусти, - в третий раз повторил экзорцист, но вырываться перестал.       - Куда ты собрался?       Тихий голос колдуна дрожал не то от рыданий, готовых хлынуть в любой момент, не то от холода. Всё его тепло буквально покрылось тонким слоем инея.       - К маме.       Зрачки его глаз расширились. Наконец, безумие прошло и он понял, что сейчас его место здесь, сейчас он должен понять, что случилось с волшебником, и помочь. Он бросился растирать ледяные бледные руки, поднёс ладони ко рту, чтобы своим дыханием согреть компаньона.       Губы Чонина тронула мимолётная улыбка. Он понимал, что сердце Феликса разрывается на части, но если сейчас он отдаст себя в руки беспросветной печали, то никогда не вырвется из её скользких лап. "Ещё будет время", - так спасал себя длинными ночами волшебник от безумия и пустоты. И теперь он хотел спасти Ликса, этого хрупкого охотника, бродившего в гордом одиночестве.       - Ещё будет время, - повторил он и коснулся лба юноши губами.       Глаза Феликса закрылись. Постепенно пальцы его расцепились, отпуская ладони Чонина. Теперь экзорциста можно было поднять на руки и нести куда угодно.       За окном всё ещё была глубокая ночь. Мясо, оставленное на завтрак, источало всё тот же аромат. Значит, прошло не так много времени, и до рассвета Чонин мог порассуждать о том, что ему делать дальше.       Глядя на спящего Феликса, на белоснежные волосы, разметавшиеся по складкам чёрного дорожного плаща, юноша вспоминал лица из прошлого. Этот малыш был очень похож на жизнерадостного, весёлого Финиста. В те моменты, когда в синих глазах рождалось любопытство, он всё больше походил на маму. "Как и я, вероятно, он совсем её не помнит". И новые горячие капли покатились по бледным щекам.       Порой ночами Чонин проклинал свою судьбу; он представлял, что было бы, останься он в деревне. Иногда он думал о том, что не стал бы так близок с хёнами. У каждого из них была своя семья, появились бы свои братья и сёстры. И у него, наверное, тоже. А может, к этому времени у Чана появились бы свои дети. Но всё сложилось так, как сложилось. И если бы история была другой, он никогда не встретил бы Хан-хёна и Джин-хёна, никогда бы не узнал о магии и колдовстве. И уж тем более никогда бы не преследовал одного вредного репейника.       Теперь он узнал судьбу Чармера. Это было даже забавно. Этот хитрый лис повторил те же трюки, отыграл ту же сцену. И в итоге передал Чонину своё мастерство, свои знания и бремя. Вечная жизнь и служение были даны ему в наказание; он же, обманув наивного юношу, решил сбежать и умереть. "Тебе не кажется, что это подло?" Вот только вряд ли лис его слышал.       Наверное, впервые юноша задумался о том, что сам Чармер никак в его судьбе не участвовал. И вполне возможно, что он просто был заключён внутри бурдюка. И являлся ему вовсе не он, а тот лис-обманщик, встреченный когда-то бродягой, спасённый им из мешка. И всё, что происходит сейчас — гениальная задумка кого-то более могущественного, чем человек, ставший колдуном.       Лис когда-то сказал, что зовут его Чармер, и что он не помнит своего настоящего имени. Но тот человек помнил его всегда, помнил, потому что в голове всё время воскрешал голос любимой.       "Если всё это было сделано не просто так, если таково намеренье бога, я уже не смогу повернуть назад".       Чонин не хотел верить в то, что есть высшее существо, которое управляет судьбами всех людей. Он видел, как люди убивали других с именем бога на устах, видел, как перед смертью у него просили защиту. Но сейчас, глядя на аккуратную круглую луну, похожую на головку сыра, проглядывающую сквозь дыру в потолке, он думал о том, что бог всё видит и наслаждается представлением. Он выбрал фигуры и теперь смотрит, какой ход они сделают.       "Какую же роль ты отвёл мне в этом спектакле? Наделил силой, выложил дорогу моими же слезами и желаниями".

***

      Феликс очнулся, когда лучи яркого полуденного солнца упали на глаза. От них некуда было скрыться. Повернувшись то на один бок, то на другой, юноша пытался сжаться в комочек, но яркие оранжевые пятна всё равно мелькали под закрытыми веками. Лежал он в спальне на втором этаже. Дерево, разломившее каркас кровати, валялось в стороне. Его сухие ветки торчали, точно маленькие тоненькие ручки, и мечтали обнять экзорциста. Тряхнув головой, Ликс отогнал безумные мысли. Он оглядел комнату в поисках Чонина. Пылинки медленно кружились в воздухе, за окном чирикали птицы, и только колдуна нигде не было.       Юноша спустился на первый этаж. Поискал на кухне и в гроте, поднялся в библиотеку — пустота. Но почему-то он был уверен, что Чонин его не бросил. Решил немного подождать. Голод заставил его совершить набег на вчерашний ужин. Тогда он заметил записку, прижатую камнем к столу. Тонкий листок трепал тёплый летний ветер.       - Ты сам виноват, - прошипел Ликс, сжимая ни в чём не повинный листок.       На самом деле, он был ужасно рад, но в последние дни ему казалось, что он проигрывает мальчишке. Отчего-то вспомнилась та ночь в гостинице, то чувство трепета. Феликсу снова захотелось почувствовать превосходство.       Слопав кусочек рыбы и немного жареных кореньев, он выбежал из дому, хлопнув скрипучей дверью. Прыгая через две ступеньки, он спустился к подножию. Конечно, взгляд его упал на завет, оставленный на спинах лисиц. Юноша подумал о том, что не Чармер оставил здесь эту надпись. Он уже давно это осознал, задолго до своей смерти.       - Ты сам меня усыпил! - первое, что сказал ему в это утро Феликс. - Поэтому я опоздал на завтрак, - добавил юноша, голос его был полон обиды.       Чонин был доволен — шалость удалась. Сейчас он лениво выливал из ладоней воду, нежась в горячем источнике. Поистине лучшей ванной просто не сыскать. Когда он нашёл это место, понял, что оказался в раю.       - Раздевайся давай, - бросил Чонин через плечо.       - Ещё чего!       - Обещаю не подглядывать, - лис опустился в воду, пуская пузырики, так он скрыл довольную коварную улыбочку.       Ликс разрывался между желанием скорее окунуться в горячую воду и своей природной скромностью. Момент принятия ванны он считал таким же интимным, как и поход в туалет. Как можно было принимать её вместе с кем-то? Взгляд его упал на разбросанные по песчаному пляжу вещи. Кажется, Чонин сильно торопился.       - У тебя не так много времени. Если солнце будет в зените, мы с тобой сваримся, как две мясные черепашки.       - Ты пробовал черепах? - руки сами потянулись к тесёмкам рубашки.       - Один раз на званом ужине. Не очень вкусно. Не рекомендую.       Феликс ещё раз убедился в том, что они с Чонином из разных миров. Он всё ещё сомневался, стоит ли снимать брюки.       - Снимай, пока я не стянул их с тебя. Нечего ходить грязным.       Примерно то же самое говорил ему Чанбин. Когда они купались в реке летом. Чонин тоже не очень-то хотел ходить голышом при хёне, который мог ещё и шуточку какую-то отпустить. Но потом он сам с удовольствием потешался над братом и обливал его с ног до головы ледяными брызгами.       Феликсу на миг показалось, что он слышал шуршание волшебной верёвки и поспешил в воду. Он хотел отплыть подальше от берега, но оказалось, что источник довольно мелкий. Не глубже деревянной ванной из гостиницы. Опустившись на колени, парень ползком отправился к камню, на который можно было облокотиться. Чонин наблюдал за таким необычным действом и расслаблялся. Когда Ликс, наконец, занял удобную позицию, колдун кинул в него мочало и несколько мыльных корней.                          Юноша посмотрел на дары с удивлением. Обычно он использовал мыло; хоть оно и стоило дорого, зато хватало его надолго. Получив такие вот дикие продукты, он растерялся.       - Не знаешь, как этим пользоваться?       Признаться было стыдно, потому юноша попытался натереть мочало одним из корней, но пена почему-то не появлялась. Приближающийся Чонин пугал его даже больше, чем шуршащая верёвка. Ликс рванул к песчаному пляжу, но запнулся за ветки, упавшие на дно во время урагана. Колдун ухватил сопротивляющегося экзорциста за плечо и потащил обратно к камню.       - Сиди смирно, - приказал он, а сам выбрался на поверхность.       Воображение Феликса нарисовало уже много всяких ужасов, но все они исчезли, когда его головы коснулись тёплые потоки. Широким листом растения Чонин зачерпывал воду и поливал экзорциста, как майский цветочек.       - Закрой глаза, - следом он вылил на голову юноше жидкость, пахнущую травами.       - Ты меня обманул! - вновь обиделся юноша, колдун лишь усмехнулся.       Конечно, он ещё вчера замочил и отварил найденный в кладовой Чармера мыльный корень. Потому и велел Ликсу немного потерпеть и оставить купание до утра. Перебирая гладкие белые пряди, колдун успокаивался. Он вновь погружался в своё счастливое детство. У Минхо-хёна всегда были длинные волосы. Он терпеливо учил младших всему, в том числе и как мыться, а Лисёнок больше хотел крутиться и вертеться, обливать Сынмина водой. Тогда хён его обманул и сказал, что чувствует себя плохо и сам не может вымыть волосы. Конечно, ответственный малыш тут же бросился помогать старшему брату; Сынмин же дулся, стоя поодаль — ему такая честь не перепала.       Феликс боялся пошевелиться. Ему вроде бы и было приятно, но уж очень странно Чонин выражал свою заботу. Никогда ещё юноша не принимал ванну вот так, никто не заботился о нём. И от того было стыдно и страшно. Даже в общественной бане он не встречал такого отношения.       - Я сам смою! - наконец, оцепенение прошло.       Ликс нырнул в источник с головой, чтобы спрятаться от хитрого, но такого нежного лиса.       Солнце поднималось всё выше, вода разогревалась лишь сильнее. Пора было возвращаться. Чонин уже сидел на берегу и стирал свои вещи. Он завернулся в какую-то тряпицу, найденную в доме волшебника.       - Я и тебе приготовил, - он указал на свёрнутую ткань.       - Спасибо.       Чонин посмотрел на него, сощурив глаза, пряча их от яркого солнца. Ликсу вдруг захотелось прикоснуться к его чёрным волосам, чтобы узнать, не иллюзия ли они.       - А, верно. Они стали прежними. Странно, да?       - Не странно. Тебе идёт.       Вечером подул прохладный ветерок. Они сидели на перилах террасы и наблюдали за пролетающими над озёрами птицами.       - Что планируешь делать дальше? - вопрос Чонина застал Ликса врасплох.       - Я хочу отправиться к башням. Хочу увидеться с мамой. Даже если я найду только её золотую гробницу. А ты? Дорога к хёнам будет опасной.       - Я должен пройти этот путь. Надеюсь, что ты мне в этом поможешь? - и протянул экзорцисту открытую ладонь.       - Помогу.

***

      Перерыв всю библиотеку, они, наконец, нашли пергамент, в котором сохранились наброски башен. Чармер долго проектировал их и много раз перестраивал. Скорее всего, оригиналы лежали где-то в архиве собора. Здесь же нашлись только прототипы. Но даже они показывали, насколько опасными и грандиозными были эти строения.       Волшебник делал заметки на полях. Они касались строительных материалов и минералов, которые легли в основу. Чонин внимательно изучал их в надежде, что сможет подобрать что-то для нейтрализации. Он не знал, сколько камней сможет взять с собой.       Феликс же тем временем сравнивал маршрут своего отца с картами, чтобы определить положение долины. Такое место не должно было находиться вдали от столицы, иначе энергия не смогла бы свободно поступать к экзорцистам. На ум приходила только территория, обозначенная как водохранилище. Лет сто назад в этом месте располагалось большое озеро, в него впадала судоходная река, но она связывала империю с соседним недружественным государством. По приказу тогдашнего регента возвели плотины и перекрыли течение в самом узком месте.       - Могут ли башни располагаться под водой?       - Ты был в том месте? - но Ликс покачал головой. - Не обязательно было создавать водохранилище. Скорее всего вода в долину не поступает совсем. Эту территорию специально осушили. Ты же видел, какой безжизненной была земля в том месте. К тому же, с трёх сторон долину закрывают горы — лучшего места просто не сыскать.       После трёх дней, проведённых на горе, Феликс уже не очень-то хотел покидать уютный каменный дом. Здесь было спокойно. Поднявшись на холм, он ещё раз окинул долину взглядом. Тут он нашёл своё прошлое, тут обрёл себя и цель в жизни. С этими мыслями он восстановил барьер, укрывая чудесное место от непрошенных гостей.