***
Отвар действительно помог. Ликс выспался и к вечеру чувствовал себя вполне сносно. Им нужно было отправляться в путь, чтобы к утру достигнуть приграничного города. Чонин раздобыл пропуск от торгового представительства. Сейчас конфликт на время замер, обе страны выжидали, обмениваясь небольшими ударами, ловили шпионов и пытались добиться решения с помощью дипломатии. Колдун не сильно интересовался подробностями, Ликс и подавно. И всё равно появляться там опасно. Этот пропуск не стоил ровным счётом ничего, их могли убить в любую секунду. По одиночке каждый мог защитить себя в той или иной степени, но теперь их было двое, и каждый беспокоился по-своему. Ликс думал о том, что защита лиса небезупречна, раз его могли ранить арбалеты экзорцистов. Чонин же понимал, что сейчас Ликс не сможет полностью воспользоваться своей силой. Он лишь единожды осознанно воззвал к фамильяру. Но ему ли стоило рассуждать о силе фамильяра? Чонин так до конца и не понял, почему он мог использовать силу Чармера, и когда этот сирый старик успел передать её ему. В книгах, посвящённых тайнам амулетов и призванных душ, рассказывалось о технологии создания фамильяров и об их применении, но с бурдюком явно было что-то не так. Ббокари намного больше подходил под описание. - О чём ты думаешь? - звуки ночного леса приглушили глубокий голос. - Хочешь залезть ко мне в голову? - Моя сила не совсем так действует. Я вижу прошлое, а не мысли. - Но ведь и не опроверг, - заключил Чонин, пришпорив коня. Он совсем не хотел разговаривать с экзорцистом, особенно в такую безлунную ночь. Слишком много звуков вокруг. Весной дороги наводнялись животными: голодные волки бродили в поисках слабых и больных зайцев и птиц, не переживших спячку грызунов. Чонину они, конечно, были не страшны. Просто никого не хотелось ранить, даже если это лишь ради защиты. "Вот ведь чувствительный! - фыркнул Ликс. - Может, я не хочу путешествовать в такой темноте. Сидел бы себе сейчас в гостинице или у костра. Я с ним план действий обсудить собирался, а он сбегает — что за ребёнок". Пересекать границу им пришлось на закате — так зрение Чонина могло хоть немного помочь. Ночью никто не выпустил бы их из города. Ликс прикрыл свои белые волосы шляпой, чтобы не вызвать подозрений. Стража проверила пропуск. Чонин не забыл щедро заплатить им за доброту душевную. - Когда планируете вернуться? Летом здесь опасно, ветра часто меняют направления. Бывают бури. - Мы пробудем там до осени. Как раз поспеют арбузы. Вы же знаете какое изысканное вино из них можно приготовить. Я сохраню для вас бутылочку своего фирменного. "Он не переносит алкоголь, но знает как его приготовить. А есть ли в этом мире что-то, чего он не знает?!" За воротами простиралась красная дикая пустыня. На этом перешейке иногда встречались кочующие бедуины, они провожали караваны, а чаще грабили их. За пару часов путники преодолели не такое уж большое расстояние. Сверив положение звёзд с рисунком на пергаменте, Чонин дозволил устроить привал. - Не разбирай вещи, - предупредил он экзорциста. - Река не так далеко отсюда. "И за чем я ему? Он неплохо справляется один. И раньше справлялся", - Фелис подумал о том, что так и не узнал, как Чонин совершил побег. На такое опасное решение не каждый взрослый мог решиться, не то что мальчишка в неполные шестнадцать лет. Ещё во время купания в горячем озере экзорцист заметил на ноге колдуна ожог: "Три года назад его не было". Ликса снова посетили безрадостные мысли. Он сделал выбор, он сам решил за ним следовать, так в пору ли было сожалеть? - Если мы будем в русле, сможешь нас перенести? Я могу обернуться лисом, если тебе так будет легче. Удивлённый взгляд Ликса был красноречивее множества слов. Чонин и забыл о том, что его компаньон не помнит некоторые моменты их общей биографии. Ночь — это ведь самое подходящее время для серьёзного разговора. - Я уверен, что это не Ббокари, а ты перенёс нас в лес. - Почему... С чего ты так решил? - Я видел, как это делал ты, потом видел, как фамильяр разрушает барьер — это разные птицы. - То есть я становился птицей? Как мама? - чувства экзорциста вновь пришли в смятение. - Не совсем. Принцесса могла полностью принимать облик птицы. Я же видел только твои крылья. - С твоим размытым зрением, это могло бы и не так. Может, это Ббокари держал меня, а я тебя. - Тоже верно, - действительно, он лишь чувствовал запах и видел очертания крыльев, он не мог быть абсолютно уверен. - Ббокари, - птенчик высунул клювик, ожидая указаний. - Можешь нас немного покатать? Фамильяр радостно запищал. Выпрыгнув из кармана, он отскочил на приличное расстояние, чтобы там обернуться в большого пёстрого феникса. Его крылья были совсем не такими, как у принцессы или Ли Финиста. "Сколько же ещё загадок предстоит решить!" - Чонин уже устал придумывать теории, пытаясь объяснить загадочные явления. Он понимал, что информации всё ещё недостаточно, но где искать сведения — не знал. Живых свидетелей тех событий? Но их не было: ни Чармера, ни Финиста. Птиц выжидающе смотрел на хозяина, но Ликс не знал, с какой стороны подступиться. Колдун же принял облик небольшой лисицы и подошёл к компаньону, чтобы стукнуть его хвостом. В такие моменты юноше нравилась способность становиться животным, можно было просто молчать и наблюдать. - Ох! - в этом вздохе было все: начиная с сожалений, заканчивая непроизнесёнными ругательствами. - Я не знаю, что делать. Лис прыгнул на штаны компаньона, чтобы забраться на руки. Когтями он немного поцарапал экзорциста, зато теперь победоносно восседал на нём, покачивая белым кончиком хвоста. - Ты чуть штаны с меня не снял! - но Чонина это совершенно не волновало. - Ладно. Ббокари, подними нас. Птица старалась делать всё аккуратно, но прикосновение жёстких когтей всё же было неприятным. Оторвавшись от земли, Ликс почувствовал головокружение. Фамильяр поднялся над барханами и завис, размахивая громадными крыльями. Вихри подняли целую песчаную бурю. - Спускайся. Чонин спрыгнул в песок и принял облик человека. - Придется идти пешком. Ббокари слишком заметен. Используем его только в последний момент. - Почему я этого не помню? - Чонин лишь пожал плечами. Они продвигались вдоль высохшего русла реки, которое теперь почти скрылось под песком. Им очень даже повезло, что ближе к лету здесь дули западные ветра: они вымели часть песка, обнажая кромку берега. - Нам стоит переждать здесь до ночи. Граница не так далеко от нас. Конечно, Феликс захотел взглянуть на неё, но ничего, кроме красных дюн, не обнаружил. - Я чувствую запах гари. Если захочешь в туалет, не ходи направо, там змеиные норы. - Ужас какой, - Ликса передёрнуло, с шипящими тварями он в эту ночь встречаться не собирался. Они перебрались через один из трёх высоких барханов; Чонин велел остановиться. Вырыв небольшую ямку в песке, он залёг в неё и стал наблюдать за горизонтом, экзорцист последовал его примеру. Минут через пять на красной границе он различил оранжевое пятно — это были патрульные, которые развели костёр. Юноша потянулся к фляжке с водой, но там, увы, было пусто. Ликс тяжко вздохнул, он сам был виноват в том, что неэкономно расходовал драгоценный ресурс. Чонин тут же кинул ему свою. - А как же ты? - но лис лишь покачал головой. - Что ты видишь? - Их пять или шесть. Мне кажется, это слишком мало для патрульного отряда. Но лошадей тоже шесть. - Планируешь убить их? - Ты говоришь это с таким сожалением, что я чувствую себя маньяком. Если ты сможешь установить над ними барьер, мы пройдём незамеченными. - Попробую. Но мне всё-таки нужно подобраться ближе. - Тогда приступим. Чонин поднялся на ноги. Вынув из сумки чёрную шкатулку, он приоткрыл крышку и достал три красных ягоды размером с медную монету. В руке у него вспыхнул розовый алхимический круг. Круглые плоды прилипли к нему, будто бы к ровной поверхности. Вся конструкция зависла в воздухе, а потом медленно направилась в сторону патрульных. - Ты и это умеешь, - вздохнул Ликс, а потом понял, что сказал это вслух. - Я потрясающий? - усмехнулся Лисёнок. - Да, - Феликс и сам не мог сдержать улыбку, в такие моменты его компаньон был похож на милого ребёнка. Лошади заржали, теперь даже экзорцист их слышал. На горизонте вспыхнул розовый диск, Ликс попросил Ббокари перенести их. Путешественники опустились на месте стоянки. Шесть стражников лежали на земле. Кони же сопротивлялись чарам сна, но всё равно один за другим попадали на землю. - Отравил, - прошептал экзорцист, но тут же в качестве опровержения услышал храп одного их патрульных. - Если укроешь их барьером, то они спокойно проспят до самого утра. Феликс снова почувствовал себя лишним. Его навыки были не такими крутыми, и всё, что он мог — это чуть-чуть, самую малость прибраться за великим волшебником, посуду ещё помыть. В этот раз Ббокари нёс волшебников очень аккуратно. Чонин устроился на руках Феликса, он хотел немного вздремнуть. Мерные удары сердца успокаивали его, как и тепло человеческого тела. Ему уже давно не снились сны о прошлом, о хёнах и счастливой жизни. Видимо, все эти события последних месяцев заняли все мысли, и не о чем было сожалеть. Это был один из зимних вечеров. За окном сгустились сумерки, Чан топил печь дровами, которые пахли свежим снегом. Чонин носился по улице с Сынмином, Чанбином и Хёнджином — они играли в снежки. Год приближался к концу. Хан отправился в город, чтобы заглянуть к постоянным клиентам. Аптекари покупали у него лекарства от простуды, как раз на них возрос спрос. А ещё Джисон хотел на вырученные деньги купить подарки для своих братьев. Это был их второй год вместе. Все в доме знали, куда отправился "подвальный монстр", но делали вид, что поверили в его байки про то, что все деньги он проиграл на местных петушиных боях. Чонин ничего особенного не желал, а вот Сынмин всем рассказывал о книге с картинками про приключения щенка Момо. Книга была дорогая, потому что каждый экземпляр рисовали от руки, как и текст истории. В семье лишних денег не было. Осенью овощи сильно подорожали, а на своём крошечном участке много вырастить не удалось. Чан и Бин почти каждый день после работы отправлялись охотиться. А надо было позаботиться и об одежде: дети росли быстро, особенно вымахал в это лето Чанбин. Он сам никогда ничего не просил, но все видели, что рубаха была ему коротка, как и брюки. Мальчик же отмахивался и говорил, что это из-за того, что он много ест: "Стану есть меньше и рубашка будет в пору". Чонин хотел зайти домой, чтобы попросить у Минхо кусочек кочерыжки. Пить хотелось тоже, но он уже успел нализаться свежих снежинок, что медленно падали на землю. Он несколько раз ловил их языком и был очень доволен. Мальчик заглянул в окошко; ещё утром оно покрылось узорами инея, а теперь льдинки откалывались одна за другой. Они тоже были вкусными, как леденцы. За этим увлекательным занятием он провёл несколько минут. Джин окрикнул его, и пришлось оставить иней, превратившись в воду. Чонин глянул в окно. Он увидел, как Минхо-хён сидел на скамейке и плакал, а Чан-хён стоял рядом с ним на коленях. - Хён, не плачь! - мальчишка ворвался в дом и с разбегу бросился в объятия Минхо. - Я не плачу. С чего ты взял, глупый? Действительно, глаза и нос его не были красными, и следов слёз тоже не было. Чонин обернулся, Чан сидел возле печки и подкидывал новые поленья. - Но... я же видел. - Что ты видел? М? Наверное, опять облизывал окно? - укорил его старший брат. - Ни я, ни Минхо лечить тебя не будем, если заболеешь. Брошу в лесу, и там тебя съедят волки. Угрозы Чана всегда были реальными, потому, испугавшись, Чонин рванул обратно на улицу, чтобы спастись под защитой Джин-хёна. Став взрослым, Чонин в который раз убедился в том, что хёны сделали для него столько всего, а он, по сути, не знал, о чём они думают, что переживают. В тот год Минхо болел сильнее обычного. В один месяц он даже не вставал с кровати: за кухню взялись Чанбин и Хёнджин — трудное выдалось время. Чонин и Сынмин занимались уборкой и стиркой. Тогда оба чуть не утонули в проруби, балуясь на краю полыньи. Чан долго ругался и наказал проказников, выставив их ночью за порог. В лесу выли волки, потому мальчишки испугались и на всю жизнь запомнили урок. Но старший хён был очень добрым, и долго он злиться не мог. Его хватило лишь на пару часов. Позже он со слезами на глазах обнимал шмыгающих носом детей, а потом уже сам принимал взбучку от Минхо, после ещё неделю стирал бельё и ждал, когда второй по старшинству хён с ним, наконец, заговорит. Молчание Минхо было для него самым страшным наказанием. Сейчас Чонину казалось, что он замечал, но не придавал этому значение. Чан очень трепетно относился ко всему, что делал Минхо. Он всегда благодарил его за еду, за починенную одежду и за лишний кусочек в своей порции. А ещё... Юноша вспомнил, что в то злосчастное утро, когда Чан не вернулся домой, Минхо места себе не находил, у него всё валилось из рук. - Эй, просыпайся! Чонин, смотри! Лис несколько раз моргнул, прежде чем его взгляд сфокусировался. Под ними в старом русле реки простиралась долина, укрытая грозовыми облаками. Разряды молний — красных, розовых, светло-голубых и зелёных — вспыхивали то тут, то там, а из серой безжизненной земли, будто высохшие деревья, в небо поднимались высокие каменные башни. - Мы, наконец, прибыли!Поиски
26 мая 2022 г. в 15:50
Сборы заняли намного больше времени, чем планировалось. Сколько бы путешественники ни рассуждали, выходило так, что пробираться в долину следовало через русло перегороженной реки. А это означало, что придётся ступить на территорию врага. Чонин хотел воспользоваться старыми связями в приграничных городах, используя имя Я́кута.
Феликс же больше всего опасался того, что, пока они отдыхали в Фоксэбоуд, служители церкви уже разослали их портреты по всей стране, и каждый из экзорцистов будет обязан охотиться за ними.
- И что ты предлагаешь? - Чонин явно злился, хоть и старался сдержаться.
- Пока не уверен. Мы не знаем, в каком из городов сможем совершить переход. К тому же, там на границе - пустынные нейтральные земли. Соседи ревностно охраняют территорию. Нас нашпигуют стрелами, стоит только ступить на красные пески.
- Если ты так боишься, что собратья первыми до тебя доберутся — используй оборотное зелье.
- Что? - Феликс в этот момент был похож на проснувшуюся курочку, вся злость Чонина быстро улетучилась.
- А что? Всего-то и нужно достать прядь волос какой-нибудь красотки. Хотя нет, - колдун наслаждался тем, как краснеет бледное лицо экзорциста, и как тонкие пальцы сжимаются в приступе ярости, - красавица слишком заметна. Да и украсть могут. А как я, странствующий торговец, смогу жить без своей обожаемой жёнушки?! - закончив тираду, он широко улыбнулся.
- Седрик, - прошипел юноша, касаясь перстня-печатки.
В мгновение ока он бросился на Чонина, ослепленного собственным величием. Скинув колдуна со стула, Ликс вдавил его в пол, в руках блеснул невзрачный пренит. Это было несколько опасно: довольно редкий минерал наделял своего владельца способностями к гипнозу и подчинению. И как назло Чонин продал свой алмаз, а замену так и не подобрал. Страх отразился в его тёмных глазах.
Феликс вновь возвышался над колдуном. В правой руке он удерживал камень, левой же надавливал на грудную клетку. Так Чонину казалось, что его придавило каменной плитой. Лицо экзорциста пылало гневом лишь мгновение, после оно стало безэмоциональным, будто превратилось в маску. Таким колдун его ещё не видел. Таким он был три года назад — жестоким, быстрым и хладнокровным.
Чонин хотел что-то сказать, но охотник надавил сильнее, так что юноше оставалось только хватать ртом воздух. Ликс наклонился к жертве ближе. Он долго смотрел в чёрные глубокие глаза, чтобы понять, были ли его слова лишь безобидной шуткой, или за ними скрывалось что-то большее. Голос его стал грубым и хриплым:
- Если ты решишь провернуть это за моей спиной — прибью без раздумий.
Чонин же, очарованный холодной грозной красотой, лишь сильнее хотел осуществить свой план. Вот только для этого нужно было набрать больше амулетов.
Вспышка ярости прошла. Ликс не стал пускать свой кристалл в ход, надеясь на сознательность компаньона. Он поднялся и молча удалился в соседний номер.
"Бесподобно", - только так Чонин мог описать сложившуюся ситуацию. Он швырнул в стену керамическую чернильницу, которая тут же разлетелась на осколки. По деревянным доскам растеклась темная жидкость.
- Мне нужна другая комната! В самом дальнем конце, желательно.
Платил клиент щедро. Пришлось закрыть глаза на ущерб и выполнить все пожелания.
За ужином компаньоны не встретились. Чонин отправился в торговое представительство, чтобы обналичить чек. В конце концов, Джин Я́кут не был государственным преступником. Пока ещё.
Ликс же заказал бутылку вина. Он довольно редко прибегал к этому способу успокоения. Клятв и обязательств перед церковью он не имел и отвечал теперь только перед своей совестью и Богом.
Вернувшись перед рассветом, лис почуял запах алкоголя и поморщился: "Надеюсь, ты сделал это не специально". Первым мириться никто из них не хотел. Если Чонин и признавал свою вину, то старался её загладить. Перед Ликсом же он ни в чём признаваться не собирался.
Завтракали молча. Колдун демонстративно поедал стейк, Феликс же заказал лёгкий суп. Вино явно было низкого качества, потому на утро головная боль поглотила его целиком; не спасали даже всемогущие кристаллы. Экзорцист никак не мог сосредоточиться, чтобы восстановить душевное равновесие. Перед тем, как уйти, Чонин положил на стол мешочек с травами, но так ничего и не сказал.