Моя награда

      Дорогу им преградили самые настоящие горы. Так как всё это время они шли по ровному плато, то считали холмы впереди не такими высокими, но чем ближе они подбирались к цели, тем прозрачнее становился воздух. Туман рассеивался. Иногда вокруг пролетали нежные снежинки.       Казалось, что три пика находятся на расстоянии вытянутой руки, но стоило лишь взглянуть вниз, страх сковывал сердце намертво. Дна расщелины не было видно, только тьма, укрытая несколькими выступами, увенчанными ледяными шапками. Даже Чонин и Феликс с их колдовскими умениями не смогли бы выбраться.       - Что будем делать? - Феликс уже готовился позвать Ббокари, когда сунул руку в карман плаща.       - Мне кажется, нам придётся идти вдвоём, - Чонин не хотел подвергать братьев опасности.       Меж тем Сынмин и Чанбин тоже шушукались, и настроение у обоих было приподнятое.       - Как ты думаешь, что между ними происходит?       - Не знаю, но они определённо что-то скрывают.       - Чонин-и иногда смотрит на него так, будто хочет съесть.       - Как на курочку.       Колдун решил делать вид, что ничего не слышит. Не стоило сейчас отвлекаться на двух сплетников. Но потом он не выдержал и всё-таки одарил хёнов злобным взглядом:       - Я всё слышу, - в подтверждение его слов Ликс активно закивал. - Вы подождёте нас тут. Ббокари не сможет перенести троих, - соврал волшебник, жестом приказывая экзорцисту молчать.       - Я тоже могу перенести хёна, - Сынмин, и глазом не моргнув, достал свою коробочку и позвал фамильяр. - Пим, преображение.       Коробочка вытянулась и приняла форму тонкой пластины, затем резко раскрылась, будто веер. Фамильяр завис в воздухе, а после подлетел к Чонину. Хозяин же наклонил голову и подмигнул братишке, показывая, что он тоже не лыком шит.       Сынмин подозревал, что так может получиться. Чонин руководил этим походом и вполне мог оставить балласт за бортом, а Щеночек очень хотел доказать, что и он может быть полезным, что он не просто младший братишка. А теперь он действительно становился младшим, ведь выпал из жизни на три года. Ему всё ещё шестнадцать, а Чонину уже девятнадцать.       Колдун вздохнул. В спор лучше не вступать: каждому дороги силы. Он просто кивнул Феликсу, а сам обернулся лисом. Глаза его братьев были полны удивления, смешанного с восхищением. Чонин подошёл к Бину и хлопнул ухом по штанине, Сынмину же он подставил свой пушистый хвост.       - Это невероятно! - Щеночек тут же потянул руки, чтоб схватить мягкую игрушку.       Волшебник отпрыгнул в сторону и помчался к Ликсу, чтобы по спине забраться на плечо и усесться на шею, словно живой воротник. Экзорцисту только оставалось пожать плечами, глядя на обескураженных зрителей.       Ббокари осторожно перенёс хозяина на один из пиков. Наст оказался совсем некрепким, поэтому ноги юноши тут же провалились в снег. Очень неприятное сковывающее чувство пробежало по телу.       Следом приземлился веер. Бин и Сынмин сошли на снег и тоже утонули в нём. Только хитрый лёгкий лис бегал вокруг как ни в чём ни бывало. Он принюхивался, прислушивался, пытаясь определить, нет ли здесь кого-то живого. Возможно, башня находилась на другом пике.       Воздух здесь был совершенно другим, свежим и морозным. Словно путешественники перенеслись не через пропасть, а на другой континент. Если там, на плато, их цель всегда виднелась впереди, теперь команда спасателей растерялась: кругом было лишь белое поле, по которому вздымаются россыпи снежинок, увлекаемые порывами ледяного ветра.       - Могу я кое-что у вас спросить? - братья посмотрели на вежливого дрожащего Феликса. - С какими природными явлениями связаны ваши фамильяры?       Чанбин не был точно уверен в правильности своего ответа, но, почесав макушку, изрёк:       - Я никогда очень-то не интересовался. Это слишком сложно. Я использовал Твекки только в форме оружия.       - Пим может принимать форму шкатулки или веера. Думаю, что он может быть связан с воздухом, раз может летать.       Феликса такой ответ не удовлетворил. Он сам не особо смыслил в фамильярах и их проявлениях. Единственное, что он понял, когда касался Чанбина и Сынмина - колдунами они не являлись. Это открытие потрясло экзорциста. Он не мог понять, как собор мог совершить такую ошибку. Если башни предназначены для того, чтобы использовать силы колдунов, почему же были использованы люди?! Да, у братьев имелся магический потенциал, позволяющий им использовать магические артефакты и фамильяры, но, в отличии от Феликса, они не могли восполнять запасы своей силы моментально, не прибегая к помощи посторонних. В этом они были схожи с Чармером: человеком, изучившим магические практики, чтобы стать колдуном. За всем этим скрывалась какая-то тайна.       Спросил он о стихиях не просто так. Согласно базовым алхимическим представлениям, восемь элементов являли единую картину мира. Чтобы запечатать или подавить силу, нужно воспользоваться противоположной. Ликс подумал об этом, когда увидел летающий веер Сынмина. Его скрыли под толщей воды. Если предположить, что способность Чанбина как-то связана с водой или туманом, то становилось понятно, почему он находился под землёй.       Ему пришлось отвлечься от своих размышлений, когда Чонин вцепился зубастой пастью ему в штанину.       - Что-то нашёл? - лис кивнул, его вытянутая морда указывала на ближайший пик.       Приближалась снежная буря. Ветер усиливался, порывы становились всё более настойчивыми . Им действительно стоило поторопиться и спрятаться. Сквозь стройные ряды снежных хлопьев проглядывал чёрный выступ. Скорее всего, Чонин ходил проверить именно его.       - Ты можешь подняться в воздух в такую погоду?       - Попытаюсь.        Сынмин призвал Пима, и прежде, чем сделать его пригодным для полёта, взмахнул веером. Направление ветра изменилось, потоки снежинок устремились по направлению к уступу. Схватив хёна за руку, он запрыгнул на чёрную гладкую поверхность. Феликсу тоже не стоило отставать. Коридор не мог бы существовать слишком долго, поэтому он тут же попросил Ббокари следовать за братьями.       На скале в том самом месте образовалась небольшая площадка, усыпанная ледяными глыбами разных размеров. Самые крупные их них укрывали углубление, похожее на грот или пещеру. Стоило Бину приземлиться, он тут же поспешил воспользоваться Твэкки и отправить копьё в самый центр. Мощным ударом он разрушил преграду.       Путешественники поспешили в укрытие. Сынмин обрадовался, когда первым шагнул в пещеру, где на полу практически не было снега. Следом раздался недовольный возглас Чонина:       - Кто просил хватать меня за хвост? Ты не представляешь как это больно!       - Прости. Но нужно было торопиться.       - Я превращу тебя в курицу и выдеру все перья!       - Только попробуй! - после таких громких заявлений рука колдуна сама потянулась к сумке, чтобы нащупать волшебную верёвку.       - Успокойся, Нин, - Бину стоило лишь немного повысить голос, чтобы волшебник переключил своё внимание на хёна. - Сейчас не время для выяснения отношений. Безопасно ли находиться здесь?       - Поблизости нет никого. Я, конечно, по большей части слышу бурю. Но раз Ликс не активирует поле, значит, всё точно в порядке.       Чонин создал алхимический круг, который запылал синим огнём, и предложил путникам согреться, прежде чем отправиться на поиски. Ему тоже нужно было время на то, чтобы понять, есть ли выход из пещеры.       Феликс решил проверить свою гипотезу. Он коснулся языком ледяной стены. Было очень холодно и неприятно, но так юноша смог понять, что это творение рук человеческих. Лабиринт соединял несколько пиков, в последнем и находилась сама башня.       Вернувшись в реальность, Ликс ощутил горячее прикосновение: Чонин стоял за его спиной. Ещё мгновение назад он обнимал дрожащего экзорциста, а теперь отстранился и о чём-то болтал с Чанбином.       Иногда в сознании Феликса возникала острая необходимость: он жаждал узнать, что творится в душе Чонина, в его мыслях и чувствах. Всего-то стоило добыть капельку его свежей крови, и тогда он точно мог бы предсказать планы хитрого лиса. Вот только, скорее всего, это стало бы крахом для их отношений. Доверие, что крепло между ними день ото дня, разбилось бы в один миг.       - Что это было?       Чонин и ухом не повёл, хотя прекрасно слышал грудной низкий шёпот. Он продолжил что-то рассказывать Бину про устройство башен, пытаясь выяснить, какой именно тип применили там, под землёй. Он всё ещё хотел разобраться в чертежах Чармера, но выходило так, что все те башни, которые он нашёл, не походили на те, в которых спрятали Сынмина и Чанбина.       - Штанишки высохли! - радостно заявил Щеночек, разглаживая складки на брюках.       Пора выдвигаться в путь. Феликс шёл впереди, так как видел дорогу. Чонин послал вперёд несколько лисьих огоньков, освещавших пространство. Он продолжал держаться отстранённо. Экзорцист подумал, что было бы неплохо высказать ему всё сейчас. Так он бы не противоречил и не спорил.       - В последнее время мне кажется, что ты затаил на меня какую-то обиду. Я не понимаю: то ты меня обнимаешь, то укрываешь, а то нос воротишь. Это как-то связано с твоими братьями? - парочка лисьих огоньков подпрыгнула.       - Что такое? - всполошился Сынмин.       - Мышка пробежала, - успокоил его колдун и продолжил спокойно следовать за компаньоном.       Он совсем не хотел сейчас выслушивать исповедь Феликса. Не в этом месте и не в такое время. Отчасти он и сам не понимал, что в итоге желает получить. Колдун знал, что приручил охотника, как брошенного на улице щенка, и он идёт за ним следом, потому что больше идти некуда. Чонин вырвал его из привычной среды, превратил в заложника, потом в сообщника. И теперь он должен нести за это ответственность. Но внутренний голос продолжал настаивать на том, что всё это отговорки. В глубине души юноша понимал, что сам пожелал быть ближе к Феликсу, он сам первым назвал его по имени.       Пещера была довольно узкой, путешественникам приходилось идти по одному. Каждый мысленно готовился к тому, что из-за поворота может выскочить неведомое чудовище. Феликс остановился, братья приготовились атаковать.       - Что случилось? - Чонин видел впереди развилку, но не придал этому особого значения.       - Мне стыдно в этом признаться, - шептал Ликс, - но я не помню дорогу.       И колдун ему верил. Он уже успел заметить, что с силой Феликса творится что-то неладное. Раньше он моментально выходил из состояния транса, как это было при допросе Бикса, но в этой пещере они находились по меньшей мере два часа. Большую часть этого времени экзорцист простоял, приклеенный к ледяной стене, поэтому Чонин должен был его согреть.       Теперь он решил не прибегать вновь к такому способу получения информации, чтобы поберечь силы. Их приключение и так затягивалось, запасы еды становились всё меньше, несмотря на то, что волшебники подпитывали друг друга лишь энергией.       - Пойдём налево.       - Почему ты так уверен? - но Чонин лишь пожал плечами.       Юноша выудил из сумки волшебную верёвку и прикрепил её к одному из выступов, как делал это, чтобы спуститься в башню Чанбина. Он обвязал ей каждого, чтобы в случае падения артефакт вытянул их обратно к этой точке. Оставив парочку лисьих огоньков на развилке, он смело шагнул в тоннель.       Коридор петлял, Феликс начал подозревать, что они пошли не по тому пути. Всё же те, кто строил эту башню, должны были часто возвращаться за материалами. Но с другой стороны имелась вероятность, что вход на самом деле во второй или третьей горе. И тогда все предположения вообще летели к чёрту.       Экзорцист не решился вновь заговорить с Чонином; он выглядел слишком надоедливым в глазах колдуна. К тому же он боялся осуждения со стороны хёнов, ведь к ним Чонин не проявлял такой заботы и теплоты. Феликса это удивило. Он считал, что юноша привязан к ним настолько, что не мог без них жить.       Собственные мысли отвлекли его от монотонного и долгого пути, поэтому Ликс не сразу понял, что произошло что-то страшное. Руки сами потянулись к ближайшему человеку, коим оказался Чонин.       Колдун случайно активировал одну из ловушек, наступив на что-то в темноте. Он читал про них и столько раз перебирал в памяти чертежи. И именно его угораздило попасться в западню. Пол под путешественниками провалился, и они полетели вниз, в неизвестность.       Верёвка почему-то просто болталась, хотя должна была вытянуть их обратно и дотащить до развилки.       - Расцепи её! - выкрикнул Ликс, крепче сжимая колдуна.       - Не могу.       Поддавшись панике, мальчишка не придумал ничего лучше, чем просто сжечь артефакт. Так по крайней мере они не упали бы друг на друга. Выставив перед собой магическое поле, Чонин попытался смягчить падение. Глухие удары последовали один за другим, эхом отразившись от монолитных скал.       - Хён, Сынмин! - позвал юноша.       - Всё в порядке, я успел поймать нашего кабанчика.       - Это ты сейчас меня кабаном назвал, мелкий?!       Вроде бы оба были целы. Чонин хотел воспользоваться лисьим огнём, но тот никак не появлялся, словно магические силы и вовсе покинули колдуна. Он не смог создать даже алхимический круг, и это его по-настоящему напугало. Первая мысль, что пришла ему в голову: он умер и стал призраком. Но тогда он не мог бы разговаривать с братьями. К тому же до сих пор его крепко сжимали холодные руки Ликса. Вторая мысль, более рациональная: что-то блокировало силу извне.       - Ты как? Руки-ноги целы?       - Нормально.       - Ты можешь использовать свои силы? - догадка подтвердилась, Феликс тоже не смог призвать алхимический круг.       Они остались бы в темноте, если бы Ликс не захватил с собой огниво. Старая привычка спасла его и в этот раз. Кусок плаща Чонина пошёл на создание факела.       - Глубоко, - Сынмин, конечно же, ничего не увидел бы над головой, но понимал, что падали они довольно долго.       Чонин пытался найти кристалл, который блокировал силу, но вокруг валялись только мелкие валуны. Судя по журчанию воды, они находились в русле подземной реки. Следуя по её течению, можно было найти какую-нибудь естественную пещеру, ведущую к поверхности.       - Куда идём?        Чанбин, казалось бы, совсем не чувствовал страха перед грядущими испытаниями, а вот Чонин держался из последних сил. Без своей магии он чувствовал себя беспомощным ребёнком, которого разлучили с семьёй; ребёнком, готовым совершить самоубийство от отчаяния. Он не видел выхода. Если бы даже они пошли по руслу реки, то никто не гарантировал, что какая-нибудь скала не преградит им путь.       Хён видел это выражение беспомощности на лице Лисёнка, и он понимал, что пора уже вступать в игру. Там, на поверхности, он принял решение: не мешать Чонину вершить то, что может сделать только он. Теперь стоило бросить все силы на то, чтобы вернуть ему уверенность и смелость, дать необходимую поддержку и надежду.       - Давайте немного передохнём, - предложил он.       - Я не устал, - подал голос Сынмин.       - Ну тогда берите с Феликсом факел и осмотритесь вокруг. Поищите выход. Только будьте осторожны. А хёну нужна передышка. Я слишком стар для таких передряг.       Так он смог остаться с Чонином наедине, в темноте, среди тёмных великанов. Нащупав тонкую тёплую руку, Бин сжал пальчики брата.       - Ты очень сильный.       Голос хёна вывел колдуна из раздумий. Сейчас, в миг, когда надежда гасла, Чанбин сказал ему очень странную вещь. Чонин тут же хотел возразить, но не решился перебивать старшего.       - Я рад, что смог в этой жизни увидеть тебя таким. Когда хён рассказал мне, что ты настоящий волшебник, я не поверил. Ты всегда был таким игривым и беззаботным. Мы все старались окружить тебя заботой. Я даже не подозревал. Когда мы жили в нашей деревне, все жители мирно трудились, распахивали поля или пасли скот. Помнишь, как наша корова тебя боднула? Ты долго плакал, и бабушка вылила на тебя ведро воды, чтобы успокоить.       Далёкое мутное воспоминание пронеслось в голове волшебника. Братья говорили о том, что у Бина не было родителей, его подкинули. На воспитание его взяла одинокая бабушка Со, которая вырастила своих троих детей. Дочери её вышли замуж и уехали, а сын отправился на заработки в город, да так и не вернулся. Многие в деревне считали Бина её родным внуком. Он даже чем-то напоминал её младшего сына.       И этот случай из глубокого детства пробудил воспоминание об обещании. Пожалуй, это был тот самый день, когда Чанбин решил, что будет присматривать за Чонином. На самом деле, корова не просто так боднула малыша — тот умудрился дернуть её за хвост. А уж когда он решил на нём повиснуть, животное не выдержало.       Погрузившись в воспоминания, Чонин не сразу осознал весь смысл слов, сказанных хёном. Он лишь некоторое время спустя посмотрел на тёмный силуэт Бина и спросил:       - Откуда Чан-хён это узнал?       - Родители сказали ему об этом. И родители Минхо тоже знали. Дядя Ян и тётя И были волшебниками. Ты родился в нашей деревне. Я сам этого не видел, но хён рассказывал, что той зимой в один единственный раз распустились цветы вишни.       Чонин слушал признание и не верил. По сему получалось, что волшебник не передавал ему свою силу. На самом деле, сила была у него с рождения. "Кто же ты такой? Неужели ты никогда не приходил ко мне? Ответь же, Чармер!"