Моя награда

      Феликс проснулся в широкой кровати. Он так замёрз в темноте и сырости, блуждая в бесполезных поисках. Юноша понимал, что не смог бы найти там маму, но и возвращаться в реальность не хотел. Там он был один, никому не нужный, брошенный. Зачем же он вернулся? За Минхо! Он подумал, что Чонин не сможет разбудить его сам.       Спальня оказалась очень даже знакомой. Поместье Джина Я́кута в Смурри стало ярким воспоминанием: он появился в его жизни чуть больше месяца назад, а Феликсу чудилось, что колдун был рядом всегда. Он занял такую большую часть сердца, что вырвать его оттуда уже никак нельзя.       Та же сорочка цвета неба и тапки-скунсы. В прошлый раз Ликсу не удалось насладиться ванной, он уже хотел на радостях отправиться купаться, но подумал, что без разрешения неприлично так поступать. Хотя в апартаментах он мылся без узрения совести, но тогда и их отношения были другими — тогда он хотел насолить Я́куту. А сейчас Чонин очень много для него значил.       Переодевшись в свободные рубашку и брюки, которые были ему велики, закрепив кожаный чёрный пояс, юноша прошёл в кабинет. На столе было пусто — ни бумаг, ни писем. Камин давно остыл; кажется, его не топили несколько дней. В доме было довольно прохладно.       Экзорцист толкнул дверь, ведущую на балкон. Яркие лучи солнца ударили по глазам, через витражные стёкла оно припекало не так сильно. Здесь, в Смурри, царило душное лето. Континентальный климат никогда не нравился Феликсу, он чувствовал себя лучше рядом с водой, и даже в доме Чармера дышалось легче.       Ступеньки белой мраморной лестницы спускались на террасу, за ней шелестели высокие деревья. Волшебнику казалось, что в прошлый раз они были ниже. Может, потому что месяц назад листва только-только на них появилась. Впрочем, он был уверен, что это из-за силы Чонина. Тот, кто связан с землёй, может управлять всем живым в этом мире.       Теперь дом не пустовал, всё как и хотел колдун. Его братья шумно о чём-то разговаривали в столовой. С террасы открывался хороший обзор. И было прекрасно слышно, как Чанбин обвиняет Феликса во всех смертных грехах. С некоторыми утверждениями экзорцист даже был согласен. И за многое ему теперь было стыдно. Особенно за тот день, в который он арестовал Чонина.       Он так никому ничего и не рассказал, да и не собирался. Тогда бы его точно не приняли в семью, а он так этого хотел. Если раньше ему казалось, что только Чонин сможет поддержать его на пути, ведущем к краху, то после того, как он посмотрел воспоминания Минхо, экзорцист убедился — он такой же как Чанбин и Сынмин, ничуть не хуже. И если бы не обстоятельства, о которых он ничего не помнил, то он вырос бы вместе с ними. С ними скитался бы по лесам и болотам, с ними осваивал магическое искусство и с ними защищал бы Лисёнка.       Но стоять в стороне и выслушивать гадости, которые были произнесены за его спиной, Феликс не собирался, потому толкнул резную деревянную дверь и прошествовал в столовую. В тот же момент в него полетела косточка от персика. Юноша увернулся, а она застряла в косяке возле выхода на террасу.       - Случайно выскользнула.       Со Чанбин показался экзорцисту спокойным и рассудительным человеком, но сейчас он вёл себя, как последняя склочница. Он подговаривал Хёнджина и Сынмина поймать Ликса и допросить с пристрастием, и вообще оградить его от малыша Ина.       Джин не знал, как вести себя в подобной ситуации: если братья ссорились, он принимал более выгодную для себя сторону, а здесь было очевидным то, что нужно выступить на стороне тонсэна, но аристократ сомневался, потому что не знал всех обстоятельств дела. А ещё потому, что видел, с какой нежностью Чонин относится к представителю церкви. Разве он мог обидеть кого-то столь драгоценного.       Сынмин же всецело перешёл в нападение: он до сих пор ревновал Ли Феликса к Минхо-хёну. Как он посмел первым его обнять! И даже если тот человек был обманом, простить экзорциста за такую дерзость он никак не мог.       - Соизволили проснуться, - бросил он брезгливо.       Ликс не хотел опускаться до их уровня и слегка поклонился, приветствуя новых обитателей дома. Джин ответил ему кивком, двое других проигнорировали.       - Могу ли я поинтересоваться, как долго я проспал и как чувствуется себя Минхо... хён, - он имел право так называть его, но всё же сомневался.       - Седьмой день пошёл, - Джин внимательно наблюдал за изменениями в лице экзорциста.       Кому как не ему было известно, что значит скрывать эмоции за маской, а потому он понимал, как чувствует сейчас себя бывший посланник, и различил досаду в его тёмно-синих глазах. "В которых можно утонуть", - добавил он про себя, отмечая необычную для империи внешность нового знакомого.       - А Хо-хён по прежнему спит, - добавил он, поджимая губы.       Ликс оказался прав: Чонин не смог избавить его от заклинания церкви, а значит, эта честная компания всё же нуждается в его силе.       - Вы... - Джин решил, что церемониал здесь был излишним. - Ты, наверное, очень голодный. Я подогрею завтрак, - и отправился на кухню, правда, напоследок посмотрел на Чанбина, предостерегая его от необдуманных действий.       Но Хёнджин никогда не был для среднего брата авторитетом. Стоило старшему покинуть столовую, как Ликсу тут же пришлось обороняться. Выставив защитное поле, он задержал и уронил на пол тонкий кинжал, пущенный Сынмином.       - Чонин будет недоволен, если мы разнесём особняк, - холодно заметил экзорцист, не убирая щит.       Если бы эти олухи не были братьями колдуна, он бы сдерживаться не стал — сломал бы парочку костей.       - Чем ты его зачаровал? - вопрошал младший.       Ликс всегда предпочитал соглашаться с опонентами, действовать так, как они предполагают, чтобы выведать как можно больше. Так он находил уязвимые места, а затем атаковал.       - Это ты виновен в нашем аресте!       - Я, - холодный спокойный Феликс выводил из себя разгорячившегося Бина.       - Сволочь! И после этого ты спокойно спишь рядом с Чонином?       - Абсолютно спокойно.       - Ты посмотри на него! - кивнул он Сынмину. - Гадёныш, даже в лице не переменился. Ты был в доме. Наверняка, применил какое-то заклинание и скрывшись ото всех наблюдал, как малыш истекает кровью. Наслаждался этим? Так ведь?!       - Это моя работа — обезвреживать колдунов.       - Я видел тебя там, в тюрьме. Видел, как ты сжимал руку Минхо! Как ты мог прийти к нему?!       Сынмин не знал об этом эпизоде, он потерял сознание ещё возле дома, и теперь ярость его усилилась. Он, наслушавшись доводов старшего, ещё сильнее возненавидел экзорциста. Воспользовавшись веером, он решил отправить в противника один из своих мелких взрывчатых шариков, совершенно не задумываясь о последствиях.       Конечно, Феликсу ничего не стоило увернуться. Бомба угодила в новенький буфет и разнесла его в щепки. Хёнджин примчался на шум, сжимая в руках тарелку с пшённой кашей.       - А ну прекратили! - скомандовал он.       Братья замерли, а Ликс и так ни разу и не сдвинулся с места с тех пор, как вошёл.       - Со Чанбин! - Хёнджин решил подражать Чану. - Какого чёрта ты творишь? Я предупреждал тебя...       - Я должен выяснить правду. Должен вывести на чистую воду этого гада, - оправдывался тонсэн.       - Обязательно делать это внутри дома с утра пораньше? - он продолжил громко говорить, хотя чаще всего его слова мало чем отличались от мелодичного шёпота.       - Я же не могу выйти на улицу! - взвизгнул Бин.       - Почему? - спросил экзорцист у своего заступника.       - Чонин-и сказал, что нас могут разыскивать, - Джин поставил на стол тарелку с остывающей кашей. - Вчера ночью он выпил оборотное зелье и ушёл. Сказал, что ему нужно найти траву для укрепляющего зелья. Но вот уже день, а он так и не вернулся.       - Я отправлюсь его искать, - не убирая защиту, Ликс спустился в подвал, где находилась скрытая лаборатория.       Уж он-то мог найти среди кучи склянок ту, в которой остались капли того самого варева. Имелся даже целый флакон, приготовленный колдуном накануне. Феликс не знал, как точно используется чудодейственный напиток, но позже вспомнил, что нужна была частичка того человека, в которого собираешься обращаться. Что он мог найти здесь? Чонин для этой цели использовал волосы Хёнджина. А что он взял у Бикса и того парня — оставалось загадкой.       - Что ты хочешь сделать? - прототип Я́кута стоял в дверях и наблюдал за метаниями волшебника.       - Теперь даже не знаю, - ответил Ликс, опускаясь на табурет.       Джин оценил его потерянный взгляд, который парень явно не продемонстрировал бы агрессорам, оставшимся наверху. Феликс был ему симпатичен, поэтому мужчина хотел помочь. Не только из-за Чонина.       - Держи, - он протянул экзорцисту конвертик; обычно в таких колдун хранил порошки, - не самый лучший вариант, но больше ничего дать не могу.       Внутри лежал длинный рыжий волос, который явно принадлежал женщине, но дольше раздумывать времени не было — юноша кинул недостающий ингридиент во флакон и выпил залпом.       Он сразу же почувствовал острую боль в желудке. Рвотный позыв он едва подавил, а вот со слабостью в ногах не совладал, потому упал на колени. Он чувствовал, как тело его изменяется, становится тяжелее. Посмотрев на свои руки, юноша вздрогнул: слишком быстро преобразились. Пальцы не стали ни длиннее, ни короче, но как будто ещё больше скруглились, а вот ногти вытянулись и почти на сантиметр выходили за пределы подушечек. Средний и указательный слегка искривились, прижимаясь друг к другу ближе, и линии на ладони сменили рисунок.       Взглянув на плечо он обнаружил длинный, спускающийся к поясу, волнистый рыжий локон. Стыдливо он посмотрел на отогнутый ворот рубахи. За ним он увидел два аккуратных холмика.       - Красота, правда? - с пониманием дела протянул Джин, посмеиваясь над покрасневшим юношей. - Не думаю, что где-то в запасах у Лисёнка имеется женское платье, так что придётся тебе идти так.       - И на том спасибо, - голос, конечно, оно не изменяло.       Хёнджин подумал, что если бы встретил такую нимфу с обворожительным глубоким контральто, то провёл с ней не одну ночь.       Ликс поднялся. Ещё раз поблагодарив аристократа за помощь, он рванул наверх, чтобы быстрее покинуть особняк. Джин же оглядел пространство лаборатории, отмечая, что она была оборудована так, чтобы отвечать всем требованиям Хана. В углу даже стоял чёрный котёл, а чуть правее — ручная мельница. Их ждали в этом доме.

***

      Но куда идти? В Смурри Феликс был проездом всего один раз, не считая времени, проведённого в плену Чонина. Помнится, тогда они ходили на рынок. Но мог ли колдун отправиться туда? Наверняка это было первое место, которое он посетил бы после возвращения. Скорее всего, нужную траву он искал за городом или у лекарей в деревнях по соседству.       Если бы Феликс был обычным человеком, он ни за что не нашёл бы колдуна в таком большом городе. Если раньше он считал юношу простым смертным и искал его самыми доступными способами, теперь он точно мог различить его магический след. Глупый лис по незнанию даже не старался его спрятать. Сейчас это оказалось на руку экзорцисту, но впредь стоило обучить его маскировке.       Ликс целенаправленно двигался по широким улицам, пересёк три или четыре моста, прежде чем оказался в старом городе. Кто-то по дороге окрикивал его пару раз, но юноша не обратил внимание. Здесь особняки располагались на большом расстоянии друг от друга. Пространство между ними занимали либо пруды, либо сады с беседками. "Странно, что Лис не выбрал для своей резиденции такую милую глушь".       След обрывался возле одного из домов. Экзорцист решил подождать компаньона на скамейке в парке под большим развесистым дубом, создающем приятную тень. Он сидел и болтал ногами, наблюдая за ласточками. Таким расслабленным его и нашёл Чонин.       Ещё когда был внутри дома, он учуял приближение своего сладкого компаньона. И пусть запах рисовых пирожных теперь был едва заметен, к нему примешивались и другие ароматы, составляющие единое знакомое целое. Пахло и оборотным зельем, потому колдун с нетерпением жаждал увидеть новый облик его праведного друга. Заметив рыжую макушку, он улыбнулся.       Конечно, Ликс чувствовал его приближение. Не получилось бы устроить представление с внезапным появлением. Колдун рассматривал странный гибрид, получившийся из городской красавицы и его милого компаньона. Экзорцист не знал о том, как действует оборотное зелье: его яркие веснушки так заманчиво рассыпались по загорелому лицу; синие глаза казались дикими, не принадлежащими этому миру; нос стал чуть более острым, он портил прекрасное лицо и подошёл бы обладательнице рыжей шевелюры, подарившей Хёнджин-хёну великолепную ночь.       - Не боится милая барышня гулять одна в столь безлюдном месте?       Чонин хотел насладиться смущённым личиком с нахмурившимися бровями. Обижать компаньона он не собирался, но вот проучить воришку стоило.       - А не боится глупый лис-колдун разгуливать при свете дня вдали от защитников? - парировал Ликс, поправляя отогнутый ворот рубахи.       Чонин присел рядом на скамейку. Решил тоже понаблюдать за ласточками. Он вроде бы и хотел поговорить о золотом саркофаге, о том, что случилось с Феликсом внутри, но решил, что волшебник сам должен начать. И нужно дать ему время.       - Ты хотел меня вытащить?       - Я помешал? - вместо ответа юноша покачал головой. - Я слышал тебя. Спасибо...       - Не стоит. Это мама предупредила.       - Видел её?       - Скорее воспоминания, сохранённые Чармером. Что-то похожее было с нами в том гроте.       Спустя какое-то время экзорцист обратился к компаньону:       - А если я буду долго спать... - он не стал говорить "никогда не проснусь".       - Я буду ждать твоего возвращения, - Чонин притянул дрожащего Ликса и положил чужую голову себе на плечо.