Моя награда

      Долина целителей всегда считалась местом сакральным, куда непосвящённый попасть не мог. Ориентиром служила одинокая гора с двумя пиками, вершина укрытая тёмными облаками. Но, чтобы её достичь, предстояло пройти через лес с ядовитыми испарениями, преодолеть болото и магический барьер. Такова была задача целителя: излечить самого себя на пути к цели.       Но кроме испытания тела кандидат должен был пройти и испытание духа. Тот, кто убил человека, не имел права обладать жетоном. Какими бы удивительными ни были способности такого человека, в Долину путь ему был закрыт. Такие люди чаще всего обращались к колдовским и алхимическим практикам, запрещённым церковью. Хотя многие из них нашли себе место как при императорском дворе, так и в домах знатных семейств. И основная их задача состояла отнюдь не в спасении нуждающихся.       Минхо хотел оставить Чана в деревне. Рана затянулась, но не было никакой гарантии, что ядовитые пары не нанесут больший вред ослабленному организму.       - Я обещал, что буду с тобой, - протестовал глава семьи. - Последую за тобой, куда бы ты ни шёл.       Отец оставил подробное описание и рецепт противоядия, но юноша всё равно волновался. Идти одному или же с товарищем. Быть может, Минхо на самом деле не был до конца уверен в своих силах. Лечить раны и переломы, бороться с жаром и простудой - совсем не то же самое, что нейтрализовать яд. Внутренние органы могут пострадать моментально, а ведь Минхо только-только вытащил Чана с того света.       - Я боюсь, Чан-ним, - признался юноша. - Боюсь, что не смогу тебя спасти, что потеряю в том адском лесу. Если я не смогу пройти испытание, кто тогда вернётся домой? Кто...       Чан смотрел в тёмные матовые глаза, и сердце его наполнялось тяжким туманом. Он был рад, ведь Минхо всем сердцем за него переживал. Но он был и печален, ведь становился для лекаря обузой. Сейчас он мог только обнять самого драгоценного человека. Охотник надеялся, что так хоть немного поделится с ним теплом своего сердца и придаст уверенности:       - Мы всё сможем преодолеть, потому что мы вместе, - он часто повторял эти слова как девиз, как смысл жизни.       - Потому что мы вместе, - тихо вторил Минхо.        Чан сплёл из прутьев болотоступы: широкие, похожие на лыжи, и при этом очень лёгкие.       - Есть ли в этом мире хоть что-то, что ты не можешь сделать своими руками? - Минхо хотел немного пошутить над компаньоном.       - Я не могу изменить судьбу, - Чан был непреклонен, и Минхо вновь вспомнил о тайне, которую старший доверил ему. - Но позже могу приготовить тебе вкусную дичь.       - Только не зажаривай до углей, как в прошлый раз, - Чан виновато улыбнулся, вспоминая о том, как друг ворчал на него целых три дня.              Редкие и как будто бы голые деревья окружали рыжеватую топь. Островки мха и травы могли быть лишь обманкой для неосторожных путников. Стройная берёза пошла на создание сляги.       - Я пойду вперёд.       За несколько лет Чан успел изучить множество мест в окрестностях Хэлдсворта. Болота Лостпэф он тоже не обошёл стороной. Страсть к приключениям заставляла его забираться в самые дикие уголки. Дома он очень любил с азартом рассказывать о своих путешествиях, распаляя интерес младших братьев. Хо же всегда предупреждал его, что дети ловят каждое слово, но воспринимают всё по-своему, и уж если он хочет делиться с ними впечатлениями, то должен научить их всему, что знал сам. Ведь каждый из них тоже хотел преодолеть опасную трясину и сразиться с медведем.       Минхо немного пугали пузыри, всплывающие с илистого дна, но он не хотел выглядеть жалким в глазах сильного и смелого Банчана. Стиснув зубы, он делал шаг за шагом, не забывая проверять путь жердью.       Они пересекали болото несколько часов. Уставшие и голодные они подошли к кромке леса. И как бы ни хотелось Чану разбить лагерь и разжечь костёр, тёмные деревья и туман заставляли его вздрагивать.       - Не нравится мне то место.       - Мне тоже, - согласился Хо.       Юноша порылся в сумке, чтобы убедиться, что флакончик с противоядием всё ещё там. Вчера он сварил его на постоялом дворе. Он специально просил Чана остановиться в городе, чтоб купить некоторые травы.       - Держись рядом со мной и не отходи ни на шаг, - инструктировал Минхо. - Что бы тебе ни померещилось, не отпускай мою руку. Теперь моя очередь вести тебя за собой, - он подмигнул спутнику и в ответ получил добродушную улыбку.       - Слушаюсь, Повелитель, - затем старший что-то вспомнил и стал рыться в кармане. - Для надёжности, - охотник выудил кусок верёвки и обвязал вокруг пояса себя и лекаря. - Так ты меня не потеряешь.       Густой лес, укрытый туманом, мог бы кого угодно напугать таинственной тишиной, но стоило друзьям войти — и он будто бы ожил. Дикие яростные крики перекликались с тяжёлым гулом, похожим на охотничий рог. Чану почудилось, что человек кричит и просит о помощи, однако Минхо продолжал путь, не обращая внимания ни на что вокруг.       Юноша предупреждал, что до конца перехода не произнесёт ни слова. Он слышал, как поглощённый галлюцинацией Чан шепчет всякий бред. Охотник несколько раз пытался вырваться и убежать. Он падал на землю и тянул лекаря за сбой, но Минхо молча преодолевал сопротивление и тащил друга по пятам к заветной цели.       Чан считал себя тем человеком, который не испугается и не отступит ни при каких обстоятельствах, и тем не менее опасный лес стал для него настоящим испытанием. Ему казалось, что рука Минхо в какой-то момент исчезла, а спину ему лизнул шестилапый мохнатый монстр. Но охотник продолжал идти, даже если ноги наливались свинцом, даже если он дрожал от неописуемого страха, пока не провалился в чёрную пропасть.       В очередной раз он споткнулся о толстые кривые корни и упал. Верёвка натянулась. Минхо остановился, вглядываясь в плотный туман. Он всё ещё не был уверен в том, что сам не отравился ядовитыми испарениями. В Долину вела только одна дорога, которой братья и следовали.       Поправив на лице Чана повязку из плотной ткани, Хо развязал узел на талии. Взвалив друга на спину, он мысленно немного поворчал. Уже в который раз в этом месяце ему пришлось тащить эту гору мышц на спине. Но каждый раз он всё равно делал это с удовольствием. Даже несмотря на то, что ему было очень тяжело, а ноги едва могли двигаться. В такие моменты, как сейчас, он мог хоть немного компенсировать ту заботу, ту нежность, которую проявлял по отношению к нему этот сильный человек. А ещё потому, что таким крепким Чан стал для того, чтобы защитить Минхо.       Несколько поворотов на тропе казались лекарю подозрительными, но он мог лишь передохнуть несколько мгновений и продолжать путь. Дерево, на которое он облокотился, рассыпалось в прах; так юноша понял, что сам понемногу поддаётся влиянию тумана. "Ты должен скорее найти выход. Не смей сдаваться!" - приказывал он себе и делал новый шаг.       Наконец, подул слабый свежий ветерок, придавший лекарю сил. Постепенно тёмный лес становился светлее, на деревьях появились широкие листья. Вскоре показалась и опушка, покрытая травами.

***

      Очнулся Чан на руках друга. Они сидели, прислонившись к шершавой коре высокого дерева, покрытого сочной листвой. Минхо вливал в Чана горькое противоядие.       - Редкостная гадость.       - Редкостный идиот. Я говорил тебе, что нужно остаться в деревне, - ещё немного поворчав, лекарь спросил. - Легче?       - Я прекрасно себя чувствую. И ты прекрасен с этими витыми рожками!       Хо треснул шутнику как следует, а тот не прекращал смеяться, радуясь тёплым лучам заходящего солнца. Оставив старшего отдыхать, он прошёл несколько шагов вперёд и врезался в невидимую стену. На такой случай Хан выдал ему мелок горного хрусталя. Алхимический круг цвета нежной травы вспыхнул, соприкасаясь с барьером. Разрушив преграду, юноша увидел перед собой целое море фиолетовых цветов, покачивающихся на ветру.       - Гвоздики, - лекарь на миг затаил дыхание, наслаждаясь прекрасным видом.       Теперь оставалось только ждать появление хозяина Долины. Хо ещё раз проверил состояние Чана. Он был рад, что яд не попал во внутренние органы. Хоть охотник ещё чувствовал слабость и головокружение, самое страшное было позади.       Белые одежды были хорошо заметны на фоне колышущихся цветов. Люди приближались, вооружённые щитами и копьями. Глава семьи первым заметил их и поднялся, опираясь на палку. Его рука тут же потянулась к ножнам. Готовый вступить в сражение, он закрыл собой спутника. Минхо же положи руку ему на плечо, призывая остановиться.       Когда обитатели Долины приблизились, Минхо поклонился, приветствуя соплеменников.       - Мы не пропустим тех, чьи руки запятнаны кровью! - металлические щиты лязгнули в руках вооружённых стражей.       Чан на секунду закрыл глаза, стыдясь того, чем промышлял. Здесь он должен был оставить своего друга.       - Мне придётся остаться, - шепнул он, стиснув зубы от обиды.       Но Минхо не продолжил путь, так же оставаясь на месте. На миг в его глазах тоже промелькнуло сожаление, и печальная улыбка озарила бледное лицо. Юноша хлопнул старшего по плечу и развернулся.       - Что ж, тогда мне придётся составить тебе компанию, - он как будто даже был рад. - Не думай, что в Аду я оставлю тебя одного.       Ночами Банчан часто думал о том, что много лет назад сделал неправильный выбор. Когда он в первый раз связался с наёмниками, то подумал, что сможет быстро заработать. Он принёс домой плату за убийство, но Минхо этих денег не принял. В тот вечер он впервые заплакал, будучи взрослым. Лекарь очень редко показывал такую сторону себя. Он скорее бы отругал младших братьев, обратил свои эмоции в гнев, чем показал кому-то, как тяжело на сердце. В тот день он сказал Чану: "Теперь после смерти я не смогу отыскать тебя".       Чан понимал, что сколько бы он ни стоял на коленях и ни просил прощения, кровь с рук уже не смыть. Жизнь колдуна тоже была на его совести, но этот грех братья разделили меж собой. Они все участвовали в этом, каждый приложил руку, а потому и дорога в Рай для них была заказана. Но даже в Аду им пришлось бы разделиться.       Стоя посреди безжизненного поля, гладя в тёмные матовые глаза, Чан не мог понять, что произошло. Он знал, что для Минхо не было ничего дороже человеческой жизни. "Он никак не мог запятнать свою душу столь тяжким грехом. Он выше этого, он..." - охотник хотел возмутиться, доказать невиновность друга.       Лишь мгновение спустя он понял, что сам виноват. Наивный, он полагал, что в деревушке это Вульфчан вцепился Морлоку в горло в последний момент. Фамильяр - временное хранилище силы. Конечно, Чан забрал её, чтобы спасти свою жизнь. В нём, как и в любом другом живом существ, скрывался инстинкт самосохранения.       - Это был ты? Ты его... - пробормотал старший, и Минхо кивнул.       Голос седого старца заставил братьев повернуться.       - Развернёшься и просто уйдёшь?       - Я знал, что дальше пройти не смогу, но хотел проверить собственные силы. Смог бы я преодолеть испытание и сделать своё сердце крепче - теперь я знаю, - юноша вновь взглянул на Чана, благодаря которому он зашёл так далеко.       Затем он вновь поклонился, теперь уже прощаясь с целителями.       - Твоё мастерство позволяет получить жетон четвёртого уровня, - оповестил мужчина, но лекарь лишь поджал губы, сохраняя на лице улыбку, чтобы не показывать истинные чувства.       - Пойдём, - шепнул он другу.       Он хотел скорее покинуть это место, чтобы не расплакаться. Чан рисковал своей жизнью, сражался за него, за него убивал, но всё это было напрасно. Минхо знал, что не достигнет своей цели, потому и хотел оставить друга в деревне. Он боялся увидеть осуждение и разочарование в его глазах. И, быть может, было бы лучше, если бы по дороге он потерялся в лесу или утонул в болоте - так эгоистично он полагал.       Но Чан смотрел на него иначе. Взгляд его был ласковым, наполненным гордостью. Так же он смотрел на малышей, которые впервые смогли сесть на лошадь и проскакать без поддержки. Так он смотрел и на Бина, выпускающего стрелу из лука. Охотник вложил меч в ножны. Им предстояло отправиться в обратный путь, полный опасностей. Протянув компаньону руку, глава семьи кивнул в сторону леса.       Голос старца вновь заставил его нахмурить брови.       - Остановись, упрямец! Будешь продолжать использовать жетон отца и всю жизнь опасаться, что ложь раскроют. Или всё же повернёшься ко мне, Ли Минхо?       Услышав нотки сожаления и грусти, Чан замер. Взглянув на лицо друга, он увидел застывшие в глазах слёзы, которые юноша так хотел скрыть.       - И что же вы от него хотите?! - вскричал охотник, ударяя палкой о землю. - Сперва не пускаете, теперь дразните. Имейте совесть, господа целители!       - Не надо, - одёрнул его лекарь, затем повернулся к жителям Долины. - Даже если я скажу, что всем сердцем желаю получить жетон целителя, что хочу и дальше совершенствовать своё искусство, что всю отмеренную мне жизнь буду спасать грешников, искупая вину, кровь уже не смоешь.       - Значит, так тому и быть, - старец развернулся и направился по тропинке к горе.       - Следуй за нами, - двое стражников указали Минхо на дорогу, остальные же не сводили глаз с Чана.       - Я не пропаду, не переживай, - охотник подтолкнул друга. - Встретимся позже.

***

      Долина походила на большую деревню, мало чем отличающуюся от Хэлдсворта. Жители кидали на Минхо неприветливые взгляды, и даже дети, играющие на улицах, замирали. От такого внимания становилось не по себе.       Стражи не последовали в дом за главой, оставшись у входа. Юноша робел, переступая порог. После того, как целитель занял кресло возле очага, Хо так и остался стоять у двери. Старец усмехнулся и указал на светлую лавку подле себя. Парень сделал несколько неуверенных шагов, а после услышал шуршание одежды. Кто-то спешил к ним.       В комнате появилась маленькая сухонькая женщина. Седая коса её была украшена плетёным шнурком, голову опоясывало серебряное украшение, будто бы сотканное из множества нитей. Минхо смутно помнил, что у его мамы был такой же убор.       - Дождалась! - вздохнула женщина, в глазах её застыли слёзы счастья.       - Бабушка, - Минхо хотел поклониться, но старушка раньше заключила его в свои мягкие объятия.       Главу Долины дедушкой назвать юноша не решился, хотя он видел в нём черты лица, присущие отцу. В женщине же многое напоминало маму. Хо стремился попасть в это сказочное место не только из-за жетона. Он хотел побывать на родине, чтобы чувство одиночества покинуло его сердце.       - Будет тебе, - ворчал глава, подкидывая дров в очаг.       Минхо подумал, что если ему будет суждено дожить до преклонных лет, то выглядеть он будет именно так.       - Упрямцем вырос сын, породил упрямца внука.       Минхо и глава долго сидели в молчании, пока бабушка наблюдала в сторонке. Никто не решался начать разговор. Потрескивали поленья в очаге, а на улице пел свою песню сверчок.       - Я думаю, - набрался смелости Хо, - что вы знаете о том, что мои родители...       - Знаю, - тихо ответил старец. - Даже если я прожил в Долине всю жизнь, я видел больше, чем хотел. Ты ведь надеялся, что они остались живы, - он сочувственно постучал юношу по ладони.       - Я не успел перенять их мастерство.       - Твой путь и путь твоих родителей — это разные судьбы. Я не лукавил, когда сказал, что ты достоин жетона четвёртого уровня. Твоя сила и твоя воля способны излечивать души людей.       - Но дав его мне, вы нарушите законы Долины. Это неправильно.       - Есть ещё один жетон, - в глазах Минхо застыл вопрос. - Но чтобы получить его, придётся преодолеть тяжёлое испытание.

***

      Чан много раз порывался преодолеть барьер и броситься на поиски друга, но уговаривал себя повременить. Несколько дней... несколько недель прошли в тяжких думах. Наконец, на рассвете, на горной тропинке меж пышных цветов показалась фигура молодого целителя. Охотник вскочил на ноги, стал махать руками и прыгать, привлекая к себе внимание.       - Тебя можно поздравить?       - Меня можно покормить. Я готов съесть по меньшей мере кабана.       - У меня как раз в кустах один припрятан.       И ядовитый лес больше не был так страшен, потому что они возвращались домой к любимым братьям. Тёплые и сухие ночи давали возможность избегать гостиниц и деревень, пусть и приходилось всё же заходить, чтобы купить хлеба и подзаработать немного денег. Теперь от клиентов не было отбоя: каждый хотел, чтобы квалифицированный целитель из Долины прописал действенное лечение.       - Что они от тебя потребовали за жетон? - как-то ночью начал Чан длинный разговор.       - Мне всю жизнь придётся за него расплачиваться.       - Можно посмотреть? - юноша протянул.       Чан повертел его в руках, рассматривая резьбу в отсветах костра, и пытался понять, чем он отличался от предыдущего. Минхо посмеивался, наблюдая за тем, как охотник хмурит брови.       - Разницу увидит только другой целитель из Долины. Не тревожь сердце.       - А рисунок?       - Да, это заняло большую часть времени. Думаю, что он уже окончательно зажил. Хочешь посмотреть? - Чан кивнул; Минхо редко бывал в таком хорошем расположении духа, нужно воспользоваться предоставленным шансом.       Юноша снял плащ и положил его рядом. Развязав шнурки на рубашке, он спустил её до пояса, оголяя белую, словно снега, спину. На этом чистейшем поле расцвели фиолетовые гвоздики, скрывающие за собой бесконечность. Чан осторожно приблизился. Он протянул руку, всё ещё сомневаясь, однако кончиками пальцев аккуратно обвёл тёмную восьмёрку, огибающую символ Долины.       - Похож на меч.       - Хоть рисунок и подбирается для каждого целителя, мой отличен от всех остальных. Глава сказал, что это символ отступника.       - Теперь я вижу, какими были те цветы из Долины, - он ещё немного полюбовался, а затем убрал руку.       - Получается, их видел только я, - Минхо быстрее оделся и придвинулся к жаркому костру. - Я ещё кое-что узнал.       - Надеюсь, это хорошая весть.       - Мы скоро встретимся с Ликси, - стоило только упомянуть это имя, и Чан встрепенулся. Все мысли отошли на второй план, а внимание сосредоточилось на рассказе. - Не знаю, как и где, но скоро. Думаю, это хорошая новость.       - Есть и плохая?       - Он станет причиной наших страданий. Впрочем, я думаю, что это зовётся судьбой.       И встреча эта действительно произошла довольно скоро.