Моя награда

      Феликс пытался открыть глаза. Голова будто бы налилась свинцом, и самыми тяжёлыми были именно веки. Сделать глубокий вдох он не мог — что-то сдавливало грудную клетку. Пошевелив руками и корпусом, юноша понял, что крепко привязан к гладкой поверхности. В бок впилось что-то острое, напоминавшее иголку или шип. А ног он почти не чувствовал, как и всё, что находилось ниже пояса.       Несколько мелких глотков воздуха, которые он с жадностью выхватил ртом, дали ему возможность собраться с силами и открыть глаза. Ликс никогда раньше не видел этого места, но сразу понял, кто его создал. Вокруг всё было заполнено голубоватым льдом, лучи камина лишь отражались от него, играли, создавали тени. Серебряный свет луны больше подошёл бы такой таинственной спальне, но, увы, сегодня ночная хозяйка была скрыта от людских глаз.       Окинув себя взглядом, насколько это было возможно, юноша убедился, что одет в прозрачные одежды, созданные лишь для того, чтобы удержать его прижатым к зеркалу. Под ним, укрытая голубым шёлком, стояла круглая кровать, на которой при желании могли бы разместиться все братья. И она пустовала.       "Куда же могла деваться Астеропа в такой час?" - задавался вопросом пленник. Он никогда не был в покоях Шестой принцессы, но слышал, что её часть дворца отделена от прочих длинным переходом. "Они схватили меня. Как позорно! Я хотел помочь Чонину, а вместо этого попался в ловушку. Наверное, прошло много времени с того момента. Всё ли с ним хорошо? Хотя, этот ли вопрос я должен задавать?! Жив ли он? Я хочу верить в то, что он жив. Я должен в это верить!" - убеждал себя Феликс, но слёзы лились по щекам и тут же застывали, превращаясь в мелкие шарики; они со звоном ударялись о пол и катились в разные стороны.       Его лишили всех амулетов, даже Ббокари исчез. В этом холодном замке Феликс был совсем один. Он бы смог колдовать, только если появилась бы хоть какая-то иная энергия. Лёд Стеропы был для него смертельно опасен. Идеальная ловушка, делающая его абсолютно неспособным использовать магию. Коварная, она не могла принадлежать беспечной Шестой принцессе. Юноша понимал, что столкнулся с противником, играть с которым мог лишь тот, кто обладает гибким умом. "Если бы Чонин был со мной, если бы он был рядом, то непременно нашёл бы решение!"       Он слышал её шаги. Каблуки врезались в идеальный прозрачный лёд, напоминавший чистейший горный хрусталь. Женщина растягивала удовольствие, предвкушая долгожданное веселье. Синеватая тень скользнула к одному из гигантских кристаллов, поддерживающих потолок; переплетающиеся друг с другом извитые цветы отражали бирюзовый шёлк её лёгкого платья. Накидка из органзы лишь подчёркивала наготу.       - Долго же ты спал, - наконец, она явилась перед ним.       Длинные чёрные волосы волнами спадали по белоснежным плечам. В серых глазах горел огонь желания. Пусть Феликс не был хорошо осведомлён о плотских страстях, но прекрасно понимал намерения Шестой принцессы. О её неуёмных аппетитах знал каждый в столице. Королевская честь, скромность, целомудрие — всё было втоптано в грязь, потонуло в похоти и разврате. Собирая информацию для Электриона, юноша не мог не столкнуться с сообщениями об исчезнувших мужчинах. Капитан гвардии, заместитель министра, писарь, конюх, гонец, праздный аристократ — все они погибли в её ледяных объятиях.       - Неужели надеялся увидеть кого-то другого? - она специально замораживала своё горло, чтобы делать голос более высоким, похожим на звон льдинок.       Очарованные искусственной красотой, ненастоящим голосом и телом мужчины получали право на одну сказочную ночь и платили за это жизнью. Из них всех живым из спальни принцессы ушёл лишь Хан.       Стеропа поднялась по ступеням, являющимся из вьюги, что стелилась возле её ног. Бледная рука скользнула по щеке юноши. Он не почувствовал прикосновение, но отвёл взгляд в сторону.       - А ты изменился, - она продолжала любоваться им.       Ей всегда нравились белые волосы юноши. Будучи ребёнком, она завидовала его красоте, его чистоте и белизне. Теперь она перебирала пряди, пропускала их сквозь пальцы. Иней, оставшийся на тонких нитях, блестел в свете камина. Феликс переливался всеми цветами радуги. Астеропа наслаждалась прекрасным видением. Ни один из её любовников не мог сравниться с очаровательным птенчиком, попавшимся в сети.       - Твой взгляд стал слишком тёплым, - она покрыла щёку пленника тонким ледяным покровом, создав причудливую маску. - В твоём сердце тоже разливается тепло. Я чувствую это, - в руке её сформировался длинный шип, напоминающий кинжал.       Это оружие сливалось с ледяной одеждой, острие приближалось к груди. Ликс не чувствовал это, но предполагал, что острейшее лезвие уже прорезало кожу и устремилось к бьющемуся источнику горестей и радостей. Но юноша знал, что просто так принцесса его не убьёт.       - Нисколько не боишься? Так не интересно, - женщина резко развернулась, её безумное одеяние взметнулось вслед за ней.       "Что же она задумала? - краем глаза Ликс заметил капли крови, окрасившие лёд на его груди. - Она не отступится так просто". Взгляд юноши моментально ухватился за развевающийся шёлк, летящий на пол. За кроватью меж цветков-колонн стоял прозрачный куб. В нечто похожее был закован Хёнджин. Теперь же его пленником стал Банчан.       Феликс пропустил вдох, и тут же горло его обжёг колючий иней. Сапфировые глаза заполнялись слезами. Спустя столько лет он вновь видел старшего хёна. Благодаря заботе Минхо и его целебным травам, экзорцист начал постепенно восстанавливать утраченные воспоминания. Ночами они являлись ему во снах, и в каждом из таких видений он видел Чана — улыбающегося, смеющегося, искрящегося.       Его глаза всегда были полны доброты. Он часто брал Ликса на руки и кружил его. Такой сильный и надежный. Сердце сжималось в груди в комок. Оно бы хотело распрямиться, вырваться на свободу, но тяжёлые оковы, как те, что опутывали тело хёна, не давали совершить даже следующий удар. Тёмные тени под глазами, застывшие расширенные зрачки.       Стеропа смеялась, наслаждаясь представлением. Она так долго готовилась, создавала декорации и теперь смотрела на фигуры.       - Боишься? - мгновение и она переместилась к Ликсу, рука её вновь прикоснулась к лицу юноши. - Не бойся, мой малыш, - ласково шептала женщина, - он не умер. Нет. Старший брат не разрешил мне его убивать, поэтому я спрятала его в коробку. Правда красиво? Все его эмоции сохранились такими яркими. А хочешь я его разморожу? Хочешь? - лепетала она, теперь уже прикасаясь к виску экзорциста носом. - Но я не смогу сделать это просто так.       - Чего ты хочешь? - слова сорвались с его посиневших губ и привели принцессу в восторг.       - Я могу его разморозить. Я всё могу! Но ты должен пообещать мне, что будешь послушным. Будешь? - хихикнув, она переместилась на другую сторону, чтобы полюбоваться прерасным лицом с другого ракурса. - Попроси меня.       - Пожалуйста, Ваше Высочество.       - Больше искренности! - от её визга по кубу пошли трещины, сапфировые глаза экзорциста расширились от ужаса.       - Прошу! - она трепетала, наблюдая как отчаяние растекается по бледному лицу пленника.       - Хорошо, - она улыбнулась одними губами, затем взмахнула бирюзовой накидкой.       Вьюга окутала ледяные стены, и, когда она утихла, между колонн остался только Чан. Он всё ещё был прикован к ним. С его коротких серебряных волос капала вода, а от загорелого тела поднимался пар. Мужчина тяжело дышал.       "Он жив! Чонин, твой хён... наш хён жив!"       Ликс не заметил, как его собственные оковы исчезли. Он с грохотом упал на кровать, которая была так же холодна. Простыни скрипели стоило к ним прикоснуться, а подушки походили на валуны. Принцесса устроилась удобнее и придвинула ближе остекленевшие фрукты. Клубника скрылась во рту, за ней зелёный виноград.       - Поторопись, Ликси, - грозный взгляд серых глаз был таким же острым и холодным как тот кинжал. - Иди сюда, - настойчиво требовала женщина. - Иначе...       С десяток острейших игл разом впились в тело Банчана; мужчина издал пронзительный стон, который был не в силах сдержать. Кровь, капающая на пол, моментально превращалась в кристаллы, подобные алмазу, который носил на своём теле Чонин. "Хён, - вздохнул юноша, отворачиваясь от старшего брата, - я должен избавить тебя от мучений".       - Так-то лучше. Теперь ты будешь ласковым и покорным. - Оближи, - приказал она, протягивая руку.       Прикосновение горячего языка будили в ней ещё большее желание. Среди всего этого льда горячим оставалось лишь живое человеческое тело. И она страстно его желала. Лишь во время близости она сама чувствовала себя живой. Встреча с Джисоном пробудила в ней надежду: она узнала, что лёд тоже может быть горячим, что он может пылать.       Феликс не мог сопротивляться своим силам, он погружался в воспоминания Шестой принцессы. Когда она родилась, Эльсара не поверила, что такое возможно. Всё тело её новорождённой девочки было покрыто ужасными чёрными пятнами. Атлас назвал Астеропу мерзостью. Принцессу не убили лишь только потому, что она обладала силой стихии льда. Братья издевались над ней, но им она не могла противостоять, ведь была самой младшей, самой слабой. А вот с прислугой она расправлялась быстро.       Лишь когда безумие Мая в полной мере проявило себя, когда от него отвернулись все, он пришёл к родной сестре. Стеропа была счастлива. Теперь они вместе играли, вместе убивали врагов, вместе противостояли братьям. Май перестал замечать её безобразные пятна, потому что очень редко чётко видел явь. В его воображении сестра стала прекрасной. Он часто говорил ей о том, что она красива и никто не сравнится с ней.       Когда Феликс смог побороть недуг Электриона, Астеропа стала одержима идеей отобрать у него голубоглазого слугу. Она считала, что он сможет исцелить её. Никто не мог, ни один врач, а ребёнок из пророчества должен был. Но это стало возможным лишь с появлением во дворце Джисона.       Его привёл Мероп. Хвастался его силой и тем, что его огонь легко подчиняет лёд алхимика, но Астеропа не верила третьему брату. Подкараулив юношу в одном из коридоров, она решила проверить, каковы силы пришельца. И несомненно проиграла. Она не могла поверить, что в теле хрупкого улыбчивого парня, напоминавшего белку, может содержаться могущественная магия. Впервые она почувствовала страх. Она боялась умереть, закованная в его лёд. Алхимик отпустил принцессу и извинился, но она не собиралась его оставлять, она хотела ещё раз побывать на грани. "Я покажу Вам другой способ. Смерть никого не делает красивым", - эти слова Джисона стали заклинанием для Астеропы.       Она торжественно зашла в зал для совещаний, где всегда боялась показываться. С каким же наслаждением она рассматривала лица изумлённых братьев, которые видели перед собой красавицу с белоснежной кожей. И только Май не удивлялся, бормотал что-то себе под нос, скрывая довольную улыбку. Ни одно лекарство не смогло сделать её живой и прекрасной. Лишь близость с сосудом, лишь древняя магия пророчества подарила ей крылья.       Из дикой шипящей крысы она превратилась в львицу, готовую разрывать врагов на части. Алкиону понравилась её прыть. Старший брат приблизил её к себе, её руками убрал самое главное препятствие на своём пути к трону.       Феликсу становилось дурно от вида крови, он буквально ощущал её вкус на губах. Это и помогло ему преодолеть свои же чары и вернуться в реальность. Но мерзкий привкус не исчезал. Казалось, что под кристаллами инея каждая клеточка её тела покрыта бурыми пятнами, въевшимися и уже не отмывающимися.       - Твои глаза сейчас были подобны драгоценным кристаллам. Что ты видел? - Ликс вздрогнул; мало кто в этом мире знал о его силе. - Эл рассказывал о том, что ты можешь видеть прошлое благодаря прикосновениям. Это необычная способность, - юноша отстранился.       Все те, кто находился под властью его силы, раскрывали потаённые секреты. Многие погибли после того, как Феликс прикасался и читал прошлое. В его памяти вспыхнул образ леди Мано́. И тут же рядом с ней появился Чонин. Тогда Ликс вспомнил, что его друг был единственным на всей земле человеком, чью душу он хотел прочитать.       Жар охватил экзорциста. Он согрел его. Пошевелив пальцами, юноша хотел улыбнуться, но тут же сомкнул губы. Но это не укрылось от жадных серых глаз.       - Что? Что ты увидел?       - Ничего. Я больше ничего не вижу, - в его голосе появились нотки блаженства.       В ярости Стеропа откинула его к стене. Приподнявшись, юноша, который едва мог чувствовать ноги, бросил взгляд на стену и ужаснулся. За ледяной перегородкой стоял Джисон, утыканный иглами, точно подушечка для шитья. Он был в сознании и наблюдал за всем, что происходило в кровати.       - Ты же не думал, что у меня только одна игрушка. Сони провинился. Он был слишком холоден ко мне. Быть может, твоё маленькое представление раззадорит его, - женщина поманила Ликса пальцем. - Иди сюда и поцелуй меня.